Эй, басист!

      Джуён громко хлопает дверью. Похуй — тут всё равно никого нет!       Парень пропускает пальцы сквозь густые тёмные волосы и, почти стуча себя по голове, откидывает их назад.       От так сильно раздирающей грудь злости он вообще уже готов лбом о стенку биться!..       Каким бы ни был первый курс универа, гнить в общаге в Новогоднюю ночь — худшее, что может с кем-либо случиться. Хоть и виноват в этом сам Ли, легче совсем не становится…       Студент преодолевает плохо освещённый коридорчик и, как солдат по команде, резво заворачивает в кухню.       Дверца холодильника вот-вот слетит с петель, но Джуёна это волнует меньше всего. Среди практически пустых полок (на верхней стоит аж целый ящик пива) красуется лишь одинокий розовый контейнер. Любимый пулькоги, который передала ему мама. Ли вытаскивает еду и, развернувшись, случайно замечает в комнате не очередного таракана, а целого человека. — Ой, Джисок, — слегка растерявшись и отчего-то очень испугавшись, произносит он. — О, басист! — восклицает новопришедший и стремительно продвигается к холодильнику. — А я за пивом.       Студент отходит к столу и укладывает на него своё блюдо, устраиваясь на облезлой табуретке с кривой ножкой. Снимая крышку с контейнера, он следит за парнем, который никак не может дотянуться до заветного напитка.       Ли видит его каждую неделю на репетициях, и от этого уже кажется, что знает Джисока целую вечность. Но на деле он не знает о нём ничего, кроме того, что играет Квак на гитаре. А ещё учится на третьем курсе.       Может быть, сегодня парню выпал шанс наконец познакомиться с ним?.. — Давай помогу, — Джуён спешно поднимается с места и бросается помогать соседу по общаге.       С поставленной задачей справляется он быстро и трясущимися от вдруг нахлынувшего волнения руками передаёт ящик с пивом Джисоку. — Спаси-и-ибо, — с широкой улыбкой тянет тот и, задумавшись на несколько секунд, вспоминает: — Слушай, а ты же на репетиции каждую пятницу ходишь, да? — Ага, — кивает Ли, уже пережёвывая свой пулькоги. — Классно поёшь, — подмигивает ему Квак, без капельки смущения запрыгивая прямо на стол. — Айдолом хочешь стать? — Ну, хотелось бы, конечно… — признаётся собеседник, мечтательно отводя взгляд куда-то в сторону и заметно краснея. — А не староват ты?       От такого вопроса кусок говядины застревает посреди глотки, и в повисшей в этот момент тишине слышно только то, как усердно Джуён пытается его проглотить. — Да ладно, шучу я, — машет ногами Джисок и со смехом открывает пиво.       Он опустошает баночку за считанные секунды и дерзко сжимает в руке железяку, хитро оглядываясь на Джуёна. Убедившись, что парень располагает всем его вниманием, Квак целится в мусорку и ожидаемо в неё попадает. Правда реакции это не вызывает никакой. — Может исполнишь щас что-нибудь? — не отстаёт он от Ли. — Не, не сейчас, — заметно смутившись, отрицательно машет головой тот.       Над ними вновь воцаряется молчание, которое заставляет Джуёна наконец распробовать в пулькоги вкус… дома.       Он представляет, как заботливо готовила его мама. Сначала выбирала мясо, потом старательно его разделывала и тушила. Как она ждала его сегодня дома, чтобы отпраздновать семейный праздник вместе.       В глазах мгновенно ощущается дискомфорт, и Ли чувствует горячую слезу, катящуюся вниз по щеке. Он хочет хныкнуть, и старается сделать это как можно незаметнее, но все его попытки оказываются напрасными. — Ты чего ноешь, басист? — врезается в него удивлённым взглядом Джисок. — Да так, — Джуён резко отворачивается и трёт глаза рукавами толстовки. — Давай рассказывай! — толкает его в плечо собеседник. — Грустишь, что новогоднюю ночь в общаге проводишь, а?       От лишнего напоминания истерика накатывает с новой силой. Трясущимся от рыданий голосочком студент всё-таки бормочет: — Я не… я не сдал зачёты, и не успел купить билет домой!.. — Перваши!       Квак задорно всплескивает руками и подскакивает на ноги. Он открывает новую порцию пива и протягивает её Джуёну. — Выпей-ка, взбодрись! Насрать на эти зачёты, я с первого курса так и не сдал какие-то предметы, уже даже не помню, какие именно! А ты так трясёшься по пустякам…       Ли поднимает на него красные, полные слёз округлённые глаза. Вытерев лицо, он оставляет все свои сопли на запястье, и принимает предложенное угощение. — Ну, родители же платят деньги, как-то не очень хорошо… — парень опускает взгляд в пол. — Великая трагедия! Мои тоже платят — и ничего!       Постепенно парень успокаивается. Пиво быстро притупляет все бурные эмоции и заставляет его посмотреть на всё немного с другой стороны.       Люди склонны делать ошибки, а студенты первого курса — уж тем более! Главное, что от этого никто не умер. — Смешные вы, перваши, — рот Джисока расплывается в язвительной ухмылке. — Попросил бы у старших списать. Не у меня, конечно… но у кого-то точно все ответы есть. Или у тебя друзей тут нет?! — Да есть, — жалостно отвечает Ли, так и не поднимая свой взгляд на собеседника. — Но они это… тоже все с первого курса. — Беспомощные! — Я даже позвонить домой не могу, господи! — Джуён снова заливается слезами, уже не пытаясь этого скрыть. — Вдруг родители думают, что я вообще где-то умер! Там ведь такая буря!       Такой реакции Джисок явно пугается. Оказываться в одном помещении с рыдающим и нуждающимся в поддержке человеке — не самое привычное для него дело. Он нервно крутит в руках банку пива и усердно думает над тем, что сейчас нужно и можно сказать. — А что с твоей мобилой? — интересуется Квак, переварив всё, что услышал. — Сосед случайно забрал с собой зарядку, — трясущимся голоском объясняет Джуён. — И заметил я только тогда, когда батарейка полностью села!.. — Так давай я тебе дам позвонить, — предлагает собеседник и быстро вытаскивает из кармана свой телефон, протягивая его Ли. — Ты же номер помнишь? — Вроде… да, — неуверенно отвечает тот, с трудом улавливая то, что вообще происходит вокруг.       Ещё с минуту студент пялится в окошко для набора номера, то ли вспоминая телефон мамы, то ли просто пытаясь включиться. Наконец он приходит в себя и со скоростью света вбивает нужные цифры. — Алё, мам, это я! — он встаёт с места и начинает бродить по комнате. — Да-да, мой телефон разрядился, а сосед зарядку с собой случайно забрал… Прости, я правда не мог позвонить раньше… Ага, не успел купить билеты…       В то время Джисок опускается на вторую табуретку и опирается локтями в стол, укладывая голову на свои ладони и наблюдая за беспокойно передвигающимся по кухне юношей. — … да, мам, я покушал, — быстро тараторит Джуён и смущённо оглядывается на слушателя, — пулькоги очень вкусный, спасибо тебе… Нет, не мёрзну, вы же мне обогреватель привозили… и носки есть… да я без шапки не хожу!..       Джисок громко фыркает, и на этот звук младший оборачивается, а Квак видит его красные щёки, и улыбка только шире становится.       Это смешно, Джисок и не скрывает. Но довольно мило, однако. Этот смущающийся перваш очень милый.       Джуён уже чуть ли не по потолку ходит — не знает, куда себя деть — и всё нервно теребит свои длинные патлы.       Ну, не патлы — волосы. Длинные, тёмные, блестящие. Красивые.       Вообще, бас-гитаристу такой стиль как нельзя кстати. — … и я тоже скучаю!.. — восклицает Ли и опять хныкает.       Джисок строит грустную морду, надув губы и опустив их уголки вниз, и кулаками утирает невидимые слёзы. А в районе сердца что-то ёкает, но Квак это что-то заливает холодненьким пивом и не парится.       Жалко, всё-таки, этого дурачка. Глупый, смешной, милый перваш… — … как этот ураган закончится — сразу домой приеду, обещаю! Мам, пап, я вас очень люблю!.. — плаксиво прощается Джуён, спрятав всю верхнюю часть лица ладонью.       Жаль, конечно, этого добряка…       Джисок и сам бы заплакал, но что-то не хочется.       Сейчас больше всего интереса представляет сам басист, а не его душевные переживания. Ещё никогда Джисок не разговаривал с ним так долго.       Обычно это выглядит вот так: — Салют, басист. — Добрый вечер, хён.       И ещё: — Ну пока, басист. — Доброй ночи, хён.       Так что, Квак в принципе не слышал, как перваш разговаривает. Слышал только, как он играет и поёт.       Но и этого было достаточно, чтобы заинтересоваться его скромной персоной.       А всё-таки, симпатичный он… — … и вас с наступающим! Ладно, я пойду, а то с чужого телефона звоню же… Ага… Да правда не мёрзну, мам! Давайте, до встречи. Люблю вас!       Немного поплывшим взглядом и с лёгенькой улыбкой Квак продолжает наблюдать за младшим.       Вот он заканчивает звонок, вот он поправляет волосы за ухо, вот он смахивает окошко с вызовами, а вот его милое личико вытягивается в ахуе, пока он таращится в экран… — Ой… — только и выдаёт Ли, поднимая круглые глаза на парня. — Что — «ой»?       Джисок одним прыжком подбирается к первашу и вырывает свой телефон из-под его любопытного носа. Резким движением он блокирует экран, подумывает о том, чтобы выкинуть телефон в форточку и избавиться от улик, но решает, что слишком бедный, и поэтому просто прячет его в карман джинсов. — Фотка… ну, на заставке у тебя, — зачем-то мямлит Джуён, который уже стал ещё краснее, — мне показалось, что это… ну-у… я?..       Квак на это презрительно фыркает, а сам, кажется, краснеет ещё похуже Ли. — Чё за бред?! — кривится он. — Вот именно, что тебе показалось… — Да нет же! — почти подпрыгивает Джуён и дёргает на себе свитер: — Даже кофта та же!.. — Как будто у тебя у одного на свете такая кофта! — отнекивается Джисок. — И гитара как у меня, и даже наклейки!.. — Может ты просто не такой оригинальный, как ты думал? — с сарказмом тянет Квак. — И комната прям как та, где мы репетируем!.. — по какой-то причине не сдаётся младший. — Все в мире залы для репетиций выглядят одинаково! — уже почти выкрикивает парень. — Да там же на фоне шторы с дыркой, которую ты сигаретой прожёг! — уже тоже кричит и всплёскивает руками Джуён.       Джисок открывает рот, чтобы парировать чем-нибудь ещё, но аргументы уже не придумываются. Джисок закрывает рот и громко и обиженно пыхтит сквозь зубы, встряхнув головой.       Вот тогда-то она и начинает работать!       На ум приходит один очень весомый такой аргумент…       Решительным шагом Квак сокращает расстояние между ними.       А в чём проблемы? Подошёл, взял за руки, уверенно сказал: — Ты чего, бля, дурак совсем? — Чт-…       Договорить этот болтун уже не успевает.       Джисок крепко берёт его лицо в свои ладони, отчего мягкие детские щёки смешно сжимаются, но сейчас не до смеху.       Резко парень припадает своими губами к губам перваша, а тот издаёт какой-то тоненький короткий писк.       Сердито отстранившись от него, Джисок уточняет: — Не подумал же ты, что я в тебя втюрился? — презрительно фыркает.       Немного охуевающий Ли в растерянности кивает и смотрит на старшего во все свои немаленькие глаза, проводя кончиками пальцев по своим губам.       Квак демонстративно закатывает глаза и покачивает головой, хотя сердце у него колотится похлеще, чем от ночного марафона энергетиков.       Надо бы пивка бахнуть…       Как ни в чём не бывало, он усаживается обратно за стол и хватается за свою баночку как за настоящий спасательный круг, и на всякий случай не смотрит на Джуёна — крошки на столе уж очень интересные.       Если сейчас хорошенько отметить новый год, то наутро можно будет очень даже успешно сделать вид, что этого инцидента на кухне не было в природе, и вообще — мы разве с тобой ночью пересекались?.. Нифига не помню, честно!..       Света на кухне вдруг становится меньше. Опять лампочка перегорела?..       Но нет, не сегодня — сегодня её загородил собой Джуён. Всё такой же красный Джуён, чьи щёки горят ярче дурацкой лампочки, и с такой странной, придурошной-робкой улыбкой нависает над ним.       Всё ещё молча, как криповый, но милый маньяк, он будто в замедленной съёмке боязливо прикасается к щеке старшего: — А я вот в тебя влюбился, — произносит спокойно и негромко.       Джисок давится пивом и выплёвывает его куда-то себе на коленку.       И делает он это весьма вовремя, потому что уже в следующую секунду Ли его целует.       На этот раз поцелуй получается медленным и даже, можно сказать, нежным. Ну, аккуратным и каким-то скромным — потому что Джуён в целованиях явно не мастер.       Когда он отлипает от парня, всё с той же поплывшей улыбкой, Джисок собирает всю волю в кулак, чтобы язвительно фыркнуть: — Да и так было понятно, что ты от меня без ума, — он скучающе вздёргивает бровь, но Джуён лишь по-доброму смеётся. — Но за наглядную презентацию спасибо, неплохо вышло… И дай, бля, кстати, хоть пулькоги твой попробовать!       Уже полностью расслабленный (но в то же время на взводе от бури новых ощущений), Ли присаживается на соседнюю табуретку и молча придвигает старшему контейнер, на который тот жадно набрасывается.       Джуён же с умилением наблюдает за тем, как увлечённо чавкает Джисок. — Твоя мама — кулинар от бога! — восклицает он с набитым ртом. — Я вместе с тобой к ней поеду, а то ты мне почти ничего не оставил!.. — Ну, такому аппетиту она точно обрадуется, — смеётся младший, подперев щёки кулаками.       От всего сегодняшнего вечера просто голова кругом…       Джуён совсем не привык к такому количеству событий в своей скучной студенческой жизни. Но сегодня новости приятно удивляют — хоть и не без приколов, конечно — и от этого улыбка сама собой расползается до ушей.       Оказывается, подсматривать в чужие телефоны бывает не так уж и плохо. Да и Новый год встречать не дома — тоже не трагедия. Надо просто быть немножко посмелее, и постараться больше не плакать из-за проёбанных зарядок и сорванных планов. Да, точняк!       Вот такая у нас на сегодня мораль! — Ёбен бобен!.. — вдруг восклицает Джисок, чуть не давясь своим внезапным ужином.       Младший нехотя выныривает из своих радужных мыслей и в удивлении наблюдает за парнем, что в дикой суматохе уже подорвался на ноги и сгребает в охапку весь ящик жидкого золота. — Куранты! Через пять минут! Давай-давай-давай!       Моментально заразившись его спешкой, Джуён хватает свой пулькоги и пару (чужих) закусок из холодоса, а Джисок хватает его за руку.       Бегом они несутся по коридорам и лестницам, и младший даже не знает, почему они не падают — с таким-то багажом и на таких-то скоростях! — Кстати, — на бегу, запыхаясь, оборачивается на него Квак, — а ты в группу не хочешь? — В какую группу? — округляет глаза Ли.       Сбитый с толку, он даже не улавливает тот момент, когда они наконец сбавляют темп, и когда Квак торжественно — с ноги — распахивает дверь.       За ней: орущая панковая музыка, буйство огоньков гирлянд, хаотично развешенная по всей комнате мишура и ёлочные шарики, а ещё — четыре парня. — Вот в эту!.. — сгибается пополам Джисок в попытке отдышаться. — Парни, я нам басиста нашёл!.. — Молодец, Гаон! — громко и неторопливо откликается один из них, затаскивая парня внутрь комнаты. — Где вас только черти носили?!       Не успевает Ли и глазом моргнуть, как второй парень уже впихивает в одну его руку зажжённый бенгальский огонёк, а во вторую — бокал шампанского. — Да уж, всего лишь полгода нам своим басистом мозги выносил! — саркастично добавляет он. — Ты не удивляйся, мы про тебя уже всё знаем… — Джуён-и, проходи ты быстрее!       Джисок громко хмыкает, наблюдая за тем, как Сынмин накидывает на плечи младшего самую красивую мишуру, и торжественно поднимает свой бокал: — Добро пожаловать в Xdinary heroes, басист!