Горячее примирение

Марина тихо покинула пределы спальни, где недавно, битый час убаюкивала дочь. Аккуратно, вовсе безшумно зыкрыв, дверь отправилась на кухню. Брагин сидел за столом, а на нём стояла пустая рюмка и почти новая бутылка коньяка. Видимо мужчина выпил совсем немного. –Олег, тебе завтра на работу, — указав на бутылку, прошептала женщина. — Может лучше чая? Брагин умолчал, наверное просто не хотел ничего говорить. На сердце словно лежал камень, тяжёлый. И обида. На неё. –Ты довольна? — тяжко вздохнув, он звонко опустил рюмку на стол. –Что? — Марина не сразу поняла суть претензии. –Я спрашиваю. Довольна ли ты, что наконец избавилась от Тамарки?! — блондинку пробило током. — Что ты так на меня смотришь? Думаешь я не замечал, что ты её на дух не переносишь!. И в парке тогда, ты её специально потеряла. — Брагин, ты охренел?! – Нарочинская перебила мужа. — Ты что говоришь такое?! — Что есть — то и говорю, — сделав глубокий вдох он продолжил, — Не знал я, что ты такая. –Послушай, Тамара мне как дочь.! Да, как ты не понимаешь, что я её люблю! Люблю так же, как и Катю.— Марина чуть сбавила тон, в надежде не разбудить ребёнка, — У нас конечно были разногласия, но это не повод не любить её. — Вот именно. Не повод. Что она тебе сделала? — Олег перевёл на неё чёрные как уголь глаза. Прожигая озлобленным взглядом, — Я же видел, как у тебя глаза от радости заблестели, когда она уехала. — Сволочь, как ты можешь такое говорить? Пойми ты, ребёнку там действительно лучше, чем с нами. — Сволочь это ты! — он встал, подойдя к ней стоящей у кухонной столешницы, максимально близко, буквально дыша в затылок. Марину передёрнуло, моментально её корпус развернулся, а женская рука произвольно замахнулась. В глазах была только ненависть. Ненависть, казалось к самому любимому и дорогому человеку на свете. Олег поймал её за руку прямо перед своим лицом, считанных секунд не хватило, чтобы уже ощутить прожигающую пощёчину. Мужская рука сдавила её запястье на столько сильно, что казалось там останется буквально синий след. –Ненавижу тебя! — в глаза брызнули слёзы. — Ненавижу! Отпусти! — блондинка пыталась вырваться, но не успела. Брагин вдруг осознал. Ему стало так противно от себя и своих действий, от всего того что наговорил ей. Он не мог смотреть на женские слезы, а в особенности на слезы его любимой. Мужчина попытался взять ситуацию в свои руки, не дать продолжить. Она кричала ему что-то, да собственно, он и не слушал. Лишь резко затянул её в поцелуй, всё также удерживая в своей хватке. –Отойди, не смей! — Марина уворачивала голову, как только могла. А он свободной рукой поймав ту за затылок притянул обратно, возобновляя страстный, где-то грубый поцелуй, — Не смей трогать меня! –Посмею, — тот ухмыльнулся, плавно нащупывая её бедро, от чего Нарочинская шорохнулась, застыв на месте. Брюнет продолжал всё это долго. Ровно до того момента, как она сдалась. Сдалась, абсолютно бессильно упав в его объятия и уже вовсе не оказывая сопротивления. Мужчина властно оторвавшись от её губ, развернул жену спиной к себе, а та от неожиданности выгнулась, легонько потеревшись ягодицами о его пах, заставляя буквально зарычать, словно зверь. Руки поспешно сами начали рассправляться с пуговицами на её рубашке, а вскоре, та самая рубашка и вовсе была сдёрнута чуть ли не зубами. Он стал целовать её шею, спускаясь на спину, зубами оттягивая лямку кружевного бюста. Женское тело покрылось мурашками, перестало слушаться и если-бы не его сильные руки, то она бы давно оказалась на полу. Брагин не сильно надавил ей на спину, заставляя нагнуться, продолжая гладить её тело, и прожигать наглым взглядом эту не скромную позу в которую заставил облачиться блондинку. –Брагин, я всё равно ненавижу тебя, понял? — шептала блондинка, операясь руками в стену. Тогда брюнет, одним движением, шлёпнув ту по ягодице, развернул жену к себе. –Я знаю, — тяжко вздохнув, он обхватил её губы с неожиданной страстью. С каждой секундой, поцелуй приобретал стремительность и сопровождался шустрым раздеванием друг друга. Очень скоро их одежда была по всюду, а на них не осталось даже белья. Олег усадил Марину на кухонный стол, зарываясь носом в оба полушария её груди, изрядно целуя, немного прикусывая затвердевший сосок. По лицу Нарочинской было видно, что та еле держалась, да, и он собственно — тоже. Потратив пару секунд для защиты, он наконец оказался в ней. Это произошло быстро, резко, но в то же время с гаммой нежности. Ему пришлось на пару мгновений застыть в ней, только потом начинать плавно двигаться. Ибо Марина бы пробудила своим криком весь дом. Постепенно Брагин стал прибавлять темп и собственно становиться грубее, требовательнее. Нарочинская прикусив тыльную сторону ладони, впилась ногтями в его спину. Это было схоже с танцем, да. самым бешанным. Комната потихоньку стала наполняться тихими вздохами, порой вовсе не громкими стонами, скорее всего потому что Марина порой закрывала себе рот ладошкой или же утыкалась в плечо мужа, дабы не разбудить Катю. Её стоны окончательно сводили его с ума, заставляли потерять голову и вытворять с её телом нечто сумасшедшее. Он буквально прорычал её имя, чувствуя как та сжимает его изнутри, и он понимал еще немного. Оставалось чуть-чуть и наконец, тепло разлилось по её телу, ноги дрогнули, она прикрыла глаза уложив голову на его плечо. Им понадобилось ещё пару минут что-бы оправиться и привести сбившееся дыхание в порядок, внутри все казалось дрожало, обоих посетила тяжёлая оттдышка, тела окутала приятная нега — не сравнимая ни с чем, стало так хорошо и чёрт возьми спокойно! — Моя сладкая, — он выдохнул, держа ту в объятиях и касаясь губами её тела. — Прости меня, слышишь? Прости! –Брагин, мне в душ надо, Отпусти. — только и смогла выговорить блондинка. –Я помогу, — резко закинув жену на плечо, он направился в сторону ванной, чуть придерживая ту за бёдра. –Дурак! Не урони, — Брагина тихонько рассмеялась, чуть шлёпнув того по спине.

«–Я буду любить тебя — всегда.»

Конечно, в их семье обязательно случится ещё очень много ссор, конфликтов, недопониманий, но это будет уже вовсе другая история.