Их жизнь не стала идеальной сразу. Было бы глупо и наивно считать, что одна лишь страсть сможет привести их к хорошей совместной жизни. Да уж, не о таком мечтал Чан. Но он никогда не сказал бы, что жалел о своём выборе. Жалеть — значит считать этот самый выбор ошибкой, но это не так. Каждую секунду, которую он проводил рядом с омегой, Бан чувствовал себя самым счастливым человеком на Земле. Даже если они ругались по каким-то мелочам, то Чан всегда знал, что они смогут найти найти компромисс и обойтись без ненужных жертв. Возможно не сразу и, возможно, им понадобится время и чья-нибудь помощь, но они поговорят друг с другом и всё будет в порядке. Чан любил Чонина. И за последние три года ничего не изменилось. Каждое совместное времяпровождение оставалось ярким и приятным воспоминанием.
После работы он был счастлив возвращаться домой, где его всегда ждал Ян. И этот день не стал исключением. Открывая входную дверь, он немного удивился, ведь не было слышно никаких признаков нахождения омеги в квартире, хотя тот должен быть дома. Кристофер уезжал из города на несколько недель чтобы решить вопросы со стаей, встретиться с некоторыми старыми друзьями и, наконец, до конца разобраться с семьей. Он благополучно вернулся, а теперь незадача: его омега не подаёт признаки жизни.
— Чонин-а?
Тишина.
Разувшись и положив ключи на тумбу, он прошёл в гостиную и сразу же столкнулся с резким запахом освежителя воздуха, который пытался перекрыть собой естественный запах лиса, ощущающийся сильнее во время течки. Чан оставил свой пиджак на спинке дивана, медленными шагами прошёл к их общей спальне и остановился. Здесь запах был намного сильнее, от чего кровь начинала закипать. Мужчина аккуратно приоткрыл дверь, боясь спугнуть омегу, ведь в такие дни они особо чувствительны.
Первое что он увидел это ворох одежды.
Его одежды. Кристофер затаил дыхание. Чонин создал гнездо вокруг себя. Он слышал о таком явлении, но никогда не видел его во всей красе. Гнездование само по себе было чем-то обычным, потому что так омеги часто проявляли сильную привязанность к своему альфе, но за Чонином Чан никогда такого не замечал. Да, тот любил часто таскать его вещи, но никогда не сооружал вокруг себя «стены», как говорится, поэтому такое поведение младшего сбило его с толку. Также омеги могут строить вокруг себя гнездо из-за стресса. Последние три года они проводили течки младшего только вдвоём, запираясь в своей квартире и отключая мобильники. Чан заранее закупал еду или на крайний случай заказывал доставку, которую оставляли под дверью. И если бы он задержался ещё на неделю, как и планировал, то Чонину пришлось бы провести это время в одиночестве, а это бы сильно сказалось на организме омеги. Скорее именно эти два фактора — начавшаяся течка и стресс из-за долгой разлуки заставили вести Чонина совсем не свойственным ему образом.
Чан осмотрел комнату и заметил открытую дверь в гардеробную, где был беспорядок и разбросанные вещи. Альфа переводит взгляд на большую кровать и единственное, что может выдать нахождение в этой комнате маленького и хитрого лисёнка — его виляющий рыжий хвостик. Только его и видно в ворохе большого количества одежды. Чан слышит тихое постанывание, и то как парень слегка елозит. Но Чонин спит, он в этом уверен, потому что иначе бы сразу почувствовал его присутствие. Кристофер аккуратно подходит к постели и усаживается на край, стараясь не сильно тревожить лиса. Он обратился не полностью, но хвостик и ушки появлялись каждый раз во время течки и это возбуждало Чана ещё больше. Отодвинув объёмные вещи, он наконец увидел лицо Чонина. Тот выглядел слишком милым, когда спал. Омега лежал в позе эмбриона, обнимая себя за плечи. Он что-то бормотал себе под нос и ещё сильнее начал постанывать. Кажется, почувствовав родной и такой знакомый запах, Чонин начал просыпаться. Он приоткрыл сначала один глаз, протягивая руку к его лицу, а когда Чан перехватил её, то осмелился открыть и второй.
— Чани-хён!
Чонин подскочил, опрокидывая альфу на кровать, тут же усаживаясь сверху. Чан немного удивился, но на лице сияла улыбка. Он очень сильно скучал по своему любимому лису, поэтому был готов на всё что угодно. Тот смотрел на него почти со слезами на глазах, и поэтому Чан поспешил поцеловать его, чтобы поприветствовать и показать, что он тоже скучал и ждал встречи. Чан старался не напирать, касался нежно, но младший разрушил все планы, вгрызаясь зубами в подбородок, спускаясь ниже и ниже, отодвигая рубашку и буквально срывая с неё пуговицы. Кажется, она точно позже полетит в мусорку. Крис хватается за ягодицы, которые скрыты под его же футболкой, и понимает, что лис без нижнего белья и тяжело вздыхает. Это невыносимо. Чан думал об этом моменте всё время пока был вдали, но находясь сейчас рядом, даже не знал куда себя деть. Однако Чонин не давал и глотка воздуха сделать, как снова начинал терзать его губы, елозя на его члене.
Чонин целует страстно, почти болезненно, даже для самого себя. Но это всё уходит на второй план, потому что неважно, что сейчас больно, ведь Чан рядом. Он касается его, лис чувствует его запах, он может обнимать и целовать его. Лис будет этим пользоваться сколько захочет и никто не посмеет его остановить. Чан шепчет что-то о том, что ему нужно принять душ, но Чонин не понимает и явно не хочет его отпускать. А Чан уверен, что душ ему просто необходим, хотя бы минутный. Он отодвигает Яна, гладит его за милыми ушками и смотрит глаза в глаза.
— Лисёнок, давай я схожу в душ и мы продолжим? Я грязный и потный после долгой поездки. — умиротворенно говорит Кристофер, но Чонин отрицательно качает головой, — Малыш. — Уже более настойчиво, но лис явно против всего этого, — Тебе тоже надо бы. Пойдём вместе?
— Д-да, — тихо говорит Чонин, но прежде чем они встали, он вновь целует Чана, быстро отстраняясь, — Я так скучал, альфа, ты даже не можешь себе представить. Каждый день думал о тебе, Чан. Представлял, что ты сделаешь со мной, когда вернешься, — он проводит ладонью по оголённому торсу альфы, — Что сделаю я с тобой. Ты хочешь меня, да?
— Очень сильно, малыш. Но душ…
— Сделаем это там? — Чонин снимает футболку, — Пожалуйста, альфа. — лис хитро улыбнулся, поднимаясь с постели, и медленно направился в ванную.
— Что ты со мной делаешь? — стонет Бан, до конца снимая рубашку и избавляясь от джинс вместе с трусами.
Они делали это везде. На кухне, в гостиной, на полу, в кровати, в ванной, на диване, на столе, на рабочем столе Чана, да даже в гардеробной, чёрт возьми, они умудрились потрахаться. Для них секс всегда был приятным времяпровождением. Чан нуждался в Чонине как в воздухе. Иногда казалось, что Ян Чонин — вся его жизнь.
Бан быстро оказался рядом с омегой и прижал его к холодной плитке. Чонин не успел даже пискнуть, как Чан настойчиво поцеловал его и сжал бёдра. Ян ахает, но отвечает на ласки, обвивая руками шею и наклоняя старшего к себе. Чонин плавится под таким альфой, внутри всё сжимается, голова кружится. Ему хорошо в крепких руках Чана. Он был готов провести в них целую вечность.
Чан переходит на длинную шею, оставляя на ней мокрые следы, слегка кусает. Ему уже давно не нужно доказывать, что этот парнишка только его, всё и так понятно. От лиса всегда исходит стойкий запах
его альфы, и поэтому, когда с ним пытался кто-то познакомиться, как только унюхивали запах альфы, сдавали назад. Мало кто был готов бороться за уже занятого омегу.
Бан опустился на колени, но перед этим включил душ и настроил тёплую воду, тело сразу намокло и стало так приятно. Крис разводит руками половинки ягодиц в стороны и указательным пальцем проникает слегка внутрь, выбивая воздух из Яна. Усмехаясь, он продолжает эти движения, в то же время целуя бёдра, ляжки, но никогда не касается члена. Чонин стонет, царапает плечи альфы, но не торопит его, ведь знает, что всё равно получит своё. Чан никогда не оставлял его без сладкого, да и себя тоже. Бан любит доводить омегу до криков, чтобы тот молил о большем. Кристофер наблюдает за тем, как младший плавится под его руками и губами, и внутренний волк ухмыляется. Чонин чувствительный и податливый. Он тихо просит двигаться быстрее и резче, и Чан никогда бы не смог тому отказать. Касаться его одно наслаждение, а альфа и рад уделять такое внимание Чонину. Чан всегда уделял достаточно времени на ласки, но не в этот раз, не сегодня. Долгая разлука делает своё дело и оказаться внутри омеги безумно хочется.
— Альфа, пожалуйста…!
Чан улыбается и поднимается на ноги, проводя сверху вниз по собственному члену несколько раз. Ему необходима разрядка, и совсем скоро он получит её. Но перед этим он ещё немного насладится этим мальчишкой. Чонин тяжело дышит, взгляд мутный, он разворачивается и обхватывает лицо Чана руками, внимательно глядя ему в глаза. На лице Чана лёгкая улыбка, он позволяет тому всё, что тот захочет.
— Трахни меня уже, Кристофер. Ты нужен мне. Сейчас.
— Какой нетерпеливый лисёнок, — протянул по слогам последнее слово, словно произносит впервые, — Хочешь узел, да? Хочешь, чтобы я вошёл в тебя до упора?
— Да-да-да, — шептал Ян, находясь будто в бреду, тело не слушалось и просило большего, он так давно нуждался в Чане, что сейчас просто не мог терпеть, это просто-напросто невозможно, — Я твой,
альфа, только твой.
— Я не сомневался в тебе, лис.
Чан целует будто в последний раз, страстно, резко и до невозможности приятно. Омега под ним плавится, хватается за плечи, чтобы не упасть. Кристофер поднимает его за ягодицы, и единственное что успевает сделать Чонин — это обхватить того за шею и прижаться к мокрой груди, скрестив ноги позади альфы. Чан крепко держит омегу, вгрызаясь зубами в давно поставленную метку и одновременно погружаясь внутрь разработанного ануса.
Их история — это то, чем Чан дорожит. Маленький лисёнок по имени Ян Чонин — это то ради чего Бан Кристофер Чан готов просыпаться каждое утро. Видя яркую улыбку на лице Чонина каждый раз Чан улыбался сам. И последние месяцы он много думает о том, чтобы сделать предложение, но сейчас все его мысли заняты только мокрым и нуждающимся лисом.
Каждое новое движение приносило истинное наслаждение. Младший старательно оставлял следы на спине альфы, Чан же с силой толкался внутрь, стараясь не пропускать ни один участок шеи и ключицы. Тело омеги буквально таяло под натиском Чана, любое действие заставляло Чонина издавать громкие стоны. Кристофер любил это в младшем, тот никогда не сдерживался, всегда показывал свои настоящие и искренние эмоции. В ответ Бан отдавался так же полностью, всеми силами показывая, что никогда не жалел о выборе и что Чонин — его маленькое счастье, которое он всегда будет защищать.
— Узел… Давай, альфа, я готов.
Чан усмехается и целует сладкие губы, выходя из младшего, слыша легкое возмущение. Он выключает воду и, придерживая Чонина, направляется обратно в спальню. Ян фыркает и толкает альфу на кровать, забираясь сверху. Лис задницей трётся о вставший член, а затем рукой помогает себе вновь ощутить его внутри. Ян стонет, откидывая голову назад, и начинает раскачиваться, довольно быстро увеличивая амплитуду движений. Чан касается красивых и упругих бёдер и помогает омеге насаживаться на него снова и снова. Чонин закусывает губу, чувствуя как внутри всё набухает. Головка члена давит на простату, Чан продолжает двигаться, принося удовольствие им обоим. Так хорошо. Ян прикрывает глаза и прижимается к груди, тычась носом в подбородок Чана, слегка касаясь его губами.
В омеге проснулась нежность и Чан улыбнулся, наблюдая за тем, как тот ластится и хочет быть ближе. Бан поглаживает по волосам младшего одной рукой, доводя своими действиями омегу до стонов, больше похожих на скулёж. Чонин активно двигает задницей и оба уже чувствуют, как узел крепчает. Сначала кончает Чонин, тело не слушается его, а разум мутнеет. Чан немного замедляется и меняет позу, перекладывая Чонина на бок, приподнимая ногу, чтобы естественная смазка вытекала. Спустя несколько минут, когда оргазм лиса прошёл, Чан вновь начал двигаться более резко, доводя уже себя до пика. Хлюпанье раздавалось на всю комнату, тихие стоны младшего в вперемешку с диким рычанием альфы. Долго это не продлилось, Чан кончил внутрь, прижимаясь все ещё мокрой грудью к спине лиса.
— Крииис, ах…альфа, Боже… да. Чанниии… Пожалуйста, хён, охх… — тихий шёпот вскоре сошёл на нет, и Чан понял, что тот заснул. Это даже к лучшему.
Кристофер постарался отодвинуть все вещи, лежащие на кровати, в сторону, но Чонин все так же отчаянно за них цеплялся даже во сне, поэтому он оставил эти попытки, и лишь накрыл омегу одеялом, чтобы он ненароком не простыл. Альфа продолжал лежать смотря на затылок любимого, трогая мокрые волосы, слегка целуя плечи и спину, прошёлся по татуировке волка на шее. Было неудобно, но он был готов потерпеть. Бан разглядывал татуировку на шее младшего и понял, как она символична. Чонин говорил, что сделал её за несколько месяцев до того, как впервые увидел Чана. Он просто понял, что хочет тату, что волки, как вид, его привлекают и что в целом это будет хорошо смотреться на его шее. Почти каждый отговаривал его от этой затеи, ведь образ милого и плюшевого Чонина никак не сочетался с грубыми волками, но Ян настоял на своём, чувствуя уверенность в правильности своего решения. Так и оказалось. Сама судьба связала их. Чан целует напоследок плечо лиса и проваливается в такой долгожданный сон.
***
Полтора месяца спустя
Чонин должен был увидеться с Чаном в небольшом ресторанчике, который открыли Минхо и Джисон после своего свадебного путешествия, чтобы сообщить очень важную новость. Это одновременно радовало и слегка пугало его. Как альфа воспримет это? Он знал, что это определённо изменит их привычную рутину, ведь ребёнок,
их ребёнок, многое привнесёт в их жизнь. Ян нервно комкал салфетку, что заметил Джисон. Перед ним появился стакан с виски, но Чонин покачал головой в знак отрицания.
— Когда ты отказывался от хорошего алкоголя? — удивился Хан.
— Никогда, но сейчас ситуация другая, — хмыкнул Чонин, пытаясь успокоить самого себя. Ладно, ему надо кому-то сказать, прежде чем он скажет это Чану. Что-то типа тренировки, да? Конечно лучше бы это был Бомгю или Хёнджин, но раз их в данный момент рядом нет, то пускай это будет Джисон, — Я жду ребёнка. От Чана. И мне страшно.
— О… — Джисон слегка приоткрывает рот в удивлении, но уже через секунду широко улыбается, — Поздравляю, Чонин-а! Это же здорово! Разве вы не пытались завести ребёнка в последние месяцы?
— Да, но… Говорить об этом, и пытаться сделать, это не то же самое, что знать о существовании чего-то внутри своего живота, — пробормотал тот, — А вдруг это не во время? Вдруг я не справлюсь?
— Время никогда не будет подходящим, — вздохнул Хан, — Думаешь, я был готов, когда этот придурок сделал мне предложение, а спустя время я узнал о беременности? Пф, нет, конечно, — парень закатил глаза, — Но теперь у меня есть замечательный муж и прекрасная дочка, которая безумно на него похожа. Чан всегда хотел детей, но лишь от любимого человека. И это ты, Чонин. Неужели ты всё ещё сомневаешься?
— Конечно нет! — возмутился Ян, оскорблённый подобными мыслями друга, — Я знаю, что Чан любит меня. И я люблю его. Просто это… Страшно? Или это гормоны? — фыркнул омега.
Джисон улыбается. Их разговор продолжается ещё минут двадцать, до тех пор пока на горизонте не показывается Кристофер. Тот кивает в знак приветствия Джисону и наклоняется вниз, чтобы чмокнуть в щёку своего парня. Тот ёжится, но его глаза светятся любовью. Чонин обычно не показывает свои чувства на людях, но рядом с Чаном ему настолько комфортно и спокойно, что он готов переступить через себя и окутать своего альфу всей своей любовью.
За ужином они непринуждённо разговаривают о чём угодно. Чан рассказывает о работе, о новеньком работнике, который его раздражает. Чонин же говорит о том, что учёба забирает у него все силы, а ещё этот старый профессор Чон уже достал докапываться до его дипломной работы. Потом он плавно переходит на планы на субботу, в которую они должны были съездить к родителям младшего, но те неожиданно решили рвануть в небольшое путешествие. И поэтому у них выдался свободный вечер лишь на двоих. Чонин этому безумно рад, потому что такое не всегда случается.
Как сказать о беременности Чонин не знал, поэтому решил делать как умеет. Резко, быстро и не к месту. Пока между ними повисло минутное молчание, и Чан потянулся за бокалом вина, Ян пробормотал достаточно громко, чтобы тот услышал всё чётко и ясно:
— Я беременный. Я уже был у врача. Срок почти восемь недель.
Бан остановился, поднимая недоверчивый взгляда на младшего. Чонин комкал салфетку, пытаясь унять дрожь, но выходило плохо. Он знал, что всё будет хорошо, но какая-то часть внутри него всё равно сомневалась во всём на свете. Чан молчал несколько секунд, а потом просто встал и пошёл к выходу. Чонин начал звать его, но альфа не реагировал. Глаза заслезились. Неужели… Чан не обрадовался? Неужели тот не хочет ребёнка? Их общего волчонка? Или лисёнка? Чонин попытался успокоиться и уже хотел направиться за Кристофером, чтобы всё выяснить и поговорить, но тут же врезался в широкую грудь.
Перед ним снова стоял Чан, на лице была лёгкая улыбка и одной рукой он вытер слёзы с щёк омеги. Бан взял его за руку и поднёс к своим губам, нежно касаясь. Можно вечность говорить о любви Чана к этому мальчишке, можно не сосчитать часов, которые он провёл, наблюдая за омегой. Лис — это вся его жизнь. И неужели он не будет рад тому, что этот человек подарит ему кого-то похожего на него самого? А то, что их ребёнок будет похож на Чонина Чан не сомневался ни на секунду.
— Я люблю тебя. И я буду любить этого ребенка, потому что он от тебя. И я хочу провести с тобой всю свою жизнь. Пока мы не состаримся, — шепчет Чан, — Ты выйдешь за меня? — и достаёт безумно красивую маленькую бархатную чёрную коробочку и открывает её.
— Что….? — удивляется Чонин, — Ты…ты что правда купил кольцо? Как давно?
— Разве это важно? Я думал, ты даже не раздумывая согласишься, а ты… — фыркнул Чан, на что Чонин слегка закатил глаза, вытирая оставшиеся слёзы и беря в руки коробку, достаёт кольцо. Красивое, тонкое, похожее на хитро переплетённые между собой ветви дерева.
— Если ты думал, что я скажу «нет», то ты дурак, — тут же надевая на палец кольцо, сказал Чонин и поднялся на мысочки, чтобы нежно поцеловать уже своего жениха, — Спасибо, хён. Я с удовольствием стану твоим мужем и отцом твоих детей. Только твоих. Только с тобой.
— Я люблю тебя, лисёнок.
the end
