Дирижерская палочка и пёстрый галстук.

Канун рождества. Совсем скоро наступят праздники, но даже в этот момент работники этой проклятой студии не могут выйти на заслуженный отдых: сроки вновь поджимали, не позволяя отвлечься от рутины. Прямо сейчас работали все отделы: музыкальный, сценарный, художественный. Даже уборщики в этот момент работали больше нормы, стараясь поддерживать гармонию и спокойствие для работы отделов, дабы им ничего не мешало. Прямо сейчас в своём офисе сидел глава музыкального отдела, исписывая уже третью нотную тетрадь по счету. Скрежет зубов - звук, что разрывал мертвую тишину в помещении. «Джозеф - идиот» - думал Лоуренс, отрывая целый исписанный лист с нотами. А ведь и вправду: мистер Дрю забраковал целую песню, не позволяя её транслировать и сводить с картинкой, ибо считал, что "музыка не слишком заставляет проникнуться духом нового года". Да, новый год. Это противное слово заставляло Сэмми вздрогнуть всем телом, издавая сдавленный в глотке стон. Он не празднует этот праздник уже давно, как, к примеру, и свой день рождения: подписав этот злополучный контракт, композитор просто выкинул личную жизнь в мусорку с разбегу. Её нету и не будет. Нету времени на отношения, на праздники, даже на свой день рождения. Генри же почти все доделал из раскадровки, осталось сделать полноценную анимацию и свести картину со звуком. Но это на завтра. Сейчас в голову у аниматора другое - что подарить Лоуренсу? Нет, понимаете, Генри подарит подарки тем, с кем более-менее нормально общается: Дрю он подарит фигурку мультяшного персонажа, качественная, вполне хорошая ручная работа. Норману - новые ботинки, ибо тот жаловался на то, что его обувь стёрлась за многие годы ношения их. А что насчёт композитора? Что вот именно ему подарить? Нотные листы? Как-то паршиво будет, не находите? А что насчёт очков? Нет, не то, нужно что-то более особенное и искреннее. Картина? И куда ему повесить её, черт дери?! Штейн усердно думает, смотря на одну из фотографий Сэмюэля. Вот он, стоит с дирижерской палочкой, в костюме. Руки размахивали в разные стороны, сам он слегка приподнялся, грудь выпячена вперёд, осанка идеальная, а волосы слегка "подпрыгивают" на голове от активных телодвижений дирижёра. И его глаза зацепились за инструмент в тонких руках Лоуренса. Дирижерская палочка. Инструмент, что часто ломался от его злости и попадала под горячую руку (и в лоб людей, что тревожили его покой, тоже). Лоуренсу точно понравится палочка! Новая, ручной работы, с его инициалами. . Но сколько на это времени уйдёт. . Но ради улыбки и блеска в глазах высокого и остроконечного музыканта можно и постараться. Да, определённо. Он подарит ему палочку ручной работы. И принесёт её же в футляре! *** Лоуренс же пил кофе, стоя в комнате отдыха. Он обдумывал, что стоит дарить Генри. Собственно, это единственный человек, к которому он относится с некой теплотой и бережностью, за исключением Полка. Полк смышлёный мужчина и подарить ему что-то крайне легко - новый пиджак. Но Штейн? Что насчёт него? В голове так и вертится мысль про перьевую ручку нужной толщины, да наборы хороших карандашей для скетчинга. Это достаточно хороший подарок для художника, если особенно добавить какой-то забавный галстук для него. Генри часто носил всякие галстуки, чего не пополнить ему коллекцию? Тем более, галстук ручной работы. . . Звучит заманчиво. Лоуренс как раз умеет шить и вязать одежду, жизнь с 5 детьми, помимо него, в семье научила многому. Сделав глоток, терпкая жидкость горячей температуры окутала стенки его глотки, заставляя взбодриться и оторваться от думий. Решено: галстук ручной работы, ручка и карандаши. И все в коробочку, а коробочку завернуть в подарочную упаковку и закрыть бантиком сверху. «Великолепно, Сэмюэл, великолепно» - подумал про себя музыкант, возвращаясь к работе в офисе. *** Канун нового года. Через пару дней будет этот невероятный праздник. Рабочие постепенно стали уезжать к своим семьям в другие города, дабы отметить приход нового года и сопроводить старый год, да отойти от похмелья. Благо, сухой закон наконец-то прекратил свое действие. Время скоро будет бить шесть вечера: конец рабочего дня. Мультик был сделан в срок, можно и уходить на заслуженный отпуск. Хоть отоспаться, хоть набрать вновь массы после голодовок. Генри же наконец положил палочку в футляр, закрывая его. Сердце в груди стучит быстро, а внутренности. . Его кто-то будто изнутри сжал сильно кулаком, не отпуская, а лишь ослабевая хватку и вновь её усиливая. -- Надеюсь, ему понравится, - Штейн смотрел на футляр, аккуратно проходят по его пластиковой поверхности кончиками пальцев. Кропотливый труд, который, как он надеется, оценит получатель. Скоро будет как раз конец смены Лоуренса, время ещё есть. Медленно направляясь этажом ниже по лестнице, Генри прячет под пиджаком футляр, застегнув пиджак. Вот и музыкальный отдел. Сейчас или никогда. -- Сэм? - Генри стоял уже в дверном проёме, осматривая помещение. Офис. Ничего примечательного. Один лишь Лоуренс выделялся, нависая над столом и что-то упаковывая в коробку. -- Штейн, прошу, любое уменьшение, но не это, - Он смотрел на него, осматривая с макушки до пяток. Что-то выделяется в нем. - Что ты хотел? Генри мнётся на месте, смотря на свои носочки и жмурясь: -- Я кое-что приготовил для тебя. Надеюсь, тебе понравится. - И Штейн протягивает уже футляр, что достал успешно из пиджака. Буркнув по типу «секунду» и завязывая бантик на коробке, Лоуренс преодолевает расстояние двумя широкими шагами, смотря на него. Футляр был успешно взят в руки. Открывая крышку, он смотрел на деревянное изделие. Глянцевое деревянное изделие, что называют палочкой. О, она была. . Прекрасна? Великолепна? Невероятна? Подобрать слова насчёт этого подарка невозможно. С таким трудом этот предмет сделали из дерева, покрыв лаком. Вертя палочку в своей худой руке, он обнаружил “S. L„ на ней. Это его инициалы. -- Это. . - Голос музыканта слегка дрогнул, а в животе запорхали бабочки. Руки слегка дрожали от нахлынувших эмоций, что аж в уголках глаз стало покалывать от слёз. -- Прекрасно? - Штейн подошёл, положив руку ему на плечо и улыбаясь довольно. Весь спектр эмоций, что он испытывал, заставляли улыбаться Штейна. Подарок был оценён по достоинству. -- Да. Это прекрасно. Очень и очень прекрасно. . . Это же ручная работа, верно? - Лоуренс бережно провёл рукою по инструменту, переведя глаза на него и шмыгая носом. -- Да, ручная работа. Я. . Сам её сделал. Надеюсь, тебе она действительно по нраву. - Он улыбнулся, обнажая свои зубы. -- Это искусная работа, Штейн! Черт, я. . - Лоуренс издал вдох, положив поспешно в футляр обратно палочку и подбегая быстро к столу. - Я тоже кое-что приготовил для тебя! Сэмми теперь нёс аккуратно коробку с лентой сверху. Подарок был упакован очень даже красиво: упаковка была не слишком яркой или слишком тусклой, а бант завязали вполне красиво. Сразу видно, что упаковывал музыкант-перфекционист. Генри взял коробку, что ему протянули. Развязывая бант, потянув за один конец, аниматор теперь разворачивая с неким страхом упаковку, смотря на картонную коробку. Открывая её, он заглянул внутрь, смотря на пёстрый галстук, перьевую ручку и на карандашики. Лоуренс же затаил дыхание, наблюдая с нетерпением за его реакцией. Не дожидаясь, он издал смешок, доставая галстук и надевая на него, да завязывая бережно, будто боясь сломать его. -- Этот галстук для тебя. Я его сам сшил. Бережно, с любовью. - Он аккуратно поцеловал его в лоб, притянув к себе поближе за галстук. - Ещё там ручка нужной толщины и качественные карандаши. Думаю, тебе это понравится, Штейн. И Генри смотрел на него, покрываясь лёгким румянцем на щеках. На губах же была довольная и мягкая улыбка. Единственное, что он мог выдать, не разочаровало композитора: -- Сэмми, это очень мило с твоей стороны, честно, - Штейн аккуратно взял его за руку, смотря на красочный галстук, что висел на шее. - Мне это нравится. Спасибо! Лоуренс был готов пищать от счастья, сжав аккуратно его руку в своей. Счастье пробивало его насквозь, разрывая изнутри. -- Тогда, пойдём домой к тебе и поужинаем? - Лоуренс провел рукой по его волосам, убирая эти раздражающие его пряди со лба. -- Да, отличная идея, - Штейн же закрывал коробку, улыбаясь смущённо, вздохнув со спокойствием и счастьем. Вскоре и последняя лампочка потухла в здании, давая знать, что все рабочие покинули здание, чтобы отдохнуть от этой адской работы.