***
Семья Нотт собиралась на Рождество в узком кругу, если можно было назвать компанию из пяти, как минимум, человек — узким кругом. Помимо хозяев дома, Анабель и Тео, из Хогвартса возвращались двойняшки Айла и Гарри. Старший сын уже успел выпуститься и завести свою собственную семью. Но на Рождество Дэниел приезжал к родителям. Однако в этом году старший сын Ноттов прибудет не один, а с супругой. Избранницей Дэниела Нотта стала дочь Флёр и Билла Уизли — Мари Виктуар Уизли. Это была бы красивая история любви, перенеси её кто на бумагу. Но станет лишь интересной историей, которую молодожены будут рассказывать своим детям, сидя возле камина. Их история началась, когда им едва исполнился год. Страна начала приходить в себя после тяжелого военного времени. Частенько игрались вместе с домовиками, ближе к восьми годам они начали жаловаться на младших братьев и сестер. А в одиннадцать с нетерпением ждали долгожданное письмо из Школы магии и чародейства. Правда попал Дэниел на Когтевран, а вот Мари на Гриффиндор. Поначалу это была межфакультетская дружба, а после крепкие отношения. Хотя из них никто не мог точно сказать, когда они начались. Праздник самого Рождества проходил строго в соответствиях с обычаями. По всему дому были развешаны маленькие позолоченные колокольчики, которые начинали тихо звенеть по велению магии эльфов. Украшение высокой живой ели поручили также домовикам. Но несколько десятков игрушек лежали в коробке в ожидании, пока их повесят члены семьи Нотт по старой доброй традиции. Возле кроватей висели красные и зеленые рождественские чулки. Так что с уверенностью можно было сказать, что Рождество в семье Нотт проходило в приятной суете с привкусом предвкушения от получения подарков и завтрашнего мероприятия. Почти все улыбались и не думали о чем-то важном. Все кроме юной наследницы Нотт. Девушка была погружена в свои мысли, и не раз за этот теплый вечер пропускала обращения в свою сторону. Девушка даже пропустила мимо ушей, что родители решили отправиться в очередной отпуск после праздников, чтобы наладить гармонию между собой. Возможно именно эти короткие отпуски до сих пор создавали вокруг этой пары такой трепет и любовь. Иногда отношения между родителями заставляли двойняшек корчить лица и показывать друг другу рвотные рефлексы. Гарри, двойняшка Айлы, перед сном зашел в соседнюю спальню, чтобы уточнить у сестры подробности подобного поведения. Он бы пропустил состояние сестры, однако нетронутый десерт из соленой карамели поверг в шок даже эльфийку, которая расплакалась в столовой, причитая о разочаровании и неумении готовить для любимой молодой хозяйки. — Айла, все в порядке? Что на тебя нашло? — Гарри, не стоит заморачиваться, у меня немного болела голова. — Предлагаешь мне поверить в эту чушь? А ещё эта соленая карамель. Ты ведь продать душу готова за неё, сладкоежка. И как твою задницу не разнесло от количества сладкого, которое ты употребляешь? Ухмылка на лице брата вызвала у Айлы хитрую улыбку на лице. Она опустила голову, скрывая эмоцию за длинными светлыми волосами, а после ударила пуховой подушкой Гарри. Они редко обижались друг на друга, когда пришли к осознанному возрасту. Ей было приятно, что брат переживал, но посвящать в подробности своего поведения девушка точно не собиралась. — Иди к черту, Гарри Филипп Нотт. Пусть тебя заботит задница Эмилии. Теперь лицо Айлы окрасила ухмылка, а парень поспешил ретироваться в сторону своей кровати. Не будем скрывать факт того, что Гарри уснул не сразу. Он успел сходить в душ и вспомнить девушку, о которой ему так не вовремя напомнила сестра. Нет. Он всегда думал о прекрасной единственной дочери Забини. Но в данную минуту его мысли посещали далеко не скромные воспоминания.***
На следующий день после Рождества многочисленная компания друзей, которую уже точно нельзя было назвать узким кругом, собиралась в одном из поместьев, которое они выбирали лотереей каждый год. В этот раз не повезло именно чете Нотт. Теодор вытянул свою фамилию из импровизированной чаши с бумажками, за что получил от Анабель после в плечо. Нельзя сказать, что женщина была расстроена сложившейся ситуацией. Но если бы вы знали, что три года назад большую компанию принимали Малфои, а Гермиона и Драко целую неделю восстанавливали поместье после тихого семейного праздника, то вы бы поняли мандраж, который испытывала Анабель. Совсем незаметно для глаз семьи, в чуланы были убраны дорогие сердцу вещи. Старые вазы, любимый сервиз матери Анабель, а так же запечатано целое крыло поместья. Ведь спрятать лаборатории зельевара и создателя заклинаний — было невозможно. Гости начали прибывать с самого утра. Эмилия Забини оставила родителей с хозяевами поместья, а сама убежала по знакомой лестнице на второй этаж, к спальням своей лучшей подруги. Это пробуждение явно не было самым страшным в жизни Айлы, но уж точно неожиданным. Она надеялась, что сможет встретить гостей уже при параде. Но кажется её планам не суждено было сбыться. — С праздником, дорогая Айла. Это для тебя. Открывай скорее. Эмилия была вихрем. Она сносила все на своем пути своей лучезарной улыбкой и стремлением. Если Эми поставила себе цель — поверьте, она добьется её, даже если придется пойти по головам. Слизеринка до костей мозга — это было про неё. — Ты ведь помнишь, что ты совсем недавно проиграла мне желание. Непринужденное лицо Забини заставило Айлу фыркнуть и подняться на ноги, демонстративно замалчивая ответ. Она закрылась в ванной и не проронила ни слова, пока не вышла уже одетая в комбинезон из черного шелка. — Уу, если ты так собралась выполнить мое желание, то я с удовольствием посмотрю на это. — Из-за тебя я не спокойна уже третьи сутки. Это выводит меня из себя. А что если я все испорчу? — Не глупи, Айла. Посмотри на себя в зеркало. Едва ли можно найти прекраснее девушку. Ты чистокровна, обучена манерам, сексуальна и чертовски соблазнительная в этом наряде. Ты что не надела бюстгальтер? — уточнила Эми, будто спросила про погоду за окном. — Я уверена, что вы два слепых котенка. И вы оба будете завтра благодарить меня со счастливыми улыбками на лицах. Немного предисловия не помешает, ведь так? Не так давно Эми и Айла сидели в гостиной Слизерина и играли в правду или действие. К сожалению, а может, к счастью, Айла выбрала действие, а Эмилия загадала желание. И свое желание она придумала как раз четыре дня назад. Мулатка не могла больше наблюдать, как её подруга пускает слюни на колдографию красавчика Скорпиуса. Не могла больше слушать рассказы Айлы о нем, при чем все эти разговоры кончались фразой: «Я для него просто сестра лучшего друга». Было ли это так? Знал это лишь Скорпиус Малфой. С Айлой его связывали теплые отношения друзей. Он считал её сестрой, они общались с рождения Айлы. Скорпиус был старше на три года. После выпуска из Хогварста они редко пересекались, только прошлым летом на отдыхе, где малышка Нотт щеголяла в красивом бикини, а Малфой-младший уделял внимание своей, на данную минуту, уже бывшей девушке. Его внимание не приковывали очертания фигуры сестры лучшего друга. На тот момент. Эмилия попросту сказала, что Айла должна поцеловать Скорпиуса и признаться наконец в своих чувствах. Но было все не так просто. Не для Айлы. Девушка привыкла просчитывать все на несколько шагов вперед. Буквально она желала знать конец любой книги перед началом чтения. Чтобы понимать, будет ли она радоваться после окончания или же будет плакать из-за смерти главного героя. Поэтому подобное желание от подруги в первые минуты она посчитала предательством с её стороны. Она помнила, как вскочила с кровати и обрушила на подругу поток нелестных словечек. — Ты понимаешь, что я могу порвать ту тонкую нить, что нас связывает? — А ты будешь довольствоваться этой мелочью всю жизнь, Айла? Я никогда не поверю, что ты не попробуешь обратить его внимание на себя. Пусть это будет на это Рождество. Тебе ведь уже семнадцать. Слова Забини были правдой. Айла действительно не раз думала, как и что скажет возлюбленному, чтобы тот наконец заметил её. Однако она не была готова сейчас поставить все на кон. Ведь проигрыш был велик. Что такое переживания влюбленной ведьмы? Мелочи жизни. Подумаешь, не полюбил один, полюбит другой. Но, кажется, это был злой рок фамилии Нотт — любить одного единственного. Три поколения мужчин этой семьи выбирали в избранницы девушек и никогда не думали об измене им. Филипп и Джозетт, Теодор и Анабель, Дэниел и Мари. Даже Гарри в голове у Айлы уже был женат на Забини. По другому и быть не могло — так размышляла Айла, которая всегда видела любовь родителей. Страстную, неземную, трепетную, высокую любовь. Их отношения были примером, которому она хотела следовать. И отчего-то спутника она выбрала с фамилией Малфой. Мандраж женской половины семьи Нотт рассеялся, как только все расселись за огромным столом. Здесь были и Слизеринцы, и Гриффиндорцы, бывшие пожиратели, сторонники Ордена Феникса, служащие в министерстве и сама Министр Магии — Гермиона Малфой. Но их всех объединяла вера в будущее, которое они видели в своих детях. Уизли постарались больше всех, количество рыжих макушек за столом превышало даже количество таких же за столом Гриффиндора. Четверо детей Рона и Лаванды. Трое детей Билла и Флер. Двое у Гермионы и Драко, их дочери — Авиор Малфой уже было десять лет. У Тео и Бель было трое детей, а у Блейза с Мэри — одна дочь. Суета, которая царила в этот вечер, была приятной. Домовики успевали лишь наполнять бокалы, подбирать разбитые елочные шары и восстанавливать стаканы, которые бил Теодор. — На счастье! И это счастье было у них. Все прошлое оставалось далеко за пределами этой гостиной. Здесь и сейчас были улыбки, смех, радость, звоны бокалов, запах утки и тихое шипение жен на мужей, когда те вновь начинали нести какую-то чушь. Гора подарков, как и каждый год, была неизмеримой. Каждый находил по десятку коробок от каждого из друзей и радовался подобно ребенку. — Скорпиус, — Айла подошла к парню со спины и коснулась предплечья, — я хочу тебе подарить подарок. Отойдем туда, где потише? Их уход не заметил никто, кроме Эми и Гарри, которые хитро улыбались, держа в руках по бокалу шампанского. Девушка, которая успела переодеться в черно-белое платье перед вечером, заметно нервничала. Она буквально была готова сгореть от своих переживаний. Каждый свой шаг она сопровождала вопросом в голове: «А что если отвергнет? Что если высмеет? Если скажет, что влюблен в другую? Нет, его сердце точно свободно сейчас.» Они оказались в библиотеке, которая была через две двери от гостиной, откуда доносились голоса. Девушка заранее подготовилась, и на столике стояло два бокала и бутылка красного сухого вина. Его любимого. — Ты прекрасно выглядишь сегодня, Айла, — с полуулыбкой сказал Скорпиус и протянул девушке уже наполненный бокал, — видно ты очень старалась, когда подбирала мне подарок? Его голос вызывал у девушки чувство умиротворения. Она успокаивалась, глядя в серые глаза напротив. Будто мозг уже понимал, что нет смысла уничтожать нервные клетки, если этот разговор неизбежен. — Спасибо. Ты тоже. Я, да… Она протянула парню небольшую коробку, оформленную белой бумагой и черным бантом. Интересно, она подбирала обертку под платье или это случайность? Блондин с интересом начал открывать коробку, нарочито медленно разрывая бумагу, а для Айлы это время тянулось в разы медленнее. Она уже видела, как его лицо посетила улыбка, потому что он понял что внутри. Магловский пленочный фотоаппарат. Летом она слышала, как Скорпиус проговорился, что хотел бы такой. Она запомнила. И сейчас не дышала, чтобы не пропустить его реакцию. — Как ты узнала, малышка Айла? Ох. Как она не любила это обращение. Принцесса Айла — так называл её отец. А после это переросло в малышку, она была очень миниатюрной. Но из его уст это звучало так. Так вкусно, что она чувствовала на языке привкус его парфюма, а так же привкус вина, которое он успел пригубить, а она нет. Девушка делает шаг вперед и забирается ногами на кресло. Черт возьми, кресло, которому явно было больше ста лет сейчас страдало от шпилек. Нотт было все равно. Она боялась передумать. Боялась, что он успеет подумать и отступить. Впрочем, он сделал наоборот. Шаг вперед, чтобы обхватить тонкую талию, ведь он испугался падения девушки. — Что ты. Договорить она ему не позволила. Передумала бы. Об её щеки итак уже можно было обжечься. Её губы накрыли его. Поцелуй не был страстным. Скорее едва уловимым. Так не целовался ни она, ни он. Оба были чувственны в своих предыдущих отношениях. — Я всегда была очень внимательна к деталям. Детали. Точно. Над головами этих двух цвела омела. Айла подняла на растение глаза, не в силах опустить их на лицо Малфоя. А тот почему то не спешил отпускать талию девушки. Блондин не смотрел на омелу, он смотрел на что-то более прекрасное сейчас. Да, Айла была сестрой его лучшего друга. Но своей сестрой он никогда её не считал. У него была Авиор. А Айла всегда была малышкой. Но в эту минуту он будто разглядел в ней то, чего не видел раньше. Разглядел в ней девушку. Смелую, дерзкую и сексуальную девушку. Его ладонь очертила щеку блондинки, а когда та наконец посмотрела в глаза Скорпиусу, то он сам накрыл её губы своими. Она расцвела в его руках. Улыбаясь сквозь поцелуй, Малфой спустил девушку на пол, избавляя кресло от острых шпилек. Да, они не думали сейчас о чем-то долгосрочном. Ну, уж Скорпиус точно. Айла уже мысленно набрасывала на бумагу план отношений. Ох уж эта расчетливость. Они вернулись к своим семьям через пару минут, а первый снимок на фотоаппарате вмещал сразу всю их большую компанию вокруг елки. Айла с благодарностью смотрела на лучшую подругу, неловко стоя возле Скорпиуса. А сам Малфой уже готовился к разговорам с родителями, а после с крестным — Теодором. Рождество принесло этой девушке много переживаний и суеты, однако после наступило то долгожданное счастье, которое рано или поздно настигнет каждого из нас.