Эротические дневники Вестероса и Эссоса. Великанья кровь

Одичалые вместе с Джоном Сноу шли уже много дней, пробираясь сквозь высокие сугробы и сражаясь с ледяным ветром. Дышать было невыносимо — казалось, что с воздухом в легкие попадают частички льда, раздирая их в кровавые ошметки. Сноу не жаловался — Вольный народ не признавал слабаков. Таких или убивали на месте или бросали на произвол судьбы. Стена постепенно приближалась, хотя еще пару дней назад Джону казалось, что они не доберутся до нее никогда. Вот уже отчетливо виднелся холодный голубоватый блеск, слепящий глаза, и Сноу становилось все страшнее. Нужно было срочно что-то решать, но мысли в голове путались, а отчаяние все сильнее и беспощаднее стискивало горло ледяными пальцами. Он настолько привязался к этим людям, что порой забывал, кто он на самом деле. Иногда ночью, глядя на усыпанное звездами небо, он всерьез думал о том, чтобы остаться с Вольным народом, но потом вспоминал о братьях в Черном замке, и сердце сжималось от страха — их всех перебьют, если он их не предупредит. А если предупредит, тогда убьют тех, кто стал ему дорог за столь короткое время. Тормунд, этот дикарь со своими грубыми шуточками, несмотря ни на что нравился Джону. Игритт… О том, что сделают с ней, он и вовсе старался не думать. Обернувшись, Сноу заметил, что она следует за ним по пятам. Увидев, что он на нее смотрит, Игритт широко улыбнулась, и его сердце тоскливо сжалось. Джон не мог допустить, чтобы ее убили, или еще хуже… Нужно было что-то придумать. Сделав очередной привал, Тормунд объявил, что они останутся тут на ночь, перед решающим рывком. Нужно было как следует отдохнуть и выспаться, так как вскоре им предстояло самое сложное — перебраться через Стену на ту сторону, а Джон все еще не представлял, как они это сделают. Поедая кусок холодной зайчатины, Тормунд махнул в сторону ближайшей скалы, в которой зияла неровная трещина, образовывая проход. — Знаешь что это, вороненок? — спросил он своим скрипучим голосом. Джон отрицательно помотал головой, и Тормунд довольно ухмыльнулся. — Пойдем, я тебе покажу, что это за место. Рыгнув и отбросив в сторону обглоданную кость, Тормунд поднялся со своего места и тяжелой поступью направился к скале. Игритт, подмигнув Джону, проворно вскочила и последовала за великаном. Сноу ничего не оставалось, кроме как последовать следом за ними. Подойдя к скале, он обнаружил, что ни Тормунда, ни Игритт уже нет. Пройдя через образованный вход, он очутился в темном гроте среди целого лабиринта высоких колонн и огромных сосулек, торчавших прямо из земли. Он растерянно замер, совершенно не понимая, в какую сторону двигаться дальше и тут услышал голос Игритт, сопровождаемый гулким эхом: — Мы тут, Джон Сноу! Джон пошел на голос и оказался в другой пещере, больше предыдущей. Тормунд и Игритт стояли у водопада, который вытекал из трещины в скале и с журчанием впадал в большой темный пруд. — Отлично! — довольно рыкнул Тормунд, — я не мылся целую вечность. Игритт заливисто рассмеялась и первая принялась стаскивать с себя одежду. Сперва она скинула с плеч кроличий полушубок и бросила прямо на влажную промерзшую землю. Затем расшнуровала верхнюю замшевую рубашку и стянула ее через голову. Наклонилась, сняла с себя сперва один сапог, затем второй и бросила возле вороха одежды. Когда она повернулась к Джону и откинула с лица копну рыжих волос, он увидел то, чего не мог разглядеть прежде. Под многочисленными слоями одежды было спрятано довольно привлекательное женское тело: молочная кожа, тонкая талия, маленькие аппетитные грудки с розовыми сосками, худые, но сильные ноги. Джон жадно шарил по ее обнаженному телу горящим взглядом и тяжело дышал. Сердцебиение участилось, а в паху стало мучительно жарко и томительно. Тормунд, заметив, как Джон уставился на голую девушку, рассмеялся, и его грубоватый смех эхом разнесся по пещере. — Парень, чего ты так на нее пялишься? Голую бабу, что ли, не видел раньше? Ты еще скажи, что ни разу не трахался. Джон, смущаясь, отвел глаза от соблазнительного тела Игритт и уставился в пол. — Я никогда не был с женщиной. Мой брат Робб звал меня с собой, когда они с Теоном Грейджоем ходили в Зимний городок к каким-то девушкам, но я не смог. Услышав это признание, Тормунд разразился громогласным хохотом, от которого, кажется, затрясся потолок пещеры, грозя рухнуть. — Ты много потерял, Сноу. Трахаться — это одна из самых лучших вещей, созданных Богами. Давай, малышка, покажем этому вороненку, как это делает Вольный народ. Тормунд скинул с себя все свои шкуры, и Джон увидел Великанью Смерть во всем его нагом великолепии. Курчавые рыжие волосы на могучей груди, дорожка такого же цвета волос бежала от пупка к паху. Мощный торс, бугрящиеся мышцы, руки такие здоровые, что, казалось, он мог ими разламывать каменные глыбы. Ноги словно мраморные колонны. В густой поросли между ног виднелся огромный детородный орган, налившийся кровью, с синими прожилками. Подойдя к хитро улыбающейся девушке, он облапил ее своими ручищами и, развернув к себе спиной, звонко шлепнул по упругим ягодицам. Игритт вскрикнула и прикусила губу. Облокотившись руками о холодную, сочившуюся влагой каменную стену, она сверкнула глазами в сторону ошарашенного Джона, и лукаво улыбнулась. Тормунд схватил ее за тонкую талию и вонзил в нее свой член одним резким движением, издав при этом утробный рык. Войдя до упора, он остановился, вращая бедрами. Член Тормунда был такой огромный, что Джон не понимал, как он помещается в Игритт. При этом самой девушке это явно нравилось, так как она, приоткрыв рот, издала громкий протяжный стон. Вцепившись руками в скользкий камень, она расставила ноги как можно шире и велела: — Ну же! Не томи, верзила. Трахай меня! Рыкнув, Тормунд вытащил член почти полностью и тут же, что есть силы, вновь вогнал его в тело девушки. Ее голова откинулась назад, и Джон увидел, что Игритт прикрыла глаза и явно наслаждается наполненностью внутри себя. Почти бессознательно она двигала бедрами, отвечая на его толчки, и что-то невнятно бормотала. Великан с силой вколачивался в ее хрупкое тело, свирепо рыча и скалясь. Подавшись вперед он склонился к длинной шее и принялся осыпать поцелуями нежную кожу. Он прикусывал ее зубами, оставляя лиловые отметины, языком слизывал капельки пота и словно пробовал их на вкус, пока его бедра продолжали быстро и размашисто двигаться. Стоны Игритт и рычания Тормунда отражались эхом от каменных стен и врезались в уши Джона. Он же не в силах был отвести глаз от представшего его взору зрелища. Тормунд входил в Игритт со всего размаха, смачно шлепая животом по ее упругим ягодицам и орудовал своим членом так умело, что Джону оставалось только позавидовать. По стонам Игритт он понял, что той очень нравится все то, что вытворял с ней здоровяк, и острое чувство ревности пронзило его сердце. Его мужское естество напряглось и, сам того не замечая, Джон стянул с себя штаны, ухватил восставшую плоть рукой и принялся двигать по ней вверх-вниз, при этом не сводя пристального взгляда со стонущей Игритт. Ее небольшие груди колыхались при каждом новом ударе Тормунда, а из груди вырывались хриплые стоны. Вот она потянулась рукой к своим нижним губам и принялась быстро орудовать у себя между ног. Её пальцы то скрывались в густой рыжей поросли, то выныривали назад. Они сновали туда-сюда, словно юркий зверек, приближая кульминацию, которая не заставила себя долго ждать. Громко вскрикнув, Игритт выгнулась всем телом и ее забила мелкая дрожь. Стройные ноги подкосились, но сильные руки Тормунда крепко держали ее, не давая упасть. При этом сам великан, судя по его движениям, еще был далек от завершения. Джон больше не в силах был сдерживаться. Он просипел: — Тормунд, я тоже хочу войти в нее. Великан усмехнулся и резко вышел из девушки, сорвав с ее губ недовольное шипение. — Погоди, милая, сейчас мы тебе доставим еще больше удовольствия. Подозвав Джона, он велел ему улечься на груду мехов, которые лежали рядом с прудиком. Когда Сноу торопливо это сделал, Тормунд, шлепнув девушку по мягкому месту, сказал: — Давай, садись на него сверху. Да как следует оттопырь свой задок. Игритт похотливо улыбнулась и блеснула глазами в сторону Джона. — Так вот что ты задумал, Тормунд. Решил добраться до моего зада. Тормунд радостно загоготал и жадно припал к торчавшему соску девушки. Игритт, протяжно шикнув, едва не задохнулась от восторга. — А ты против? — просипел Тормунд, оторвавшись от розовой горошины. Не сказав ни слова, она подошла к Джону, жадно взиравшего на нее с мягкой шкуры, и села на него сверху, словно наездница, вбирая его член в себя до конца. Наслаждение, доселе невиданное, нахлынуло на Сноу так неожиданно, что он едва не потерял сознание. Внутри нее было жарко, тесно и влажно. Стенки ее лона плотно обхватили напрягшееся естество Джона, и он шумно задышал. Это было сладко и мучительно одновременно. Вцепившись в упругие ягодицы девушки, он принялся двигаться внутри нее, облизывая свои пухлые губы и прикрыв глаза, полностью отдавшись этому новому чувству. Девушка подалась вперед, оттопырив ягодицы кверху, и впилась в его рот жадным поцелуем. Руки Джона побежали вверх по мокрой хрупкой спинке, прошлись по худеньким плечам, и вот уже его пальцы вплелись в ее рыжие волосы. Тормунд, тем временем, подошел сзади, развел ручищами половинки ягодиц в стороны и, приставив свой огромный орган к упругой розовой дырочке, начал медленно протискиваться внутрь. Резко дернувшись, Игритт испуганно распахнула глаза, но здоровяк нежно провел своей пятерней по ее бедру и прорычал сквозь зубы: — Расслабься, девочка. Скоро тебе будет очень хорошо. Сказав, он продолжил прокладывать себе дорогу внутрь женского тела. Он тяжело, надсадно дышал и мерными толчками проникал все глубже и глубже, чувствуя, как опьяняющая теснота обхватывает его твердый член. Девушка легла на широкую грудь Джона и, прикрыв глаза, постаралась расслабиться. Джон, тихо постанывая, не переставая орудовал в ней. Теперь его руки крепко сжимали ее, не давая отстраниться, а Тормунд, наконец-то, погрузился до конца. На какой-то миг он замер, давая девушке привыкнуть, но вскоре принялся двигать бедрами. Его руки легли на тощие плечи Игритт, заставляя ее прогнуться еще больше. Сперва он двигался медленно, сквозь тонкую стенку ощущая движения чужого члена, что немало его позабавило, но очень скоро неглубокие толчки сменились безжалостными сокрушительными ударами, которые сыпались один за другим, не давая Игритт опомниться ни на мгновение. Он вколачивался в нее так яростно, что девушка извивалась, словно змейка, под его напором. Она ощущала, как два члена орудуют в ней, и сознание практически покинуло ее. Тупая боль, причиненная каменным членом великана вначале, очень быстро отступила, и на ее место пришло упоительное блаженство. Движения Джона были мерные и плавные, в то время как Тормунд, сжав со всей силы ее бедра, орудовал своим членом так, будто от этого зависела его жизнь. Игритт еще никогда не чувствовала такого удовольствия, как сейчас. Она громко, протяжно стонала, двигала бедрами, силясь ощутить их в себе как можно глубже. По всей пещере разносились звуки страсти, их подхватывал легкий ветерок и уносил куда-то вглубь скалы. Игритт чувствовала, как подкатывает очередная волна наслаждения и, царапнув кожу Джона тонкими пальцами, насадилась на его член так глубоко, как это было возможно. Еще пара грубых толчков внутри жаркого лона, и член Джона коснулся ее заветной точки. И вот уже девушка, взвизгнув и сотрясаясь мелкой дрожью, упала на широкую грудь Джона. Внутри нее все сжималось, и в тот же миг Джон изверг в нее свое семя. Мягкие стенки плотно обхватили его член, выжимая все до капли. Еле сдерживая рвавшийся наружу крик, молодой человек сжал зубы и весь затрясся от немыслимого наслаждения. Тормунд, кряхтя и обвивая талию девушки своими руками, продолжал поступательные движения, не давая Игритт опомниться и прийти в себя. Он лишь ненадолго сбавил темп, не торопясь, полностью вышел из нее, потом резко вогнал член обратно, заставив ее вновь громко вскрикнуть. Вперед-назад. Еще. Еще. Сильнее. Удары сыпались один за другим, Тормунд рычал, словно хищный зверь, напавший на свою добычу и терзал ее вновь и вновь. Игритт, распластавшись на Джоне, едва не теряла сознание от наслаждения, охватившее ее, словно неукротимая буря. С ее губ срывались лишь рваные хрипы и всхлипы, так как сил стонать уже не осталось. Джон, пришедший в себя, обхватил ее руками за мокрую спину, не давая скатиться с него и ждал, когда закончит здоровяк. Он, не отрываясь, смотрел на трепещущую в его руках девушку, на ее приоткрытые губы, из которых со свистом вырывалось жаркое дыхание и обжигало его лицо. Ее тело ходило ходуном под напором великана, ресницы трепетали, словно крылья бабочек, а губы опухли и покраснели. Тормунд двигался все быстрее, ноздри его раздувались, из груди вырывались невнятные звуки, с рыжих волос стекала влага, и они налипали на лоб и щеки великана, но тот не обращал на это внимания. Он двигался без передышки, с какой-то животной яростью, словно пёс во время собачьих игрищ. Но вот последовал завершающий свирепый толчок и Тормунд, с громким рычанием, принялся изливать свое густое горячее семя в тело Игритт, которая обессилила настолько, что могла лишь слабо поскуливать и трепыхаться в крепких объятиях Джона. Когда последняя тягучая струя выстрелила и ворвалась в тесную норку девушки, он медленно вытащил обмякший член из тела Игритт и едва не рухнул на скользкий влажный пол пещеры. Осторожно прислонившись к каменной шершавой стене, он сполз вниз и тяжело дыша, утер ладонью пот с раскрасневшегося лица. Игритт сползла с Джона и легла рядом с ним, вытянувшись, словно струна. Ее тело было скользким и липким, а рыжие волосы совершенно спутались, став похожими на воронье гнездо. Отдышавшись, Игритт поднялась с мягких шкур и на негнущихся ногах подошла к озерцу. Приподнявшись, Джон увидел, как по ее бедрам сочится белесая жидкость и, довольный, блаженно улыбнулся. Осторожно, чтобы не поскользнуться, девушка села на край и опустила ноги в теплую воду, а затем погрузилась целиком, наслаждаясь тем, как вода нежно ласкает ее тело, смывая пот и грязь. Чуть погодя к ней присоединились и мужчины. Тормунд неуклюже погрузился в воду, вызвав целый столп брызг. Джон, подобравшись к Игритт и обняв ее за талию, припал к ее манящим губам и они слились в страстном поцелуе. И вот уже очень скоро Сноу почувствовал, что его копьё вновь было готово ринуться в бой. Игритт проворно запрыгнула на него, обхватив ногами его бедра и насадилась на торчащий колом член. — Какой ты ненасытный, — пропела она у него над ухом и вновь погрузилась в пучину удовольствия.