О, эта нелюбовь к постоянности..

Рождество - семейный праздник. С индейкой и странными, иногда кривыми украшениями из бумаги повсюду. Близкие люди собираются вместе, рассказывают застарелые несмешные анекдоты и напиваются. Ещë, особенно рисковые, запускают фейерверки в надежде, что руки им, всë же, не оторвëт. Особенно влюблëнные же бродят вместе по улицам в красных шапках или, упаси бог, оленьих рогах. Что объединяет их всех, так это человек рядом. Тот, с кем будешь сидеть в больнице, наблюдать, как пришивают пальцы, и давиться маршмеллоу в какао. У Арии из всего этого есть только кривые линии на картинах, сборник несмешных анекдотов и желание напиться. О, и, конечно, ни одного человека рядом. Уже несколько лет. Может, в течение года появляются знакомые, даже друзья, но к Рождеству все уходят, имеют другие планы и всë в таком духе. Явно, не рождественском. Потому вот уже несколько лет Ария приходит в маленькое кафе на конце улицы, заказывает двойной горячий шоколад, иногда на последние деньги, отчаянно старается не завидовать парам в смешных шапках и, конечно, улыбается незнакомой женщине за соседним столом. Ария не любит постоянность, обычно. Но каждое божье рождество чувствует один и тот же приторно-сладкий вкус, тонет в одних и тех же глазах, и думает о том, что, в общем, всë не так плохо. Особенно, если на следующий день придти к какой-нибудь знакомой семье и, пока те оправляются от похмелья, запихнуть в себя как можно больше салатов. Ария ест даже те, которые с преступным количеством майонеза. Ария не любит постоянность, но, когда года два назад, та незнакомка ушла немного раньше, прочитав что-то в своëм телефоне, она почувствовала, что готова застрелиться. Одиночество захватило еë с головой и, возможно, она вылила свой шоколад на официанта совсем не случайно. Разозлилась. Разочаровалась, когда, спустя минуты три, встретила эти глаза на улице, с какими-то сдуреть, какими красивыми цветами. Получила странное удовлетворение, когда, проходя по той улице днëм позже, заметила такой же букет в мусорке. Кто-то упустил свои цветы. Ха. Ария не любит постоянность, но в прошлом году была счастлива видеть незнакомку на привычном месте. Как и в этом. Только вот, сегодня счастье перекрыл здоровенный мужик, несущий в руках клубничный коктейль и усаживающийся прямо за еë стол. Сдуреть. На сидении, где он сидит, выцарапано еë имя, так что пусть ублюдок знает, что сидит там, где не должен. Впрочем..взгляд, которым он еë окатил, пыл поумерил. Встречать Рождество с раскрашенным кровью лицом - сомнительная перспектива. Взгляд пробежался дальше по столам. Абсолютно занятым. Какого чëрта? Тут людей не бывает. Никогда. Официант, работающий здесь уже года три, сочувствующе на неë покосился. Пожал плечами, вынудив Арию решиться врезать ему одним из своих испорченных мольбертов. Новый год в обезьяннике лучше, чем в снегу или, того хуже, в еë пустой квартире, где на стенах только краска, да куски старых обоев кое-где. Но от преступления еë временно отвлëк призывающий свист. Сначала она врежет свистящему. Ещë бы покискискал. Но, найдя цель глазами, Ария остыла. Приевшаяся незнакомка кивнула на место напротив себя. В общем, план с обезьянником отсеялся сам собой. Глупая улыбка тронула уголки губ и Ария постаралась не упасть, когда лавировала к столику. Не упала. Весьма удачно села. – В этом году здесь душно. Даже миндального молока нет. – У незнакомки голос хриплый. Будь сейчас осень, Ария растеклась бы лужей, но зимой самообладание сдержать удалось. – Кто вообще пьëт миндальное? Дорогое и от обычного ничем не отличается. – Эта женщина вскинула бровь и Арии подумалось, что, впрочем, лужицей она стать и может. Но замерзать как-то не хочется. – Кальция больше. А пью, потому что вкуснее. – Ария хмыкнула. Может, представление, что миндальное пьют только не особо приятные очкастые, зожники и те, кто хотят лишний раз на статус указать, стоит изменить. – Но, по большей части, я просто богатая сука, которая может себе позволить и позволяет. Нет, всë же, она права. Ария не знает даже, рада этому или нет. Скорее да, кто ж не любит быть правым? – Хм. Мисс богатая сука, имя у вас есть? – Женщина ухмыльнулась, помешивая свой напиток ложкой. И Ария ошеломлëнно нахмурилась, расценивая тишину по-своему. – Не миссис же? – За кого ты меня принимаешь? Нет. Я лишь размышляю, называть ли своë имя первой. Мало ли, тебя, мисс-я-не-различаю-миндальное-и-обычное, зовут Мэдисон. Тогда никакой личной информации и счастливого Рождества. – Ария издала смешок, но, на удивление, не разозлилась. – Фью, ну и дискриминация. Но, к счастью, я не Мэдисон. Ария. Рада, наконец, познакомиться. – Хмыкнув, она улыбнулась, когда сидящая напротив одобрительно кивнула. Незнакомка элегантно протянула ей руку, которая, вопреки жесту, была пожата. – Целовать я не собираюсь. – Я не настаиваю, лишь проверяю. Айсис. – Айсис. Красиво. Холодно. В голове вырисовываются линии, штрихи картины, которая подходит образу каждой буквы. В такие моменты Ария чувствует себя художественной маньячкой. – Ты давно здесь? С каких пор мой стол занят? Серьëзно, какой кретин за него сел? – Айсис весело улыбнулась, глядя на человека за упомянутым местом. – Когда зашла, ты выглядела готовой убить его. Даже несмотря на то, что он громила. Любишь тот стол, не так ли? – Ария хмыкнула. Ни единого ответа. Вскинула брови, делая взгляд выразительным. – Он пришëл сразу за мной. – Люблю. Из того угла на тебя открывается лучший вид. И там есть моë имя. – Айсис поправила свой кулон, довольной кошкой играясь с блестяшкой. Ария же положила локти на стол, делая из собственных рук подставку под подбородок. – Часто сюда заходишь? – Отрицательное покачивание головой стало ответом Арии. Айсис фыркнула. – В таком случае, ясно, почему я никогда не могу поймать тебя. – Ты пыталась? – Айсис повела бровью, недовольно отводя глаза. Уголки еë губ слегка дрогнули. – О..ну, всегда считала, что мне не хватает инициативы..Почему ты приходишь сюда каждый год? – Из-за миндального молока. – Ария закатила глаза, а еë новая знакомая скрестила руки на груди, издевательски усмехаясь. – В самом деле, так тебе и скажи. – Мм. Например, я думала, что прихожу потому, что больше некуда. А потом, два года назад, ты ушла раньше и я поняла, что делать мне там больше нечего. Без наших переглядок, я перестаю не замечать, насколько тут невкусный горячий шоколад.– Пришëл черëд Арии отводить глаза. – Ты могла бы задержаться на несколько минут, получить цветы и мой номер. – Ария моргнула. Те сдуреть-какие-вау-цветы были для неë? Она могла получить номер Айсис ещё два года назад? Твою мать. – Могла бы догнать. – Голос прозвучал слабо. В голове мелькнул засохший букет в мусорном ведре. Теперь душу он явно не грел. Чëрт бы побрал упущенные возможности. – Ещë чего? Я слишком себя уважаю. К тому же, лëд, шпильки и бег не одного человека уже убили. Я среди случайно погибших всплыть не хотела. – Ария сожалеюще улыбнулась. Медлительно коснулась чужой руки, прошлась по костяшкам пальцев и легонько сжала. – Мне жаль. – Было произнесено на грани шëпота. А после, сметено новыми словами, призванными отвлечь. – Но, что ни делается, то к лучшему. Девушка с розовыми прядями вряд ли была бы тебе к лицу. – Розовыми? – Лицо Айсис приняло крайне насмешливое выражение. Уф. Не ценит же творческие души. – Подростковый период наступил поздновато? – Мне было девятнадцать, так что ничего не поздно. – Айсис удивлëнно вскинула брови. – Вот как? – Между делом, их пальцы переплелись, явно не планируя друг от друга отстраняться. Арии понравилось касаться еë кожи. – Разве, в том возрасте, не принято под громкую музыку слоняться среди других потных подростков с дешëвым алкоголем в руке? – Говоришь так, будто тебе сорок и ты не помнишь, какого быть молодой. Ты ведь не на много старше меня? – Теперь, если уж присматриваться, Айсис не выглядит, как еë ровесница. Может быть, года на три старше? – Не на много - понятие расплывчатое. В сравнении с возрастом вселенной, разумеется, наша с тобой разница - пустяк. – В янтарных глазах танцевали огоньки. Любит же эта женщина скрываться, не так ли? – Сейчас мне двадцать девять. – ?! Ты шутишь? Совершенно не выглядишь, как человек, которому в следующем году уже третий десяток. – Восемь лет разница? О, ну, что ж..миндальное молоко оправдано. – Сочту за комплимент. – Айсис легко ей улыбнулась, когда по коже Арии пробежались мурашки от того, что чужие пальцы перешли на еë запястье, вены. – Итак..ты учишься? – Дизайн, да. Всë, лишь бы не математика. – Айсис издала смешок, понимающе кивая. – На самом же деле, я люблю рисовать, создавать новое и тому подобная чушь. А ты что? Работаешь? – Нет, сижу на шее у своего мужа. Ему шестьдесят. – Взгляд Арии хмуро упал на их руки. Айсис ведь говорила что... – О, да ладно, ты ищешь кольцо? Я же шучу. – Очень смешно. – Не то, чтобы Ария действительно поверила этому заявлению, но проверить то стоит? Обычно подарочки от Санты для неë - вещь с тайным, отвратным подтекстом. – Я адвокат, если уж так интересно. – Адвокат..То есть, чисто гипотетически, окажись она сегодня в обезьяннике и начнись суд, могла бы попасть на Айсис? Взгляд скользнул по часам на чужом запястье. Нет, определëнно нет. Но, может, в качестве волонтëрского жеста.. Ария не любит постоянность. Молчаливому попиванию шоколада и обменом взглядами, она предпочла разговоры и связь пальцев. Наконец узнавать женщину, с которой праздновала Рождество почти четыре года подряд, - это волнующе. Создаëтся впечатление, что они давние друзья, которые вынуждены спрашивать банальные вещи, потому что долгое время не контактировали. – Мм. Ты хочешь и дальше сидеть здесь? Ты сказала, что без меня это место потеряло смысл, так что..мы можем и прогуляться, не так ли? – Айсис очаровательно ей улыбнулась, направляя взгляд к выходу. Что ж.. – Я согласна мëрзнуть, если мы купим рождественские шапки. – Ария весело улыбнулась. Не смотреть, а быть частью той самой сахарной пары..Звучит стыдно, но хорошо. – Хм. Давай я куплю тебе лучшую из этих шапок, а на себе, ох, как жаль, сэкономлю? – Айсис хитро прищурилась. –..Идëт. – Ария видела и пары, где один человек выглядит, как клоун, а второй, как важная шишка. Арии нравится быть клоуном, особенно, с красной шапкой. Вот, будь это оленьи рога, она бы поколебалась. – Чудесно. Но, перед этим, – Айсис похлопала пару раз в ладоши и гул окружающих их людей - других посетителей, стих. – Вы все свободны, спасибо. Ария непонимающе нахмурилась, когда люди, как по приказу, начали собираться и вставать со своих мест, уходить восвояси, желая Айсис счастливого Рождества и за что-то благодаря. Какого чëрта здесь вообще происходит? Ария наблюдала молча, изредка кивала проходящим, которые бросали на неë знающие улыбочки. Желание посидеть в обезьяннике возросло на пару ступеней, но до прогулки им явно далеко. – На что только люди не согласятся за десятку? – Задавая вопрос скорее риторический, Айсис проводила последнюю нанятую душу глазами. –..Что происходит? – Ария хотела уж было убрать руку, чтобы рассеяно взъерошить волосы, однако Айсис, очевидно, против. Потому сжала чуть сильнее, покачав головой. – Когда хочу с кем-то познакомиться, бываю излишне решительной. Один раз я уже облажалась, ты не можешь приходить сюда вечно, так что..я исключила столько проблем, сколько смогла. – Айсис пожала плечами, поглаживая внешнюю сторону ладони Арии второй своей рукой. – Получается, я единственная, кто сидел здесь бесплатно? Ужас какой, сплошные утерянные заработки..– Ария деланно-грустно вздохнула, на деле же, игриво ухмыляясь. Айсис потратила по меньшей мере сотню лишь только для того, чтобы обеспечить себя возможностью поговорить с ней. Возможно, наилучший куш сорвала, как раз, Ария. Грех на такое жаловаться, но..честно говоря, от десятки она бы всë равно не отказалась. Деньги лишними не бывают, особенно, для бедных художников с засохшей краской повсюду. – Было бы странно, заплати я и тебе тоже, хм? Шапка, в качестве подкупа, хотя бы не бьëт по моему эго. – Айсис усмехнулась. Поднялась из-за стола, расправляя плечи. Подала Арии руку. Надо же..знает женщина, на что приманивать. Ария поднялась, моментально расплываясь в довольной улыбке. Идеальная разница в росте. Не слишком внушительная, но ощутимая. Айсис не возвышается, но подбородок поднимать заставляет. Они обе скользнули друг по другу краткими взглядами, в частности оценивая верхнюю одежду, которую они накинули. Потрëпанная, но верная куртка Арии и элегантное пальто Айсис мало друг другу подходили, однако, тем не менее, обе выглядели удовлетворëнно. Противоположности притягиваются, а? Даже если для этого требуются года и деньги Айсис. Ария, всë же, не любит постоянность. Вместо того, чтобы обыденно планировать, какой доставкой еды побаловать себя на следующий день после праздника, она предпочла вспоминать, какое бельë на ней одето, когда Айсис купила не только бутылку вина, за которой они зашли, но и дорогущий шоколад, на который Ария, до этого, смотрела добрую минуту, в попытке понять, какой он на вкус. Ария не любит постоянность, но когда в пределе еë видимости появляется машина, она колеблется. Всë идëт чертовски хорошо, голову уже греет убор со смешным бумбоном, снег хрустит под ногами, а молочный шоколад тает на языке, но..Может, инстинкт самосохранения решил показаться и напомнить ей непреложную истину, известную, должно быть, каждому уважающему себя ребëнку. – Мама учила, что нельзя садиться в машины к незнакомым тëтями. – Айсис, до того спокойно идущая к машине, замерла. Медленно обернулась. – Как ты меня назвала? – Янтарные глаза получили украшение в виде опасного прищура. Ария невольно сглотнула. Тëтя явно обиделась. – Ну-ну, я не закончила. Хотела сказать, как нам повезло, что ты никакая не тëтя, а девушка, девочка, и вообще, как такой не довериться? – Ария неловко улыбнулась, наблюдая, как еë собеседница выходит из состояния, действительно вызывающего опасения. – Вот и умница. – Айсис продолжила идти, как ни в чëм не бывало. А в Арии же невесомо зарождалось чувство тревоги. Садиться в машины к незнакомым действительно пугающе. Но хотела бы Айсис еë похитить, стала бы покупать желанный шоколад? Подходя непараноидальной своей стороной, в принципе, можно и понять, что Айсис объективно на маньячку не похожа. Вопрос в том, есть ли у Арии не параноидальная сторона. – Всë в порядке? –..Ты же не собираешься вывозить меня в лес и всë такое? – Плечи Айсис легко затряслись. Смеëтся. Без звука. Может и вовсе плачет? Мало ли. Кто знает этих женщин? На всякий случай, Ария сделала несколько прыжков вперëд, нагоняя и заглядывая в лицо. Судя по выражению, явно смеëтся. Уф. – Спрашиваешь, не мошенница ли я? – Янтарные глаза весело блеснули, зелëные ответили им тем же, только старались выглядеть грозно. – Спрашиваю. – Ария даже вскинула подбородок, стараясь выглядеть горделиво. Однако тут же была попущена, с неë стянули корону (рождественскую шапку) и растрепали и без того взъерошенные волосы. – Мой ответ нет. Теперь, ты идëшь? – Айсис даже руку протянула. Ария взяла автоматически, сжимая чуть крепче. Им оставалось около десяти шагов. Но всë это расстояние они держали пальцы переплетëнными. Перед тем, как сесть, с трудом разъединили даже мизинцы. Ария не любит постоянность, но когда Айсис включает песню постоянного в еë плейлисте Джонатана Ливингстона (под которого она готова заниматься сексом всю свою жизнь), Ария теряет последнее самообладание. Целует, языком проникает в чужой рот и вскоре ощущает, как еë губы легко покусывают. Рождество обещает быть чертовски счастливым.