***
Ривен не мог бы сказать наверняка о чем именно думал, когда в саду появился мистер Бенедикт. Он отлично помнил как нашел укромный уголок с небольшим столиком и двумя креслами, а также горящей теплым желтым светом гирляндой. Он помнил, что его размышления начались с того странного взаимопринятия, которое, казалось, установилось между Музой и ее отцом. Они определенно ещё не пришли к миру, но двигались в верном направлении, что радовало Ривена, который, в отличии от жены, ладил с мистером Уильямсом достаточно хорошо. В какой-то момент он думал о погибших людях, которых он любил: его родителях и Скае. Да, формально блондин не был мертв, однако какой у Ривена был выбор? Можно было считать, что Скай погиб, или смириться с тем фактом, что тот сдался и предал не только свою девушку, но и всех своих друзей, своего лидера, предал все, во что они когда-либо верили. И как бы больно это ни было, даже Ривен, который провел годы в Алфее с косяком в зубах, понимал важность защиты фей. Он не мог поверить, что идеальный принц Скай забьет на абсолютно каждую лекцию Сильвы и просто исчезнет. Намного проще было думать, что Скай мертв. Он помнил как перескочил с мыслей о Скае к мыслям о его наставнике, Сильве, а также к новости об убийстве десяти генералов армии Солярии. Под началом одного из них даже служили в молодости его родители. И вот они были мертвы, убиты неизвестным, но достаточно хорошо обученным солдатом. Даже если сейчас этот солдат сражался на стороне Стеллы, Ривен был бы напуган наличием такой силы, которую королева, вероятно, не смогла бы ни победить, ни взять под свой контроль. С другой стороны, осознавал он, Стелла всегда могла ослепить несчастного убийцу и черт знает что ещё, учитывая те два года, что она провела со своей матерью. – Я присяду? – голос Бенедикта, что остановился напротив юноши с двумя бутылочкам пива, вывел Торпа из раздумий. – Это ваш дом, сэр, вы можете делать все, что хотите, – отозвался Ривен, на что Бенедикт ухмыльнулся, однако тем не менее присел рядом и поставил пиво на столик между ними. Они оба молчали некоторое время, смотря куда-то в пространство, но не в определенную точку. Ривен искал нить рассуждений, которую потерял с приходом хозяина дома, в то время как мистер Уильямс, похоже, собирался с мыслями для какого-то важного разговора, поскольку именно он оказался тем, кто первым прервал молчание: – Я знаю, что ты не просто друг моей дочери, – мужчина, так и не повернувшись в сторону собеседника, отпил из бутылки, как и Ривен, прежде чем тот ответил. – Не понимаю, о чем вы, сэр, – его голос звучал спокойно, это был не первый раз, когда он врал, однако это не означало, что все внутри него не сжалось. – Ривен, ты же умный парень, – Торп согласно кивнул. Было приятно, что у мистера Бенедикта сложилось такое впечатление. – Не надо делать из меня идиота. – При всем уважении, сэр, – перебил его Ривен, поймав взгляд проницательных серых глаз. – У меня и в мыслях не было ничего такого. Я действительно не понимаю, о чём именно идёт речь. Возможно, идиотом считаться должен именно я. – Я видел кольцо на ее пальце, – так же спокойно продолжил Бенедикт и сделал паузу, а Ривен понял, что они обречены. Не было смысла придумывать банальные отговорки, они бы все равно не сработали. Бенедикт тем временем продолжил, – и цепочку на твоей шее. Не сложно догадаться, что на ней висит. – Мистер Уильямс, я... – он действительно не знал, как оправдаться. Что-то, что случалось с ним крайне редко. – Не надо, – остановил его Бенедикт. – Я рад, что рядом с ней есть человек, на которого она всегда может положиться. Я знаю свою дочь, – он сделал паузу, поскольку не был уверен, что это все еще правда, однако решил закончить мысль, – она не будет связывать жизнь с кем попало, – Ривен не сдержал улыбку. Именно таким его и считали большая часть их с Музой общих знакомых. – Тем более, не доверит свое сердце, – продолжал Бенедикт. – Береги ее, ладно? Иначе мне придется вмешать свои связи, а мне бы этого очень не хотелось… – Без проблем, сэр, – поспешно произнес Торп, слегка удивленный столь непринужденной реакцией. – Я вас не подведу. – И как давно вы вместе? – спросил Бенедикт через несколько мгновений. Возможно, он и был суровым и сдержанным человеком, но его единственная дочь вышла замуж, и он не мог просто притвориться, что ничего не чувствует по этому поводу. – Два с половиной года, сэр, – Ривен сделал глоток пива, рассуждая про себя, как много деталей он должен раскрыть мистеру Уильямсу. – После той операции, про которую мы говорили вчера. Я любил ее очень давно, но она меня к себе не подпускала. А потом когда я ее чуть не потерял, – Бенедикт покачал головой, явно недовольный тем, что его дочь участвовала в этой охоте на ведьм, однако не стал перебивать юношу, – и вместо того, чтобы предлагать ей начать отношения, я просто позвал ее замуж. А она, по до сих пор непонятным мне причинам, согласилась. – Потому что она не слепая, Ривен, – Бенедикт усмехнулся. – Она может отрицать свои чувства или держать кого-то на расстоянии, но она также безошибочно определяет достойных людей. И за них она будет держаться, даже если по большей части они думают не мозгом, а другими органами, – Ривен закатил глаза от такого прозрачного намека на его старые похождения, однако не стал возмущаться. Вероятно, он действительно думал чем-то не тем, когда решил, что эта игра сработает. Бенедикт же продолжил свою мысль, – она знала, что с ней ты будешь вести себя порядочно. И, насколько я понимаю, она чуть не погибла, а в такие моменты начинаешь ценить вещи, на которые не обращал достаточно внимания раньше. Так что она просто решила, что свадьба – это хороший способ взять под контроль твою неугомонную энергию. – Могу заверить вас, сэр, – Ривен улыбнулся, – что это абсолютно невозможно. Перенаправить ее в другое направление, другое помещение, я бы сказал, еще можно, но не взять ее под контроль. Хотя, впрочем, свадьба в этом плане изменила не так уж и много. – Мне, конечно, нравится, – Бенедикт усмехнулся, – как завуалировано ты рассказываешь мне о том, что занимался сексом с моей дочерью задолго до свадьбы, но есть предложение обсудить что-нибудь другое. – Вообще-то, я приготовил ужин, – припомнил Ривен. – Можем пойти внутрь, Муза наверняка уже должна была вернуться из студии, позовём и ее тоже. – Позволь мне, – сказал Бенедикт и направился в сторону дома. Он предполагал, какое состояние будет у девушки после и решил предоставить ей покой и столь необходимое уединение. Пока Ривен разогревал еду и заканчивал с сервировкой, мистер Уильямс поднялся наверх, чтобы позвать дочку. Когда же он открыл дверь, то увидел Музу, которая свернулась в комочек посреди кровати, прижав к груди старую детскую игрушку. Под последними лучами солнца Бенедикт заметил дорожки от слез на щеках девушки, так что решил не будить ее. Он всегда знал, что решимостью и стойкостью духа его дочь пошла в Софию. Он старался поддерживать в доме тот уклад и порядок, которые привнесла его любимая, окружая себя вещами, которые напоминали о ней и создавали иллюзию, что она может вернуться в любой момент, а не ушла навсегда. Но ее студия была единственным местом, куда он так и не решился заглянуть. Это место отражало саму сущность женщины, каждый уголок, каждый предмет был пропитан ее духом. Бенедикту было проще думать, что те вещи умерли вместе с ней и вовсе перестали существовать. Это был его выбор и только его, но он не мог лишить Музу права сделать свой. Он с тоской еще раз посмотрел в сторону кровати, прежде чем закрыть за собой дверь. – Придется тебе поспать на диване, – сообщил он Ривену, спустившись в кухню. – Муза уснула посреди кровати, так что я не стал ее будить, – специалист лишь согласно кивнул. – И не думаю, что она проснется сама в ближайшем будущем. – Ничего, мне не привыкать к бессонным ночам, – Бенедикт поднял бровь от двусмысленности такой фразы, так что Ривен пояснил, – у меня часто бывают ночные дежурства в Алфее. Большинство преподавателей этим не занимаются, а мне так спокойнее. К тому же, кто-то должен быть ответственным взрослым, который присмотрит за студентами, что решат накуриться ночью. – Это себя ты назвал ответственным взрослым? – Бенедикт поднял бровь и усмехнулся. – Ещё скажи, что ни разу не курил с учениками. – Это был ученик Музы и не в рабочее время, – отозвался Ривен. – К своей работе я отношусь серьезно. Даже самому смешно, как вспоминаю собственные годы учебы. Тот Ривен бы точно не понял, что с ним случилось, раз он превратился в этого. – Моя дочь, – улыбнулся Бенедикт. – Иногда хватает одного человека, чтобы изменить жизнь навсегда, – Ривен был уверен, что мистер Уильямс сейчас говорил не только о своей дочери, но и о своей жене. На некоторое время установилась тишина, разрушать которую не хотелось, так что Ривен убрал посуду после ужина, а Бенедикт принес парню постельное белье. Они улыбнулись друг другу перед сном, и Ривен был уверен, что как минимум одну из двух задач этой поездки он выполнил.***
Муза проснулась следующим утром довольно рано. При этом, у нее было достаточно времени, чтобы собраться с мыслями и понять, что делать дальше с ее отношениями с отцом. Она хотела дать им шанс, действительно хотела. Но для этого требовалось время. Фея разума всегда придерживалась убеждения, что переживать боль утраты вместе легче, разделить бремя потери одного близкого человека с другим. Но она также старалась понять чувства отца и его желание отстраниться от нее. Понять и принять. Ведь она считала, что если жизнь снова подкинет ей такое испытание, она не будет закрываться в себе и от всего мира, а постарается быть рядом с дорогими ее сердцу людьми. Им нужно было еще раз обговорить все, поделиться чувствами и принять какое-нибудь решение. И девушка предпочитала верить, что у них это получится. Они обязаны хотя бы попробовать ради памяти Софии. Несмотря на ранее время, ее муж и отец встали еще раньше: они жарили вафли и оживленно что-то обсуждали, когда она спустилась на первый этаж. Ривен оставил тесто и сразу подошёл к девушке, заключив ту в крепкие объятия, и Муза не могла любить его сильнее, чем любила в этот момент. Его безмолвная поддержка казалась такой нужной и правильной, что она не знала, как заставила себя отстраниться. – Доброе утро, – мягко произнесла она, бросив короткий взгляд на отца, который кивнул ей в ответ. – Ты в порядке? – участливо прошептал Ривен, оставив легкий поцелуй на ее губах. Его фигура полностью заслоняла Музу от мистера Уильямса, так что Торп не переживал о том, что мужчина что-то увидит. – В норме, – ответила Муза, одарив Ривена недовольным взглядом. Она была рада этому поцелую, но рисковать так при отце не хотела. После они без лишних разговоров заняли свои места за столом и приступили к завтраку, пока Бенедикт не прервал комфортное молчание: – Возможно я лезу не в свое дело… – Ты всегда лезешь не в свое дело, – прервала его на полуслове Муза, которая, по большей части, все еще была погружена в воспоминания об этом доме, и совсем не хотела разговаривать. Даже если буквально недавно приняла решение постараться наладить контакт с отцом, но ей все еще требовалось время, чтобы все обдумать, а столь резкие фразы с его стороны не сулили ничего хорошего. – Но, – Бенедикт решил закончить свой вопрос, – вы не думали официально оформить отношения? – Муза даже поперхнулась от такой неожиданности. "Какого черта!", хотелось воскликнуть ей. – Он знает, – спокойно произнес Ривен, продолжая намазывать сыр на вафлю как ни в чем не бывало, когда Муза бросила на него испепеляющий взгляд. – Я знаю, – повторил за ним ее отец. – И прежде чем ты начнёшь ругаться на Ривена, я догадался сам, он мне ничего не говорил. Ты же не думала, что сможешь вечно скрывать это от меня? – Именно таким и был план, – процедила Муза сквозь зубы. Она оставила их наедине на один вечер и пожалуйста. Фея не могла поверить, что Ривен не нашел ни одной возможности отвертеться от признания. Или, осознала она, он мог и не хотеть. – Насколько я понимаю, – продолжал мистер Уильямс, – у вас была уединенная церемония в церкви, раз нигде в этой огромной стране нет ни единого упоминания о вашем браке. Не волнуйся, Муза, – произнес он заметив, что девушка все сильнее хмурилась. – Ты слишком взрослая, чтобы я читал тебе нотации на эту тему, и вольна делать со своей жизнью все, что хочешь. К тому же, ты бы все равно меня не послушалась, так какой смысл сотрясать воздух сейчас? – Но ты все равно считаешь, что я поторопилась, – съязвила девушка, сдерживая блеск аметистовых глаз. Она считала, что ей не нужна магия, чтобы понять истинные чувства отца. – И что я слишком хороша для Ривена. – Нет, дочка, на самом деле нет, – Муза с удивлением посмотрела на отца. – Я поменял бы многое в том, как вы это сделали, но человека ты выбрала хорошего. Может не идеального, учитывая все, что он мне вчера рассказал, – Ривен снова закатил глаза, – но хорошего. И момент был правильным. Однако, я все ещё считаю, что вам надо оформить все официально. – В чем смысл? – заметил Ривен. – А почему нет? – Бенедикт пожал плечами. – Вы же не собираетесь разводиться, я надеюсь? – она оба отрицательно покачал головой. – Чисто с юридической стороны тоже есть нюансы по поводу страховок и всего такого, – продолжал мужчина. – Плюс у нас есть финансовая поддержка для молодых семей, а это никогда не бывает лишним. – Даже боюсь представить, – заметила Муза, – сколько глупых бумажек надо будет заполнить и подписать. В Блэкбридже этим не занимаются, так что придется хорошенько так помотаться по стране. – Вот это, дорогая, как раз не проблема, – заверил ее отец. – Я попрошу свою секретаршу, она соберет все необходимые документы и отправит вам. Вы заполните и пришлете обратно. Как видишь, никаких сложностей. – Нам надо подумать, – произнесла Муза, удивлённая тем, как разворачивались события утра. – Ну, – Ривен улыбнулся жене, – я не против, так что решай сама. Но было бы здорово иметь официальное право называть тебя Музой Торп. – Может я не захочу брать твою фамилию, – поддела она его, широко улыбаясь. – Можешь оставить двойную, – предложил Бенедикт, и Муза вздрогнула, потому что практически забыла, что папа был в комнате. Было так странно обсуждать такие вещи при нем и с ним, и при этом не слышать его строгий голос, который бы критиковал ее решения. – Ладно, да, – она пожала плечами. – Почему бы действительно не сделать это. Заодно, если решишь сбежать от меня, будет не так уж и просто. – От феи разума далеко не убежишь, – съязвил Ривен и, поймав на себе осуждающий взгляд карих глаз, встал со своего места и обнял девушку со спины. – Я же тебя люблю, пикси, куда я денусь. – Ну ладно, все, – она постаралась оттолкнуть Ривена, однако тот только усилил объятия. – Рив, – с нажимом произнесла она. – Я не буду переставать обнимать тебя только из-за того, что на нас смотрит твой отец, особенно учитывая то факт, что он улыбается, – произнес Ривен, заставив мистера Уильямса улыбнуться ещё шире. – А других причин у тебя быть не может, так что прости, пикси, я никуда не уйду. – Я тебя ненавижу, – прошептала девушка. – Я знаю. На этом решении они и остановились, согласившись принять помощь от Бенедикта в оформлении всех деталей. Чуть позже, когда они обсудили это ещё раз, они оба пришли к выводу, что это будет пусть и символическим, но важным шагом в укреплении их брака, и ни один из них не был против этого. Их время в этом маленьком путешествии подходило к концу, поскольку заканчивался отпуск мистера Бенедикта, да и Ривену скоро предстояло отправляться в набор новых учеников вместе с Солом – давно забытая работа, которую они часто поручали другим, но решили сделать исключение в этом году. Бенедикт уехал почти сразу после завтрака, а Муза и Ривен прогулялись в студию, где танцевала фея, и девушка немного поболтала со своим любимым тренером. После обеда и они двинулись в обратную сторону. Вечером, когда уже лёжа в постели Муза обменялась парочкой сообщений с папой, фея пришла к выводу, что эта поездка была не напрасна. Конечно, они не вернулись к идеальному состоянии взаимоотношений, это было невозможно до тех пор, пока ее мама оставалась мертва, но они определенно почти поладили. Она поняла его, поняла его боль, поняла его желание сохранять дистанцию, но, что намного важнее, он понял, что ей тоже было тяжело. Он признал, что должен был быть рядом тогда. Муза была рада, что он был готов быть рядом сейчас, и не раскритиковал Ривена. Даже наоборот, осознавала фея, у нее сложилось впечатление, что специалист поладил с ее отцом намного лучше, чем она сама. Возможно, дело было в том, что своего отца Ривен не особо знал, но между двумя самыми важными мужчинами в ее жизни определенно установилась какая-то связь. Муза только надеялась, что папа будет на ее стороне, если однажды что-то пойдет не так. – Рив, – прошептала девушка, обнимая парня, который лежал на боку, так что она не была уверена, что он не спит. – М? – промычал парень, явно в полусне. – Спасибо, что отвез меня домой, – произнесла фея. – Мне самой никогда бы не хватило смелости. А сейчас я понимаю, как важно было это сделать. – Мг, – согласился Ривен, и Музе осталось только надеяться, что он понял все, что она сказала, понял, что она была благодарна ему за то, что он решал те ее проблемы, которые значили больше, чем она была готова признать. – Я люблю тебя, – прошептала девушка. – Я тебя тоже, – отозвался Ривен, который спал не настолько, чтобы проигнорировать это признание. – И пожалуйста, пикси. Дай знать заранее, если остались ещё какие-то родственники или друзья, с которыми тебя надо помирить. Можем решить все эти вопросы за раз, не откладывая в долгий ящик.