lessons

Ванда не совсем поняла как это произошло. Они тренировались, как обычно, и Наташа уложила ее на маты, как она всегда делала; но вместо того, чтобы встать и потянуть Ванду за собой, Наташа продолжила держать запястья Ванды под собой. Ванда извивалась и пыталась сбросить Наташу с себя, но ей не хватало на это силы. Она старалась вспомнить то, что узнала о побегах из захвата, но под проницательным взглядом Наташи у нее ничего не получалось. Глаза рыжеволосой убийцы блеснули хищным огоньком, и Ванда подумала, не забыла ли Наташа, что это всего лишь тренировка. Но потом Ванда заметила, что глаза Нат были сфокусированы не на ее шее, а смотрели прямо на ее губы. В ее глазах не тьма, а голод — похоть — и это выглядело еще более пугающим. Это случилось быстро, Ванда так и не поняла, кто наклонился первым; ее воспоминания об этом поцелуе остались размытым пятном, но они точно поцеловались. Ванда до сих пор помнит вкус Наташиных губ, как язык той шарил по ее рту. Она простонала в поцелуй с громким гортанным звуком, когда страсть быстро распространилась по ее венам. Было ощущение, будто ее поглощают, и Ванда старалась ощутить это как можно сильнее. Только когда Наташа отстранилась, Ванда поняла, что ее руки перебирали лямки на одежде Нат. Она мгновенно покраснела от стыда и смущения, уже была готова начать извиняться, но последующие слова Наташи быстро заставили ее замолчать и не говорить те короткие и нерешительные извинения, которые собиралась сказать Ванда. —Я не буду делать это аккуратно и нежно. — ее голос звучал резче, чем обычно. Она немного притаила дыхание, и Ванду распирало от гордости из-за мысли, что она могла быть причиной этого. У нее никогда не получалось толкнуть Наташу во время спарринг-боев, не удавалось заставить ее задыхаться, когда Ванда не могла нормально дышать и постоянно потела. Ей понравилось то, что она наконец смогла заставить Наташу затаить дыхание, пусть не так, как она изначально хотела. —Что? — спросила Ванда. До сих пор следующие слова Наташи заставляют ее краснеть каждый раз, когда она думает об этом. —Я трахаю жестко. — прямо сказала она и между ее ног прошла волна пульсирующего жара. Наташа убрала прядь волос с лица Ванды и заправила ее ей за ухо. Ее пальцы были легкими, словно перышко на коже. — Если ты хочешь заняться со мной сексом, будь готова ко всему, что я могу с тобой сделать. Жестко. Ванда точно не знала, что та имела в виду, но поняла, что ей все равно. Ее губы все еще горели от поцелуя, все ее тело раскраснелось от жара, а сердце бешено билось. Ей было все равно, яд или желание поглотили чувства, которые Наташа подарила ей. —И что бы ты сделала? — она поймала себя на мысли, что небольшая часть ее мозга все еще работала достаточно осознанно, чтобы придумать такой вопрос и заботиться об ответе. Наташа ухмыльнулась. Улыбка выглядела жестоко, зловеще и совершенно точно подтверждала опасность, которую обещала. —Ты была бы моей. Я бы заставила тебя стоять на коленях и молиться о моем прикосновении. Я бы связала тебя, чтобы не могла двигаться, чтобы ты была совершенно беспомощна. Просто игрушка, с которой я могла бы поиграть. Ванда не могла дышать. Воздух словно застыл в ее легких, пока она переваривала то, что сказала Наташа. А образы того, что та обещала сделать, мелькали у Ванды в голове, отчего у нее текли слюнки. Наташа оттолкнулась от пола, и Ванда больше не чувствовала теплоту тела над ней. Сердце Ванды колотилось в груди, когда она встала, ее руки и колени дрожали и покалывали от той эмоции, которую Ванде пока не удалось определить. Наташа все еще смотрела на нее с легкой уверенностью и небрежной ухмылкой на губах. Ее губы. Ванда хотела поцеловать эти губы снова. Она сделала шаг вперед, почти не осознавая, как наклонилась, но Наташа покачала головой и начала уходить. —Хорошая попытка. — сказала Наташа. И Ванда растерялась, пока не вспомнила, что они тренировались. — У тебя получается уже лучше и лучше. Завтра мы потренируемся избегать захватов, так как твой метод вряд ли будет так часто работать. Ванда покраснела. —И... — продолжила Наташа. — если захочешь больше таких личных тренировок, найди меня в любое время и дай мне знать. Еще до того, как Наташа вышла из комнаты, Ванда знала, что, безусловно, она пойдет искать ее для еще какой-нибудь «личной тренировки». Ее ухо все еще покалывало от тех слов Наташи, плясавших по ее коже. Ее тело горело по Наташе, оно горело и жаждало ее прикосновения. Ее брат сказал бы, что она играет с огнем. Он бы предупредил ее, напомнил бы ей, что есть причина, по которой Наташу все называют Черной Вдовой, но Ванде не хочется быть осторожной. Ей все равно, насколько опасно лежать в постели знаменитой убийцы, она не боится попасть в ее паутину. Скорее, она боится не воспользоваться этим шансом и лишить себя возможности получить истинное удовольствие, удовольствие, которое можно получить только тогда, когда танцуешь с опасностью.

***

Ванда ужасно нетерпелива, но она не хочет казаться слишком нетерпеливой. Она безумно хотела пойти за Наташей, как только она ушла и умолять ее показать Ванде, что именно она имела в виду под «личной тренировкой», но гордость Ванды брала верх над ее желаниями. В конце концов, она не хотела показаться отчаявшейся, но она была...она есть. Она в отчаянии. Сердце Ванды бешено колотится, а ее лицо становится ярко-красным каждый раз, когда она тренируется с Наташей. Ей интересно, знают ли остальные или может подозревают, что с ними произошло. Ванда ненавидит то, что ее можно легко прочитать, она ненавидит то, как ее лицо раскрывает все ее мысли. Наташа же никогда не показывает, в каком направлении двигаются ее мысли. Она терпеливый и суровый учитель, абсолютный профессионал и, кажется, не понимает, что каждый раз, когда она слегка прикасается к Ванде, чтобы исправить положение ее конечностей, она превращает их в желе. Ванда немного задается вопросом, не приснилось ли ей это все, но затем она краем глаза замечает легкую ухмылку Наташи, и Ванда понимает, что ничего не выдумывала. В итоге, Ванда не может больше ждать, и поздно ночью, когда все уже легли спать, она оказывается возле спальни Наташи. Вот она уже поднимает кулак, чтобы постучать, но костяшки ее пальцев сталкиваются с пустым воздухом, так как дверь открывается. Глаза Ванды чуть ли не вылезают из орбит, когда она видит открытое пространство кожи перед ней. Она никогда не видела Наташу ни в чем, кроме обтягивающего костюма, иногда в повседневных джинсах и куртке, сегодня же она в нижнем белье. Она всегда в нижнем белье? Ванде интересно. Это было не совсем в характере Черной Вдовы, хоть Ванда не слишком хорошо знает Наташу, она знает достаточно, чтобы понимать, Черная Вдова — это во многом маска, которую Наташа надевает, тактическое представление. Нет, Наташа вряд ли стала бы надевать белье только для того, чтобы лечь спать. Может, она надела его для Ванды? Она знала, что Ванда придет сегодня вечером? От этой мысли у нее начинает кружиться голова и что-то пульсировать между ее ног. —Что-то ты не торопилась, — говорит Наташа, открывая Ванде дверь. Она входит в комнату, и Наташа закрывает за ней дверь, щелкая замком. — Итак, почему ты здесь? — продолжает Наташа, ее рука проходит по плечам Ванды, не касаясь их на самом деле, и Ванде хочется ныть из-за отсутствия контакта. — Чего ты хочешь? —Я... — рот Ванды наполняется слюной, ей приходится сглатывать ее, пока все тело покалывает и трясется. — Я, э-э, хочу тебя. Наташа поднимает бровь, давая Ванде пройти дальше. Ванда сжимает глаза, смущенная словами, выходящими из ее рта. —Я хочу тебя, Наташа. Я хочу, чтобы ты... Я хочу, чтобы ты сделала все, что ты сказала. Рука Наташи обхватывает щеку Ванды. Ванда почти вздрагивает. Ее рука такая холодная, но есть что-то странно успокаивающее в ее леденящем душу прикосновении. Наташа прижимает большой палец к губам Ванды, заставляя ее тело покалывать и трестись, как будто покрытая странным ядом. —Открой глаза. — говорит Наташа. И Ванда открывает их. Наташа стоит в миллиметрах от нее и ее глаза смотрят прямо на нее. Колени Ванды подгибаются, но другая рука Наташи ловит ее и удерживает, не давая упасть. Ванде кажется, что она может утонуть в интенсивном взгляде Наташи. —Пожалуйста. — она ноет, не уверенная в том, что просит. —Скажи, чего именно ты хочешь. — повторяет Наташа, и Ванда хмурится. Она же уже сказала это, разве нет? — Конкретно. Что именно ты хочешь, чтобы я с тобой сделала. Ванда думает. Она точно знает, чего она ждет от действий Наташи. Картинки проплывают в ее мыслях, во снах, постоянно с того момента, как Наташа уложила ее на пол. Но озвучивать это? Она не была уверена в том, что сможет это сделать. Но выжидательный взгляд Наташи дает понять, что если что-то случится, то Ванда должна будет подчиняться правилам этой игры. —Я хочу, чтобы ты меня трахнула. — Ванда краснеет от пошлости ее слов. Вообще она не девственница, но рядом с Наташей она чувствовала себя неопытной и ванильной. Секс всегда был прост. Свет выключен, одеяло все закрывает, он заканчивается так же быстро, как и начинается. Она ожидала, что Наташа разденется и ляжет с ней на кровать, как только она войдет в комнату. Но нет, похоже, Наташе хочется продлить начало. Ванда всегда думала, что прелюдии бывают только в порно. —Как ты хочешь, чтобы я тебя трахнула? —Как хочешь, — бормочет Ванда, а Наташа недовольно вздыхает. Ванда помнит, что сказала Наташа в тот день. Те слова не выходили у Ванды из головы, и каждый раз, когда пизда Ванды сжималась, она их повторяла. — Я хочу, чтобы ты положила меня на пол и легла вместе со мной. Я хочу, чтобы ты привязала мои запястья к кровати, чтобы я не смогла двигаться. Я хочу, чтобы раздела меня догола и поцеловала каждый сантиметр моего тела. Я хочу, чтобы я была твоей, без всякого разрешения. Я хочу, чтобы ты доминировала надо мной во всех отношениях, где кто-то может занимать такую роль. Слова вытекли из уст Ванды так быстро, что она едва осознавала, что говорит, но она все же сказала это. И ухмылка Наташи как-то стала шире. —Умоляй меня. —Что? —Ты все слышала. Встань на колени и умоляй меня. Униженная, Ванда делает то, что та сказала. Она падает на пол и умоляет, ноет, выпрашивает. —Пожалуйста, Наташа, пожалуйста. Трахни меня. Пожалуйста, трахни меня. Пожалуйста, сделай меня своей. М-мне это нужно. Мне нужно, чтобы ты меня трахнула. Я нуждаюсь в тебе на мне, возле меня, надо мной, во мне. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.. Губы Наташи прижались к губам Ванды и та охотно ответила. Наташа пожирала ее, ее язык скользил во рту Ванды и прижимался к губам, языку и зубам Ванды. Наташа осторожно покусывала и дергала зубами за губы Ванды. Та никогда не догадывалась, что просто поцелуи могут быть настолько грязными и эротичными. —Очень хорошо, — прошептала Наташа, ее дыхание ласкало губы Ванды. — Ты выглядишь сексуально, когда ты стоишь на коленях передо мной. С нетерпением жду, когда ты будешь делать так чаще. Ванда стонет от этой мысли и жадно наклоняется за еще одним поцелуем, но Наташа прикладывает палец к губам Ванды, останавливая ее. Ванда не знает, что ей управляет, но она без подсказки открывает рот и начинает сосать палец Наташи. Ей нравится, как глаза Наташи сужаются и темнеют, когда ее губы обвиваются вокруг тонкого пальца. —Ты ненасытная, да? — бормочет Наташа. — Я думаю, настало время начать наши занятия. Наташа достает свой палец из рта Ванды. Она хочет застонать, но не успевает даже понять, как вдруг ее прикладывают к твердой, холодной поверхности пола. Ее рубашку дергают, а лифчик срывают с тела, резинка ударяется об кожу со жгучей болью. Инстинктивно ей хочется спрятаться, но руки Наташи ударяют по запястьям Ванды спиной к ее голове, прежде чем она сможет даже попытаться прикрыться. Наташа смотрит на нее дикими глазами, словно хищник, ее белые резцы напоминают Ванде о большом плохом волке из ее сказок на ночь в детстве. —Урок первый. — говорит Наташа. — Я главная. И это был урок, который Ванда с удовольствием усвоила.