Другой Монстр

Позавтракав и вернувшись в гостиную, Папирус заметил довольно странную на вид картину: Жучок, как его называл Санс, по прежнему сидел на диване, но понурив голову, будто грустил о чем-то. Скелет осторожно дотронулся ладонью до его плеча. Жучок не пошевелился. Вероятнее всего, он спал, хоть и понятен этот факт был не сразу: две круглях глазницы были открыты. Наверное, он не может так же, как и они — закрывать глаза, не смотря на то, что век, как таковых, у скелетов нет. Папирус поднял того на руки, в следующую секунду услышав голос Санса: — Куда ты собираешься его нести? — В мою комнату. Пускай он там спит. — Окей, неплохая идея. Однако это я, пожалуй, конфискую. — Санс протянул руку, и взял оружие, висевшее у Жучка, и откладывая его в угол комнаты. На полувопросительный взгляд брата он ответил: — Ты можешь пораниться. Лучше отложить это. Тон Санса говорил лучше любых слов. Мол «не спорь, мало ли, что с тобой случиться». Понятно. Он довольно часто так говорил, когда считал, что Папирусу грозит какая-то опасность, даже если сам он так не считал. Приятно иногда это слышать, зная, что о тебе заботятся. Уложив Жучка в постель и укрывая его одеялом, Папирус вдруг резко одернул от него руку. Жучок либо проснулся, либо все время до этого лишь притворялся спящим. Вот же хитрец. Жучок резко сел на кровати, и озирался с несколько ошарашенным видом. Может, Папирусу лишь казалось, но на лице существа будто было написано выражение недопонимания и растерчнности, что было, нужно сказать, довольно странно. Как минимум из-за того, что как такового «лица» у него не было; на голове зияли лишь две глазницы. Кого-то он напомнил Папирусу, но он никак не мог вспомнить, кого. Жучок потянул руку за спину, и, ничего там не найдя, недоуменно на него посмотрел. Папирус понял, кого Жучок ему напоминает: его вид походил на растерянного ребенка, обнаружевшего пропажу любимой игрушки. — Прости, но тебе не стоит спать с мечом за спиной. Ты можешь пораниться. — сказал Папирус с более серьезным видом, недели обычно, стараясь уложить жучка. Но тот, вместо этого взял в руки кончик одеяла, рассматривая ткань со всех сторон, будто стараясь понять, что это такое и для чего оно вообще существует. Папирус лишь недоуменно смотрел на эту картину. Вот интересно, Санс так же с ним мучался, когда он был маленьким? Если да, то пожалуй, стоит задуматься о его ментальном здоровье, пускай и было это довольно давно. — Подожди, подожди. — скелет осторожно высвободил ткань из рук Жучка. — Одеяло не для этого нужно. Тот посмотрел на Папируса, чуть склонив голову, будто стараясь что-то спросить. Скелет попытался прочесть это выражение, но у него ничего не получилось. Жучок задвигал перед ним руками, словно пытаясь донести до него что-то на языке жестов. Перехватив его взгляд, Папирус понял, что Жучок указывал на фигурки, стоящие у него не столе. — Передать тебе одну? — Жучок кивнул, и как только скелет отвернулся, постарался взять в руки подушку, однако его руки были слишком короткими для такой задачи. Папирус, возвращаясь к кровати с небольшой фигуркой в руках, на некоторое время встав на месте, улыбаясь. Жучок лежал на спине раскинув ручки в разные стороны, и, помимо всего прочего, с подушкой на лице, которая покрывала чуть не все его тело; торчали только конечности и кончики рогов. «Подушка — 1:0 — Жучок». Осторожно сняв подушку с небольшого тела, Папирус некоторое время ожидал реакции. Ничего не произошло. Кажется, Жучок уже спал. И, наверное, «сражаясь с подушкой», он хотел сделать в комнате чуть темнее, дабы нормально заснуть. Взяв Жучка на руки, Папирус неожиданно для себя понял, что тело его очень холодное. Крайне странно. Складывалось ощущение, что вместо живого существа он держит в руках большой ком снега. А он, случаем, не болен? Хотя в таких случаях температура поднимается, а не падает… Положив Жучка на кровать и накрыв того одеялом, в голову Папируса влетела мысль, что издали тот не походит на живое существо. Скорее, небольшая статуя. Он не говорит, не моргает, не дышит… Вот уж действительно, как говорил Санс: «Что он вообще такое?» Закрывая за собой дверь, первое, что бросилось Папирусу в глаза, был Санс, развалившийся на диване. Рядом с ним, на полу, лежал меч, который до этого Жучок носил с собой. Серьезно, он опять спит?! С момента его пробуждения прошло не больше часа, как он умудрился устать за это время?! — О, ты его уже уложил, как вижу? — сонно спросил скелет, приоткрытым глазом глядя на недовольного младшего брата. — Ну-у-у… — шепотом протянул Папирус, не зная, какими словами лучше описать то, что происходило в спальне. — Это было довольно странно, но да. — А почему мы шепчемся? — Он может проснуться. — Ну, как бы, да. Только вот я тебя почти не слышу. Папирус, слегка улыбнувшись, мельком глянул на часы. Почти девять часов… Секунду! — Санс, ты уже должен быть на работе. — немного ошарашено сказал скелет. Он сам себе удивился, как что-то настолько будничное могло вылететь у него из головы. Это было забавно, учитывая, что о таких вещах в этом доме помнил только Папирус. Санс закатил глаза. Судя по выражению лица, ему вообще не хотелось вставать с дивана, однако что поделаешь. Вот как это вообще работает? Как читать чуть ли не всю ночь на пролет, так Санс всегда первый, а как реально заняться чем-то действительно полезным, так его с дивана не поднять. — А ну-ка стоять! — справа от Папируса засветилось что-то синее. Обернувшись, его глазницам предстала весьма странная картина: Жучок, спрятавшись за диваном, тянет маленькую ручку к мечу, при этом, кажется, стараясь остаться для братьев незамеченными. Так или иначе, план его был провален: Санс все равно его словил. Поднявшись в воздух, Жучок первые пару секунд быстро замотал ногами в воздухе, толи пытаясь убежать, толи хоть как-то опуститься. — Санс, не делай так, пожалуйста! — Папирус взял Жучка на руки, и тот обмяк, как плюшевая игрушка. — Мне кажется, ты его пугаешь. — А мне кажется, что этот малой хотел меч свой достать и резню устроить. — голос Санса был серьезен, и, это, пожалуй, удивило больше самих его слов. Его старший брат редко когда бывал серьезен; чаще всего это было напускная или наигранная серьезность, перерастающая после в шутку. На некоторое время они замолчали. Жучок не шевелился, лишь склонил голову набок, и как бы жалостливо смотрел на Санса. — Слушай. — Папирус сел на край дивана. Жучок попытался высвободиться из его хватки, но скелет лишь крепче прижал предплечье к груди. — Мне кажется, что не стоит так делать. Я не думаю, что он хотел пускать оружие в ход. Это все равно, как если бы у меня отобрали шарф. — Отчасти. — что-то в лице Санса смягчилось. После полу-серьезное выражение сменила легкая усмешка. — Но давай не будем перемывать ему кости, окей? — Санс! — Нет, правда. Я сомневаюсь, что у него вообще есть кости. — скелет взял протянутую руку Жучка. Тот покачал головой. — Вот видишь. Папирус чуть улыбнулся. Что-то с Сансом не так, всего один недо-каламбур за утро. Обычно их гораздо больше. Наверное, он просто не в настроении… А что делать с мечом Жучка? Кажется, прятать его бесполезно, но и опасность он представлять тоже может. Иначе он бы так к нему не тянулся. Да и меч выглядит совсем новым. Вполне логично, что Жучок умеет им пользоваться… — Может ему меч из дерева выточить? — в шутку предложил он. Жучок повернул голову и посмотрел на него с некоторой обидой, после чего, достав из-под накидки мешочек, показал обоим скелетам небольшой шарик. На фоне маленьких, рыжеватого цвета мечей располагалась чья-то голова, довольно сильно походившая на голову Жучка. Разве что она была более квадратной, а один из рогов был намного короче второго. Выражение «лица» было таким, будто тот, с кого писался этот рисунок, очень сильно устал от жизни. Братья переглянулись. Честно говоря, этот шарик ничего им обоим не объяснил, но было ясно, что Жучок собирался что-то этим сказать. Правда, что именно, неясно. — Судя по выражению лица ты его недолюбливаешь, да, малой? — Папирус невольно поразился. На голове Жучка не было ничего, кроме темных глазниц, но Санс все равно умудрился разглядеть на нем какую-то эмоцию. Это одновременно странно, и даже как-то… Трогательно, что ли? Жучок кивнул, и, взяв из рук Санса шарик, открыл дверь, и ударом меча выбросил его на улицу. Эта же участь постигла и небольшую вещь, напоминающую с виду небольшого жука с шестью крыльями и небольшой короной на голове. Братья переглянулись, и не отводили друг от друга взгляды, пока Жучок не встал между ними, подняв голову, будто спрашивая «И что дальше?» Папирус встал с дивана, направившись на кухню. Неприятное чувство голода становилось острее. Где-то должны были остаться спагетти, но их так мало… Жучок проследовал за ним, и попытался залезть на стол, но лишь повис на руках. — Ты хочешь мне помочь? — спросил Папирус. Жучок кивнул. Санс, выходиаший из дома, застыл на месте. В его голову сразу залетело воспоминание: Папирус стоит рядом с Андайн. Выглядят они уставшими, но очень довольными. Чего явно было нельзя сказать о старшем скелете, который имел счастье увидеть кучу грязной посуды, заляпанные стены и, местами, пол с потолком. Приготовили эскимо, называется… Обернувшись, Санс увидел Папируса и Жучка. Они оба стояли у плиты, кажется, собираясь начать готовить. А ему самому оставалось только отсидеть несколько часов на посту, и понадеяться, что по его возвращению Папирус с Жучком будут живы, и, желательно, невредимы. Ну, и если от дома руины не останутся, тоже будет хорошо.