В ответ на обиду поцелуй врага своего

Кису успокоить невозможно, киса зажигается как спичка, горит быстро и затухать не собирается. Кису успокоить сейчас не может ни Гена, ни Мел, ни доктор из-за которого он чуть-ли не плачет от злости вперемешку с обидой. Киса готов сейчас до смерти драться, только бы гнев выпустить, только бы догореть, только бы злость на любимого человека развеялась. Предательство, оно такое подлое и до ужаса обидное. Он Хэнку верил, он Хэнку до-ве-рял. От сердца разливается волна чего-то вязкого и липкого, отбивается о рёбра, и с новой трепещущей болью возвращается к сердцу. Киса не из плаксивых, но сейчас кажется заплачет, нет, заревет, навзрыд. Казалось все свои, он всех тут знает, тут все, кому он доверял и продолжает доверять. Слова про отца ранят, Хэнк знал что говорить. Эмоции захлестывают с головой, Киса рычит, бьёт наотмашь по лицу напротив, из носа тонкой струйкой стекает кровь. Гена рвётся разнимать их, но доктор хватает его за рукав, тихо, почти себе под нос приговаривая: Пусть, пусть… В ответ Хэнк бьёт отрезвляющую пощёчину, звонкую, пришедшуюся ровно туда, куда нужно, синяк после такой останется точно. Он валит его на песок, перехватывает кисти рук пытаясь хоть немного успокоить, чтоб объясниться. Киса слушать не хочет, пинает в живот, вскакивает на ноги, бежит не оглядываясь, перед глазами всплывает пелена слез, горячее лицо обдувает ветер, а в голове бушует море. Щека всё ещё горит от удара, прикасаться к ней больно. Киса впервые приходит домой к маме и обнимает её крепко, как только может, тычется ей под руку, всхлипывает, хочет сказать что-то, а она лишь гладит его по спине и целует в макушку–Всё будет хорошо. Ночью Киса вскакивает с дивана, в окно стучат. Стучит не ветка дерева, стучит он, открывать не хочется. У Кисы красный нос и опухшие от слез глаза. Кисе невмоготу ощущать на себе пристальный взгляд за стеклом. Он все-таки открывает окно. –Чего тебе? –Знаешь что Мел сказал?–Не отвечайте злом на зло, иначе злу не будет конца. В ответ на обиду поцелуй врага своего, и ему станет намного больнее. И Хэнк целует, нежно, аккуратно, как бы прося прощения у «Врага» своего. Утром они проснутся в обнимку, Киса закинет ногу на Хэнка и удобнее пристроится у него на плече, Хэнк будет перебирать пальцами темные кудри не смея нарушать тишину, поговорить об этом они смогут позже.