Добро пожаловать, Тиамут

В масштабах космоса пробуждение всегда происходит безмолвно. Когда Аришем прибыл, всё уже свершилось, и он увидел молодого целестиала замершим в космосе. Обломки и пыль от разрушенной планеты кружились вокруг него по нестабильной орбите. Тёмно-золотистое гуманоидное тело слегка свернулось в позе эмбриона. Приблизившись, Аришем почувствовал, что новорожденный спал. Аришем осторожно обнял его, притянув к себе. Земля была небольшой планетой, и Тиамут вырос под стать ей, легко поместившись на руках Аришема. "Тиамут..." Глаза Тиамута вспыхнули при звуке его имени. Теперь, окончательно проснувшись, он ментально посылал старшему целестиалу сигналы неудовольствия; ему не хватало слов, чтобы сообщить, что было не так. Аришем сразу понял, в чём проблема. Он руководил и принимал участие в десятках тысяч пробуждений. Космос был холодным; очень холодным по сравнению с земным ядром, рядом с которым целестиалу было уютно и приятно. Короткий сон отвлёк его на некоторое время, но теперь он вновь проснулся и был недоволен. Юный целестиал суетился, стремясь прижаться к Аришему — единственному источнику тепловой энергии в пределах его досягаемости. Аришем вполне мог проявить некоторую неумолимость, просто подождав и тем самым заставив Тиамута попробовать разобраться, как преобразовать пронизывавшую космос энергию в тепло. Он уже проделывал это прежде — с другими целестиалами, и сделал бы это снова. Но он решил, что Тиамут и без того перенёс достаточно испытаний, потому не было особых причин подвергать его дополнительным. Аришем послал ему тепловой импульс, и эффект не заставил себя ждать. Во-первых, узнавание. Затем утешение, облегчение. Поначалу Тиамут оставался совершенно неподвижным, казалось, наслаждаясь теплом, которое давал ему Аришем, а затем, смирившись с тем фактом, что это новое место, этот странный внешний мир, был не так уж плох, как ему представлялось, он обратил свой взор к космосу. Для начала он посмотрел на ближайшее пространство вокруг них. На остатки его планетарной оболочки — камни, грязь, затвердевшую руду, которые когда-то окутывали его. На скопление искусственных, созданных людьми, спутников — рассеянных, словно пылинки на ветру. Затем ещё дальше, за пределы астероидных полей: первый газовый гигант этой солнечной системы, Юпитер. Чуть дальше виднелся Уран. А ещё дальше, повсюду, сияло множество звёзд. Красные, жёлтые и белые карлики; холодный свет нейтронных звёзд; жарко пылавшие гиганты и сверхгиганты; последние вспышки сверхновых и гиперновых, а также искажённый свет от чёрной дыры… Помимо этого, множество галактик закручивались в спирали, диски, а некоторые — в гигантские облака, насчёт которых у астрономов не было единого мнения. Каждая из них содержала свои собственные звёзды, и каждая из них имела свои собственные солнечные системы. Так было всегда, насколько он мог видеть; всю безграничную вечность. Затем Тиамут некоторое время рассматривал Аришема, прежде чем вновь придвинуться ближе к нему. Тот спокойно воспринял это: нельзя было винить молодого целестиала за то, что тот был ошеломлён и растерян, ведь единственное, что тот знал прежде — окружавшие его расплавленные руды и мечты о пробуждении. Затем две пары глаз повернулись к лицу Аришема. Возможно, из-за инстинктивного понимания и признания представителя собственного вида Тиамут окончательно успокоился. "Добро пожаловать, дитя", — телепатически протранслировал Аришем, увидев, что привлёк его внимание. — "Я с нетерпением ждал встречи с тобой". Дольше, чем предполагалось — лишние пять оборотов вокруг этого маленького солнца, если быть точным; но могло быть гораздо позже. Численность населения должна была однажды удвоиться, однако за большее количество лет. Но люди Земли превзошли ожидания, показав, на что они были способны. Аришему предстояло проанализировать, что сделало этот вид таким... выносливым и сильным. Но это могло подождать. Второй рукой он призвал вечных из облака планетарных обломков. Восемь оставшихся из них, надёжно скованные золотистыми кольцами, прилетели на его ладонь. Их глаза светились золотым сиянием; они были готовы к дальнейшим инструкциям. Он чувствовал благоговейный трепет тех, кто видел его впервые, но куда заметнее ощущался страх со стороны тех, кто ослушался, и их ужас от происходившего. Возможно, Тиамут тоже заметил это, потому что он настороженно посмотрел на них всех. "Ваша миссия завершена", — отправил им ментальный посыл Аришем. — "Теперь мы вернёмся в Мировую кузницу". Он не собирался тратить время на порицания — их разумы в любом случае будут очищены достаточно скоро. Кроме того, он не хотел ненароком испугать Тиамута. И всё же он не мог не задержать внимание на вечной Серси — той, что с зелёным лифом. Ему придётся изучить её разум с особой тщательностью. Было ли это его оплошностью? Или было что-то не так конкретно с этой вечной? В любом случае, это была ошибка, и ошибка с серьёзными последствиями, если бы ей позволили воплотиться в жизнь… Словно в подтверждение своих мыслей Аришем коснулся пальцем ладони Тиамута, которая была меньше его собственной. Белая. Мраморная. Обычно Аришем никого не защищал, но теперь, когда он держал юного целестиала в своих объятиях, чувствуя, как тот прижимался к нему, он ощутил вспышку гнева. Тиамут был так молод... Заметил ли он в принципе недобрые намерения вечных по отношению к нему? Знал ли он, что те, кому было доверено его пробуждение, в некотором смысле его акушерки, были готовы пожертвовать им в обмен на одну-единственную планету? Чувство гнева быстро исчезло, когда Тиамут обхватил его палец обеими руками. Аришем позволил ему согнуть палец. Умиротворение и очарование резонировали между этими двумя существами. Он существовал целую вечность и встречался с тысячами новых целестиалов, но его никогда не переставало удивлять, насколько они были поначалу неопытны. Мраморная структура руки Тиамута была обратима — в конце концов, это Аришем даровал силу преображения Серси и бесчисленным другим её версиям по всему космосу. Однако Аришем решил оставить мрамор — в конце концов, неправильность никоим образом не помешала бы Тиамуту. И даже если это в дальнейшем доставит тому дискомфорт, он научится к тому времени самостоятельно преобразовывать структуру своего тела. До тех пор же мрамор будет служить напоминанием о произошедшем. Тиамут внезапно вздрогнул, взгляд его ярко светившихся глаз сделался настороженным, но его ладонь всё ещё крепко держала палец Аришема. Тот проследил за его взглядом, желая понять, что именно могло привлечь внимание Тиамута в необитаемой солнечной системе. Земная луна. Конечно же, она была отброшена со своей орбиты крупным обломком Земли. Аришем знал, что вскоре Луна либо попадёт в поле притяжения Юпитера, либо просто продолжит вращение вокруг звезды сразу после того, как он заберёт Тиамута. Тиамут протянул руку. Маленькая луна дёрнулась и сменила траекторию движения. Довольный Тиамут заключил её в объятия — покрытая кратерами каменная сфера выглядела, как игрушечная. Это был не первый случай, когда Аришем испытывал сентиментальность при виде нового целестиала. Мезоа был в восторге, когда впервые создал чёрную дыру. Затем он обижался в течение десяти лет после того, как его творение было уничтожено Аришемом, потому что угрожало находившейся поблизости материнской планете. Тиамут долгое время провёл рядом с этой конкретной луной, единственным естественным спутником Земли. Он ощущал её притяжение в течение миллионов лет — неудивительно, что он так привязался к ней. Огоньки внутри четырёх глаз Тиамута замерцали, и он неосознанно послал импульс сонливости, прежде чем его глаза полностью потемнели. "Соня", — подумал Аришем. Он задавался вопросом, какой личностью станет Тиамут, когда будет старше и научится всему, чему Аришем сможет его научить. Он станет высокомерным и дерзким, как Эго? Или проявит богатое воображение, как у Кариса? Или же окажется импульсивным и смелым, как Эсон? Или, возможно, дотошным и вдумчивым, как и он сам… Какие задачи доставили бы ему наибольшее удовольствие? Строительство солнечных систем, заселение планет, поиск в космосе подходящих материнских планет для будущих целестиалов? Поскольку Вселенная теперь стала его игровой площадкой, возможности были безграничны. Тиамут найдёт свою нишу, несмотря на несколько нестандартное появление. Время покажет, а уж его у них действительно в избытке.