moon is just for us

                   Тур завершён. Шоу закончились. Удивительно, что последнее прошло не в Москве или Санкт-Петербурге, а в Сочи, но всё же. Участники устали, но остались более чем довольны тем, как провели это время. Лёд вдохновляет, вдыхает жизнь. Поэтому и прощаться с этим шоу не просто, буквально недавно вся команда почувствовала себя по-настоящему хорошо вместе, хоть и их веселье проходило только на льду. И вот они решили устроить вечеринку. Последнюю, хотя, по факту, и первую. Захотелось провести ещё немного времени в этой компании, здесь, в Сочи.             Фигуристы медленно собирались в банкетном зале. Не было плана, не было программы мероприятия, только все они вместе и музыка, веселье и совсем немного алкоголя. Они всё-таки спортсмены. Алёна и Аня жили в соседних номерах, поэтому решили пойти вместе, и теперь младшая стояла возле входа, пока Косторная заканчивала свои сборы. Щербакова терпеливая, поэтому смиренно ждала, хотя Алёна задерживалась уже на полчаса с обговоренного ими заранее времени. И когда светловолосая наконец-то вышла из комнаты, Аня лишь выдохнула в притворном возмущении, но улыбнулась в подтверждение тому, что старшая не зря потратила столько времени на этот образ. Потому что выглядела та великолепно. Чёрные кожаные штаны в сочетании с блузкой того же цвета без одного рукава, которая эстетично оголяла ключицы и плечо фигуристки. И, в завершение, шпильки, прибавляющие роста девушке. Обычно Алёна не любила носить каблуки, предпочитая более удобную обувь, но сегодня ей захотелось чего-то интересного, не зря она всё-таки повезла их с собой в тур, стоило хоть раз использовать.             Аня осмотрела подругу с головы до ног, лишь в конце обратив внимание на тёмный макияж с бордовой помадой и небрежными волнами уложенные светлые волосы.             – Я, конечно, всегда знала, что ты красотка, но сегодня это нечто. Слов нет, просто «вау». – она вызвала этими словами довольную улыбку старшей девушки.             – Аня, – Косторная протянула её имя, – не нужно меня тут смущать. Сама выглядишь прекрасно. – и действительно, Щербакова на сегодня выбрала серую клетчатую юбку и чёрную водолазку под горло, а на ногах были удачно подходящие лёгкие ботинки. Не самый привычный вид – Аня в короткой юбке, но ей шло, поэтому стоило открывать такие ноги чуть чаще.             Девушки направились на первый этаж, и их настроение повышалось с каждым шагом в предвкушении вечеринки. Войдя в зал, подруги обратили внимание на ребят, уже успевших прийти, что стояли возле одного из столов, и «взрослых», которыми считались постановщики и организаторы шоу, что расположились немного дальше. На звук открывшихся дверей обернулись лишь первые, и две девушки прошли к ним.             – Дамы, а это что такое? – Женя начала демонстрировать свое восхищением, попутно обнимая их. – Выглядите потрясающе. – остальные подтверждали, а эти двое лишь и могли смущаться и осыпать всех ответными комплиментами.             Семененко подал девушкам бокалы с шампанским, и компания продолжила разговоры на всевозможные темы. Люди в зале прибавлялись, не хватало только Саши и Марка, что по непонятным причинам задерживались, хотя это было совсем не в привычке Трусовой. Никто из ребят не обладал информацией об этих двоих, и когда уже кто-то хотел за ними сходить, пара всё-таки зашла в помещение. На лице парня читалось раздражение, будто его тащили сюда насильно, да и рыжеволосая выглядела напряжённой.             – Проблемы в раю. – Камила сказала это на ухо Алёне, и та обернулась на вошедших, ей тут же захотелось узнать, что случилось, и поддержать младшую, но лезть в чужие отношения Косторная не любила. А Аня, что стояла рядом, услышав слова Валиевой, покачала головой и оставила лёгкий шлепок на руке той, не одобряя подобных комментариев.             Когда пара подошла к компании, они встали подальше друг от друга, и Щербакова тут же решила отвести девушку в сторону. Алёна осталась, а в голову полезли мысли о Саше и о том, как же так произошло, что они настолько отдалились. Раньше все проблемы девочки обсуждали втроём, знали всё о жизнях друг друга, а теперь одна связь потеряна, но спасибо Ане, что хотя бы так она соединяет этих двух сейчас.             Алёна не любила думать о прошлом, не любила анализировать свои взаимоотношения с людьми, если те разрушены, не хотела разбираться в своих выборах, если они не принесли результатов. Она лишь принимала свою новую действительность и редко переживала. Человек ушёл, значит, это не твой человек. Так думала она, но лишь иногда поддавалась сожалениям о дружбе с Трусовой. Хоть и им было временами тяжело друг с другом, но хорошего всё равно происходило в разы больше.             В этот момент в одном из углов зала Саша рассказывала подруге о ссоре с Кондратюком перед выходом, сложно было держать в тайне то, что было решено скрывать ими с середины тура, но и вопросов не хотелось, поэтому иногда конфликты вынужденно случались. Аня старалась подбодрить рыжеволосую, и это получилось у неё или у алкоголя, потому что уже спустя десять минут разговора и один бокал Трусова расслабилась и начала привычно для себя широко улыбаться.             Алёна в это время в одиночку разместилась на диване, потому что не смогла влиться в общий разговор фигуристов, а лишней ощущать себя не любила. Телефон ей наскучил спустя пару постов, поэтому она начала буквально сканировать зал своим взглядом, изучая то, чем остальные занимались. Тут Женя подбивает Лизу и Алину на танцы, там Марк и Саша Галлямов спорят, кто сможет придумать коктейль лучше, здесь тренерский штаб со смешками наблюдает за этими детскими играми. Остальные же выглядят совершенно органично в этом действии, но вот Алёна почему-то выпала из тусовки и загрустила. Этого делать она тоже не любила.             Плохие мысли абсолютно демотивировали девушку, поэтому и позволяла себе такое она крайне редко, да и сейчас не хотела погружаться в это. Однако, находясь в компании, состоящей только из фигуристов, и очень даже успешных, Косторная не могла не думать о своём спортивном будущем. Со счетов одиночного она будто уже давно списана, да и сама не знает, сможет ли восстановиться после травмы, для парного ей нужно ещё много пахать, да и найти смелость на соревновательной основе делить лёд с партнёром сложно. А кто она без спорта? Самый неприятный вопрос для девушки, как бы она ни искала себя в других увлечениях и сферах, ей нигде не бывает так же хорошо, как на льду. Больно будет когда-то с этим прощаться, да и сейчас уже больно, что там говорить.             Одинокие размышления светловолосой были прерваны запыхавшейся Медведевой, что почти упала на место рядом.             – Это наш последний общий вечер, а ты тут предаёшься грусти. Это не дело, Алён. – она по-доброму посмотрела на младшую.             – Ты так говоришь, как будто мы никогда больше не увидимся. – Косторная откинулась на край дивана. – Мы не в летнем лагере, Жень.             – Это да, но такой компанией шансов встретиться уже не особо много. – глаза брюнетки выдавали опьянение. – Ладно, о чём думаешь?             – Да о разном. – то ли усталость, то ли доверие, то ли алкоголь – что-то из этого заставило девушку ничего не скрывать. – Размышляю про свою спортивную карьеру.             – Оу, гиблое дело, малышка. – Медведева почти уже отдышалась от своих танцев, в то время как Алёна расположила свои руки на спинке дивана. – Думаешь, закончить?             – Полагаю, что стоит. – младшая не смотрела на собеседницу, сосредоточившись на случайной точке зала. – Страшно уйти, когда тебя уже никто и не помнит. Хоть пик свой я уже пропустила, но хотя бы так завершить можно.             – Если бы все спортсмены уходили на пике… – Женя не переставала сверлить взглядом девушку, непонятно зачем. – Мне бы в таком случае стоило уйти ещё до Олимпиады. А Лизы и то бы тут уже давно не было. Все достижения наши, они от работы, не от успеха, Алён. Если ты всё ещё готова выступать профессионально, то делай это. Не слушай никого. Только себя. А даже если и закончишь, то фигурное никогда от тебя не уйдёт, если ты так решишь. Шоу, тренерство, да что угодно, лёд теперь всегда с тобой. – младшая рада, что услышала именно это, поэтому с довольным лицом наконец-то повернулась к Медведевой.             – Так хочется тебе верить. – Женя аккуратно прислонилась щекой к плечу светловолосой, будто в подтверждение тому, что всё так и будет.             Девушки начали совершенно обычный и простой разговор. А с другого конца зала на них всё время падал один взгляд человека, который не понимал настроения между этими двумя. Это и рождало в юной голове странные мысли. Саша видела, что Алёна сидела в своей любимой позе – раскинув руки так, что завладевала пространством, но не посягала на чужое. Очень аккуратно, однако рядом с такой девушкой сложно оставаться спокойной. Трусову всегда по-особенному пробирало, если старшая так размещалась. Вот только, как казалось Саше, раньше Алёна садилась так лишь рядом с ней, по крайней мере, она никогда не замечала подобного с другими. И теперь смотреть на все эти взаимодействия девушек было не особо-то и приятно, и Трусова искренне пыталась не делать этого. В любом случае её это не касалось. Так думала она, но глаза сами, то и дело, возвращались к девушкам, а внутри что-то поднывало.             Саша бы решила, что это ревность, если бы не была уверена, что просто не умеет этого делать. Никогда она не чувствовала таких эмоций. Даже по отношению к Марку, с кем бы он ни взаимодействовал. Что это – уверенность в себе, доверие или отсутствие интереса? Трусова никогда не могла ответить, да и не особо пыталась. Она просто жила, а её сердце чувствовало себя вполне спокойно. Вот только, что она ощущала сейчас, Саша тоже не знала.             В попытках отвлечься от неуютных мыслей девушка вместе с Аней вернулась в общую компанию, встав рядом с Кондратюком, чем вызвала лёгкую улыбку парня. Фигуристы начали играть в безобидную, казалось, игру, в которой сутью было рассказывать весёлые и, возможно, постыдные истории о себе или ком-то ещё. В общем, обычный разговор друзей, сопровождающийся смехом разной интенсивности.             Медведева уже успела покинуть диван, где крайне удобно разместилась Алёна, поэтому та снова осталась одна и вернулась к любимому занятию по изучению других. Вот только как бы она ни старалась этого не делать, девушка постоянно цеплялась глазами за молодую пару, что очевидно уже успела разрешить свои недомолвки, хотя ещё недавно от них так и веяло максимально недружелюбным настроением в сторону друг друга. У Алёны так никогда не получалось. Хотя, нет, у Алёны с Сашей так никогда не получалось. Как бы хорошо они ни относились друг к другу, раньше они часто ссорились, и так быстро выходить из конфликтов не удавалось. То ли, потому что ни одна не хотела идти мириться первой, то ли из-за того, что слишком задевали необдуманно брошенные слова друг другу, то ли не так уже и сильно обеих заботили эти взаимоотношения. Хотя последнее, как считала Косторная насчёт себя, точно не могло быть правдой. Чтобы им решить свои проблемы и простить обиды, сначала нужно было перебеситься, потом столкнуться, заговорить, и, если повезёт, помириться, обсудив ссору. Но вот в последний раз всё пошло по другому плану, и конфликт не решился. Так и прекратилась близкая дружба, оставив после себя лишь базовые взаимодействия, будто только для приличия.             Пока Алёна окунулась в нелюбимые мысли, все успели перейти на танцпол, поддаваясь музыке, что звучала на весь зал. И вроде никаких лишних движений сделано не было, но даже на самые короткие касания Марка и Саши светловолосой смотреть не нравилось. Алёна почувствовала, что алкоголя в организме стало слишком мало, из-за чего она стремительно направилась за новой порцией. Может, хоть это поможет не загоняться на запланировано весёлом мероприятии.             Отвлекло, но не настолько, чтобы влиться в эти безудержные танцы. Она лишь стояла возле стены, попивая из фужера, и пару раз ловила неодобрительные взгляды от кого-то из тренеров, однако это не останавливало Косторную от медленного спаивания себя самой. Вскоре к ней пришла Щербакова, что просто не могла долго наблюдать за подругой в таком состоянии.             – Алён, прекращай. – старшая не повернулась, но её взгляд был уже достаточно пьяным. – Либо заканчивай с выпивкой, либо идём танцевать. Такая красивая сюда пришла, а весь вечер стоишь одна. Не узнаю тебя, подруга.             – Я многогранна. – девушка рассмеялась, но всё ещё смотрела в центр зала. – По ощущениям я уже скоро ко всем присоединюсь, а пока дай набраться сил напоследок.             – Они расстались. – сказала Аня после недолгого молчания, заметив объект наблюдения светловолосой. – Ты палишься. – она ответила на немое недоумение, а Алёна лишь закатила глаза.             – По ним так не скажешь.             – Саша захотела это скрывать. Пока что. Ты знаешь её. – Косторная закивала самой себе.             – Не любит лишних вопросов, да. И почему расстались?             – А это тебе уже у неё надо спрашивать. Я и так слишком много сказала. Просто надоело видеть твои печальные глаза, пока ты на неё смотришь. – сказала Аня и тут же ушла, не дав девушке даже секунды, чтобы ответить на это возмутительное, по мнению Алёны, замечание.             А у светловолосой уже спустя десяток минут настроение немного повысилось, что стало причиной такому – алкоголь или что-то другое – разбираться не будем. Многие из танцующих начали свой отдых, в том числе и Саша с Камилой, что сели на один из диванов и пытались отдышаться. В это время Алёна заметила, что Лиза с Женей, то и дело, смотрели в её сторону, переговариваясь со странными улыбками. Она столкнулась глазами со старшей, на что получила подмигивание и безмолвное приглашение на танцпол, и в этот раз отказываться не было желания, поэтому ноги понесли её к девушкам, вызывая несколько одобрительных криков и один недовольный взгляд. Саша, что невольно увидела это полуфлиртующее взаимодействие фигуристок, стиснула зубы в раздражении. Камила же, заметившая эту странную реакцию, сделала в своей голове небольшую пометку, но промолчала, зная, что злую Трусову лишний раз лучше не трогать.             Косторная впервые за вечер расслабилась, поддаваясь музыкальным ритмам. Мысли, которых не хотелось, успешно покинули голову, позволяя хоть ненадолго отделаться от неприятной боли внутри. Активность Алёны побудила присоединиться к этому веселью даже всех «взрослых», что до этого предпочитали держаться подальше. И стало непонятно, кто был более зажигающей – музыка или чемпионка Европы. Валиева, набравшаяся сил, уже была готова возвращаться, но отказ Саши застал её врасплох.             – Хватит. – она сказала это слишком резко и, возможно, даже грубо, на что рыжеволосая непонимающе посмотрела на неё. – Прекращай на неё просто смотреть, если есть возможность с ней потанцевать. Не тупи, Трусова. – Камила не дождалась ответа и просто потащила подругу в общий круг.             Марк уже готов был двигать людей около себя, но Валиева не отпускала руку Саши, продолжая дорогу ближе к своим девочкам. Ближе к Алёне. Появление этих двух вызвало довольную улыбку Косторной, теперь активно вовлекающей рыжеволосую в танец. Музыка становилась глубже, а движения старшей плавнее, и когда та оказалась чуть спереди, рука Саши неконтролируемо опустилась к ней на талию. Крепкая, но не грубая хватка, приятная настолько, что девушка откинула свою голову, оказавшись ближе к рыжеволосой. Мелодии менялись, придавая танцу девушек самых разных красок, и обе фигуристки, совсем потерявшись в этих ощущениях, напрочь забыли об окружающих их людях.             Случайно сформированный круг создал достаточно свободного пространства, что и подкинуло пьяному мозгу Алёны идею потащить туда Сашу. Под одобрительные крики нескольких других фигуристов девушки оказались в центре, и Косторная уверенно развернула младшую спиной к себе, придерживая её рукой. И чёрт, Трусовой нужно запретить носить топы и укороченные пиджаки, потому что, как только ладонь коснулась оголённой кожи живота, миллионы мурашек прошибли и Сашу, и Алёну. А вторая, чтобы не выдать неожиданной дрожи в руках, лишь сильнее прижала девушку к себе. Бёдра синхронно двигались, а все, кто был вокруг них и оставался достаточно внимателен, смущались всё больше. Но градус между этими двумя только начал повышаться.             На свой пик он зашёл, когда при очередной смене мелодии Косторная легко опустила свои ладони на плечи младшей, что стояла теперь уже лицом к ней. Такая близость побудила Сашу держать ту за талию. Всё внимание рыжеволосой было отведено девушке перед ней и мелодии, она бы и не заметила текста, если бы Алёна подозрительно точно не стала повторять слова.             It's you, babe, and I'm a sucker for the way that you move, babe.             Медленное осознание смысла песни и не отрывающаяся от её глаз светловолосая вводили Сашу в самый глубокий транс, из которого, казалось, уже не выбраться.             You're to blame. Just one hit, you will know I'll never be the same.             Алёна не понимала, что делала, не понимала, когда прижалась ближе, не понимала, когда переместила руки на шею, не понимала, когда опустила взгляд на губы Трусовой. Она просто делала то, что хотела и могла, находясь рядом с Сашей. А младшая ни капли не противилась, она поддавалась всем движениям, как поддавалась энергетике Косторной с самого начала их общения, особенно когда маленькая девочка повзрослела и своей красотой заставляла Трусову задерживать на себе взгляды чуть дольше. Кто знает, что случилось бы дальше на этом танцполе, если бы музыка не сменилась на слишком быструю для этих двух, и они, осознав, что подобный контакт следует прервать, не начали уходить из центра. И если старшая планировала вернуться в общие танцы, то Саша, у которой с трудом получалось нормально дышать, направилась к одному из диванов.             То ли смелость, то ли что-то другое, но Алёна даже не подумала дать девушке возможность отойти от их перформанса, поэтому, наплевав на свои планы, прошла за парочкой бокалов и присела рядом, вызывая этим глубокий вздох младшей.             – Не помню, чтобы ты хоть когда-то так танцевала. – Трусова приняла протянутый фужер и быстро осушила его, чем выдала Косторной свою нервозность. – А там ты не переживала. Саш, я всё ещё не кусаюсь. – она легко рассмеялась.             – А я и не переживаю. – привычный голос звучал ещё ниже. – Можно вопрос?             – Тебе всегда можно. – такой простой ответ, но в душе у рыжеволосой потеплело.             – Почему у тебя так резко изменилось настроение? – Алёна знала ответ, она поняла это ещё на танцполе, но отвечать девушка не планировала. – Весь вечер просто ходила грустная, а тут так зажгла. – снова мягкий смех, а Саша боялась ввести собеседницу обратно в печаль своими напоминаниями.             – А как с такой девушкой, как ты, и не зажечь. – Косторная в своей излюбленной манере флиртовала, что, на самом деле, являлось сейчас защитной реакцией на собственные чувства.             Она удобно разместилась на диване, располагая руки на его спинке, а у Трусовой от этого жеста снова перехватило дыхание, хотя оно и не возвращалось в нормальное состояние после их танца. Но как бы младшая ни ощущала волнение рядом с Алёной, где-то внутри для неё это была самая комфортная обстановка. Просто смотреть на радостное лицо девушки, просто слушать её голос и просто быть в её пространстве.             Косторная бы хотела остаться ещё – здесь – на одном диване с Сашей, ведя, казалось, самые интересные разговоры, но головная боль, вызванная усталостью и моральной, и физической, заставила её решить возвращаться в номер уже сейчас.             – Я пойду к себе уже. – Трусова заметно погрустнела. – Вымотали меня эти танцы.             – Я, наверное, тоже пойду. – старшая не хотела лишать её оставшейся вечеринки. – Я всё равно живу недалеко от тебя, вот и пройдёмся вместе. – Саша тут же встала, уже готовая идти.             – Тебе необязательно. Эти, – она легко кивнула в сторону остальных, – явно не собираются заканчивать в ближайшее время.             – Идём. – она подняла Алёну за руку, а той и не хотелось спорить, всё-таки лишняя возможность побыть с девушкой.             Они думали, что остались незамеченными при своём тайном побеге, но Аня и Камила оказались внимательны и лишь многозначительно переглянулись, безмолвно договорившись обсудить сегодняшнее с этими двумя позже. А те в это время молча направлялись в сторону своих номеров. Темы для разговора куда-то мгновенно пропали, и им оставалось только шагать дальше на небольшом расстоянии друг от друга. Неловко.             Девушки жили в одном крыле, но Саша немного дальше, поэтому та уже разочарованно предвещала скорое расставание и необходимость в одиночку сидеть в своём номере, от чего скорость движения была заметно ниже обычной. Алёна подстроилась под этот темп, сама не желая расходиться.             16… Руки легко сталкиваются, и пару будто током прошибает, но ни одна не подаёт виду. 17… Саша снова возвращается мыслями к тому, как ощущаются руки старшей на её шее. 18… Алёна вспоминает горячую кожу спортивного пресса под своими пальцами. 19… Синхронный вздох. 20. Вот и место, где им нужно разойтись. Косторная аккуратно затормозила у двери, заставляя Трусову поднять свой взгляд.             – Ну, что… – нет желания прощаться. – Получается, спокойной ночи.             – Да. – Саша расстроено улыбнулась. – Спокойной ночи.             Алёна развернулась и медленно, будто издеваясь не только над младшей, но и над собой, начала открывать свой номер. У рыжеволосой были только силы закусывать внутреннюю сторону щеки, лишь бы вытерпеть эту пытку временем. И справившись с дверью, Косторная в последний раз посмотрела в зелёные глаза, ища ответы на вопросы, которые и сформулировать было невозможно. Почти уже решив войти в комнату, Алёна поддалась своему, быть может, провальному порыву. Она сделала шаг к Саше, оказавшись крайне близко, и оставила мягкий поцелуй на губах той. Буквально пара секунд касания, и девушка покинула коридор.             Трусова не сразу вернулась в состояние не то, чтобы мыслить, а хотя бы открыть глаза. Но немного придя в себя, она заметила небольшую щель, ведущую в номер. Саша поняла, что, оставив дверь незакрытой, Алёна оставила ей возможность сделать свой выбор. А младшая и не собиралась думать о нём долго, она и так находилась, как ей казалось, почти на грани своих желаний. И Трусова медленно, но уверенно зашла в комнату, вслед за светловолосой, тут же закрывая дверь на замок.             Свет включать никто не планировал, да и необходимости в нём не было. Полная луна освещала всё то, что нужно было видеть девушкам в этот момент. Саша прошла вглубь комнаты, где, смотря в окно, стояла старшая, будто не замечая присутствия другого человека. Хотя внутри себя та буквально дрожала от осознания, в каких они оказались обстоятельствах. Трусова подошла со спины и аккуратно коснулась губами оголённого плеча, заставляя Алёну набрать воздух в лёгкие.             Поцелуи переместились на шею, когда голова была откинута назад под влиянием ощущений, а руки младшей уверенно разместились на талии. Сил терпеть у Косторной не осталось, и она развернулась, сталкивая их губы в самом желанном касании. Столько ласки в этих незнакомых прикосновениях таких знакомых друг другу людей. Но одной нежностью сегодня не отделается никто из них. Руки Алёны резко стащили фиолетовый пиджак с плеч рыжеволосой, после чего пальцы нетерпеливо переместились под короткий топ.             Саша властно, как никогда раньше не вела себя с этой девушкой, притянула ту ещё ближе к себе за шею, вызывая этим стон, полный удовольствия и нарастающего всё сильнее желания. Касания девушек буквально доставали до сердец обеих, до самой глубокой боли. Они становились друг для друга сильнейшим лекарством, с одной стороны, и самой мучительной гибелью, с другой. Но двое продолжали выбирать то, что происходит между ними, выбирать смерть в этих объятиях, выбирать пожирающую страсть, выбирать любовь.             Прямо здесь и сейчас обе девушки поверили, чуть ли не в первый раз в жизни, что боль закончится и раны обязательно затянутся. А пока они могли дальше дарить друг другу это тепло, этот огонь, эту ласку, эту жизнь, с каждым снятым элементом одежды становясь все ближе и ближе друг к другу. Разорвав поцелуй лишь только для того, чтобы сохранить эти моменты в своей памяти, Саша была не в состоянии даже на секунду перевести взгляд на обнажённое тело старшей, хоть оно и по-настоящему великолепно. Она смотрела только в глаза, потому что большего она нигде не увидит. Всё, что нужно, всё в этих зелёных. А Алёна согласна с этим, ей тоже больше никогда не захочется смотреть на других, потому что сейчас перед ней то, чего дороже быть уже ничего не сможет.             Медленные касания тела совершенно не конфликтовали со рваными поцелуями. Усталость, о которой было забыто, как только губы встретились впервые, больше, кажется, не посетит этих двоих этой ночью. Трусова спустилась ладонью по животу, заставив девушку под собой издавать пьяные стоны. Она не спешила, в глубине немного опасаясь навредить Алёне. Будто услышав внутренние переживания, та аккуратно накрыла её руку, и тихое «Всё хорошо. Не бойся» вселило в младшую девушку немыслимую порцию уверенности и решимости. Саша уже быстрее, но все ещё ласково переместила свою ладонь ниже, ощущая влагу. Она медленно очертила пальцем клитор, вызывая покорную дрожь старшей.             Поцелуи становились глубже, позволяя языкам сталкиваться и сплетаться между собой. Вместе с тем Трусова аккуратно вошла в разгоряченное тело и постепенно набирала темп, добавляя пальцы. Саша никогда таким не занималась до этого вечера, но что-то подсказывало ей, что и как нужно делать. И это, очевидно, нравилось Алёне, потому что, если бы в соседних номерах сейчас кто-то находился, то у них бы точно возникли вопросы к слишком громким проявлениям эмоций. Но это было той вещью, о которой эти двое сейчас даже бы не стали думать.             Косторная умирала, пока ощущала девушку в себе, а Саша, пока слышала самые, теперь уже, любимые звуки. Толчки становились сильнее, а ногти нещадно впивались в спину рыжеволосой, оставляя заметные следы. Казалось, неопытные и незамысловатые движения, но они привели Алёну на пик уже спустя короткое время. Возможностей хватало лишь на то, чтобы рвано дышать, в то время как Трусова аккуратно разместилась рядом, втягивая девушку в крепкие объятия. Старшая оставила короткий поцелуй на груди Саши, выражая этим свои самые искренние чувства.             – Прости, я хочу поцеловать тебя в губы, но у меня нет сил даже голову поднять. – младшая сипло рассмеялась, а тело Косторной покрылось мурашками от этого звука.             – У тебя ещё будет много возможностей это сделать. – никто и не сомневался, им не нужно было объяснений и разговоров, они, как никто другой, чувствовали друг друга, всегда, чтобы между ними не происходило. И сейчас совершенно точно обе понимали, что это не пьяная случайность или неожиданный порыв, о котором кто-то пожалеет. Это что-то значительно большее. Что-то настоящее. Что-то, что точно должно было произойти между ними. Что-то, что они не готовы так просто потерять.             Алёне было достаточно времени, чтобы прийти в себя, поэтому она поднялась над Сашей, смотря на неё своими потемневшими от желания глазами. Вид такой растрёпанной девушки рождал внутри Трусовой не меньшее, что выражалось в её взгляде с играющим пламенем. Косторная резко впилась в губы напротив, и теперь была очередь младшей издавать звуки своего удовольствия. Алёна поцелуями спускалась по телу девушки, не оставляя без внимания ни один сантиметр, и когда язык коснулся груди Саши, та впутала собственную ладонь в светлые волосы, немного оттянув их. Старшей до безумия нравилась такая Трусова, чувственная, уверенная и властная, хоть и контроль ситуации оставался сейчас за Алёной.             И она, понимая, что девушку переполняют эмоции, а её тело требует продолжения, начала перемещаться всё ниже, удобно разместившись между ног у Саши. Язык очерчивал круги на внутренней стороне бедра, дразня фигуристку, от чего она почти начинала скулить. А Косторной не хотелось её больше мучить, поэтому уже в скором времени она переместила язык к разгорячённой плоти девушки. Трусова перестала сдерживать громкость своего голоса, пока язык старшей самым нужным образом изучал её. Чувствуя, как Сашино тело коротко дрожит от таких действий, Алёна решила не останавливаться. Она медленно ввела в неё палец, давая той время привыкнуть к новым ощущениям, и когда младшая двинулась навстречу, прося большего, Косторная начала набирать скорость и интенсивность движений пальцев, не забывая о языке.             Саша ощущала, как каждая клетка организма буквально взрывается под напором её чувств. Она никогда даже не представляла, что будет так поддаваться прикосновениям другого человека, что будет так желать этих касаний, а перед глазами начнут появляться яркие вспышки.             – Поцелуй меня. – младшая резко притянула Алёну к себе, потому что не могла больше без этих губ на своих, а та решила, что теперь это момент, чтобы ввести ещё один палец, доставляя ещё большее удовольствие девушке.             Собственный вкус, который Саша ощутила после поцелуя, будто задел какую-то совершенно новую струну внутри рыжеволосой, пробрав её до костей. Она плавилась под Алёной, а та сжигала, потому что хотела, чтобы девушка ощутила всю глубину её чувств. Никогда и никому прежде ей не хотелось дарить безграничную ласку. И не только в постели. Это желание теперь заполонило все области жизни. Алёне впервые захотелось любить, а не только быть любимой.             Саша почти произнесла то, о чём думали обе девушки, когда волна оргазма накрывала её, но под нежным взглядом старшей, что безусловно всё понимала, она решила сказать это безмолвно – в самом крепком поцелуе. Поцелуе двух сердец, двух душ, двух жизней.             Этой ночью двое при полной луне даже не думали про сон. Открывались вторые, третьи, десятые дыхания, и все новые силы они тратили друг на друга. Может, завтра им придётся отмахиваться от вопросов, касающихся невыспавшегося вида и следов на теле, а Саше вообще объяснять Кондратюку, где она ночевала. Всё-таки официально они жили в одном номере, и парень, вероятно, не ожидал не увидеть девушку там. Но все эти завтрашние моменты не заботили пару, потому что в руках друг друга хотелось быть, как можно дольше. Возможно, на всю жизнь.             И их не волновало, что их может услышать любой прохожий в коридоре, чего, к слову, не произошло. Почти. Все были или слишком пьяны, чтобы обращать на что-то своё внимание, или громкие разговоры заглушали стоны из номера Алёны. Только Щербакова, что возвращалась к себе одна, услышала их, внутренне радуясь тому, что её подруги наконец-то приступили к тому, чтобы разобраться в своих отношениях.             Утром девушки, понимая, что до вылета в Москву оставалось всего около четырёх часов, приводили себя в относительный порядок, чтобы не пропустить завтрак.             – Наверное, думаешь, как незаметно слинять отсюда? – Косторная заговорила, как только оделась.             – Почему ты так думаешь? – Саша не ожидала подобного почти обвинения.             – Я не про это, малыш. – старшая подошла и оставила лёгкий поцелуй на губах. – Я о том, что остальные всё-таки думают, что ты всё ещё встречаешься с Марком. Вдруг кто-то заметит тебя, крадущуюся из моего номера, да ещё и такую довольную. – они улыбались, оставаясь в объятиях.             – Что-то так плевать на них всех стало. – Трусова продолжила свои сборы. – А ты в курсе того, что мы расстались с ним?             – А ты думала, что я поцеловала бы тебя, если бы ты не была свободной? Ты же меня знаешь.             – Знаю. Просто вчера не было даже секунды, чтобы об этом подумать. Кто рассказал? – пока она говорила, Алёна приступила к поиску вещей, чтобы сложить их в чемодан.             – Не задавай вопросов, если знаешь ответы. Только не ругай Анечку, если бы не она, нас бы тут сейчас не было.             – В этом ты, конечно, права. И я обязательно передам Щербаковой свои благодарности. – девушки рассмеялись, а Косторная уже придумывала план по спасению подруги.             Уже скоро Саша ушла в свой номер, чтобы собраться перед самолётом, а фигуристки договорились встретиться на завтраке, до которого оставался почти час. Трусова зашла в комнату, где, болезненно мыча, еле передвигался Кондратюк.             – Научись уже пить. – рыжеволосой было сложно наблюдать за его мучениями.             – Больше вообще не притронусь к алкоголю. А ты где была? – парень остановился в своих попытках запихнуть кофту в чемодан.             – А вот это, Маркуш, не твоё дело. Собирайся молча. – это не было сказано грубо, всё-таки они остались в дружеских отношениях после расставания, но и отвечать на вопросы Саша не хотела. Она забегала по номеру, собирая свои вещи и не понимая, откуда их так много, и периодически отвечала на сообщения Косторной с лёгкой улыбкой. Кондратюк наблюдал за этим с явным непониманием, но больше ничего не спрашивал.             Вскоре Трусова зашла в зал, где проходил завтрак у гостей отеля, и направилась к Алёне, которая сидела одна за столом с двумя подносами еды, что, судя по их содержимому, предназначались для них с Сашей. Младшая села на стул напротив с самой счастливой улыбкой, вызывая ответную у девушки. Они принялись за завтрак, параллельно обсуждая свои планы после возвращения в Москву. Спустя пару минут трапезы к ним подошли Камила и Аня, по виду последней, похмелье и её не избежало. Одной Валиевой на это утро было замечательно, всё-таки пить ей вчера никто не позволил.             – Привет, голубки. – сказала Щербакова, размещаясь на стуле рядом с рыжеволосой.             – Почему голубки? – Алёна включила глупенькую, прекрасно осознавая, что подруга всё поняла ещё вечером.             – Не притворяйтесь, стены в отеле не такие уже и толстые. – подобная фраза вызвала лишь смущение пары, но они молчали. – Ладно, мы просто ждём вашего рассказа.             – Камиле ещё рано такое слушать. – Саша почти заставила младшую начать возмущаться. – А ты, Щербакова, получишь за свой длинный язык.             – Языки – это теперь по вашей части. – не ожидавшая подобного комментария от подруги Трусова легко шлёпнула ту по плечу.             Вскоре за их стол сели и другие фигуристы, и разговоры тех, кто бы не до конца убит болью в голове, набрали свой темп. Саша решила отлучиться, чтобы взять себе новую порцию сока, а Алёна остановила её мягким касанием запястья.             – Принеси и мне. – она была похожа на кота, когда смотрела таким взглядом снизу.             – Капучино без сахара? – младшая с нежнейшей улыбкой лишь уточняла, не изменились ли у девушки предпочтения, и светловолосая довольно закивала.             Когда Саша ушла, Загитова переключила свой взгляд с пары на Камилу и спросила:             – Это что сейчас было? – Валиева только улыбнулась и отмахнулась от вопроса, не желая раскрывать секреты подруг.             Последние часы в Сочи прошли слишком быстро, и вот уже весь коллектив находился в аэропорту, а до вылета оставались считанные минуты. Когда все разобрались со своим багажом и направлялись в самолёт, Марк быстро поравнялся с Аней.             – Слушай, а у Саши кто-то появился? – он был в курсе, что только Щербакова знала про их расставание.             – С чего ты взял? – девушка не любила врать, но и отвечать на этот вопрос не хотелось.             – Чатилась с кем-то, пока мы были в номере, да и улыбается весь день. Последние недели она была слишком угрюмая и уставшая, а щас вот сколько радости. Да ещё и с Алёной сегодня постоянно, мне казалось, они друг друга недолюбливают.             – Если ты реально думал, что они друг друга недолюбливают, то ты или глупый, или слепой. Насчёт первого не знаю, что сказать, а про второе – открой глаза, Марк. – и Аня ускорила шаг, чтобы пройти к трапу. А парень остался стоять на месте, наблюдая за парой девушек, что мило переговаривались, смотря друг на друга безотрывно и периодически касаясь так нежно, что Кондратюку такое и снилось. И не понимать уже больше возможностей не оставалось.             Когда все оказались внутри самолёта, Саша поменялась местами с Женей Семененко, аргументируя это желанием сидеть рядом со всеми своими девочками и точно не только с Алёной. Они пропустили к окну Щербакову и включили себе какой-то лёгкий фильм, чтобы убить время, укутавшись в один плед на двоих. Простое дружеское взаимодействие со стороны, и крепко переплетённые пальцы под одеялом только для них.             Скоро они приземлятся в столицу и заживут не новой, но уже точно обновлённой жизнью, где будет достаточно места для любви и ласки, нежности и страсти. Для них вместе. А боли станет только меньше, по крайней мере, Саша и Алёна сделают всё возможное для этого. Друг для друга.