***
Рандгрид очнулась через час в больничной палате. С трудом открыв глаза, преодолевая легкую, но от этого не менее неприятную боль в голове, она попыталась сесть. Получилось сделать это только с третьей попытки, ибо слабость присутствовала. Дотронувшись до лица, ранее покрытого трещинами, она поняла, что они и вправду начали понемногу затягиваться. Пара часов - и следа от них не останется. Сейчас ее беспокоил Рёфу. Все же он человек, а значит, и пострадал он больше. "Ах, вот и он... Слева, на соседней койке..." На самом деле, его было тяжело не заметить, ибо он, не постесняюсь этого выражения, огромен, но все же недавно вернувшейся в сознание валькирии было порой тяжко даже думать. Но, преодолевая себя и слабость в ногах, она встала с ложа, и, опершись на близстоящую тумбочку, переместилась на край койки Хосена, стараясь того не потревожить. Не получилось. Тот, нахмурив брови, медленно приоткрыл глаза, пытаясь спасти их от белых стен и яркого солнца. Валькирия уже собиралась отпрянуть, извинившись, но воин, пробормотав что-то о том, что не нужно уходить, приподнялся на постели, спиной опираясь на изголовье. Волосы распущены и непривычно лезут в лицо, закрывая обзор. Фыркнув недовольно, он откинул их назад, и воззрился наконец на Рандгрид. Та же замерла под этим взглядом, и смущенно опустила глаза в пол. Вот такие односторонние гляделки получались... Рёфу, прокашлявшись, заговорил хриплым после сна голосом: —Кхм, извини, что так во время боя вышло, не рассчитал немного силу удара... Неловкое молчание. Мужчина никогда не умел извиняться, да и не делал этого. А тут вот тебе раз - и нужно, еще и перед женщиной, бывшей пару часов назад оружием в его руках. Неловко и странно. Грид же, услышав это, медленно подняла голову и, посмотрев на своего "владельца", нежно улыбнулась, принимая и прощая его. Воин же будто застыл, сердце пропустило удар. Подобные улыбки никогда ему не адресовались, но получить ее было приятно. Он будто ничего сейчас вокруг не замечал, лишь девушку перед собой. И трещины на ее лице. Хосен нахмурился и жестом попросил валькирию придвинуться ближе. Она повиновалась. Грубыми, не знавшими ничего, кроме оружия, пальцами он коснулся лица девушки и осторожно, нежно как-то провел по одной из трещин. Даже там кожа Рандгрид была такой идеальной, мягкой, приятной, как шелк. Мужчине нравилось трогать ее больше, чем древко алебарды, хотя даже в виде священного оружия валькирия была прекрасна. А четвертая из сестер-валькирий увидела на запястье Люй Бу то, что взволновало ее душу. —Позволь мне посмотреть... Она осторожно отстранилась, а после всмотрелась в татуировку подсолнуха. Ее воин уж точно не делал сам в отличие от остальных своих татуировок. Цветок казался таким чужеродным, но волновало немного иное. —У меня это с глубокого детства. Ходили легенды, что у каждого существа в мире есть родственная душа. Я не особо в это верил, но этот чертов подсолнух подтверждал легенду. И жаль мне ту женщину, у которой есть на теле этот же рисунок. Он вздохнул и убрал руку. В глубине души он надеялся, что его родственной душой является та, кто сидит прямо сейчас пред ним. Но шанс этого мал. У них и так связь на уровне оружия и его владельца, а вторая, более глубокая, была пределом мечтаний. А Рандгрид, задумавшись на мгновение, протянула ему свою правую руку, не скрытую под слоем бинтов. На тонком запястье красовался подсолнух...***
Гейр спешила в госпиталь для того, чтобы проведать сестру и того мрачного мужчину. Рядом с ней шел Чэнь Гун, и они болтали о всем и не о чем одновременно. Они успели сдружиться за то время, что шел перерыв между раундами, и решили идти к победителям первого раунда вместе. Но когда они подошли к проему и осторожно заглянули внутрь, дабы проверить то, что валькирия и Хосен пришли в сознание, увидели то, что вогнало их в краску и заставило отпрянуть от двери, а после и спешно уйти. Мужчина прижимал Рандгрид к себе, а ее тонкие руки лежали у него на плечах. Судя по тому, как близко они находились, это были не просто объятия. То был час первой победы людей и личной маленькой победы Рёфу, нашедшего свое счастье.