don't forget

      Чонин тоскует и не понимает почему. Потому что ему слишком понравился этот волк? Потому что он непременно хочет оказаться в его объятиях и узнать поближе? Или потому, что метка, которую ему оставили, с каждым днём болит всё больше, чешется, кровоточит и безумно ноет? Дотронуться до неё просто невозможно, каждое касание ознаменовалось тем, что из уст Чонина выскальзывало ругательство и шипение. Прошло буквально несколько недель, за которые они переписывались, и на этом всё. И лис понимает, что не сможет так долго продержаться. Чувство внутри него слишком большое и сильное, он влюбился в те мгновения, которые они провели вместе, и хочет их повторения. Возможно, это всё выдумки, возможно это всё ему кажется, но он не простит себе, если не попробует сделать хоть что-то. — Сынок, прекращай всю эту хандру, — проговорила женщина, заходя в комнату. — Иди и возьми то, что нравится. Что тебе всегда отец говорил? «Если ты хочешь этого, то получишь, стоит лишь приложить несколько усилий и оно твоё».       И это правда. В жизни Ян Чонина так было всегда, каждое «хочу» было исполнено. Сразу или с задержкой — не важно. И сейчас Чонин понимает, что мама права. Он хочет Чана, хочет попробовать отношения с ним и попытаться стать для него всем. Маленький лисёнок всё прекрасно понимает: их разницу в возрасте, возможные расхождения во взглядах на жизнь и в целом разное происхождение. Лис и Волк. Кто бы сказал ему пару месяцев назад о том, что такое произойдет, он бы не поверил. Он бы ответил, что такого в жизни не бывает. Но вот он. Здесь и сейчас. Лежит на кровати и думает, стоит ли ему рисковать, стоит ли ему идти на этот шаг.       Да, стоит.       «Этот волк стоит того, чтобы рисковать» — думает Чонин и поворачивает голову в сторону матери. — А если я им не понравлюсь? Что будет, если они не примут меня? — вздыхает Чонин, кусая губы. — Значит они не его семья, если не могут принять его выбор. Значит, они — не его стая, для которых слово вожака — закон.       Она не была против выбора сына, но она просто-напросто не понимала, что он нашёл такого в этом волке. Но если её Чонин, её маленький лисёнок, видит свое будущее именно с ним, она примет это. Сделает всё возможное, чтобы её мальчик был счастлив, и перегрызёт глотку любому, кто хоть пальцем осмелится обидеть его. Сердце матери никогда не обманывает, особенно, если связь между сыном и матерью сильна, и оно говорит ей о том, что этот волк настроен серьёзно. Чонин может и не заметил, но они с мужем видели очертания волка недалеко от их дома. Не сложно догадаться кто это был и зачем он здесь. Они не будут вмешиваться, взрослые уже ребятки, сами смогут догадаться и разобраться между собой. Дело родителей: только направить их отношения в нужное русло.       Не сказав больше ни слова, она вышла из комнаты, оставив Чонина наедине со своими мыслями, а он долго думать не любил, да и не хотел. Он изначально знал для чего шёл к Чану и был рад тому, что они начали общаться, начали пытаться узнать друг друга. И единственное, что его расстраивает — Бан не пытается сделать следующий шаг. Он сделал свой, пусть и не самый умный, но сделал. Теперь дело за этим волком. Неважно, что будет дальше, Чонин хочет расставить все точки над 'i' и перестать терзать себя плохими мыслями.       Он всегда был таким, хоть и являлся омегой. Он был тем, кто всегда первый шёл на контакт с другими людьми, старался приспособиться к новым знакомым. Когда он впервые пришёл в университет, у него уже был человек, которого он знал и который помог освоиться в новом для него мире. Бомгю — был таким же гибридом человека и лиса как и Чонин, но его семья была более социализирована и общительна с людьми, чем его. И поэтому Ян не так сильно переживал, ведь был не один. Он быстро находил общий язык с одногруппниками, хоть и половина вещей для него было в новинку.       Когда он рассказал Бомгю о Кристофере, то получил в ответ большие удивлённые глаза и фразу: «Мне жалко того волка, правда, друг. В него влюбился ты, а это уже проблема мирового уровня.» Конечно, не на такую поддержку он надеялся, но что есть, то есть, как говорится. Но Гю был хорошим другом, выдерживал все рассказы про Чана, стерпел, когда пришлось притворяться деревом, когда Чонин знакомился с Сынмином и пытался узнать про его красивого друга, который за ним иногда заезжал. И в конечном итоге, именно он сказал, что ждать больше нельзя. Если метка начнёт гореть, то это означает, что связь рушится, что повторно такую метку поставить будет невозможно. Да и просто некому будет её ставить, ведь риск того, что Чонин сможет остаться в живых — равен ровно пятидесяти из ста, а идти на такие риски Бомгю не собирается. Он не хочет терять лучшего друга из-за какого-то мужика. — Иди и возьми его за яйца, ты кто вообще? — возмущался тихо Бомгю, стараясь не спалиться перед профессором, который что-то очень нудно и вяло рассказывал. — Я — тот, кто, блять, следил за ним несколько недель. Подружился с членом его стаи, чтобы что? А потом во время полнолуния потрахался с ним и сбежал, поджав хвост. Ему не нужен такой как я. Он даже не ответил на последние сообщения, а они были несколько дней назад! — так же шипя, отвечал Чонин. Его это порядком начинало выводить из себя.       Он знал, что бездействие — худшее, что могло быть в любой ситуации, но Чонин правда был в растерянности, потому что Чан реально не отвечал на его сообщения и даже не читал их. Парнишка не знал как это расценивать и что вообще думать. Вдруг что-то случилось? Вдруг он поранился на одной из охот и теперь лежит где-то, не имея возможности даже написать пару слов, чтобы успокоить лиса. А вдруг он понял, что не хочет пробовать или понял, что Чонин ему не пара, и стоит закончить их общение? Ну тогда можно было бы написать, да? Но что ему стоит подойти и спросить Сынмина, чтобы не мучиться? — Чёрт с тобой, после этой пары подойдём. Ты со мной? — Естественно.       Сказать — одно, сделать — другое. Но внутренняя тоска по Чану пересиливала. Он ещё раз вздохнул, а после подошёл к Сынмину, который уже успел уйти в столовую. Ким сидит за столом, перебирая еду, не сразу замечая непрошенных гостей за своим столом. Чонин кашляет, призывая обратить на себя внимание. Это получается, ведь тот поднимает слегка пустой и холодный взгляд, но когда Сынмин понимает кто перед ним, взгляд слегка теплеет, но безэмоциональность остаётся. — Чем могу помочь? — интересуется Ким, но Чонин знает, что этот вопрос был задан чисто из вежливости. — У Чан-хёна что-то случилось? — получается слишком резко, и Ян чертыхается, ловя нечитаемый взгляд Сынмина. Тот явно не ожидал, что вопрос будет про вожака стаи. Сынмин удивлённо приподнимает бровь, и Чонин спешит объяснить то, что имел в виду, — Понимаешь, так случилось. Случайно… Да… — он мямлил, на что Бомгю уже хотел продолжить и помочь другу, но Чонин остановил его, — Мы переспали. В последнее полнолуние… — Так вот почему альфа вернулся спустя несколько дней, — пробормотал себе под нос Ким и хмыкнул, оглядывая Чонина: тот выглядел плоховато, если быть честным. Синяки под глазами, чуть опухшее лицо и одежда, которую он явно откопал из самого дальнего угла своего гардероба. Сынмин был умным, поэтому ему несложно было догадаться что происходит, и это явно не понравилось ему, — Пожалуйста, скажи, что он не поставил метку. Умоляю.       Но взгляд, который Чонин кинул на него, сказал все за него. Сынмин отложил палочки в сторону, и понадеялся, что Чан знал, на что идёт. Потому что это было совсем на него не похоже, не то, чтобы тот вообще был идеальным, но такие глупости уж точно не в стиле альфы. Если честно, это беспокоило его. Он знает о Ян Чонине буквально несколько слухов, но довольно интересных. Тот не ходил в школу и был на домашнем обучении. Друзей как таковых нет, один Чхве Бомгю, у которого есть парень, имя которого Сынмин даже не пытался запомнить. И самое интересное: Чонин живёт в лесу. Казалось бы, что тут такого, да? Но никто так и не знает его точного адреса, даже в документах об этом ничего нет. — Кто ты? — спрашивает Сынмин, но Чонин упорно молчит, — Я не сдвинусь с места… — Да плевать, я никогда не скрывал это, но и говорить тебе кто я — не обязан, — рычит Чонин, да так что некоторые студенты обернулись, — Я… Да, мне хреново из-за этого альфы, но я не собираюсь потакать ему и тебе. Если ты хочешь, чтобы он стал причиной чьей-то смерти, окей. И нет, я не обвиняю его, просто так случилось, что он игнорирует мои сообщения. Я бы даже не подошёл к тебе, если бы твой альфа, твой вожак, соизволил написать хоть пару строк. Я не просил ставить метку, не просил. — Чонин ненавидит, когда с ним разговаривают в таком тоне, и даже, если это Сынмин, один из членов стаи Чана. Он правда был готов пойти на многое, и может быть даже сказал бы все как есть, но вышло, что вышло, — Увидишь Чана, скажи, что было бы круто, если бы он отвечал за свои слова. — Вожака ранили, он второй день не может превратиться в человека, — все же сказал Сынмин, — Конечно я могу тебя взять с собой, но не думаю, что его семья тебя пустит. Они считают, что это из-за его пропажи после полнолуния. — Это… Потому что он был со мной? — осипшим голосом пробормотал Чонин, вновь погружаясь в свои мысли.       То есть, с Кристофером и правда что-то случилось. Даже если бы тот очень хотел связаться с младшим, то он просто не смог бы написать, и Чонин надеется, что оно так и есть. Возможно, это его вина, но как? Что этому послужило? Почему волк не хочет уступать главенство? Это метка? Возможно ли, что из-за их сцепки — их животные сущности привязали себя к друг другу, и тот теперь не хочет уходить, пока не найдёт свою пару? — Я читал, что если волк находит свою пару, то при следующем обращении он вновь будет искать… — тихо бормочет Бомгю, прерывая тишину. Ким смотрит на него, а потом на Чонина, — Тип… — Альфа ищет свою омегу. Истинность в наше время очень редко встретишь. — продолжает Сынмин и вздыхает. Только этого им не хватало, — Ты не волк, я бы это почувствовал. Тогда как внутренний зверь вожака смог признать в тебе омегу, Ян? — Я не знаю, — потерянно бормотал Чонин, пытаясь осознать, что только что узнал. Его отвлекает звонок отца, который в принципе не переносит навороченную технику, — Да, пап? Что-то срочное? — Ну если волк считается очень срочным делом, то да. Он зашёл на нашу территорию и просто стоит перед окнами. Не хочешь ничего рассказать, сынок? — усмехающийся голос отца немного настораживал, и не скажешь, что тот говорит на полном серьёзе, — Ты бы побыстрее пришёл, а то как-то неловко сидеть в собственном доме без возможности выйти. — Блять, — вздохнул Чонин, отключаясь, — Ну, могу поздравить. Чан сбежал из вашей резервации. Но есть хорошая новость: я знаю где он.       Сынмин смотрит на него, и кивает. Он лишь набирает сообщение Хёнджину, узнавая ситуацию, которая сейчас происходит там, и просит быть аккуратным. Чонин без слов берёт сумку, и уходит из университета. Ян добирается до дома за рекордное время, и каждая секунда ожидания отдаётся болью в чёртовой метке. Но то ли расстояние становилось всё меньше, то ли он перестал думать об этом, боль чувствовалась не так сильно.       В дом он не заходит, а лишь обходит его с левой стороны, сразу же замечая большого красивого волка темно-серого цвета. Тот лежит на сырой земле, уткнувшись в собственные лапы и тихо скулит. Этот вид не вызывал опасность или тревогу, скорее жалость и сострадание. Чонин вспоминает о том, что Сынмин говорил, что Чан ранен. Ян перекидывается в лиса, и медленно, так чтобы не спугнуть, начал подходить ближе. Но кажется, Чан заметил того сразу же и следил за каждым его шагом, то как маленькие лапки быстро передвигались и оказывались все ближе и ближе. Пожалуйста, будь в порядке, — думает Чонин, слегка склоняя голову и заглядывая в глаза волка. Эти глаза он узнает всегда, но что-то сейчас изменилось. Волк на присутствие лисёнка слегка рычит, но как только Чонин пристраивается рядом, замолкает. — Тебе нужно вернуться к себе, Чан выделенные слова данным шрифтом, — Чонин волнуется, переживает, но старается не показывать свои эмоции. Сейчас важно вернуть волка домой, туда, где ему помогут квалифицированные специалисты, а Чонин просто будет рядом. — Я не могу. Не могу снова оставить тебя. А что если я не увижу? Не смогу прикоснуться?       Кристофер думал об этом последние недели. Он приходил и смотрел в окно часами, боясь потревожить его хозяина. Чан сам себя пытался понять нужно ли ему это? Нужны ли чувства, которые, возможно, закончатся также быстро, как и начались? Происходит ли это из-за собственно поставленной метки или это действительно его чувства? И с каждым днём понимал — да, его. После того, как он покинул Чонина, Чан решил прочитать ещё несколько статей по этому поводу, и понял, что во многом метка лишь усиливает чувства, а не заменяет их. Метка усиливает любые чувства, которые были изначально, и не важно любовь это, ненависть, симпатия или раздражение. Чан чувствовал тоску. Он начинал сходить с ума, если запах Яна пропадал и поэтому несколько раз приходил к его дому, но боялся быть ближе, боялся, что ему не ответят так рано. Напрасно. — Разве ты хочешь этого? Почему не говорил об этом раньше? Почему не приходил? Я думал, что ты решил, что наши отношения не подходят тебе. Что ты не заинтересован во мне. Я думал, что умру из-за этой метки, но даже тогда, я думал о тебе… — Лисёнок… — Почему ты не превращаешься обратно? Стая волнуется. Твоя семья волнуется. — это бессмысленный разговор, который Чонин пытается превратить в попытку вернуть вожака к стае. Он знает, что Крису нужно быть там, и он готов пойти с ним. Готов встретиться с кем угодно, лишь бы тому помогли. — Перед уходом я поговорил с родителями и старейшинами… — Не сейчас. Давай вернёмся в резервацию? Я хочу с тобой поговорить и всё прояснить, но только, когда ты будешь в полном порядке. Я буду с тобой. — прерывает младший, явно понимая к чему тот ведёт. Чан хотел что-то сделать и это что-то очень серьёзное. Ян бы продолжил говорить на тему их отношений, но не сейчас. Не тогда, когда они в животном обличии. — Обещаешь? — Клянусь на мизинчиках.       Лис кивает и утыкается носом в мягкую шёрстку в районе шеи, сворачиваясь клубочком. Волк издаёт звук больше похожий на рык, и старается не шевелиться. Оба понимают, что теряют время, но им так не хватало друг друга. Всего пару минут, всего несколько мгновений и они пойдут. Бан почти засыпает, чувствуя рядом такой долгожданный запах лиса. Его тепло. Чан слегка трогает его лапой, ведь по сравнению с ним Чонин маленький и крохотный, но Ян не даётся и тычется мордочкой в его нос, грозно смотря на него и показывая на лес.       И как бы Чан не был согласен, волк внутри него все ещё слабо протестует, и не хочет уходить отсюда. Он упорно сидит на месте, и тогда Чонин понимает, что нужно применять кардинальные меры и в ту же секунду срывается с места. Кристофер едва принимает положение сидя, удивлённо смотря в ту сторону куда убежал лис, вновь теряя запах. Нет. Нет. Нет. Чан едва пришёл сюда, неужели этот малец думает, что ему хватит сил догнать его в таком состоянии? Но если тот сейчас убежит, вернётся ли он к Чану? И кажется, волк не хочет проверять это снова, поэтому идёт за ним, передвигаясь медленнее, чем обычно. Боль каждый раз отзывается в ране, лапы нещадно болят, и Чан внутри, кажется, уже даже не чувствует себя живым, но мысль о том, что Чонин борется за него — успокаивает и даёт надежду, надежду на то, что не всё потеряно. Чан понимает, что идёт против всех правил, которые когда-то установили его предки, но сейчас ему все равно. Он хочет снова увидеть этот лисий взгляд, снова почувствовать вкус его губ, и узнать его, стать тем самым партнёром, другом, кем угодно. Он хочет быть рядом с Чонином, и это единственная мысль, которая спасает его сейчас.       Они проходят территорию других волков, на которой находиться им не положено, и Чонин снова появляется в его поле зрения. Волк тяжело дышит, почти падает, но Ян все ещё держит дистанцию. Он не знает куда идти дальше, он просто бежал куда глядят глаза. Интуитивно. Быстро. — Позови на помощь, альфа. Они твоя стая. Они помогут.       Чан воет что есть силы, после поскуливает и падает, медленно превращаясь обратно в человека. Чонин наблюдает за всем этим с неприкрытой опаской, слышит как со стороны слышится вой и вскоре на поляне появляются три волка: один большой и чёрный, его глаза горят алым цветом и Чонин понимает, что это кто-то из старших. По обе стороны от него два белоснежных волка, но чуть поменьше в размерах. У одного виднелись чёрные пятна на лапках и его глаза сияли жёлтым, второй же был полностью белый, но с чёрным как ночь, глазами, которые как будто бы смотрели сквозь тебя. Чонин слегка попятился назад, но тот волк, что был ближе к нему, в одно мгновенье оказался рядом и не дал покинуть место преступления.       В одну секунду остальные двое стали мужчинам, и побежали к Чану. Самый высокий из них взял альфу на руки, как будто тот был пёрышком, и понёс в ту сторону откуда они пришли. Волк, стоявший с лисом, кивнул в ту же сторону, и Ян медленно поплёлся за ними. Он не знал чего ожидать, не знал что будет, но превращаться в человека пока не хотел, так как не знал, что с ним сделают. Пока от него ничего не требовали, поэтому он шёл вслед за волками, надеясь на лучшее.       Их встретили около семи человек, но как только на горизонте появился Чан пара женщин и мужчин пошли к нему, а другие заставили Чонина остановиться. — Чтобы мы смогли поговорить, ты должен превратиться в человека, лис. Иначе не получится, — Яну не нравился такой тон женщины, и он попятился назад, но сзади были волки. Чонин почувствовал, что его как будто бы загнали в ловушку, из которой ему уже не выбраться, — Не заставляй меня принимать меры.       За секунду перед ними на траве очутился молодой юноша, на котором были только одни джинсы. Эти люди внушали страх и волнение, которое было далеко не приятным. Чонин встал на ноги, поглядывая на каждого, не задерживая взгляд на ком-то одном от греха подальше. Почему Чана нет рядом, когда он так нужен? Когда тот проснётся, он точно его убьёт. Ну кто оставляет своего любимого одного в такой ситуации?! — Чан сказал, что провёл ту лунную ночь с тобой, и что на тебе его метка. Это правда? — спросил один из мужчин, подавая Чонину рубашку, которую он тут же накинул на себя. — О, так мы сразу к делу? Я думал, что нужно хотя бы представиться и вы, может быть, чаёк предложите, или что покрепче, — в таких ситуациях лучше Чонину молчать, иначе получается то, что получается. Это все гены мамы — говорил отец.       Люди переглянулись и слегка рассмеялись, не ожидая такого ответа. Лишь женщина, стоящая посередине, хмуро на него смотрела, и не высказывала ничего. Чонин поймал её взгляд, и хотел продолжить эту игру, но другой мужчина продолжил: — Извини, не предлагаем пройти дальше. Ты лис… И, к огромному сожалению, не являешься частью стаи, — медленно, будто ребёнку, говорит тот, — Меня зовут Минсок — я один из старейшин. Это Джессика — мать Чана. Рядом с тобой Хёнджин один из омег в стае Кристофера. А это, — он слегка поворачивается в сторону, — Джексон. — Ян Чонин, — поклонился лис, — Что вы хотите знать? — Почему он выбрал тебя, а не кого-то из своих? Как ты оказался там? Зачем тебе всё это? Какие цели преследуешь? — Вам не кажется, что это — не ваше дело? Разве я сделал что-то плохое? Украл его у кого-то? Я не понимаю вашего гнева в данный момент, если честно. — Ян говорил медленно, стараясь не переходить на крик. — Лисице не место с волками, — прошипела женщина, подходя ближе, — Каждый раз это приносило несчастье в наш дом. Каждый раз это обходилось слишком дорого. Тебе никогда не будут рады здесь, паршивый гадёныш. То, что ты сделал с моим сыном… — Я ничего с ним не сделал, госпожа, — покачал головой Чонин, рядом сидящий волк слегка уткнулся в его бедро и Ян покосился на него, явно не понимая, что от него хотят, — Пожалуйста, я не хочу продолжать этот разговор без Чана. — Ты его больше не увидишь… — Джесс, прекращай, — вклинился Минсок, хватая женщину за локоть, — Джинни, отведи его в дом вожака.       Волк кивнул и направился в сторону домиков. Чонин, поклонившись, направился за ним. Ему было до дури неуютно и боязно, но он шёл, надеясь, что ему все расскажут в более приятной обстановке. Так и оказалось, там его уже ждали, как он думал, стая Чана. Преобладающая часть смотрела с интересом, а кто-то с неприязнью и брезгливостью, но при этом явно понимая, что этого парня вскоре будут очень часто видеть. — Давай я представлю тебе всех и мы объясним всю ситуацию, — начал парень, который был ниже всех, — Меня зовут Чанбин, я альфа и правая рука Чана. Мы знакомы с пелёнок, и наверное лучше меня его никто не знает… — Боже, Бин, прекращай, — хихикнул парень, стоящий за ним, на что Чанбин закатил глаза, но ничего больше не сказал, — Я Феликс, бета. Точно не могу сказать, но кажется ты нравишься нашему альфе. — Мы что тут в игры играем? — разозлился другой мужчина, складывая руки на груди, — Из-за него Чан и оказался в такой ситуации! — Вот именно, если бы не этот пацан, оппа бы… — Мы вроде это обсуждали, Ханна, — взглядом заткнул их Чанбин, — И Минхо, я знаю, что тебе не нравится эта идея, но мы пришли к такому решению вместе. — Я был против, — фыркнул Минхо, но рядом стоящий парень подёргал его за рукав и тот сдался, — И все ещё против, но если он поможет вылечить вожака, может быть я передумаю. — Меня зовут Джисон, возможно ты меня видел пару раз в универе, потому что я тебя — да. — Не уверен, я точно знаю Сынмина и слышал про Хёнджина и Лили от него, — пробормотал Чонин, поглядывая на каждого, и останавливаясь на девушке, которая сидела между Чанбином и Ханной. Та улыбнулась и кивнула ему. — Сынмин сказал, что вы возможно истинные, и что Чан оставил метку. Это правда?       Чонин показал шею, и Лили тут же подбежала, чтобы разглядеть метку получше. Ян от такого внимания слегка покраснел, но не отодвинулся. Чанбин и Минхо переглянулись, второй раздражённо фыркнул, но промолчал. Оба знали, что это значит, ведь их вторые половинки ходят с точно такой же. Джисон заинтересованно поёрзал, а Ханна брезгливо поморщилась. Она не одобряла всё это, ведь переживала за брата, и никто не мог её переубедить, ведь не понимает её чувств, и от этого ей становилось ужасно не уютно в собственной стае. — Откуда ты знаешь Чана? — спросил Феликс, кажется единственный кто относится к нему нормально, без всяких предрассудков. — Я встретил его в библиотеке… — начал Чонин, и задумался стоит ли говорить всю правду об их встрече или оставить это на потом, но пришёл к выводу, что лучше сейчас, чем потом, — И я немного следил за ним. — Отлично! Просто супер! Чану попался какой-то ёбанный сталкер! — вздохнул Минхо, но получил укоризненные взгляды, — Пф, как будто вы не об этом подумали. — Но он увидел меня только в ту ночь, и последующие дни мы провели вместе. — Но почему так долго? — не понимал Джисон, который думал о многом, и старался понять всё и сразу, — На утро обычно волки возвращаются домой, чтобы проверить своих. — У меня была течка… — тихо проговорил Ян.       Ханна рассмеялась и покачала головой. Её смех был похож больше на истерику, и Чанбин покосился на младшую. Лили прикрыла в удивление рот, а Хёнджин хмыкнул. Да уж, вот это будет сюрприз, если тот залетит. — Я не беременный. Мог бы, но, будьте спокойны, этого нет. — Чонин решил взять разговор в свои руки. Всё таки не в его правилах быть тихим и под напором волков сложно быть таким, — Метка, которую Чан поставил, вскоре начала болеть, и я думал о том, что правда умру. Но перед этим хотел с ним поговорить. А теперь вышло то, что вышло. — Ты останешься пока здесь. То, что Чан смог вернуть человеческую форму благодаря тебе доказывает, что ты определённо имеешь влияние на его волка, а это значит, что вы связаны и в будущем ты вновь сможешь его спасти, если будешь вовремя рядом, — предотвращая вопросы, Чанбин поднимает руку вверх, чтобы продолжить, — Я и Минхо поговорим с госпожой Бан, мы сможем убедить её. Никто не знает когда очнётся Чан, поэтому думаю, тебе пока стоит взять больничный. — Хорошо, я же здесь не заключённый? Мне можно выходить? — он сказал это со смешком, но в голосе слышалась нервозность. — Конечно, но выходить из дома не советую, — кивнул Чанбин, — По крайне мере, не один. Стая Чана, то есть мы все, защитим тебя. Но даже так, мы не всемогущие и есть другие волки, которым не нравится чужак. — Никому не нравится чужаки. Но Чан сделал меня своим, и нравится кому-то или нет, меня не интересует. Я так же выбрал его, и никто другой мне не нужен. Пожалуй, думаю, вам стоит свыкнуться с этой мыслью.