***
— Что это? — испуганно осматриваясь вокруг себя, спросил Сай. Лицо и фигура его были скрыто буркой — черной паранджой, и даже глаза скрывала сетка. Шарль был против, но Сай категорически отказался выходить из дворца непокрытым. То ли боялся приставаний, то ли очередной сюрприз от его искалеченной психики. — Это город, — произнес Шарль, беря его за руку и переведя на другую сторону улицы. — Не бывал? — Нет, — признался мальчик, медленно ступая рядом с ним. — Господин, мы будем жить в городе? — Временно. — А что будет потом? Шарль нахмурился. Он и сам не знал. Изначально в планах было умереть. Буквально. Набрать оружия, обманом заставить своих боевиков расхерачить центр принятия решений, к которому они подошли вплотную, а потом, конечно же, и самому сдохнуть. Смысла жить не было: его рожа в списке лидеров террористических организаций. И плевать, что вся его деятельность, мотивированная поселившейся в нем ненавистью и жаждой мести всем тем, кто оказался так или иначе причастен к смерти любимого, была нацелена на то, чтобы втереться в доверие и уничтожить как можно больше идейных ублюдков. Кому это вообще интересно было?.. Но теперь… — Я не знаю. А ты бы чего хотел? — наконец-то произнес он, поднимая руку и здороваясь с офицерами, проходящими мимо. На его «девушку» в бурке все смотрели с интересом. Никто не знал, что Сай никакой девушкой, к счастью, не был. А женская одежда в конце концов действительно была полезная в их ситуации. Как объяснить появление бача-бази он не знал. Обычно танцующие мальчики были грязным секретом, их прятали дома и показывали только приближенным. Хотя, такие влиятельные люди как тот же Бахтияр не боялись порицания и хвалились своими мальчиками, как оружием. Да, иногда по праздникам и на их базе выступал бача-бази, но Шарль следил, чтобы продолжения не последовало. Сай остановился посреди дороги, повернулся к Шарлю лицом. Мужчина видел, как сверкнули ясные глаза за сеткой. — Пишманье! — Что? — непонимающе приподнял бровь Шарль. — Я хочу пишманье и кофе! — капризно протянул мальчик, хватая его за руку. Он явно осмелел за этот месяц жизни на воле. — Но… мы не можем, — осторожно произнес мужчина, украдкой оглядываясь и отцепляя от себя пальцы парня. — Ты играешь роль женщины. Нас не поймут, если мы сядем за один стол. — Почему? — с какой-то обворожительной непосредственностью поинтересовался тот. И в голове тут же возникла прекрасная в своей нереалистичности фантазия: они сидят вдвоем где-то в Марселе, в крохотной кафешке с маленькими круглыми столиками, любуясь на переливающийся золотом и лазурью Лионский залив и попивая капучино. На мальчишке легкая расстегнутая рубашка и льняные шорты, на коже золотистый загар, на носу солнцезащитные очки… В груди всколыхнулось давно забытое желание жить. И какая-то робкая надежда. Шарль поджал губы, а потом вздохнул и потянул парня в сторону лавки со сладостями. Кофе он ему и на базе сварить сможет. А вот пишманье стоило бы запастись….
12 февраля 2023 г. в 21:40
— Шархан, брат мой, как же давно мы с тобой не виделись! Как же долго Аллах, Азза ва Джаль, вел тебя в мой дом! О, слава Аллаху, Субханаху ва Тааля!
Шарль сдержанно улыбнулся, традиционным приветствием здороваясь со старым знакомым, одним из лидеров движения, нацеленного на создание «Великого исламского халифата».
— Бахтияр Абдул! Ты даже не можешь представить себе, насколько я рад видеть тебя снова в здравии и благополучии! — подражаю протяжному плаксимову тембру, промычал Шарль, принимая из рук мужчины ритуальную чашу.
За ними наблюдали, их слушали и сканировали. Шарль просто не мог облажаться. Не сейчас.
— Как дорога? Нравятся ли тебе наш оазис посреди бархан?..
Ничего не значащий треп сопровождал их на всем отрезке пути по шикарному дворцу, до самого главного зала, украшенного искусной мозаикой, и тяжелые армейские ботинки Шарля гулко стучали по мраморному полу, в отличие от мягких тапочек Бахтияра.
Уже в зале, залитом солнечным светом, проникающим через комплювий, они сели на уложенный мягкими подушками триклиний. Из полупрозрачной завесы тут же выскользнули молодые мальчики и принялись расставлять по столу разные яства.
Мальчики поглядывали на гостя со смесью интереса и страха во взгляде, хотя, казалось, ничего уже не должно их испугать. Уж точно не мужчина в военной форме с обожженным лицом.
Хотя, возможно, это самое лицо было все еще очень не похоже на их, пусть даже стало смуглым под беспощадным солнцем и суровым, будто выкованным из стали.
Волосы на лице все равно были светлые, отчасти седые. Наверное, Шарль давно не выглядел на свои сорок, а, возможно, возраст вообще нельзя было прочитать.
Он внимательно слушал хозяина этого дворца, который ел, пил, курил и трепался обо всем на свете, кроме самого важного. Хорошо хоть ответа на свои слова не требовал.
— Я хочу познакомить тебя с моими друзьями, Шархан, — сообщил он, отпивая из стакана чай с кардамоном, — этим вечером.
Шарль кардамон на дух не переваривал, но упрямо цедил с неизменной вежливостью на лице, уже понимая, что вечер станет для него адом. Но это нужно было вытерпеть.
— С радостью, брат мой! Надеюсь, твои друзья станут моими друзьями!
После обеда ему дали передохнуть и принять душ. Шарль был несказанно рад остаться в одиночестве. Его боевики, которых разоружили и строго-настрого запретили нарушать правила, установленные во дворце, были размещены в казармы.
— Блядские боги, — устало выдохнул мужчина, потирая лицо руками. Он так устал.
Прикрыв на секунду глаза, он посчитал до десяти и только после этого принялся осматривать комнату. Сперва на предмет прослушек и камер, и только потом в целом. На широкой и высокой кровати с балдахином лежала приготовленная для него одежда. Снимать свою привычную, хоть и задубевшую от не слишком качественной стирки в жесткой соленой воде форму не хотелось, но вот душ бы не помешал.
Выйдя из ванной комнаты абсолютно обнаженный, он, поморщившись, заставил себя натянуть легкие шелковистые широкие штаны и длинную рубаху. По сравнению с его одеждой эти тряпки были мягкие, будто для младенца сшитые и с кондиционером для белья выстиранные.
Шарль подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Выглядел он по-дурацки, хотя, наверное, это с непривычки.
Свои вонючие шмотки он кинул на полу, подумывая дать кому-то задачу их постирать.
Точно. Одному из мальчиков, которые то и дело шныряли по дворцу, угождая желаниям гостей. Ох, знали бы эти горячие смуглые мальчики, какие желания имеет Шарль…
Но пока что только стирка.
Он распахнул дверь в коридор, и к нему тут же кинулся паренек. Так и есть, сидит, ждет! Лет десять, не больше. Чернявый и смешной, как мартышка.
— Нужно выстирать мою одежду, — сказал ему мужчина, ткнув пальцем в сваленный у стены камуфляж.
— Конечно, господин! — закивал мальчик, подбирая шмотки с земли и украдкой косясь на Шарля, а тот подумал, что как все-таки пареньку повезло родиться страшненьким. Все красивые пацанята уже разобраны влиятельными командирами в качестве постельных игрушек.
Мальчик хотел уже убежать исполнять поручения, но мужчина поинтересовался:
— Когда нужно спуститься в зал?
— После шести хозяин ждет всех, — угодливо улыбнулся парень, скаля кривые зубки.
Ясно. Вот и отлично. У него есть еще пару часов.
Первым делом, оставшись в одиночестве, Шарль достал из сумки свой телефон.
Включил защиту от перехвата и шифром написал короткое сообщение. Дождался ответа и удовлетворенно кивнул. Ему нужно было сторговаться о поставках оружия. Это его главная задача, он не имел права на ошибку.
Потом проверил еще раз деньги, кинул несколько крупных купюр в кошелек, мысленно помолившись, чтобы сегодня их использовать не пришлось.
И так же мысленно жестоко усмехнулся. Придется. Придется, сука!
Потом он со своего третьего этажа наблюдал, как к дворцу подъезжают все новые и новые иномарки. Целые кортежи, потому что почти никто не приезжал на одной машине. Все автомобили компактно умещали в гараже, пряча от палящего солнца, но Шарль мог представить себе, насколько нелепо смотрится его пыльный массивный внедорожник рядом с этими вылизанными до блесками «Крайслерами» и «Феррари».
К шести он спустился в зал. Прошел по мраморной лестнице в сопровождении мальчишки-слуги и, глубоко вздохнув, скользнул в распахнутый для него занавес.
Его пригласили сесть на подушки, представили представительным мужчинам в туниках и тюрбанах и втянули в разговор.
Сперва Шарль совсем не участвовал. Слушал, ел, кивал, когда надо было, понимая, что действительно важные темы будут подниматься за чаем.
— …Мой друг Шархан держит всю территорию до самого Мабура! — сообщил Бахтияр своим друзьям.
— Я слыхал, вы завладели целой батарей ЗРК! — восхищенно воскликнул один из старейших мужчин, обращая взор блеклых глаз на Шарля.
— Тремя батареями, — без лишней скромности отозвался тот и прикусил язык, чтобы не вдаваться в подробности. Обычно детали никого не интересовали.
— И что, есть планы по наступлению? — продолжал старик Мулла.
— Мы нацелены на Мабур, — кивнул Шарль. — Там есть крупный международный аэропорт и удобная развязка.
— Почему же вы не разбомбите аэропорт? — удивленно воскликнул другой боевик.
— Это сделают наши противники, отступая, — дернул плечом мужчина, беря в руки уже наполненный чаем стакан. — Но, чтобы ускорить это дело, нам нужна тяжелая артиллерия.
Повисло секундное молчание. Намек был непрозрачный.
— Кхм, уверен, победа не заставит себя ждать, — проговорил Бахтияр, подхватывая волну, — особенно с тем, что мы готовы оказать посильную помощь, чтобы достичь нашей общей цели.
Шарль посмотрел на него почти с благодарностью. Даже чай показался вкуснее.
— И-и, какое же именно оружие вам требуется? — осторожно поинтересовался Мулла, почесывая седую клиновидную бороду.
— Друзья, уверен, это дело нужно обсуждать в иное время и в более уединенной и располагающей обстановке! — прервал их Бахтияр, почувствовав, что связь установлена, и резко поднялся на ноги. — Я выделю вам кабинет, где вы сможете обговорить детали, а пока… — он всплеснул руками и заиграла музыка, которая в общем-то была под строгим запретом. Но здесь на запреты было плевать.
Шарль на мгновение глаза прикрыл. Началось.
Мужчины оживились, сели удобнее. В зал тут же хлынул еще народ. Для такого зрелища допускались даже солдаты.
Он нашел взглядом и своих боевиков, стоящих у стены. Они тоже, фронтовые, разительно отличались от охранников всех прочих «господ».
— Представляю вашему вниманию несравненного и прекрасного мотылька, порхающего у открытого огня. Сай-яр! — торжественно воскликнул Бахтияр, и в распахнутые двери зала медленной танцующей походкой вошел мальчик.
То, что это мальчик, Шарль знал только потому, что девочкам так выступать было запрещено. По крайней мере, ни одну женщину во дворец хозяин не пускал, даже жены и наложницы гостей останавливались в специально отведенной им гостинице.
Хотя, конечно, этот Сай, разодетый в дорогую расшитую бисером и золотом голубую тунику, скрывающую все его тело от изящных тонких кистей и до колен, и полупрозрачных белых шаровар до узких щиколоток бесстыдно босых ног, с накинутым на голову платком, двигался совсем не как мальчишка.
Он танцевал сперва плавно, прикрывая платком лицо, будто смущаясь, откидывал назад голову, робко стреляя глазками по сторонам, а бородатые мужланы смотрели на него с голодом во взгляде и едва слюной не капали. Тянули свои грязные смуглые пальцы к нему, хватая за края одежды, и это тоже было своеобразным перформансом. Потому что он отвечал, игриво вырывая ткань из их рук.
Шарль сделал глоток чая, заставляя себя не отводить взгляд. Ему было тошно и гадко, и он не был уверен, что сумеет досидеть до конца представления.
У себя на базе он всегда уходил. Прятался в кабинете, включал на максимум тяжелый рок в наушниках, чтобы заглушить заунывную музыку, доносящуюся из зала, и отдающий в грудине барабан.
Он видел, как танцует бача-бази всего один раз в жизни до того. Мальчик был юн и неумел, но сумел завести боевиков до такого состояния, что они буквально накинулись на него.
Даже хозяин отбить не смог своего воспитанника. Шарль на это все смотрел мертвыми глазами, сидя на подушках, а в голове крутился один и тот же навязчивый вопрос: его Жан тоже так громко и пронзительно кричал в ту ночь?
И теперь вот опять.
— Сто динаров! — поднял руку один из гостей.
Танцор заинтересованно глянул на него и покрутился, чуть приспуская платок, пока что скрывающий его лицо. Даже с такого ракурса Шарль видел, что глаза у мальчишки светлые и красивые, хоть и подведенные карандашом. Чарующие… Только дети пустыни обладают такими невыразимо красивыми глазами.
— Двести!
— Двести пятьдесят!..
На каждой новой ставке танцор выгибался все соблазнительнее, спуская платок ниже и ниже. Вот уже из-под него выбилась прядь длинных кудрявых волос, вот мелькнула белая щека…
Его руки взметнулись, будто крылья, скидывая платок на плечи на ставке «пятьсот».
Шарль даже затаил дыхание, чувствуя, как плоть в свободных штанах начинает напрягаться.
Мальчишка изящно развернулся, и стало понятно, что он иностранец. Кожа была слишком светлая для местного жителя, а завитые волосы до лопаток каштановые, отливающие золотом. И еще он был очевидно взрослый, хоть и вряд ли старше двадцати. Да, определенно, что-то более северное прослеживалось в его внешности. Возможно, Сирия, а может, даже Израиль.
Его улыбка зачаровывала, движения стали стремительные, жадные и откровенно зазывающие.
Он уже вовсю извивался, плавно двигая бедрами, танцуя, будто, для одного лишь гостя, который готов был дать за него пятьсот динаров.
— Семьсот! — воскликнул другой мужчина и дернул мальчишку за край туники. Тот переметнулся к нему, положил руки на плечи, порочно изгибаясь и склоняясь ниже, будто желал поцеловать.
Шарлю было отлично видно его искаженное похотью блаженное лицо, приоткрытые мягкие губы…
— Тысяча! — рявкнули с другого конца зала, и к ним стремительно приблизился еще один. Громила с огромным уродливым шрамом на лице.
Шарпнул вскрикнувшего от неожиданности мальчишку за руку, едва не сломав запястье, дернул к себе, вырывая из объятий, и схватил за ягодицы. Сай-яр заметался взглядом по залу, в страхе выискивая хозяина. Шарль тоже посмотрел и нашел Бахтияра в углу. Тот сложил руки на груди и с недовольством взирал на это дело. Видимо, и сам представлял, чем для его игрушки закончится ночь с подобным грубияном.
Но он ничего не стал предпринимать.
Сай понял это, потому покорно прильнул к боевику, покачиваясь под музыку. Рука, за которую его дернул мужчина, казалась менее подвижной, видимо, болела, но на губах сияла неизменная порочная, будто приклеенная улыбка.
Он откинул голову назад, потряс волосами, продолжая свой незамысловатый танец, а потом прогнулся, вставая в мостик, и, оттолкнувшись ногами от земли, сделал ловкое сальто назад, практически на одной руке.
Шарль видел, что пострадавшая конечность в этом акробатическом трюке участие не принимала.
Зрители заулюлюкали, захлопали в ладоши, но вот тому, кто желал выиграть мальчишку на одну ночь, плевать было на все это. Он снова метнулся вперед, и Сай, играючи, ускользнул, попятившись. Можно было бы назвать это частью представления, но Шарль понял, что мальчик испугался.
— Иди сюда, шлюшка! — угрожающе зарычал боевик, сжимая кулаки и глядя на игривого танцора, который удерживал на лице безмятежное выражение каким-то немыслимым образом. Из последних сил.
Маска трещала и разваливалась на куски, если уж быть честным. В его ясных серых глазах загорались первые искры паники. Время истекало, музыка вот-вот должна была смолкнуть.
Это Шарль стерпеть не мог. Он резко вскинул вверх зажатый между пальцами кошелек.
— Три тысячи!
Боевик, видимо, охренел от такого поворота событий. Он молчал с десяток секунд, непонимающе глядя на Шарля, который мысленно умолял музыкантов заткнуться и не позволить назвать ставку выше. У него просто не было больше денег!
Они смотрели друг другу глаза в глаза, казалось бы, целую вечность, а потом барабанщик ударил в дхол последний раз, и все смолкло. Наступила оглушительная тишина, и Шарлю казалось, он слышит, как рвано дышит застывший Сай, обнимающий себя руками за плечи.
— Четыре тысячи! — бросил боевик, не желая сдаваться. Видимо, это было делом принципа.
— Не по правилам! — воскликнул Бахтияр, кидаясь вперед. — Прости, брат, в следующий раз!
Шарль поднялся на дрожащие ноги и протянул руку, подзывая мальчика к себе. Сай двинулся угловато и неуверенно, будто все еще не верил своему счастью, а потом… потом Шарль понял, что тот на самом деле по-прежнему скован страхом и с опаской взирает на него украдкой.
Действительно, Шарль, который редко вообще смотрелся в зеркало, порой забывал про свои шрамы, которые других людей пугали. Наверняка мальчишка особой разницы между ним и тем грубым боевиком не видел.
Но вскоре профессионализм взял вверх над ним. Он снова улыбнулся. Походка стала танцующей и плывущей. Он вложил свою нежную ладошку в загрубевшую руку Шарля и залепетал что-то о том, как он рад, и что готов служить до самого рассвета.
И Шарль его уже не слушал. В ушах шумела кровь. Он бросил на стол кошелек и повел мальчика за собой в покои. По мраморной ледяной лестнице, по длинному коридору.
Только запершись в комнате он усадил парня в кресло, сам сел на кровать и уставился на него выжидающе.
Мальчик явно не знал, что ему делать. Он улыбался своей кроткой улыбкой и молчал.
Молчал и Шарль, прибитый к земле тоскливой беспомощностью, как пыль долгожданным ливнем.
— Господин… — осторожно начал Сай, порываясь встать, но Шарль резко вскинул руку, жестом заставляя его остаться на месте.
Мальчик вернулся в прежнее положение и принялся нервно накручивать прядь волос на палец. На красивом напряженном лице сияла выученная легкая улыбка.
В его внимательных глазах можно было явственно прочитать страх и растерянность. Он явно не знал, что ему делать. Наверняка привык, что его заваливали на кровать и начинали трахать.
Блять.
Шарль потер лицо ладонями. Почему? Почему все так?
— Господин, я вас не возбуждаю? — робко и обижено спросил Сай, теребя край туники. — Мне раздеться? Я могу потанцевать для вас. Обнаженным.
Мужчина молчал, а мальчик тем временем осторожно продолжил:
— Или, если пожелаете, я могу сыграть девочку. Или могу ублажить вас ртом. Вам даже делать ничего не надо…
Криво улыбнувшись, Шарль поднял на парня совсем больные глаза, и тот воспринял это как призыв к действию, выпрямился в полный рост. И мужчина тоже резко встал, сделал шаг навстречу, неотрывно глядя в глаза. От возбуждения его уже трясло, все же он так давно не трахался! Но нагнуть и выебать это прекрасное существо…?
Мальчик наступал на него неотвратимо, как песчаная буря. Шарль смотрел в его круглые глаза, иногда опуская взгляд ниже, к чувственным розовым губам, и пятился до тех пор, пока не уперся в кровать.
— Господин, — с придыханием произнес Сай и, покраснев, прикрыл веки. А потом плавно опустился на колени.
У Шарля подогнулись ноги. Он сел на край кровати, ошарашено глядя на сидящего между его ног красивого сексуального парня. Изящные пальцы с аккуратно подпиленными ухоженными ноготками легли на пах, ловко расправились с завязками на широких брюках и потянули вниз.
— Стой! — прохрипел мужчина, и мальчик на мгновение замер, вопросительно вскинув бровь. Чтобы через секунду продолжить свое занятие, склонившись ниже.
Шарль глухо застонал, обреченно прикрыв глаза.
Когда головки его твердого члена коснулись пухлые губы, а потом и язык, он не продержался и пары минут. Кончил, комкая в руках простыню.
Сай не сопротивлялся, насадился на член глоткой и позволил спустить себе в рот, а потом продолжил неторопливые ласки.
Все это было изощренной пыткой, но Шарль был готов терпеть. Мало того, он хотел этого!
Когда он снова был в полной боевой готовности и, сбросив напряжение, даже чувствовал в себе силы на что-то более серьезное, то потянулся поцелуем к лицу Сая, но мальчик почему-то увернулся.
— Что вы, что вы! — залепетал он, прикрывая рот ладошкой. — Я же только что…
— Не смей! — зашипел мужчина, затаскивая парня на кровать и укладывая на подушки. Он был будто пьяный, не соображал до конца, что творит. Все, чего он хотел — это сделать мальчику приятное, глядя в его наполненные страстью глаза. Сломать шаблон, подарить краткий миг истинного блаженства…
Сейчас подведенные карандашом глаза, правда, были все еще испуганные, видимо, вид у мужчины был зверский, но Шарль стремился исправить это недоразумение.
Он силой отнял руки парня от лица и поцеловал. Несмотря на свое активное сопротивление прежде, едва их губы соприкоснулись, Сай всем телом подался вперед и застонал.
У Шарля от возбуждения по телу прошла дрожь. Он, не прекращая целовать мальчишку, принялся стягивать с него шмотки. Под одеждой обнаружилось абсолютно безволосое тело, но на этом он зацикливаться не стал, упрямо прогоняя мысли, что он будто с девчонкой в постели.
Жан был не такой. Жан был подтянутый, с твердыми мышцами и острыми локтями, с щетиной на уставшем лице и колючим взглядом. Но воспоминания о погибшем любовнике стоило гнать от себя прочь. Не место им тут.
Грубая ладонь сжала небольшой розовый член, и мальчишка прогнулся в пояснице, рвано застонав, подстегивая возбуждение Шарля.
Гораздо сильнее напрягала опытность его юного любовника. Он, даже будучи снизу во всех смыслах, направлял их обоих по нужному пути, подстраивался, невербальными жестами показывая, как нужно, а как нет. У них не было презервативов и смазки, но мужчина был готов поклясться, что Сай был предварительно растянут и смазан. Он готовился. Знал, что эту ночь будет постельной игрушкой.
Правда, в себя принимал все равно с трудом, но на поцелуй отвечал с прежним жаром.
Шарль сжал его бедра, притягивая к себе ближе, огладил круглые ягодицы, закинул стройные ноги себе за спину и принялся медленно раскачиваться, двигаясь короткими и осторожными рывками. Сперва неторопливо, а потом быстрее и быстрее.
— Д-да, господин! — выдохнул мальчишка, царапая ноготками свой живот, но так и не рискуя приласкать покрасневший и аккуратный, будто игрушечный член.
— Подрочи себе, — шепнул Шарль, касаясь губами розового ушка. Он бы хотел и сам, но боялся, что его мозолистая ладонь причинит парню боль.
Получив разрешение, Сай обхватил пальцами нежную плоть и принялся толкаться в ладонь, а Шарль… Шарль с какого-то хера внимательно за этим наблюдал, запоминая, как тому больше нравится.
Не хотелось даже думать о том, что это последняя встреча…
Он старательно гнал от себя эти мысли и после того, как кончил, но все же они прокрадывались в голову.
До утра. А потом все закончится, мальчик вернется в свою комнату, где будет ожидать следующего раза, когда хозяин решит показать его гостям.
— Сай… — прошептал Шарль, не спеша вытаскивать опадающий член. Поцеловал закрытые веки тяжело дышащего мальчика, искусанные губы, шею.
— Да? — так же тихо отозвался парень, запрокидывая голову и сжимая пальцами плечи мужчины.
— Тебе понравилось?
Парень помедлил, прежде, чем ответить. Он, кажется, вообще не собирался отвечать сперва, но Шарль перестал его целовать, замер, нависая сверху и с тревогой вглядываясь в напряженное лицо.
— Да, — прошелестел мальчик, слабо улыбаясь. — Я, кажется, хотел этого.
Мужчина похолодел. Очень медленно отстранился, шевельнул бедрами, вытаскивая член… Кажется? Он не уверен? Это было… насильно?
Блять! Конечно же, это было насильно! Кто они друг другу? Любовники?! Сука, да Шарль просто купил его! Ублюдок! Урод! Насильник! Ничем не лучше всех тех пидорасов, что делали ставки!
Он должен был поступить иначе, а не наваливаться и трахать, как какой-то обезумевший кобель!
Несколько смущенный переменами в настроении клиента, Сай приоткрыл веки.
Видимо, все эти терзания отразились на изуродованном огнем лице Шарля, но мальчик их неправильно трактовал.
Он дернулся всем телом и забормотал, хватая мужчину за руку:
— Простите, господин, я имел в виду, что мне понравилось! Мне очень понравилось с вами! Я хотел доставить вам удовольствие и мог бы сделать это более умело, но…
— Боже, замолчи! — простонал Шарль, поморщившись, будто лимон сожрал целиком с кожурой. Он резко поднялся на ноги и подхватил с пола свои штаны. — Я просто идиот! — И, сам от себя не ожидая такого, выругался на родном, казалось, почти забытом французском: — C’est un fils de pute!
Сай молчал, испуганно зыркая на него поверх простыни, в которую замотался, как в кокон. В голове у него все путалось, он, видимо, ругал себя за то, что не сдержался, нарушил правила. Его же наверняка учили, что он должен в любой ситуации говорить, что ему понравилось! А он «кажется»!
Но, в любом случае, так, как материл себя Шарль, мальчик не мог бы. Он и слов таких не знал.
Мужчина буквально испытывал тошноту. Мерзкий вкус сладковатого кардамона в крепком чае перекатывался на языке, к горлу подкатывало все то, что он не так давно съел. Гадко.
Он рванул в ванную комнату и едва успел добежать до унитаза, как его вырвало.
Спазм сжал желудок, глотку. Даже слезы выступили на глазах.
…Совсем крышей поехал, забыл, что Сай — не обычный милый мальчик, а человек, с психикой которого работали самые настоящие садисты!
Он сумел прийти в себя только спустя пять минут умывания и полоскания рта ледяной водой. Он бы и душ ко всему прочему принял, если бы не боялся, что мальчик просто сбежит.
Но вышел он собранный, как никогда.
— Прости меня, — попросил он, упирая руки в бока и глядя на парня сверху вниз. — Я не должен был.
— Вы не хотели? — прошептал Сай, отнимая простыню от лица. — Я зря это начал?
Шарль ничего не ответил, только покачал головой. Наверное, стоит выпроводить парня за дверь, а самому спуститься и продолжить работу. У них еще разговор с Муллой…
— Простите, господин, — мальчик откинул простыню и прямо так, обнаженный, подполз к краю кровати. Шарль сглотнул слюну и с трудом отвел взгляд. Вид просто завораживал: линия позвоночника, узкая талия, крепкая задница, бедра… Сай смотрел на него снизу вверх виновато, но не искренне, и это просто убивало. Убивал страх и смущение в круглых, ясных глазах, убивало осознание того, как же сложно было мальчику вот так вот униженно ползать, извиняться, будучи полностью обнаженным перед мужчиной. Убивал груз вины и ответственности.
Шарль вновь чувствовал себя насильником. Прикажи он, и, да, мальчик бы раздвинул ноги для него без разговоров, но без желания, просто покорно позволяя ему пользоваться своим телом столько, сколько потребуется. Он был так воспитан. А мужчина этим воспользовался. Но… «я, кажется, хотел этого». Значит, не все потеряно?
Хотел…
Он ухватился за эти слова и сел на кровать рядом с удивленным переменами в его настроении парнем.
— Сай, прежде бывало, чтобы ты хотел секса?
Мальчик удивленно вскинул бровь.
— Да, — без утайки ответил он. — Когда жил в… Не важно. Нам иногда позволялось развлекаться друг с другом. Мой… друг, Карим…
— А сегодня ты не был уверен, что хотел секса со мной? — мужчина осторожно взял его ладонь в свои руки и проникновенно заглянул в глаза.
Сай застыл, вновь испугавшись, что, какой бы он не дал ответ, он окажется неправильным. Парень попытался освободить руку, но вскрикнул. Видимо, запястье еще болело.
Шарль осторожно покрутил его кисть, прощупал, посмотрел внимательнее, нет ли признак вывиха или перелома. Нет, скорее ушиб.
— Вы меня пугаете, — робко признался Сай, смущенно потупившись. — Вы выглядели так, будто с вами будет больно… Простите. Простите, пожалуйста! Я ошибся!
— Нет, — вымучено улыбнулся Шарль, обхватив его лицо ладонями и заставляя посмотреть себе в глаза. — Я такой же ублюдок, как и все они. Здесь нет хороших людей. Но обещаю, что тебя я не обижу. Поверишь мне?
Сай медленно кивнул, вымученно улыбнувшись. Явно ни о каком доверии и речь не шло. Он оставался напряженным, будто ожидал удара, насмешки, приказа.
Но Шарль продолжал говорить мягким убаюкивающим голосом:
— И впредь давай договоримся, что ты будешь заниматься сексом только если будешь точно уверен, что хочешь секса. Договорились?
— Но… — мальчик схватился пальцами за грубые руки, накрывая его ладони поверх своих щек. — Я должен… танцевать. И после…
— Больше нет, — прошептал Шарль уже ему в губы и мягко поцеловал.
Решение пришло внезапно. Озарило вспышкой.
Он встал на ноги, ласково глядя на мальчишку сверху вниз.
Тот шмыгнул носом и потер кулаком глаза. Явно реветь собрался, явно уже на грани.
Волосы закручивались колечками и трогательно падали на обнаженные плечи. Шарль протянул руку, подцепил пальцами локон, и мальчишка вдруг испуганно отшатнулся, видимо, не ожидая ласки.
— Посидишь здесь? — спросил мужчина, беря под контроль всколыхнувшийся в груди гнев.
— Здесь? — робко пробубнил Сай, снова натягивая на себя простыню, стыдливо прикрывая тело. — Вы хотите оставить меня до утра?
Шарль присел на корточки возле кровати, заглядывая в лицо, и без прежних ужимок прямо спросил:
— Что ты скажешь, если я выкуплю тебя?
И едва не задохнулся от нахлынувших чувств, когда мальчик резко вскинул голову, и мужчина увидел искреннее изумление в чарующих глазах, и подумал, что именно это изумление подчеркивает его непорочность, нежность и неискушенность.
На самом деле Шарль был уже готов дать себе мысленный подзатыльник, ведь он вновь к мальчику относится как к вещи, которую купить собрался, но все же, услышав вздох, вызванный радостью такого скорого и призрачно возможного избавления от тяжелых кандалов, удовлетворенно улыбнулся. А потом улыбка эта с его лица медленно исчезла.
— Выкупите? — хрипло, недоверчиво прошептал Сай. Страх вновь наползал на него. Недоверие, пессимизм. Он явно не ожидал от жизни чего-то хорошего.
И Шарль понял, что ему не хватит слов и времени, чтобы объяснить парню, что он больше не будет бача-бази.
Блять, да ему целой жизни не хватит, чтобы доказать чистоту своих намерений!
— Я просто сделаю это, — решительно выдохнул Шарль, хлопнув себя по коленям и направляясь к двери. Не посмотрел мальчишке в глаза, чтобы не обжечься, не…
— Пожалуйста, господин! — раздался за спиной плаксивый голосок. Парень рухнул на колени, пополз к нему, и мужчина буквально сбежал, захлопнув дверь за собой, оставляя парня наедине со своим страхом. Только в коридоре понял, что он в одних штанах.
Коридорный слуга тут же кинулся к нему и смущенно потупился, отведя взгляд от его голого торса.
— Найди мне рубаху, — скомандовал Шарль, упирая руки в бока.
Он старался не вслушиваться в рыдания за дверью. Хорошо хоть мальчик не пытался самостоятельно открыть замок.
Слуга тоже покосился на дверь, только с самым настоящим ужасом во взгляде, видимо, представляя, какие зверства творил господин с танцором.
А потом сорвался с места и уже через минуту принес серую длинную рубаху и традиционные расшитые мягкие туфли.
— Не выпускай его, — приказал Шарль коридорному, а сам решительно направился в сторону зала, на ходу натягивая на себя одежду.
Он старался не думать о том, как сейчас мучается страхом Сай. Мальчик явно не заслуживал такого отношения, но… кто вообще заслуживал?
Кто заслужил подобной жизни?
Бача-бази. Танцующие мальчики. Проститутки. Совращенные невинные существа, которым, едва они утратят юношескую миловидность, сунут в руки автомат и отправят убивать.
Неужели это случится и с Саем?..
Нет, невозможно. Такие как он до самой старости изнеженные, изящные лилии.
Он рывком отодвинул тяжелый полог и направился прямиком к Бахтияру.
— Брат мой, — начал он, — твой прекрасный мотылек поразил меня. Я бы хотел купить его.
— Прости, Шархан, но Сай-яр не продается, — скаля желтые зубы, лениво протянул мужчина.
— Я знаю, что он не продается, — в лучших традициях споров с китайскими торговцами продолжил Шарль, — но если бы ты его продавал, сколько бы хотел за него?..
— Это зависит от того, что ты был бы готов отдать за него, — видимо, давно готовый к этому вопросу, произнес мужчина. И, прежде чем Шарль ответил, ноющим голосом торгаша начал перечислять: — Сколько сил было вложено в этого мерзавца, сколько денег! И корми, и учи, и украшай! А он у меня с пяти лет, можешь себе представить?.. А наука! Сколько раз сбежать пытался, о, милостивый Аллах, Субханаху ва Тааля!
Шарль слушал его с вежливым интересом и вскоре назвал цену.
— Я отдам тебе батарею ЗРК.
— Что? Я не ослышался? Батарея! Батарея какого-то железа за этот чудесный цветок? Он стоит трех, не меньше!..
Сторговались на две, но при этом Бахтияр должен был всячески способствовать сделке с Муллой о поставке тяжелой артиллерии.
— Вот, кстати, и он, — радостно воскликнул мужчина, подводя Шарля за руку к старику.
Они говорили до самого раннего утра и, когда лучи рассветного солнца проникли в окно, наконец разошлись.
Шарль был так вымотан, что едва нашел дорогу до своей спальни.
Осторожно вошел, чтобы не разбудить наверняка уснувшего Сай-яра и…
— Ты не спишь, — вздохнул мужчина, закрывая за собой дверь.
Мальчишка, который до того сидел в кресле, поджав под себя ноги, вскочил, зашатался от обморочной слабости. Шарль едва успел его подхватить. Наверняка ничего не ел сутки, перенервничал, устал, вот и…
По телу прошла сладкая дрожь. Мальчик напоминал ему тех принцесс из сказок, которым всегда нужна помощь. Только он с самого детства мечтал не об изнеженной принцессе, а о принце.
— Господин! — всхлипнул он и как в бреду залепетал, обвисая всем телом, судорожно цепляясь за плечи: — Не надо, господин!
— Тш-ш, — прошептал Шарль, поднимая парня на руки и прижимая к груди. — Я тебя не обижу.
— Не надо… — продолжал шептать тот, притираясь все ближе, как котенок, который ищет тепло, тычась носом в материнский мягкий живот.