Нас догонит любовь

Серёга грустил. То есть, конечно же, это не было грустью — бравый майор спецназа ГРУ, за спиной которого были две чеченские кампании, просто не мог грустить, тем более из-за разбитого сердца. Подумаешь, барышня, которую он, наконец, посчитал той самой, собрала вещи и укатила на бэхе «просто друга», заявив, что у него, Серёги, никогда не хватает на неё времени, в голове, мол, одни преступники, да поездки в Готымск и Малиновск вместо Мальдив и Дубаев. Так что нет, майор Майский, позывной Весна, не грустил. И вовсе не слонялся бесцельно по конторе в надежде найти свободные уши, в которые можно будет пожалиться на женское коварство и нетерпение. Была ведь уже путёвка на заграничные юга, была! Не куплена, конечно, да и не вот прямо завтра, но в планах-то была — как только разобрались бы с текучкой и нашли маньяка из Электрокамней. И того, из Клавдинска… Но потом-то — обязательно же! Петрович бы понял, Петрович всегда понимал и знал, что сказать. Глупости, конечно, банальные, но под 0,5, а потом и ещё по одной все проблемы и правда казались глупыми. Но Петрович теперь сидел в главке, а туда так просто не заявишься, чтобы запереться в гараже или тире. Не то чтобы конечно Галя такое спускала, но ведь то, о чём Галя не знала, её и не расстраивало, верно? От тоски — не тоски, просто некоторой переходной неопределённости в жизни — Серёга решил пойти по второму проверенному пути и как следует избить боксёрскую грушу. Вот только в зале его поджидал неприятный сюрприз: на турниках болтались Рома с Лёней и прикрывали свой нехристианский разврат якобы спортом. Лёня висел вниз головой на кольцах, а Рома под счёт подтягивался и лез к тому с поцелуями — выглядело как в дурацких роликах из тук-тука и вживую смотрелось также отвратительно. Всякие разные барышни у Серёги были, но ни с кем он себе такого не позволял. Хочешь заниматься спортом — занимайся, хочешь сосаться — сосись, но вот такое… Нда, в его время такого конечно не было. Совсем Галя молодёжь распустила. Для приличия Серёга уронил на пол гантель, но парочка не обратила на это ни малейшего внимания. Вздохнув, Серёга решил скоротать время — а вовсе не поворчать или посплетничать, как можно было подумать, — в лаборатории, но и там его постигло разочарование. Ваня с Андреем увлечённо рубились в какую-то игрушку на рабочем компьютере и ни на что не реагировали. — Ага, выкуси! Всё, вся посуда на ближайшую неделю твоя. Что там у нас дальше по списку? — Глажка. — Глажка — это социальный конструкт! Грамотно повешенная после стирки одежда в глажке не нуждается! — Рубашки очень даже нуждаются. — Отлично, сразу тебе и записываем, рубашки только ты носишь. — Да что ты? Может, тогда и уборку гостиной сразу на тебя запишем, потому что там только систематически мусоришь? — Ах так? Давай сюда свою глажку. Выбирай локацию. Но вот увидишь, справедливость восторжествует! — Это мы ещё посмотрим. Совместили-таки приятное с общественно-полезным, крысы лабораторные. Всё у них, не как у людей: наязвятся друг на друге вдоволь, Гале нервы все истреплят жалобами, стоит ей не вовремя зайти, а потом сидят в буфете довольные и крысятся на всех остальных. Серёга не завидовал, упаси Боже, вот ещё, было бы чему. Но всё равно ушёл в буфет — не плечо коллеги, так хоть крепкий кофе не подведёт. В коридоре его чуть не сбили пролетевшие мимо глупо хихикающие Танюшка и Воеводин. С появлением старлея Таня просияла, скинула сразу лет двадцать и одним своим видом откидывала Серёгу во времена основания ФЭС, когда он только впервые её увидел. Собственный возраст рядом с ними, такими по-разному молодыми, но одинаково счастливыми, давил неподъёмной тяжестью, а звонкий смех Танюшки из дальнего коридора ощущался последней соломинкой. В буфете хотя бы было тихо. Серёга налил себе недавно сваренный кем-то кофе, отыскал в холодильнике предположительно ванькину тарелку с запеканкой и только потом заметил, что тихо не значит пусто. На диванчике попугайчиками плечом к плечу устроились Юля со Стёпой и смотрели что-то в планшете, периодически переглядываясь и смущённо друг другу улыбаясь. Всё ещё слишком слащаво, но пока это было лучшим представлением. В том, что Юлька уйдёт от Кости, лично Серёга никогда не сомневался: уж слишком они друг другу не подходили на его скромный взгляд, да и характер у Кости с годами лучше не становился, а терпимости у него и в лучшие годы было не особо. Но вот в безоблачном будущем Данилова и Власовой вообще никто не сомневался, вопрос был лишь в том, чего выжидала Рита. Как совершенно внезапно выяснилось относительно недавно, ждала Рита совсем не Степу, а официального развода Валюши. Зато теперь, если дело не касалось Вали, Риту можно было назвать дружелюбной и, с некоторой натяжкой, даже доброжелательной. Если же касалось… Ну что ж, в ФЭС самоубийц не было. А вот то, что Стёпа не выглядел ни убитым, ни даже просто расстроенным, а потом и вовсе стал кружиться вокруг Юли, стало настоящим сюрпризом. Такого Серёга, даже несмотря на свой огромный житейский опыт, предположить точно не мог. А ведь ещё и посмеялся над Оксанкой, которая первая о них заговорила, ещё до развода Валюши. Стареет, не иначе. Юля поправила чёлку и будто бы случайно прижалась ещё сильнее, а Стёпа сразу же повёл плечом, чтобы ей было удобнее. Сластить кофе, пожалуй, не стоило, тут Серёга определённо дал маху. Отвратительно. До корпоратива ещё два часа, в ФЭС полно народу, а поговорить не с кем. Серёга даже ущипнул себя — а то может уже помер на задержании и не заметил, так и будет слоняться по родным стенам призраком. Хотя в таком случае хотелось бы смотреть на безутешные рыдания, а не на вот эти все милования. Стёпа приобнял Юлю за плечи, и Серёга сдался. Оставалась Галя — та, конечно, начнёт ворчать, что вечно он находит неподходящих женщин, а потом из-за них страдает, хотя Серёга, разумеется, ни разу не страдал, но уж лучше так, чем бродить всеми игнорируемой тенью. Вот только вариант с Галей обломился ещё в коридоре: у неё в кабинете сидела Оксана и что-то увлечённо рассказывала, активно жестикулируя. Галя при этом делала вид, что работает, но постоянно поглядывала на Оксану и чуть улыбалась уголками губ. Не то чтобы они о чём-то объявляли, но в ФЭС же было как в Хогвартсе — все всё знали уже чуть ли не к вечеру того дня, когда они сошлись. И в отличие от Юли со Стёпой, это стало полным шоком для всех, кроме Серёги и, скорее всего, Вали. Потому что Серёга знал о влюблённости Оксаны практически с самого начала и даже имел неосторожность дать совет: мол, зря ты, Оксанка, стараешься, не соблазнить Галю мини-юбками и декольте, лучше наоборот будь посерьёзнее. В ответ получил такую отповедь, что до сих пор помнил её почти дословно: что одевается она так для себя, потому что ей так комфортно и нравится смотреть на себя в зеркало, и менять стиль одежды она не собирается даже ради любимой женщины, потому что иначе это не любовь, а чёрт его знает что такое (Серёга её речь потом даже цитировал, когда одна из дам сердца захотела снять с него цепи и серьги). Справедливости ради, Галя тоже не изменила ни костюму, ни строгой причёске, ни деловому макияжу, но они так комфортно чувствовали себя рядом, что всё это отходило на второй план, особенно когда Галя время от времени позволяла себе короткие нежные жесты на публике, и Оксанка от этого совсем выпадала из реальности. Окончательно сдавшись, Серёга решил прогуляться, но прямо на выходе столкнулся с Кристиной Богорезовой — сестрой их недавнего подозреваемого, которого вчера отпустили, поймав, наконец, настоящего отравителя. Кристина, сперва испугавшись налетевшего на неё майора, а затем узнав спасителя брата, расплылась в счастливой улыбке, преображаясь из уставшей девушки в весьма и весьма симпатичную юную особу. — Товарищ майор! Я так рада, что застала вас! Я вчера была так рада за Лёшу, что даже не поблагодарила вас за всё, что вы для нас сделали! Вы же наш спаситель! Серёга от такого напора немного растерялся, неловко ответил на крепкие объятия, и смущённо почесал бороду. — Ну что вы, не стоит, это же наша работа, Кристина, как же иначе. — Знаю я, как полиция работает, а вы трое суток ради нас на ногах! Вас, наверное, совсем жена потеряла. — Да какая жена, Кристиночка, с нашей работой, сами же понимаете. Кто будет такое терпеть, скажете тоже. — Вы не правы, товарищ майор. Мне кажется, любая должна гордиться, что встречается с человеком, который делает такую важную и сложную работу! Кристина после своей пылкой речи раскраснелась и опустила взгляд, неловко сминая конец шарфа — Серёга только надеялся, что не покраснел сам. — Кристина, пожалуйста, давайте просто по имени, а то всё товарищ майор, товарищ майор, как-то неудобно даже, ну. — Хорошо, Сергей, — Кристина смутилась ещё сильнее и стала совершенно очаровательной. — Кристина, простите, а вы не сильно заняты? У меня пара часов свободны, может, пообедаем? Тут недалеко. — Я с радостью. Серёга с готовностью протянул руку и придержал Кристину, пока они спускались по скользкой лестнице. По дороге он привычно травил армейские и служебные байки, но Кристина реагировала на них так искренне и ярко, что Серёге казалось, будто он рассказывал их впервые. Мимо пробежал Тукаев и, кажется, даже что-то спросил, но Серёга не обратил на него ни малейшего внимания.