Лову́шка — техническое приспособление для умерщвления или ловли кого-либо, например дичи.
___
Отрывок Мира №2
___
Снег хрустел под подошвой недавно спешно покрытых кремом ботинок. Чёрная вязкая субстанция так и не успела достаточно впитаться в кожу обуви и теперь окрашивала белый ранее нетронутый чистый снег.
Холодный воздух врывался в лёгкие с каждым сделанным спешно вздохов и словно оцарапывал из-за неожиданно низкой для их региона температурой.
За ночь намело много снега и ноги в итоге при очередном неправильном шаге выше, чем покалено проваливались в неубранный снег. Ожидать в ближайшие дни, что тропинку до маленькой местной церквушки ещё уберут можно, но дальнейший путь на столь важную и нужную остановку, находящуюся на дороге, ведущей из пригорода в центр города, а дальше прямо на Москву…
Что же всегда есть шанс на надежду, что снег не придётся вытряхать из ботинок ещё пару месяцев.
Кинув быстрый взгляд на дорогу в поисках подъезжающего автобуса, и не заметив оного, облегчённо вздохнул, прибавив скорости. Мелкие льдинки, гоняемые потоками ветра, продолжали оцарапывать лицо и вызывали стойкое желание расчихаться. Опоздать на автобус совершенно не хотелось, но что-то подсказывало, вероятность подобного исхода высока.
Зелёный цвет, что зажегся на светофоре резанул по уставшим глазам, как и противный писк вторивший убыванию зелёных секунд. Спешка, вызванная желанием перейти дорогу побыстрее чуть не привела к падению на очередной белой полосе, что довольно часто приводили к подобному из-за своей выпуклости и гладкости.
Ну, либо он настолько везучий человек.
На остановке, как и вокруг уже собралась толпа, что лишь значило по количеству людей о не пришедшем прошлом автобусе и ужасной толкучке в том, что придёт. Вздох разочарования сорвался с губ, и тонкую кожу резануло болью.
Кончик высунутого языка почувствовал откровенно раздражающий металлический вкус крови, что вызвал ещё больше разочарования.
Автобус всё-таки приехал. Не тот, что должен был по времени, но тот, что всё ещё подходил и мог довести до нужной остановки.
То, что он успел быстро протолкнуться внутрь мимо других тел и оплатить карточкой на валидаторе, что как всегда несколько долго обрабатывал результат, проезд можно считать победой. Пустой угол, в который можно вписать свою тушу, а не крутиться в море входящих и уходящих людских тел и их вещей равносильно чуду.
Поездка вышла долгой, с постоянными остановками и собиранием абсолютно всех светофоров на своём пути. Последний, что был на перекрёстке, так вообще успел дважды сменить свой цвет с зелёного на красный и обратно, прежде чем доехать до остановки.
До двери пришлось спешно расталкивать людей и, вылетая из автобуса спешно разворачиваться и бежать к переходу.
За переходом в старом кирпичном здании был супермаркет, что основываясь по времени и отсутствию стоящих под дверями людей был уже открыт.
Часть отвратно работающего из-за усталости могла, хотела зайти в магазин и купить любимую баночку энергетика с изображённой кошачьей мордой, но вторая всё-таки напомнила о времени и что прелесть стоит всё дороже, а аванс только в середине месяца.
Разочарованно вздохнув, пришлось скривиться. Губу снова резануло болью, и кажется, она в очередной раз треснула.
Проверять не хотелось. Хотелось упасть в сугроб, не вставать и быть потерянным.
Находившейся напротив полицейский участок не очень способствовал осуществлению подобного желания. Так же, как и два человека в форме на крыльце.
Вздыхать в третий раз он всё-таки не решился.
Около КПП был убран снег. Это было ожидаемо, но не мешала радоваться отсутствию пышного белового покрова на дороге.
Постучав ботинками, друг об друга и о ступеньки тем самым стряхивая большую часть снега с обуви, он всё-таки зашёл в небольшое помещение.
Собирающая налог в виде поглаживания белая с серыми пятнами кошка, распушив свою шубку, сидела на небольшом столике и требовательно сверкала своими золотыми с лёгкой зеленью глазами. Погладив требовательную пожилую даму между ушей уже собирался выйти на территорию родного госпиталя как слева раздался раздражающий голос.
— Пропуск?
Одно слово.
Семь букв.
Сильное раздражение и желание врезать в лицо возникло моментально.
Сдержав за зубами, так и желающие сорваться ругательства в пересмешку с одним конкретным вопросом и парочкой пожеланий было проблематично.
Из всех солдат, что дежурили на КПП в госпитале только один тот, что под метр девяносто ростом несколько излишне худощавый и с прямоугольными очками на прямом носу, постоянно доёбывался до него с этим пропуском. Он бы всё понял, если бы не одно такое но…
Этот вопрос о пропуске задавал этот нехороший человек только ему, и остальные знакомые лица пропускал без вопроса.
А это при том, что он с начала холодов носил рыжую шапку с лисьими ушами и ярко жёлтый шарф, которые стали причиной шуток от некоторых медсестёр. Да что уж там. Он не первый год слушал различные подколы от солдат на КПП и даже тот, что сидит за дверью в комнатушке, пока этот высокий нехороший человек смотрел на него с высока требуя показать пропуск, успел отвесить парочку высказываний.
Учитывая собственное бледное лицо с посиневшими губами и как всегда слезившимися глазами, которыми он был вынужден смотреть на этого солдата с низу в верх и, пытаясь быстро достать из кармана пропуск трясущимися из-за вечного тремора руками и при этом открыть, не уронив свои маленькие зелёные корочки…
Вопрос об интересном фетише этого солдата всё-таки хотелось озвучить не только знакомому, но и самому нехорошему человеку.
— Такого же хорошего как у меня дня и без обезболивающего — слова вышли, словно мрачная угроза.
В госпитале было теплее, чем на улице. Отопление это чудесно.
В холле на бардовом кожаном диване развалившись и максимально растянув себя, лежал крупный рыжий кот. Приоткрыв один карий глаз, и лениво глянув на присевшего меня, представитель семейства кошачьих потянувшись, запрыгнул на спинку.
Красуясь и позволяя погладить себя от макушки, до свое прелестного пушистого хвоста, рыжий кот издавал громкое, слегка похрюкивающие, мурчание.
— Предатель. Мы его моем, вычёсываем к ветеринару возим, кормим, а он даже погладить себя не даёт! Стоит мужчина подойдёт так сразу милейший кот! — с притворным раздражением и излишним драматизмом воскликнула стоящая чуть в стороне молодая женщина с золотистыми волосами, убранными в конский хвост и парой очков на носу.
— Марин ну ты же знаешь. Это Ковид. То, что его мыли именно женщины, привело к мизогинии у этого наглого кошары — в это время сам объект обсуждения решивший встряхнуть приглаженную шубу не удержался на спинке и скатился на сиденье. — Ладно, я пойду. Хорошего дня!
— Иди-иди, работай!
Секретарь начальника госпиталя, увидев заходящего к нему меня задорно ухмыльнувшись, прищурил свои тёмные карие глаза.
— Доброго утра. Не хочешь полежать у Натальи Леонидовны в отделении? У неё же их даже два на рассмотрение. Есть двадцать седьмое, а есть двадцать восьмое. Можешь выбрать.
— Не доброго утра. Скорее в двадцать шестое лягу, Жень. Хоть в женском коллективе проведу не совсем чудесные сорок дней.
— Прекрасный выбор, но Наталья Леонидовна с твоих же слов лучше, чем старшая медсестра женской психиатрии.
— А там бывших зэков и наркоманов с обострением меньше. Ключики дай уже. А то ведь кто-нибудь да ищет меня с желанием эксплуатировать, не смотря, что я не один из мальчиков как ты. Хотя ты и на особых условиях законного рабства.
Посмеяться с секретарем, что здесь с начала июля было забавно. Особенно приятно, что юмор своеобразный с обеих сторон и вот так обмениваться фразами в свободное время было легко.
Дойти до конца коридора ставшего родным отделения было делом минуты, а вот попытка открыть заклинивший замок перекосившейся двери было отдельным удовольствием, занявшим несколько минут борьбы.
Собственный кабинет архива встретил запахом пыли, бумаги и картриджной краски, а так же жаром, исходившим от излишне перекалившейся труб и батареи.
Трубы родного архива вечная головная боль, а необходимость возвращаться к Жене и просить вызвать сантехника госпиталя обещало обернуться головной болью.
Тяжело вздохнув, в этот раз не повредив губы, и тихо проматерившись он развернулся и не закрывая дверь пошёл обеспечивать головной болью и своего любимого секретаря.
Отличное начало рабочего года.
Болезненно зудящие порезы были спрятаны под слоями одежды, а игнорировать ощущение чужого пристального взгляда было слишком привычным, но не менее раздражающим. Желание снова наглотаться таблеток было заманчивым, а полежать в одном из психиатрических отделений излишне отталкивающим.
Ощущение чужого взгляда следящего за всеми действиями преследовало и, кажется, ещё долго будет преследовать его.
___
Отрывок №2
___
— И так, Хиби, у вас всё ещё бывают провалы в памяти?
— Мы всё ещё не можем прийти с Тобиас к соглашению. Она воспринимает мои просьбы излишне резко и отвечает агрессией. Она не хочет идти на компромиссы без долгих попыток уговоров и в конечном итоге это всё ещё почти то же самое, что было у неё с минимальными бонусами для меня… — устало прикрыв глаза, и тяжело вздохнув, юноша помассировал уставшие глаза.
— Я не помню большую часть времени, что она контролирует наше тело, но теперь есть некоторые моменты что пусть и смутно, но остаются в моей памяти.
— На последней беседе со мной Тобиас рассказывала о ваших годах в начальной школе. Можешь рассказать своё мнение на происходившее тогда?
— Я имел, куда больший контроль над нашим телом и почти всё время жил и учился сам, а она была сторонним наблюдателем. У неё никогда не было проблем в том, чтобы отслеживать и запоминать нашу жизнь и её по большей части устраивало быть наблюдателем.
— Мы двое общались с несколькими одноклассниками, но в основном мы проводили время в компании одной девочки. И в основном мы занимались разрешением конфликтов внутри нашего класса и конфликты с учениками иных классов.
— В начале одно учебного года к нам перевели ученика, который был старше нас на три года. Он часто был тем, кто устраивал конфликты, мешая другим и учебному процессу. Из-за него уволилась одна из наших преподавательниц. Мы двое пытались поговорить с ним и добиться какого-либо улучшения ситуации, но всякий раз всё лишь накалялось.
— В итоге всё дошло до открытой порчи имущества, как нас, так и других наших одноклассников. Для Тобиас порча наших вещей и непрекращающаяся агрессия со стороны того одноклассника были ужасающими. Это привело к всё усиливающейся агрессии и тому, что она захватывала контроль всё чаще и чаще.
— Я сожалею, что не смог ничего сделать, что бы разрешить конфликт иначе. Эти события и отсутствия безопасного места, где не было бы угрозы для нас двоих.… Это именно то, что привело нас двоих к нынешней неспособности договориться.
— Она пришла к тому, что она вправе вести себя подобным образом. Что они все
«заслужили этого».
___
Отрывок Мира №3
___
Помятая красная пачка rothmans была почти пуста и лежала на столе, а рядом догорала свеча. А он сидя на диване тихо напевал какую-то знакомую песню.
Медленно умирая,
Я ползу, слепой,
Преследуемый тем, что я оставил внутри.
Рукава футболки совершенно не скрывали вырезанные на коже рук символы. Только выглядели они скорее не как порезы, а как ожоги.
Это оставляло на душе очень странное чувство.
Чужое присутствие и ощущение чужого взгляда давило на сознание. Старое снедающие душу чувство беспомощности и незащищённости душило и заставляло стебли страха прорастать вновь.
— Моя жизнь ведь не имеет смысла и причины — взгляд был прикован к трепещущему пламеню свечи. — Я бы отдал бы своё тело, только оно слишком больное и слабое. Слишком много усилий, чтобы поддерживать жизнь. Но если заходите, мы можем попробовать кое-что пока моё тело ещё живо, а мой Бог не позволил моей душе и сознанию раствориться в вечности пылью.
