Ведьмин круг

      Хорошо, что предупредил.       Тета вскрикнула от испуга, когда на рынке её с неожиданной силой дернули в переулок. Обернувшись — чуть не закричала еще раз: низкий, рябой горбун с косящим взглядом окинул её понимающей улыбкой.       — Мерки, мерки, госпожа, мерки, — скрипучим голосом то ли старика, то ли старухи, пробормотал он негромко. — Не бойтесь.       — Это просто было неожиданно, — попыталась улыбнуться она, но снова натолкнулась на понимающую улыбку.       — Вебер всё понимает. Вебер быстро, — он достал странную нить с пятнами на ней, и, хлопком по спине заставив девушку выпрямиться, принялся ею её обматывать, шустро записывая что-то в маленькой книжице. — Красивая госпожа. Молодая госпожа. Амулетик бы вам.       — Амулетик? — недоуменно переспросила Тета.       — От сглаза, от сглаза. Красивая, будут завидовать. Госпожа молодая, госпожа красивая, госпожа с Владыкой. Много завидовать, — он нагнулся и бесцеремонно задрал подол, замеряя что-то у бедер, заставив Тету смутиться и оглядеться, нет ли кого вокруг. — Ах, ножки, какие ножки. Не переживайте, сядет по фигуре великолепно. Вебер знает своё дело, глаз косой, но золотой. Уж пятьсот лет Владыку одеваю, не жаловался. И груди подчеркнем, и ключицы, ах, кровь с молоком, вино с них пить можно, — продолжал он бормотать. — Ведьмы от зависти помрут, а русалки хвост свой съедят от вида ваших ножек.       Девушка неловко улыбнулась, не зная, как реагировать.       — Может, не надо подчеркивать, раз завидовать будут? — предложила она, и наткнулась на возмущенный взгляд.       — Надо, надо! Владыка не чёрт захолустный, знает, кого выбирать. Надо это подчеркнуть, надо это показать. Помрут от зависти — так ихние проблемы! Но амулетик тоже надо, — подытожил он, и принялся сворачивать веревку. — Готово, госпожа.       Изобразив подобие поклона, горбун исчез, оставив Тету в смешанных чувствах от такого внезапного и быстрого набега.       Мастер, на удивление девушки, задумчиво хмыкнул на её рассказ, засунув руки в карманы и смотря на луну.       — Раз Вебер сказал — значит, надо амулет, — протянул он, облизнув губу.       Тета удивленно моргнула.       — Ты веришь его предчувствию?       Мастер рассмеялся и повернулся к ней.       — Нет. Просто если он сказал, что будут завидовать, значит, как минимум он уже обзавидовался. Это не предупреждение о других, это намёк, причем толстый.       — Зачем он тогда сообщил мне о подобном желании? — она разгладила покрывало на кровати сестры. Та ускакала в окно гулять с подружками, попросив сестру её не сдавать. Тете было уже не до нотаций, сестра пусть запомнит её в чуть более добром свете, пока она в отчем доме, да и заявившийся Сатана мог решить вопрос лишнего свидетеля кардинальнее.       — Для очистки совести. Мол, я же предупредил, так что с меня взятки гладки, — мужчина дернул плечом, и, неожиданно, плюхнулся на кровать почти вплотную к Тете, немного задевая её плечом. Та вздрогнула от такого резкого сближения и сразу поняла, что он заметил. Едва слышно выдохнув через нос, он подтянулся на кровати, опираясь спиной о стену, прекращая прикосновение и заставляя девушку сесть к нему вполоборота, чтобы сохранить зрительный контакт.       — Совесть у обитателей ада? — уточнила она скептично, пытаясь отвлечь их обоих от возникшей неловкости. Хотя, вполне возможно, неловко было только ей, а ему, скорее, обидно.       — Тебе многое предстоит узнать, — заверил её Мастер. — Большинство исполнителей не так плохи в моральном плане, как ты думаешь. К примеру, тот же Вебер. Он продал душу за свой талант, и такое происходит нередко. Интересно, правда? Мог попросить красоту, денег. Тем более, что способности у него и так были, но ему было мало. Так, после его смерти, я и получил просто восхитительного портного, — он улыбнулся и погладил рубашку по воротнику. — А что, хорошая сделка. Пока он работает и шьет — у него в его котле «отгул». Никаких плетей, пыток, плюс свежий воздух и любимое дело.       — Мне его как-то жалко, — призналась Тета. — Ничего плохого он не сделал…       Мастер слегка цокнул языком, подтягивая ноги ближе.       — Жалко — это про пчелок. Продажа души — вещь не о справедливости. Он оценил её в такую «сумму», — он пальцами выделил слово в кавычки. — Но если все же вернуться к вопросу — известность в любом деле достигается либо долгим и упорным трудом, и то вопрос везения, либо вот так, быстро, но с последствиями. Жажда быть лучшим из лучших — та же гордыня. Многие считают, что продав душу за что-то хорошее, доброе и светлое, их простят. Нет, — Мастер взъерошил волосы, усмехаясь. — То, что происходит, чаще всего известно ему, — он глазами показал наверх. — Если он не вмешался — значит, так и должно быть. То, что вмешался ты вместо него — тоже ни разу не про смирение. Вы обзавелись свободой воли и моральным компасом, и ваши выборы — это ваши выборы. Хочешь продать душу — да будет так. Вы будете мои до самого судного дня, и только на нем мы обсудим вашу дальнейшую судьбу по остальным поступкам. Тебе нужно понять кое-что, — он наклонился ближе к Тете, смотря на неё почти вплотную, и она подавила желание отшатнуться, смотря прямо в его глаза. — Ад — что-то вроде тюрьмы. Украл — в тюрьму, убил — в тюрьму. Жаловаться, что ты оступился и больше так не будешь, после смерти поздно. Ты провел итоговую черту. Если ты там — значит, есть за что. Хотя любителей сказать, что это ошибка и он достойный человек — полно, даже если войти в любую земную темницу. Я не украл, а взял то, что без присмотра. Я не убил, просто человек заслужил нож в печень. Имя таким легион, — он откинулся обратно. Тета проследила за ним взглядом, не в силах оторваться от его глаз. Было в них что-то… необычное.       — Мягко стелешь, да жестко спать.       — Ну так я и не матрас, — фыркнул Мастер. — Попадай все сразу в рай или чистилище — было бы слегка несправедливо, не находишь?       Тета кивнула, соглашаясь, и слегка облизала губы.       — У тебя зрачки вертикальные, как у кошки, — произнесла она, с любопытством смотря на реакцию. Заметить это в темной комнате и в и без того темного цвета глазах было непросто. Тот улыбнулся, наклоняя голову вбок.       — Не шарахайся ты от меня — заметила бы еще и другие детали.       Она с интересом окинула его взглядом.       — Какие?       Вместо ответа он протянул руку ладонью вверх. Поколебавшись пару секунд, Тета положила в неё свою ладонь, и тот потянул её к своим волосам.       — Это что, рожки?!       Мастер хихикнул, довольно щурясь, пока она ощупывала маленькие темные рога, практически незаметные из-за взъерошенной шевелюры.       — Будешь шутить про неверность бывших жен — и тебе такие наколдую, — предупредил он.       — Даже не думала, — заверила его Тета, подползая по покрывалу ближе. Она догадывалась, что это его способ заставить её шарахаться меньше и приучать к физическому контакту, но, в конце концов, когда она еще сможет пощупать сатанинские рога?!       Вообще, это было интересно. Тот самый случай, когда эти мелочи мало кто осознает при взгляде, просто смотришь — и что-то с человеком не так, а что — не понимаешь. И так смотришь, и так. Черные зрачки в темно-карих глазах, затерявшиеся в темной шевелюре махонькие темные рожки не особо заметны в сумерках, а уж в темноте и вовсе надо пристально приглядываться и подходить совсем близко. А подходить не хочется — транслируемый нечистым страх охватывает почти всех, кто не является нечистью сам.       Тета пожевала губу, уже не столько ощупывая рога, сколько играясь с волосами. Они были плотными и приятными наощупь. Не то, чтобы она много у кого трогала, но её были совсем другими — ощущалось, что она часто работает под палящим солнцем. Мастер её пока не отгонял, и она пропускала пряди между пальцев, думая совсем о другом.       — Мне вот интересно. То есть, хорошее или плохое происходит, и Он, — она подняла глаза вверх, уже поняв, что называть Бога по имени у них не принято, — в курсе. Но стоит кому-то вмешаться сверхъестественным путём, пусть и с хорошими целями — и он негодует?       — Угу, — промурлыкал Мастер, и Тета, опустив глаза, с удивлением поняла, что ему очень приятно от её действий.       — Но почему? Он хочет страданий? Или потому, что кто-то покусился на его место и его работу? — мужчина неожиданно хитро прищурился, немного подняв голову, чтобы посмотреть ей в глаза, и она ощутила себя неуютно. — Что? Я что-то не так сказала?       Мастер разлепил губы, продолжая ухмыляться.       — Примерно за такие вопросы я и стал падшим, — он снова прикрыл глаза, показывая, что дальнейших пояснений не будет. Девушка убрала руки с его головы.       — Мне перестать?       В его сразу распахнувшихся глазах она увидела метания.       — Нет. Это ответ и на действия, и на вопросы. Только второе при других не озвучивай, мы проблем не оберемся.       — То есть, ответов ты так и не получил?       Он засмеялся немного грустно, отрицательно качая головой.       — Я бы не назвал Его особо общительным или открытым, — заверил её Мастер.