Северная Звезда, урожденная Южным Солнцем

Лисенок не понимал, что происходит. Он не знал, почему Тетушка Луна и братец Ветерок куда-то пропали, а до Дядюшки Моря было не добраться. Все вокруг было во тьме. И лишь злобные выкрики доносились до чуткого слуха. Он бежал, бежал так быстро, как только мог. Бежал навстречу монстру, от которого уберегали все это время, от милого друга, что сейчас гнался за ним с факелом. Сердце в маленькой груди так сильно билось. Страх охватил гибкое тело. Но на помощь позвать он не мог. Сразу же обнаружат. Открытая полянка с маленькими разрытыми норками. Здесь в тайне ото всех они играли. Маленькая мордочка устремляется ввысь, но небо пусто. Нет ни звезд, ни Луны. Пушистый хвост всколыхнул воздух, но Ветра так и нет, словно сам воздух застыл. Малыш помчался то к одному краю опушки, то к другому. Вот только… Он совсем не знал, где искать спасителя. Ведь они встречались всегда на верхушке холма, где его уже дожидались. От безысходности Лисенок сел и горько заплакал. Его тихий скулеж с каждой секундой становился все громче, превращаясь в завывания наполненные отчаяниям. Как вдруг… С горы послышался ответный вой. Услышав его малыш встрепенулся, поверив, что все обойдется, вот только крики Человека были так близко. Вдохнув поглубже, он помчался со всех лап. Он бежал и бежал, но сил становилось все меньше. Стрела просвистела где-то рядом, невероятно пугая несчастного. Коряга так не кстати появляется прямо на пути. И маленькое тельце кубарем падает на землю. Хруст веток и шелест травы не могли перекрыть отчаянный крик боли. Без возможности подняться, Лисенок так и продолжал лежать, вновь теряя всю надежду. — Я поймал тебя, дьявол! Уничтожил мои поля! Разрушил мою семью! — кричал Человек, злорадно хихикая. А малыш понимал… Не зверя в ночи стояло бояться, а того, кто улыбается с мечом в руках. Кто убивал ради веселья… — Скажешь что-то, вертихвост?! Да вот сказать ему ничего и не дали. Низкий грудной рык послышался где-то совсем близко. И перепуганный Человек бездумно вонзил клинок в слабое Лисье тельце. Послышался еще один вскрик боли, что так же быстро и затих. Огромный черный волк вылетел из темноты. Глаза его были наполнены яростью, пытали огнем ненависти. А в раскрытой пасти виднелись белоснежные зубы, что было отлично видно в блеске факела. Не успел Человек и вздоха до конца сделать, как шею его переломили в один укус. Алая кровь залила всю морду монстра, расползаясь горячей лужей на земле. — Зачем же ты уподобился ему… — проскулил лисенок. Его шерсть заиграла огненными язычками, постепенно затухая, лапки разваливались, как зола в камине, а из светящихся глаз посыпались звездные песчинки. А может это были просто слезы. — Почему же ты плачешь? Не нужно… Я же сын Солнца. Тетушка моя сама Луна, а дядюшка — Море. Просто подожди меня, ладно? Просил малыш, видя лишь темноту и пару алых глаз. Монстры совсем не те, кто прячутся в тени лесов. И его Волчок совсем не страшный.

***

Грудь его болела, а горло пережало от горестных рыданий. Чонину казалось, что он до сих пор чувствует, как руки и ноги его немеют, а тело постепенно становится легким, словно испаряется. Юноша схватился за собственную голову, словно проверяя на месте ли его большие лисьи уши, а хвост обвил его худое тело. Ему так больно, так страшно, так горько. Он первый раз помнит каждую деталь сна. А вместе с тем, в памяти картинка за картинкой возникают и прошлые сновидения. Вот только что это было, ему никак не удавалось понять. Тяжелый вязкий запах сгнивших цветов наполнил все помещение. Покои. Точно, они же приехали на Собрание Королей. Но ему не нужны никакие другие короли… Ему прямо сейчас нужен лишь один… — Кристофер… — завыл Лис, без возможности пошевелиться, все его колотило от страха и отчаяния. Дверь тихо скрипнула и в помещение влетела Карина, перепуганная странными звуками из покоев Господина. — Ваша Светлость! — воскликнула она, еще больше перепугав несчастного. — Человек! — в ответ пискнул Ян, еще больше сжавшись на постели, — Нет! Дверь вновь распахнулась, и на пороге показался Его Высочество. На плечи его была небрежно накинута рубаха, волосы растрепаны, но взгляд серьезный и ясный, словно и не спал вовсе. Пара служанок, что была послана за Королем, поспешно удалились, под строгим надзором Камеристки. Да и сама Карина ловко шмыгнула за дверь, понимая, что сама помочь Принцу не сможет. Тут нужен альфа. — Чонин… — осторожно позвал он юношу, дабы просто привлечь к себе внимание. Лис сначала дернулся, а после боязливо поднял голову. Лицо его все было розовым в алых пятнах, измазанное слезами. Дыхание было сиплым и прерывистым от непрошедшей истерики. — Что случилось? — ласковым голосом вопросил Кристофер, словно говорил с маленьким ребенком. — Он умер… Его никто не предавал! — еле как произнес омега, по новой заходясь в рыданиях. Бан неуверенно сглотнул, но все же позволил себе столь непросительные вольности. Слишком часто он стал себе их позволять. А в желании наладить дистанцию, получил поцелуй. Вот и что ему делать с этим Принцем. Кристофер вполоборота присел на краешек чужой постели и мягко обхватил трясущегося в истерике юношу. А Чонин же сразу же прильнул ближе, стараясь найти безопасное место. Он уткнулся лицом в крепкое плечо, нагло обхватив полуобнаженное тело Короля. Тепло важного человека и успокаивающий мятный аромат постепенно его успокоили. Бан продолжал мерно поглаживать стройную фигуру, бормоча какие-то бессмыслицы. За пределами покоев Принца начиналась утренняя суета прислуги. Но солнце все еще даже не спешило подниматься из-за горизонта. — Вам приснился кошмар? — заметив, что омега полностью успокоился и теперь просто пытается прикинуться домашним лисенком, спросил Бан. — Да… — сипло ответил он, нагло прижавшись лицом к плечу еще сильнее, будто прячась сейчас уже и от мужчины. — Расскажите… Я слышал, что если с кем-то поделиться плохими снами, то они больше не потревожат. — Мне сложно это описать… Хоть я и помню все до мелочей. — Чонин тихо вздохнул и жутко смущенный отстранился от Кристофера. Находясь в истерике он даже и не думал о своем собственном или чужом внешнем виде. Вот только сейчас так уже не скажешь. Пальцы его покалывало после соприкосновения с горячей кожей альфы. А в голове четко запомнилось ощущение крепких мышц под его вечно холодными ладонями. — Маленький лисенок бежал от кого-то, искал кого-то, кто его спасет. Но того, кого он искал так и не встретил. А погоня была уже так близко. Но потом… Вой откуда-то издалека. И он побежал вновь. Но в темноте оступился и его догнали. Я наблюдал словно со стороны… Но когда меч пронзил его тело… Я чувствовал, как исчезаю, как умираю вместе с ним… А еще алые глаза и кровь… — омега нахмурился, словно пытаясь собрать мысли. — Это был убийца? — вопрос сам по себе сорвался у мужчины. Но почему-то ему хотелось знать, кто посмел во сне так поступить с таким мягким человеком. — Нет… Я был счастлив увидеть их. — сразу же ответил Ян, а после растерялся, — Нет. Не кровь. Те глаза. Они казались… Родными? — а после поднял робкий взгляд. Он внимательно разглядывал лицо Северянина. Но особое внимание уделял именно им… Глазам… — Они были похожи на Ваши… — Что? — удивился Бан, часто заморгав от неожиданности. И вроде бы Лис должен был смутиться от собственных слов, но такая открытая реакция Его Величества лишь только рассмешила. Но этот немного хрипловатый смех было именно тем, что хотел услышать альфа. Смотреть на слезы возлюбленного так невыносимо… — Простите. — извинился юноша, под конец немного хихикнув, — На самом деле этот сон чем-то похож на Легенду о Лисе. — Легенду о Лисе? — переспросил Кристофер, не понимая, о чем говорит Ян. — Вы не знаете? Я не рассказывал? — воодушевился южанин, сразу же устроился поудобнее, дабы рассказать то, что еще неведомо Королю, — Ваша история о Северном Волке и Святом Дне очень красива и романтична. Наша же история намного грустнее. Лис со всем своим имеющимся мастерством старался рассказать краткую историю как можно интереснее и захватывающе. Его руки мельтешили в воздухе, рисуя воображаемые картинки и помогая рассказу. А как только та закончилась, то Бан начал задавать вопросы, замечая, как внезапный прилив энергии омеги постепенно спадет. Чонин с каждым разом все медленнее отвечал, а глаза все больше слипаться, пока и вовсе не смогли открыться. Под мягкий тембр он полностью погрузился в безмятежный сон. Лицо юноши было расслаблено, но в уголках рта виднелась слабая улыбка, что так и не сошла до конца. Нос его был все еще красным, а глаза припухшими. После такой сильной и долгой истерики это точно быстро не сойдет. И все равно он оставался очаровательным в глазах мужчины. Лисье ушко чуть дергалось, словно омега продолжал прислушиваться, а хвост же был крепко прижат к бедрам, укрывая их. Кристофер, тихо поднялся, дабы укрыть легко замерзающего южанина теплыми одеялами. И должен был сразу же уйти, но вновь не смог. Внутри совесть кричала о неверности действий. Ведь сколько раз он позволял себе такое? И сколько раз после корил себя! И все же вот он вновь сидит и охраняет чужой сон, нагло пользуясь безвольностью любимого. Волчий хвост лег на его ноги. Каштановая шерсть казалась почти черной в утренних сумерках. Но будь он в полной темноте… Показался ли он подобным тенью… Не один Ян мучался от страшных снов. Ведь Волка они тоже посещали. Видения, где он мчится со всех сил туда, где его кто-то зовет, но не успевает. И раздирающая душу боль охватывала его. Даже сильнее, чем от кошмаров смерти маменьки. И если это все не просто так, то он обязан все разузнать. Обязан понять, что же так сильно калечит их души, изматывая сознания. Рука альфы, словно имея собственную волю, нежно легла на рыжую макушку. Но так же быстро отдернулась. Постепенно это становилось невыносимым. Это невозможное желание просто касаться, смотреть, ощущать юношу рядом… Это все сжирало его изнутри. Двадцать шесть лет. Большинство заводят семью с наступлением совершеннолетия, встречая любимых чуть ли не в детстве. А он сидит на постели шестнадцатилетнего ребенка, мечтая хранить его в своих объятьях. От собственных размышлений голова мужчины все больше тяжелела, а невыносимая усталость от собственных чувств усыпляла. Ведя борьбу с совестью он проиграл великому стратегу Морфею, что ловко захватил его тело, утаскивая сознание в свой мир. И вот Волк валится на мягкую постель, наслаждаясь теплом человека рядом. Солнце наконец-то начало подниматься, окрашивая лазурные небеса в золотые оттенки. Но пару, что только задремала, это ни капли не волновало. А светило продолжало подниматься все выше. Голоса за пределами почивальни становились все громче, но стоящая на страже Карина ловко всем управляла, давая Господам продолжить свой, так нагло прерванный перед рассветом, сон. Так они и пропали для всех почти до обеда, пока все не стало совсем подозрительным. Дверь ни издала ни единого звука. Девушка ловко проскользнула внутрь спальни, не отрывая взгляда от пола. Она знала, что ежели поднимет, увидит то, что не следовало. Пусть и знала, что Король не дозволит себе чрезмерные вольности в отношении Принца. — Ваше Величество, Ваша Светлость, скоро время обеда. Стоит явиться на людях. — произнесла она негромким, но уверенным тоном. Со стороны кровати послышалось копошение, после чего раздался сонный голос Чонина. — Хорошо, Карина, я сейчас поднимусь. — а после вновь тишина. Но она была уверена, этого хватит. А потому незамедлительно вышла. Чонину первый раз за долгое время было жарко. Руки его не окоченели, а тело не дрожало. С трудом разомкнув опухшие после столь бурного ночного происшествия глаза, он резко вдохнул и не смог произнести ни звука. Прямо рядом с ним спал Кристофер, улегшись на боку. Лицо его было безмятежным, а губы чуть надуты. Пушистые коричневые уши, что при каждом появлении стояли торчком, сейчас расслабленно свисали в одну сторону. Вечно уложенные пряди кудрями торчали в разные стороны, что тоже сильно подивило юношу. Он и подумать не мог, что у Его Величества такие очаровательные кудряшки! Но все остальное… Рубашка его сбилась куда-то за спину, явственно показывая годы тренировок. Крепкая грудь и четкие линии пресса. Омега тихо пискнул, хлопнув себя по губам, и сильно зажмурился. Вот только и деться никуда не мог, придавленный тяжелой рукой. От такой возни альфа проснулся, лениво размыкая веки. Первое о чем он подумал, что сон его давно не был столь спокойным и здоровым. Вторым же было удивление. Удивление от понимания где он, с кем и в каком положении. — Святые Волки… — прохрипел он, резко подрываясь. Мужчина завис спиной к омеге, и начал резко тереть лицо, стараясь быстрее прийти в себя, а после зарылся пальцами в волосы, — Я… — пытался прохрипеть он в свое оправдание, но подходящих слов не находилось. — Доброе утро… — послышалось позади него смущенно и неловко. А сердце Волка захватило отчаяние. Этот мальчишка точно простит ему что угодно! Невыносимо!