***
Был самый обычный зимний вечер пятницы. Снежные хлопья медленно кружась, оседали на землю. Дети уже уходили по домам, а в некоторых квартирах выключался свет. Росси сидел в одиночестве на подоконнике и смотрел на улицу, наблюдая за ходящими туда-сюда людьми. Остальные же дети были в своих комнатах и чем-то занимались. Большие настенные часы протикали девять часов пятьдесят пять минут. Ещё чуть-чуть и надо будет ложиться спать. Мальчик выдохнул и неохотно слез с подоконника, а потом направился к отцу в кабинет-комнату, пожелать хороших снов, умыться и уже самому уснуть. Сегодня уж очень долго он гулял, вот и устал, надо восстанавливать силы, чтобы завтра пойти в парк, покататься с большой деревянной горки, которую установили неделю назад. Улыбнувшись, Росс негромко постучал в тёмную дверь, а затем, не дожидаясь ответа заглянул во внутрь. Свет в комнате был слегка приглушён, а хозяин комнаты, СССР, стоял перед зеркалом, в светло-зелёном свитере, чёрных штанах и причёсывал свои кудрявые волосы, было видно, что он куда-то засобирался. РСФСР удивлённо приподнял бровь и зашёл в комнату. — Пап… — Да? — Ты куда-то собираешься? — вопрос не самый умный, но надо же с чего-то начать. — Да, мне нужно по работе кое-куда съездить. — ответил Союз, убирая расчёску. Рыжая шевелюра на голове аккуратнее не стала. Волосы всё ещё представляли собой оранжевое облако из кудряшек. — Но ты уже раз третий так делаешь. Да, и почему от тебя по другому пахнет? — Ты решил в детектива поиграть? Ну что ж… Мистер Холмс, я просто купил новый одеколон потому что мне запах понравился. А на работе у меня очень много дел и чтобы выходные были не заняты я решил немного поработать вечером. Доволен? — Думаю да… ладно… Спокойной ночи пап. — слегка улыбнулся Россия и направился в ванную комнату. Быстренько умывшись, Росс вытер руки полотенцем, быстро сбегал к себе в комнату и принёс туда стопку вещей, которые нужно в ближайшее время постирать, и закинул в корзину с другими шмотками. На краю корзины лежала рубашка, взяв вещицу, русский покрутил её в руках. Через секунду на его лице отразилось удивление и непонимание. Рубашка как рубашка, только вот этикетка гласила, что она от известной фирмы. Видимо европейской. «Отец, вряд-ли бы сам это купил…» — промелькнула мысль в голове мальчишки, но Советский крикнул, чтобы тот шёл в спальню. Положив элемент одежды, как он был, Россия быстро убежал.***
Уложив всех детей, Советы пожелал всем хороших снов и закрыл дверь. РСФСР достаточно быстро уснул, а на утро и думать забыл обо всех подозрениях и о рубашке. Почти весь день Росс вместе с другими детьми гулял в парке и катался на везде где только можно. Довольный и весь в снегу русский получил подзатыльник от Союза, вместе со словами о том, что нефиг снег с улицы в дом тащить. Вечером, Росс за обе щеки уминал пельмешки, сидя напротив СССР, который тоже поедал это блюдо. — Пап, а ты опять поедешь вечером на работу? — Да, поеду. А что? — Да ничего… Ты просто уставшим выглядишь… — Совок на это слегка улыбнулся. — Спасибо, конечно, за беспокойство, но со мной всё хорошо. Я думаю что скоро я перестану работать вечером. — Хорошо. — кивнул Росс, кладя тарелку в раковину и беря со стола конфетку. Снова садясь за стол, мальчик стал распаковывать лакомство. Союз всё ещё трапезничала взгляд Росса заметил, что на предплечьях виднеются какие-то странные красноватые пятнышки, напоминающие укусы. — Пап, а что это за следы у тебя на руке? — на секунду РСФСР показалось что на лице отца отобразился лёгкий испуг, но в следующее мгновение была лишь эмоция спокойствия. — А это? Это я обжёгся. — ответил коммунист включая воду, затем он начал мыть посуду. «Но это не выглядит как ожоги…» — Россия на своём личном опыте знает как они выглядят. Обжёгся когда случайно прикоснулся к горячей кастрюле.***
Прошла неделя, наступил вечер пятницы. И странностей к этому времени Россия заметил превеликое множество (ну, может и не превеликое, но множество). К примеру, эти «ожоги» были не только на руках, но и на шее. Также СССР стал как-то по-другому пахнуть… Чем-то… Или даже, наверное, кем-то другим… Так до кучи ко всему этому стал иногда задерживаться на работе, видимо этих «ночных смен» не хватало. Ещё юный разум Росса подсказывал, что у его отца появилась женщина… Это бы всё объяснило. Ходит вечером к ней. Они там целуются, ну и всё такое прочее… Было решено проследить за отцом и всё-всё разузнать. Ну как всё… Для начала надо узнать кто… Всё было подготовлено. Россия подождал пока Союз ушёл к себе в кабинет и очень тихо стал одеваться. Остальные дети в комнате не просыпались, ибо нагулялись и устали. Надев тёплые штаны, футболку, кофту, Россия проскользнул в коридор, а затем залез в шкаф, который там находился. Через две минуты в прихожую пришёл коммунист и стал одеваться. Внутри РСФСР ликовал и радовался, что совсем скоро узнает эту тайну… Узнает, что за женщина смогла растопить холодное как лёд сердце СССР. Послышался звук закрытия двери. Россия осторожно вылезает из шкафа, чтобы не разбудить домочадцев, и быстро надевает свою любимую шапку-ушанку, пуховик и валенки, ведь на улице не шибко тепло, минус двадцать пять. Взяв свой ключ от квартиры, Росс тихо вышел на лестничную площадку, запер дверь и спустился вниз. Союз в это время уже покидал пределы двора и шёл по направлению к парку, где так любит гулять Россия. Спрятавшись за дерево, мальчишка выдохнул на руки, пытаясь их согреть, перчаток-то не было. Мысль: «как выглядит избранница его отца» — посещала голову РСФСР достаточно часто и воображение уже нарисовало образ длинных золотистых как пшеница волос, нежных рук, сильного характера, а также, непременно, доброй, как летнее солнце улыбки, которая оказалась способна растопить сердце коммуниста… Ухмыльнувшись своим мыслям, Россия стал максимально тихо, насколько это возможно, учитывая снег, продвигаться вперёд. Союз прибавил шаг, было понятно, что ему не терпится встретиться с любимым человеком. Советский Союз, неожиданно для РСФСР, повернул на одну из многочисленных тропинок, которыми был испещрён лес. Спрятавшись за дерево, русский немного выждал и направился дальше, идя не по тропке. Сделав ещё пару-тройку поворотов, Союз вышел… не пойми куда. Это был какой-то двор, он был самый обычный, лавочки, деревца… ничего такого, что могло бы привлечь внимание юной Федерации. «Ну и где же она? Или папа к ней домой пойдёт… блин… я же её тогда не увижу…» — но СССР не собирался идти к одному из домов, а пошёл, нет, почти побежал к недалеко стоящему, около негорящего фонаря, человеку. Союз буквально налетел на него, стискивая его. «Не видно ж ничего…» — подумал Росс, осторожно подходя к ним. И чем ближе он подходил тем больше сомневался что это девушка… Какое-то шестое чувство или что-то вроде того. А фонарь, как по волшебству, загорелся… Сомнения подтвердились… это не женщина… В голове России был поток нецензурных выражений, которые он слышал или от отца или в школе от старшеклассников. Ведь не каждый день увидишь, как Третий Рейх, да, Третий, мать его, Рейх… обнимает СССР, именно что обнимает, а не пытается убить. Да ещё и ласково ему улыбается, даже врождённые острые зубы не превращали улыбку в оскал. Чмокнув коммуниста в щёку, голова наци нашла приют на плече Союза. Неожиданно для РСФСР бледно-голубые глаза арийца натолкнулись на него. Рейх точно смотрел на него. «О нет… мне конец…» — на него скорее не отец накричит, а ночью этот нацист зарежет. Но… ничего не происходило, Третий ничего не говорил и не делал, лишь продолжал обнимать СССР… Постояв так ещё секунд тридцать, они отстранились друг от друга, а затем взялись за руки и свернули во дворы, скрывшись из поля зрения России. Поразмыслив пару минут, РСФСР принял решение идти домой. Секрет он узнал… А испытывать на себе гнев отца и нациста он уж точно не хотел. Жить пока хочется… Выдохнув, мальчишка со всех сил рванул вперёд по тропинке. Спустя пятнадцать минут Росс оказался в своём дворе, подойдя к четвёртому подъезду он открыл дверь и поднялся на нужный этаж, тихо зашёл в квартиру и положил свой ключ на прежнее место, будто ничего и не было. Разделся, повесил одежду, тихо прокрался в комнату и залез под одеяло. Уснуть не получалось совершенно. Мозг отказывался верить в то, что увидели глаза, а глаза не врали. «Невозможно… как так… мой папа и… этот… фриц… как такое возможно?!» — мысленно кричал мальчик, смотря в потолок. Спустя час, а может и два, точно Росс не знал, но в любом случае раздался скрежет ключей в замочной скважине. «Пришёл…» — промелькнуло в головушке РСФСР, встав с кровати он прошёл на кухню, где как раз был СССР, который заваривал себе чай. — Привет пап… — тихо проговорил Россия, стоя в дверном проёме. — Привет, ты чего не спишь? — Да просто… не знаю… сон плохой приснился… — соврал мальчик. — Можно я с тобой немного посижу? — Садись конечно… — слегка улыбнулся Советы, Россия же сел рядом. Несколько секунд было молчание, лишь часы тикали. — Пап… — Да, Росс? — …Скажи честно… у тебя ведь кто-то появился? — вот тут Советский скрыть своё удивление не смог. — Даже не знаю… — Папа… — Ладно, ладно… да… у меня кое-кто появился… — нехотя ответил Союз. — И… и как давно? — Ну, уже примерно пол года… — Пап, а ты нас с ней познакомишь? — поинтересовался РСФСР намеренно выделяя слово «ней». — Может… — Ну, у вас же вроде всё серьёзно? — Да… — Так… когда познакомишь? — Когда время придёт, но не сейчас, потом… — Ладно, а какая она? Хотя бы характер опиши я ж знаю ты мне её имя не назовёшь… — всё это Росс спрашивал, чтобы хоть что-то узнать об этом… избраннике если можно так сказать. Да, он знал что наци псих, убийца и т.д и т.п, но есть же причина почему отец с ним… — Это сложно описать… Но она достаточно заботливая, с детьми более-менее ладит… Умеет готовить… — Ясно… ладно… — «Вряд-ли папа ещё что-то внятное расскажет…» — Я пожалуй пойду попытаюсь уснуть. Спокойной ночи. — И тебе того же… — кивнул СССР, а Росс ушёл к себе.***
На следующий день всё было как обычно. Проснулся, потянулся, умылся, пришёл на кухню завтракать, а потом на прогулку. Дети, довольные, гуляли, валялись в снегу и катались с горки. Россия, отойдя от основной толпы, стал искать взглядом ту тропинку, по которой шёл вчера. Просто, чтобы как-нибудь сходить туда и разузнать что это за район и улица. Послышался скрип снега за спиной. Обернувшись РСФСР увидел того, кого уж точно не ожидал увидеть, до Третий Рейх собственной персоной стоял перед ним. — Я… — Hören… Убивать или причинять тебе какой-либо вред я не собираюсь… Но давай договоримся, что ты никому и никогда не расскажешь что ты видел… Хорошо? — Х-хорошо… — слабо кивнул РСФСР, далее наци достал из кармана небольшой мешок, наполненный чем-то, а затем вручил его России. — А… что это? — Süssigkeit… Конфеты, насколько я знаю тебе они нравятся так? — Так… — Я тебе их отдам, а ты будешь молчать… Gut? — кивок — Вот и хорошо… — слегка улыбнулся ариец и быстро скрылся в лесу. Развязав мешочек, РСФСР увидел блестящие обёртки самых разных карамелек, леденцов, шоколадок… «А в целом… всё не так уж и плохо… я бы и так молчал, никто же не поверит… а тут конфетами угостили…» — улыбнулся мальчишка и спрятал сладости в карман куртки, а потом побежал к остальным детям.***
А вывод сего произведения таков: подкупайте детей конфетами и тогда они будут молчать.