I was afraid. Look at what I almost made!
Наступила весна — самим Богом воспетая пора. Стоящие в ряд сакуры потихоньку нежно распускались, вытягивая свои ветви ближе к солнцу и к Потомаку. Спокойно идущая вода его становилась в это время года розовой от падавших листьев и отражений деревьев. Солнце осторожно поднималось, будто бы остерегаясь чего-то, а тучи спешно открывали взор, разбегаясь. Благодаря солнцу трава возрождалась, зеленела, а люди оживали, будто бы сейчас же вспоминали спешный ритм, так присущий столицам. Оттого тут же двигались быстрее и быстрее, перебирая под ногами асфальт. Мягкая муссонная погода нежила жителей города, особенно само воплощение его. Он присел на лавочку, осмотрелся. Отчего-то на душе его было тревожно. Но почему? Дела шли в гору, всё хорошо, вроде. Он начал думать, не замечая того, насколько быстро проходило время. Вскоре солнце начало садиться, небо темнеть, а закат разливаться. Тогда-то он понял, что засиделся, а после окончательно пробудился, стоило знакомой персоне положить руку на его плечо и присесть к нему. — Давно не виделись, Ди-Си, — говорит США. — Хорошая сегодня погода, да? — Да… — подавленно проговорил Ди-Си. — Твой любимый сезон… не так ли? США наклоняет голову, поворачиваясь лицом к Ди-Си. Тот лишь слабо улыбается в ответ. — Ты какой-то грустный в последнее время. То в кабинете сидишь, сгорбившись, то тут мечтаешь о чём-то… Что-то случилось? — сказал он уже голосом потише, видимо, чтобы их не услышали. — Это из-за меня? Ди-Си оживился, схватил дыхание, после чего мотнул головой. Он был обижен этими словами. — А что тогда? Ты меня стал избегать… — Я не знаю. — честно отвечает Ди-Си, обернувшись. — Я не избегаю тебя… Мимо шли люди, в их сторону совершенно не смотрели, хотя Вашингтон видимо тревожился по этому поводу. — Точно? — нервозно спросил США, лишь догадываясь, в чём дело. — А что тогда? — Да… Да, — пауза, — я не знаю. Давай поговорим о чём-нибудь другом?.. И попозже? — Ладно-ладно. Хорошо.***
Уже намного темнее. Он и Ди-Си разошлись примерно 30 минут назад, и Ди-Си уже дома. Домой он зашёл медленно, нехотя, зашторил окна и включил свет уже когда оказался в своей комнате. Дома был бардак — у него не хватало времени на уборку, а нанимать служанку не хотелось, чтобы она копалась в его вещах. Поэтому всё весьма пыльное, особенно полки. Он посмотрел на пыльные полки свои и потрогал одну из них. Грязно, стоило бы прибраться. Вдруг он нащупал что-то твёрдое. Книга. Он взял её в руки, осмотрел. Ни имени, ни автора — безымянное дитя неизвестного в соответствующей непримечательной самиздат мягкой обложке. Он открыл её. Оттуда выпало письмо, а за ним же и книга упала на пол из его трясущихся рук. Она была от него, от Ричмонда. «Привет, Ди-Си. Пишу тебе. Скучаю. Я не собираюсь отчаиваться. Я всё ещё тебя люблю, хоть ты и отвергаешь меня. Почему? Что такого я тебя сделал? Ответь мне хотя бы раз. Я очень много думаю о тебе и о том случае. Мне жаль. Извини меня, раз тебе неприятно. Но я ничего не мог с собой поделать. Тем более, что ты сначала не сопротивлялся. Ладно, не будем о плохом. Пишу я тебе с того фронта, стараюсь, ты не отвечаешь. Может, тебе этот подарок заставит что-то мне ответить? Сразу о тебе вспомнил, как прочёл. Небольшой томик стихов от неизвестного мне автора, опального наверняка. Пишет неплохо, про такую любовь, про таких как мы. Прочти». Про таких как мы… Пф! Ди-Си не такой… Ди-Си не такой. У него ничего такого нет. Да, он любит США, крепко, всей душою, но это другое. Это никак не относится к тому извращению, что Ричмонд предлагал. Разница между ними велика — целая пропасть, что раскрывается пред ним и Ричмондом, стоит брату Ди-Си только начать петь о великой гейской любви его к Ди-Си. США и он — это другое. Это… нечто духовное, нетронутое пошлостью, проверенное вечностью. Это нельзя обозвать «гейством». Это не то. Это другое… так ведь? В любом случае, он знает, что для него неправильно, и вот это ричмондское извращение… любовью не окрестишь. Это что-то иное. Вот под этим Ди-Си и имеет в виду гейство. Что-то запрещённое, противное… хотя, стоп. Это же определение по полу, так? В таком случае и его любовь считается. Боже, боже, не может быть. Какой ужас. Что ему делать, чёрт возьми?***
США и Ди-Си сидят на полу дома у Ди-Си. Целуются, веселятся. Всё, как всегда — приятное времяпровождение с любимым после долгого рабочего дня. — Муа, — шутливо говорит США, после чего целует Ди-Си в шею. Он смотрит на Ди-Си, улыбка сходит с его лица. — Опять грустный. Тебе не нравится? — Нет-нет, мне щекотно, — говорит он, заставляя себя улыбаться. — Ты давно брился. — Неправда! — он опять улыбается, хотя на душе его тревога за Ди-Си. — Так что? — Да ладно тебе… — он делает паузу. Задумывается. — Ну… я просто думаю, что нам надо закончить. — Что? Ди-Си… — он взял его за руку. — Что случилось? Ты устал? Я могу уйди. — Нет, нет. Не в этом смысле. Ты меня не понял… Нам надо… расстаться. — О чём таком ты говоришь? Я же вижу, что ты этого не хочешь. Почему ты об этом говоришь? — Это… важно для меня. Понимаешь, это неправильно. — Кто тебе сказал, что любить — это плохо? — Никто, просто… ну, между мужчиной и мужчиной… — Ди-Си, если бы ты правда так считал, ты бы разрешил себя целовать? — молчание. — Вот видишь! Ты стыдишься меня? — Нет, я бы никогда… — Это из-за Ричмонда? — резко ставит он вопрос. Ди-Си делает паузу. Большую. — Понятно… Ну, ты мне так и не рассказал о ваших… — пауза, голос США становится холодным, — отношениях. — Это было нечто отвратительное, сам знаешь, — начал он. — Начнём хотя бы с того, что мы братья, и он старше меня... — он вздохнул, видно было, что он захотел заплакать. — Я не был готов к отношениям, но он меня подтолкнул к ним, ну и был один случай… Тут США приготовился слушать ещё внимательнее, так сказать, be all ears. — С сексом… — О господи, господи! — прервал его США. — Настоящий подонок. Что он сделал тебе? Я посмотрю, как его наказать, вот увидишь. — Ничего не было, но он пытался принудить и… — Можешь дальше не рассказывать, я понял, — отвечает он, вздыхая. — Получается, что у тебя отвращение из-за него, так? Ведь он тебя заставлял… и все дела. Может, ты поэтому по пачке сигарет в день выкуриваешь? — шутит он. — Только не плачь, пожалуйста. — Я курю меньше, — протестует. — Я не плачу… — Ладно-ладно, я понял, — он сделал паузу, вздохнул и продолжил. — Мне очень жаль тебя, милый, но это не причина расставаться. Ты любишь меня, я люблю тебя, кроме того, как я понял, ты всё-таки… как там говорят… — он поднимает глаза вправо, пытаясь вспомнить. — би, тем более ты же помнишь, что год назад у тебя легализировали однополое гражданское партнёрство, и… дальше я даже не хочу говорить! Ну зачем тебе предрассудок из-за Ричмонда, когда есть моя любовь, которая уже была сто раз проверена временем? Я люблю тебя уже 90 лет, ты любишь меня лет так 110… — он вздохнул. — Боже. Я надеюсь, что ты понимаешь, что я хочу до тебя донести… Секса-то ты не боишься? — Я понял… я всё понял, — говорит Ди-Си наконец, опустив взгляд вниз, пока его не перебивают. — А что… насчёт секса-то? — Да так, знаешь, 10 лет отношений без секса и 90 лет без секса вообще… Я бы не сказал, что помешан на сексе, но… — Ты меня только за тело любишь? — резко спросил он. — Нет, с чего вдруг? — Тогда про секс не спрашивай. — Ди-Си, ты опять? То ты расстаться хочешь, то в очередной раз отказываешь, после чего ты плачешь и даже не говоришь, что именно тебя расстроило. Я просто хочу, чтобы у нас было… ну знаешь, хорошо. Лучше, чем у кого-либо ещё. Я… — Я, я, я… Всё да ты! — Ди-Си аж выкрикнул последнее слово. — Отвали. Уходи прочь. — Ди-Си… — Я сказал: пошёл прочь, — он толкнул США от себя, заметив, как тот поджимает губу от неудовольствия. — Как хочешь, — тихо говорит США и встаёт с места.***
Ди-Си было противно от себя, гадко на душе и одиноко. Волосы на голове рвать хотелось. Он поступил неправильно и прекрасно это понимал, но что-то не давало ему сил собраться и извиниться. Дело в том, что не то чтобы он не хотел секса, он скорее его боялся. А что если пойдёт не так? Или не туда? Такие вопросы мучили его каждый раз, когда дело доходило до секса. И то, случалось это редко, ведь США не балбес и видит, что у Ди-Си с этим проблемы, и он не может в этом признаться. Пока что. Он решил подождать до вечера, может быть, там как-нибудь само да пройдёт, простят его.***
Дело близилось к вечеру. США вошёл в кабинет Ди-Си впервые за три дня. — Я тут документы принёс. Боже, такой бардак! Тебе бы прибраться. — Да, — он вздыхает. — Послушай меня… Я боялся, — начал он. — Я боялся, что что-то пойдёт не так, я боялся, что ты меня не поймёшь, и… я такой дурак, — он закрыл глаза от стыда. — Ну, Ди-Си, — США подошёл к нему, приобняв за плечи, и положил документы на край стола. — Сейчас-то всё хорошо? Не плачешь? — Нет-нет, всё хорошо… — он подумал, убрал руки. — Да. Всё хорошо. — Так… Хорошо. Говоришь, уже не боишься? — Хуже, — он сделал паузу, прикусил губу. — Я даже… знаешь, я теперь хочу. — Прямо сейчас? — Если можно… США прижал Ди-Си к столу, спрашивая удобно ли ему, после чего аккуратно поцеловал его в висок, потом в щёку. Он посмотрел на Ди-Си, улыбнулся, увидев, что он радостен как никогда. — Нет, серьёзно, тебе нужно побриться, — прерывает его Ди-Си и слышит смешок. США целует его в губы, чувствуя, как Ди-Си расслабляет рот и открывает его, они оба понимают, что будет у них мейкаут. США касается своею нижней губой верхней губы Ди-Си, после чего заводит язык за щёку, потом проскальзывает по зубам, отстраняется, чтобы с новыми силами приступить, и пройтись по нёбу Ди-Си. Он целует Ди-Си в шею, держа его за талию правой рукой. Другой он проводит по телу Ди-Си, медленно снимая пиджак, затем расстёгивая рубашку. — Быстрее, — просит Ди-Си. США на это незамедлительно отзывается, делясь с Ди-Си подарком — он опустился чуть пониже, после чего оставил красный отпечаток на белой коже. — Это было необязательно, — отвечает Ди-Си. — Торопить меня тоже ненужно, — парирует Штаты. Ди-Си вдруг положил руки ему на шею и сел на стол, стоило только до конца расстегнуть рубашку. Дальше — хуже. Они и подурачиться успели, и поцеловаться. В конце концов они устроились на полу. — Подожди… а как же… смазка? — В столу, вот эту открой, — он показал на полку. — Вот это да, — удивился США, рассматривая удивительного рода вещицы, — у тебя тут и пенис резин… — Заткнись, — отрезал. Ди-Си хорошенько смазали пальчиками, что иногда и мальчика заменят, засунув их внутрь. Куда ж, собственно, ещё. Мало время прошло, а Ди-Си скоро и вовсе оседлал США. — Т-тяжело, — сказал он, потея. — Терпи. Ди-Си вытерпел эту тяжесть и начался секс, физическое блаженство. Ди-Си стонал чуть ли не на весь Белый дом, если бы ему иногда не закрывал рот США. Секс вышел замечательный — для первого раза (с персоной, а не с пальцами), но, ясное дело, непутёвый. Сексуальная неопытность Ди-Си то дело и мешала США, но он ни капли не обижался на своего партнёра, смеясь над его ошибками и подбадривая. — И… А! — такими словами закончился секс. — Нужно было презервативы покупать, — сказал Ди-Си, ложась на грудь США. — Ну, тебе захотелось прямо сейчас… Вот и получилось с подручными средствами. — Чёрт… ещё документы…***
Вот так Ди-Си познакомился с сексом и был таков. Но у США оставались ещё незаконченные дела с Ричмондом. Ради этого он поехал в Вирджинию. Секретно, в спешке, на следующий день — благо это была суббота, и он успел попросить всех его не тревожить. Ди-Си этому сначала не последовал, начав волноваться, спрашивать: “Что такое?” и так далее, не имея ни малейшего понятия, что дело касалось и его самого, в сущем — делалось ради него и из-за него. Ричмонд сначала не очень понял, что США понадобилось у него дома. — Здравствуй… — с то ли отвращением, то ли вопросом в глазах, прищурившись, сказал Ричмонд. — Что тебе надобно? Я дома один, Вирджиния сейчас в Менассасе. — Мне надо с тобой лично поговорить о кое-чём… и кое-ком, — проговорил он, осуждающе смотря на Ричмонда. — О многом. Впусти внутрь. Нехотя Ричмонд пропустил его и проводил до гостиной, где же и уселся США. — А теперь расскажи мне, что случилось тогда с Ди-Си. — О чём ты? С ним что-то случилось? Что случилось? — Не притворяйся, что не понимаешь, — он сделал паузу. — Ди-Си мне всё выложил, он рассказал, как ты к нему приставал. — О боже… Ты ему веришь? — он посмеялся. — Ди-Си — столица, несомненно, что он лжёт. — А что? Мне тебе верить? Подонку? — Я-то думал, что моя страна может выражаться словами получше. Ещё расскажи, что он тебе про меня накалякал. — Я-то лучше его послушаю, чем тебя, — он сделал паузу. — он же, как-никак, мой бойфренд. Ричмонд вздохнул и сжал руки в кулаки, рефлекторно поднял одну из них, но остановился — США он не имел права ударить.