Спасти себя

***

      — Мой милый Парадиз, не надо так переживать! — Пётр Первый успокаивал свою ещё маленькую Столицу. Они вместе едут к одной ведьме, которую им посоветовал один из приближённых к императору. Не так давно они победили Стокгольм, и Петру ну очень не терпелось узнать, какие победы ждут их ещё в будущем.       Москва же, которого Пётр взял с собой непонятно зачем, закатывал глаза, считая, что Парадиз Петра просто, по-глупому растрачивает свои нервы на то, что не надо. Лучше бы нервничал о следующем уроке математики, который у них будет на следующей неделе, как они вернутся из этого странного путешествия.       — Я не то чтобы переживаю, просто... Вдруг эта гадалка предскажет мне что-то плохое? — у Саши слишком потерянный вид, чтобы можно было сказать, что он практически не волнуется. Глаза бегают по карете, пытаясь зацепиться на чём-то интересном, чтобы можно было хоть как-то себя развлечь, но этого сделать не получается. Слишком уж часто он в ней бывал, и все её изъяны и преимущества знает наизусть.       — Мы же едем в Екатеринбург. А там кажется твой новый друг как раз живёт, так ведь? Если хочешь, можем взять его с нами. Я думаю ему не повредит узнать и про своё будущее, — надо как-то спасать ситуацию, а то Саша расстроится и ничего узнать не получиться. Ведь эмоции тоже влияют на процесс гадания, думал Пётр.       — Правда, можно? — глаза у Столицы Российской Империи посветлели и на Петра Алексеевича поднялся взгляд полной надежды.       — Если бы было нельзя, то я бы и не предлагал, — ну вот! Найдена нужная ниточка, за которую нужно тянуть! И всё не так плохо уже, вот как у Санкт-Петербурга и глазки заблестели, и движения стали свободнее.       Идиллии помешал саркастично хмыкнувший Москва, который за этим всем наблюдал.       — Я упорно не понимаю, зачем вы решили взять меня с собой, Пётр Алексеевич.       — Что же я сделаю с тем, что тебе просто не дано понять это простое действо, — император говорил спокойно, но вот в его позе и взгляде не читалось никаких хороших мнений о Москве. — Ты там нужен для того, чтобы заняться государственными делами! Мы же не только ради гадалки туда едем.       Обстановка накаляется до предела. Обычное дело, когда в одном помещении, данном случае карете, собираются Император, Санкт-Петербург и язва Москва. И всё бы было ещё хуже, если бы не резкий выкрик Петровского Парадиза.       — Мы подъезжаем! — казалось, ему нет совершенно никого дела до перепалки своего отца и учителя. Думал он только о том, что совсем скоро увидится со своим лучшим другом – Екатеринбургом.       Видя радость своего мальчика, Пётр совсем забыл о существовании с ними в карете Михаила Юрьевича. Хотя, только-что практически собрался по-плебейски бить тому морду.       — Пойдём к гадалке завтра в обед. А сегодня уже отдохнём, — вынеся такой вердикт, Пётр обвёл взглядом Сашу и Москву, чуть задержавшись на последнем, как бы спрашивая, имеются ли какие-то возражения.       — А как мы тогда возьмём Костю с собой? — Питера, как ребёнка волновал только этот вопрос.       — А он уже должен встречать нас на площади. Потом обещал проводить нас до постоялого двора.       — А, ну тогда ладно, — важно покивав и снова успокоившись, Питер подпёр подбородок рукой, и уставился в окно, ожидая, когда же их всех высадят на площади.       Уже за сто метров, Саша начал видеть Костю, что стоял к ним спиной и запрокинув голову вверх, смотрел на фасад здания, у которого должны были высадить прибывших гостей.       Вообще, Санкт-Петербургу очень сильно хотелось начать махать Косте, но разве можно так себя вести столице Российской Империи, пусть он ещё и ребёнок пока. Так что поборов в себе этот странный порыв, он просто белозубо улыбался и смотрел в окошко самым радостным взглядом, на который только был способен.       — Здравствуйте, Пётр Алексеевич, Михаил Юрьевич. Здравствуйте, Александр Петрович! — на последнем приветствии на губах Екатеринбурга расплылась радостная улыбка.       — Здравствуй, Костя! — Саша, не смог сдержаться и всё же кинулся обнимать своего друга, чем заработал немного осуждающий взгляд своего учителя.       — Приветствую тебя, Константин, — Пётр Первый важно кивнул в знак приветствия. — Ты давал обещание проводить нас к постоялому двору в нашей переписке.       — Да, конечно, сейчас! — начав суетиться, Костя начал тараторить слова практически без вдохов и выдохов.       Уже на территории двора Екатеринбург и Пётр Первый договорились встретиться завтра, в одиннадцати часов утра на том же месте, где их встречал сегодня Костя.       А сейчас Пётр Алексеевич вместе с Сашей отправляется отдыхать и готовиться ко сну, а вот Москва решил посмотреть с чем же была нужна его помощь.       Столица Российской Империи уснул очень быстро, а вот Москва и Пётр никак не могли это сделать. Первый полночи промаялся с документами, а второго мучали вопросы насчёт завтрашнего дня. Всё ли будет хорошо? Что будет в будущем с его Сашенькой?       На утро, собравшись около места встречи ровно в одиннадцать Михаил, Саша, Костя и Пётр сразу отправились к той загадочной гадалке. Она не говорила ни своего имени, ни возраста, и почему-то все предсказания её сбывались в точности.       У неё был маленький темный домик, в котором пахло неизвестными благовониями. Гадалка встретила их у входа в дом, и проводила до двери своеобразного кабинета, в котором она гадала, проводила обряды и в целом занималась своей колдовской чепухой.       — Извините, а как к вам обращаться? — робко спросил Александр Петрович.       — Вам не следует знать моего имени, просто давайте оставим обращение на вы, — такое заявление слегка покоробило императора, но он успокаивал себя тем, что маги все немного странные. — С кого начнём?       — С Сашеньки! — Петру натерпелось узнать, что же станет с его милым Парадизом.       — Хорошо, тогда пусть садится напротив меня и даст мне руку, ладонью кверху, — пока гадалка это говорила, она доставала свечи и зажигала их с помощью спичек.       Столица в три шага дошёл до стула и сел напротив места, на котором стоял колено гадалки, пока она доставала что-то из шкафа.       Как только она зажгла белую и чёрную свечу, то сразу же начала капать воском на ладошку Саше, и при этом приговаривать что-то на непонятном для всех языке.       — Sit nihil esse abscondita est ab oculis meis, et omnia secreta erit in re, — раскаленный воск обжигал нежную кожу Сашиной ладони, но он старался не дёргаться и смотрел прямо на женщину, которая сейчас внушала страх.       Через пять минут всё прошло. Как-будто тучи, сгустившиеся над домом, отступили, и гадалка отпустила руку.       — Много испытаний ждёт вашего Парадиза, — начала она говорить. — Я вижу, что пострадать сильно он может в будущем.       Эти слова вызвали у Петра панику и из-за этого последовала злость.       — Да как ты смеешь, старая ведьма! Приеду в Столицу и сразу же напишу приказ о твоей казни! — голос дрожит, но Пётр уверен в своём решении, а пока... — Константин, кнут мне бегом принеси!       — Ну что же вы, господин, так горячитесь! Я ведь правду рассказываю, а от моей смерти вам только хуже станет.       — Ты мне ещё и угрожаешь! — Император уже практически шипит и резким шагом подходит к гадалке, потрясая сжатым кулаком прямо перед ее носом. — Да я! Да я тебя! Выпорю и в Сибирь, на голодную смерть отправлю! — Пётр уже почти рычит, машет рукой в сторону, жестом приказывая подать ему кнут, а другой рукой демонстративно замахивается.       Но колдунья на вид оставалась невозмутимой, разве что дышала чаще, чем обычно. Вдруг, ни с того ни с сего, она начала что-то бормотать себе под нос с шипением и придыханьями, издавая странные звуки и произнося слова какого то заклятья всё на том же непонятном для других языке.       — Sit tempus vicissim et sta in latus meum! Sit eos antecedat et non revertar donec videant omnia suis oculis! Perge stupri est, et cum canticum! — Женщина говорит это всё практически шёпотом, но тем не менее хорошо выговаривая каждую буковку.       Всё вокруг закружилось. Появилось ощущение что свет вот-вот померкнет. Вот Саша видит Петра, в метре от себя, вот Костя пытается ухватиться за что-то руками, но проскальзывает сквозь вещи, а вот Москва в панике оглядывается и пытается подойти поближе к Столице.       Получается мягко говоря плохо, потому что ноги просто-напросто проскальзывают, и создаётся такое ощущение, что Михаил Юрьевич просто ходит на одном месте.       Последнее, что запомнил Александр Петрович, это то, что рядом с ними появился ещё один человек, который выглядел очень странно. Все, что юная столица успел разглядеть - черную ленту у того на шее и странного пошива одежду. Ещё и фиолетовую... А после мозг прекратил слушаться, в глазах потемнело, и он кажется обо что-то стукнулся.