***
Берроте встаёт так медленно, как только может, ибо попросту не знает, что сказать, если она проснётся. Он хватает свою одежду и, как в тумане, идёт в ванную. Там, в зеркале — мужчина, которого Мартин едва узнаёт. Он выглядит по-другому. Он выглядит так, как будто что-то чужое заползло под кожу и заняло его место. На плечах и груди маленькие царапины. Он помнит, едва помнит её на нём. Мартин старается не делать этого, но он помнит её сверху, помнит, как тонет. Его шея, на самом деле, самое худшее. Покрыта такими глубокими засосами, что они действительно причиняют боль, когда Берроте двигает головой. Это медленная боль. И когда он поднимает руки, руки, которые касались её, его руки, в которые мужчина не может поверить, и прижимается к фиолетовым синякам; причиняет боль — это приятно. Мартин хочет задушить в себе жизнь. Он слышит, как Андрес произносит: «Я же тебе говорил». Теперь он это слышит. За исключением того, что Андрес никогда этого не скажет. Фонойоса бросит один взгляд на Мартина, плюнет ему в лицо и уйдет. Берроте теперь сильнее прижимает руки к синякам: по одному с каждой стороны шеи. В его горле стоит ком размером с саму Землю. На бедре засос, слишком близко к месту, о котором Мартин даже думать не хочет. Что он вообще собирается сказать Андресу? Как извиняться за что-то подобное? Как мужчина когда-нибудь простит его? Как Мартин когда-нибудь простит себя? Рыдание вырывается из горла, и рука немедленно взлетает ко рту, делая всё возможное, чтобы заглушить любой звук. Он не хочет, чтобы женщина просыпалась, он не может с этим справиться. Её лицо размыто прошлой ночью. Память Мартина путается только из-за рук на нём. Он знает, как сильно не хочет видеть её лицо. Берроте желает, чтобы оно навсегда осталось смутным, он не хочет закрывать глаза только для того, чтобы видеть её сквозь веки. Мартин остается таким, чрезвычайно неподвижным, напряжённым: рука прижата ко рту, слёзы текут по его щекам. Он не знает, почему плачет. Мартин сделал это. Он сделал это с Андресом, он предал любовь всей своей жизни. Берроте знает, что Андрес никогда его не простит. Он не имеет права плакать. Он здесь виноват, он снова уничтожил единственное хорошее в своей жизни. Мартин надевает свою одежду, даже не задумываясь. Находясь в автобусе, он понимает, что моменты проходят мимо, как быстрая перемотка фильма: 10 секунд на 10 секунд, он продолжает возвращаться к себе и снова исчезает, как будто у кого-то есть пульт от жизни Мартина. Солнечный день, и Берроте потеет в пальто, однако не хочет его снимать. Он помнит, как она стянула его вчера. Солнце палит так ярко, что кажется, словно весь мир издевается над ним. Мартин вот-вот потеряет всё, а солнце светит яркое, большое. Он думает о пятне от губной помады на воротнике своей рубашки. Он думает о том, как взгляд Андреса падает на него: глаза мужчины наполняются пониманием, разочарованием, болью. Он думает о том, что никогда больше не увидит этих глаз. Мартин закрывает глаза, пытается не думать. Но даже когда разум пуст, он всё ещё может чувствовать её призрачные прикосновения на своей коже, будто по нему ползают жуки, словно насекомые на нём повсюду, зарываются глубоко под плоть, создавая дом для себя там — Мартин получает много странных взглядов из-за того, как он выглядит. Какие ещё недоумевающие взгляды Берроте получит, когда начнёт царапать себя, как сумасшедший? Он добирается до их квартиры, поднимается по лестнице. Мартин оттягивает неизбежное. Стоя перед дверью, он раздумывает. Войти ли? Мартин может просто уйти, прямо сейчас, и никогда больше не возвращаться. Андресу никогда не придётся видеть Берроте таким. Андрес никогда не посмотрит на него с ненавистью в глазах. Мартин не может дышать, его легкие горят с каждым вдохом и выдохом. Он знает, что не имеет права так думать. Думать о том, чтобы избежать боли, думать о том, чтобы избежать наказания. Его действия имеют последствия, Мартин это знает. Берроте много чего знает. Он знает, как водить. Он знает, как печь печенье. Он знает, как поцеловать Андреса прямо в то место, где заканчивается челюсть мужчины и начинается шея, заставить его сойти с ума. Мартин теперь не знает, что сказать Андресу. Его рот онемел. Тяжесть языка вызывала беспокойство, будто это был инородный предмет. Мартин многого не знает. Он не знает, что будет делать с собой после ухода Фонойосы. Он стоит там, прямо перед дверью. Секунды, минуты, часы — Мартин не знает. Время смешивается, как грязь и вода, коричневая; он чувствует, как глотает грязь, он даже чувствует её запах. Берроте открывает дверь трясущимися руками. Андрес сидит на диване и делает наброски в своем блокноте. Мужчина не поднимает головы, чтобы посмотреть на Мартина. Он чувствует себя стаканом на краю стола, готовым упасть: его вода прольется, и Мартин разобьется на миллион крошечных осколков. Он не знает, как когда-нибудь снова соберет их вместе после ухода Андреса. — Я ждал тебя всю ночь, — говорит Андрес, по-прежнему не поднимая глаз. Мартин все равно не хочет, чтобы мужчина смотрел на него. Он никогда не хочет, чтобы кто-нибудь смотрел на него. Он не хочет смотреть на себя. Вчера они с Андресом поссорились. Мартин даже не может вспомнить, из-за чего. Как бы он ни старался, он не может вспомнить. Он помнит только, как выбежал из дома, пошел в бар в другой части города. Он помнит только, как убегал от своих проблем, от Андреса, от самого себя. Конечно, Мартин помнит только, как убегал. Он никогда не сможет забыть, как вот так убежал. Это другой вид стыда, который охватывает его, когда он убегает, потому что ситуация становится немного жесткой. Это накрывает его, как мокрое одеяло, и Мартин дрожит. Он хотел бы, чтобы это было единственное, чего он стыдится. — Мне жаль, — говорит он, и его голос хриплый, как будто он курил пачки и пачки сигарет. Андрес вскидывает голову. Синий смешивается с коричневым, как вода смешивается с грязью, делая все туманным, сквозь него трудно что-либо разглядеть; и зрение Мартина теперь размыто, он едва видит. Он едва может смотреть, как Андрес смотрит на его лицо, взгляд путешествует вниз к его челюсти, шее, воротнику рубашки; Мартин едва может смотреть, как Андрес видит, что вина прилипает к Мартину, как клей, как расплавленный пластик. Андрес кладет свой блокнот на диван, и Мартин смаргивает слезы, пытается сморгнуть туман перед глазами, но это невозможно. Андрес медленно встает. Снаружи Мартин видит большое и яркое солнце. Снаружи люди живут своей жизнью, как будто ничего не произошло. Мартин стоит, когда все вокруг него разваливается, и он едва может даже дышать. Он задается вопросом, проснулась ли она сейчас. Он задается вопросом, думает ли она о нем так же, как он думает о ней, постоянно, даже не дыша между мыслью и следующими пятью. — Это все, о чем ты сожалеешь? — Андрес спрашивает, и он выглядит немного жестоким, очень обиженным. — Ты больше ничего не хочешь сказать? И это все. Рыдание, которое нарастало в груди Мартина, вырывается на свободу, и он скрещивает руки перед собой, опускает голову, пока подбородок не упирается в грудь. Он не хочет смотреть на Андреса, он не может. — Мне жаль, — говорит он и не глотает, все равно не может проглотить, — Мне так жаль, Андрес. — Скажи это, — говорит тогда Андрес, и Мартин чувствует, как мужчина делает шаг вперед. Он качает головой, немного отчаявшись. Он не может этого сказать, ни за что не сможет. Его руки друг на друге сжимаются до боли, пока это не приводит его к настоящему моменту, потому что внутри его мозга есть гудящий звук и ничего больше, его разум пуст и до краев заполнен пустотой. — Скажи мне, почему ты сожалеешь. — Нет, — протестует Мартин, зажмурив глаза, и он осознает, что дрожит с головы до ног. — Я не могу, Андрес, пожалуйста… — Мартин, — перебивает Андрес, и то, как он произносит имя Мартина, как будто кто-то произносит проклятие, как будто это больно произносить вслух, — это бьет Мартина, как удар в грудь, и скудный вдох, который у него был в легких, оставляет его с тихим звуком, в его груди ничего не осталось. — Скажи это. — Я… — Мартин пытается, он клянется богом, что пытается, но он давится своими словами, он давится комом в горле. — Я изме- — Давай, — говорит Андрес насмешливо, его голос теперь жестокий, злой. Мартин знает Андреса как свои пять пальцев, внутреннюю сторону мужских бедер, Мартин знает Андреса — он знает, когда Андрес становится таким жестоким, это может означать только одно. . Он думает о том, что никогда не сможет простить себя, никогда, за то, что причинил Андресу такую сильную, такую глубокую боль. — Если ты был достаточно храбр, чтобы сделать это, ты должен быть достаточно храбр, чтобы сказать это вслух, нет? Мартин фыркает. Его руки болят там, где он их сжимает. Он чувствует запах соленой воды, ветра. Значит, его нет в комнате. Он на пляже, куда они отправлялись в свадебное путешествие. Ноги зарыты в песок, он видит замок из песка, который он сделал. Он может слышать волны. Океан сердится, становясь все ближе и ближе к Мартину с каждой волной. — Я изменил тебе, — говорит он, и его слезы теперь прекратились. Ему больше нечего делать, теперь ничего другого не осталось. Он видит, как океан разрушает его замок из песка, все ближе и ближе, как будто этого было недостаточно, он все еще жаждет крови, и Мартин думает, возьми меня. Возьми меня под воду и позволь мне задыхаться, пока я не утону. Он открывает глаза. Ему требуется все, чтобы поднять глаза, и коричневый встречается с синим, и Мартин изо всех сил прикусывает нижнюю губу, чтобы снова не заплакать. Андрес немного похож на его маму, очень похож на его отца. Это глупая мысль, Мартин никогда раньше об этом не думал, но теперь- Никто другой никогда не смотрел на него так, с таким разочарованием, с такой болью. Тогда он хотел бы, чтобы Андрес был таким, как его родители. Небольшая порка, и все разрешилось бы, или, по крайней мере, было бы похоронено достаточно глубоко, чтобы это не повредило; и они могли бы пройти мимо этого, мимо всего; небольшая порка от любви всей его жизни, если это означает, что он останется- Но он знает, что Андрес не такой. Видите ли, Мартин знает Андреса. Знает, что этот человек никогда не опустится так низко. Раньше он тоже думал, что знает себя. По-видимому, он этого не делает. Он никогда не думал, что опустится так низко, как мошенничество. И все же он это сделал. Пожалуйста, Андрес, думает он, удиви меня. Удиви меня, докажи мне, насколько ты похож на моих родителей, мне все равно, делай со мной что угодно, все, что захочешь, если это означает, что ты останешься. Андрес его не удивляет. Андрес идет в их спальню, в стены, которые они рисовали вместе, картины на комоде, кровать, которую они делили столько ночей. Андрес открывает шкаф, где их одежда долгое время жила вместе, и он снимает ее, свою одежду, по частям. Андрес удаляется от Мартина дюйм за дюймом. Это больно, это больно, и все тут. Мартин знает, что он не имеет права так страдать, когда он виноват, но- Он все еще думает о ней. Ее руки на нем, ее руки повсюду. Он все еще думает о себе. Его руки бесполезны, его руки пытаются оттолкнуть ее, слабую и хрупкую. Так больно смотреть, как Андрес идет к двери со своей сумкой в руке, в которой все упаковано, и Мартину смешно, как все, что Андрес хотел взять, может поместиться в такую маленькую сумку. Андрес, конечно, оставил кое-что после себя. Его любимая чашка. Мартин знает, что он будет смотреть на это еще долго после ухода Андреса. Выпей из нее, чтобы еще раз почувствовать кусочек Андреса на его губах, утонуть в воде, которую он налил в чашку, утонуть в своей вине, своей печали. Андрес останавливается перед дверью, держась за ручку. Он оборачивается, медленно и уверенно. У него трясутся руки, Мартин знает. И все же Андрес поворачивается, медленно и уверенно. Его глаза наполнены слезами, и Мартин знает, что никогда не простит себя за это, он пытается запечатлеть этот образ в своем мозгу, на своей коже, чтобы никогда не забыть, чтобы помнить каждый раз, когда он приближается к прощению на губах другого мужчины, каждый раз, когда он думает может быть, с ним все будет в порядке- Он хочет помнить это. Он хочет, чтобы было больно. В конце концов, он этого заслуживает. — Почему ты это сделал? — Спрашивает Андрес, голос такой тихий, но такой громкий в маленькой гостиной, такой громкий, что эхом отдается в голове Мартина. Он не знает, что сказать, он вообще ничего не знает. — Я не хотел, — в конце концов говорит он ровным голосом. У него не осталось слез, чтобы плакать. У него не осталось слов, чтобы говорить. Не осталось дыхания, чтобы дышать. Они стоят там, застывшие во времени, застывшие на месте, как картина. — Ты не хотел этого? — Андрес повторяет с усмешкой, и он выглядит готовым снова уйти, и Мартин хочет, чтобы он остался, он отчаянно хочет, чтобы Андрес остался, еще на секунду, еще на минуту- Мартин отдал бы 20 лет своей жизни, чтобы заполучить Андреса на 20 секунд. — Ты должен поверить мне, Андрес, — говорит он, — пожалуйста, — умоляет, — я бы никогда не сделал ничего подобного, но она …» — Она? — Спрашивает Андрес, и Мартин чувствует, как слезы, которые, как он думал, у него закончились, возвращаются к его глазам, а кровь леденеет в его жилах. Он кивает, снова скрещивает руки на груди, и такое чувство, что он обнимает себя, утешение, которого он не заслуживает, но он все равно позволяет себе, потому что он так отчаянно нуждается в этом в тот момент. У него дрожит подбородок. — Она… я был слишком пьян, и она… — рыдание вырывается из его груди, он закрывает глаза, чтобы ничего не видеть, ему хочется зажать уши руками, чтобы ничего не слышать, но он заставляет себя не делать этого, не быть таким ребенком, быть взрослым. Теперь он почти слышит своего отца. В своей голове. Прошло много времени с тех пор, как Мартин слышал мужской голос. Он думал, что забыл это, но нет. Это кристально ясно, очень ясно, что это его отец; конечно, Мартин не забыл, как вообще можно забыть что-то подобное? — Мартин… — начинает Андрес, но Мартин в отчаянии качает головой, он в таком отчаянии, что сделает все, чтобы удержать Андреса в комнате еще на секунду- Он открывает глаза, поднимает взгляд, он хочет, чтобы Андрес посмотрел ему в глаза, увидел, что он говорит правду, увидел, что Мартин никогда бы ему не солгал. Андрес смотрит на него карими глазами, всегда такими карими, оттенок, который Мартин никогда не сможет описать, но любит всем, что у него есть, всем, что он знает- Затем слова выливаются наружу. Как вода, выливающаяся из слишком полного стакана. — Я пытался остановить ее, я клянусь, что пытался, Андрес, но она- ты должен мне поверить… Я сказал ей- я сказал, что у меня есть парень, но она- пожалуйста, поверь мне, Андрес… Он видит, как Андрес роняет сумку из рук, он слышит, как она с приглушенным звуком падает на пол, он чувствует, как воздух в комнате меняется, смещается и деформируется, как будто это физический объект. Он чувствует себя, стакан, полный воды, падает с края, падает, падает, кажется, что он никогда не ударится о землю — но он падает, падает, так внезапно, что это действительно больно, глубоко внутри, это больно, и вода течет повсюду, стакан — Мартин, разлетается на мелкие кусочки. Андрес преодолевает расстояние, которое казалось милями между ними всего за секунду. Мартин думает, что Андрес ударит его за оправдания, его отцу никогда не нравилось, когда он оправдывался- Но Андрес никогда бы этого не сделал, Мартин это знает. Мартин много чего знает. Он не знает, почему Андрес обнимает его. Он все еще прячет голову в изгибе шеи мужчины, вдыхая его запах, запах дома, запах, который он привык ассоциировать с любовью; и его руки обнимают Андреса, прижимая его все ближе, ближе, Мартину хочется зарыться в грудь Андреса и никогда не выходить. — Ты должен… пожалуйста, поверь мне… — он все еще бормочет, почти бессвязно, сквозь рыдания и слезы. — Ш-ш-ш, — говорит Андрес, и его голос звучит немного запыхавшимся, слезящимся. — Я верю тебе, любовь моя. Мартин никогда не думал, что когда-нибудь снова услышит, как Андрес скажет ему такое. Он думал, что никогда больше не окажется вот так в объятиях Андреса, никогда больше. Он не знает, что он сказал, что он сделал, он думает, что Андрес все равно уйдет в конце, но он все равно благодарен за маленькую милость, за те считанные минуты, которые у него остались, за маленькие глотки, которые Андрес позволяет ему делать, он благодарен. Они так и стоят, долгое время. Мартин не считает. Андрес никогда не ослабляет своей хватки, даже на самую малость. Он держит Мартина близко, крепко, он держит Мартина- И, о, быть обнятым. Когда Мартин наконец перестает плакать, Андрес отводит его в ванную. Мартин позволяет Андресу снять пальто, и больше ничего. В их ванной, где они разделили так много поцелуев, где Мартин мыл волосы Андреса, где они чистили зубы рядом друг с другом, плечом к плечу, Андрес стирает отпечатки другой женщины с Мартина. Мартин прижимает руки к глазам, он не хочет смотреть на Андреса, пока Андрес смотрит на него, но Андрес продолжает говорить ему, что все в порядке, все в порядке, все будет хорошо. Он много чего говорит. — Я люблю тебя, — говорит он. — Я никогда не перестану любить тебя, Мартин, — говорит он. — Это была не твоя вина, — говорит он. — Я не уйду, — говорит он- Мартину трудно ему поверить. Он пытается, он пытается, потому что знает, что Андрес никогда бы не солгал, но он просто не может ему поверить- Когда Андрес берет мочалку и осторожно проводит ею по коже Мартина, синяки на его шее, царапины на груди, которые Андрес видит только после того, как Мартин позволяет ему расстегнуть рубашку, царапины, которые заставляют Андреса сжимать челюсти так сильно, что кажется, что это больно- Когда Андрес берет мочалку и нежно проводит ею по коже Мартина, Мартин чувствует, как он стирает прикосновение женщины, совсем чуть-чуть, он все еще чувствует ее, чувствует ее везде, но совсем чуть-чуть, он чувствует себя хотя бы немного более чистым. Андрес укладывает его в постель. Он идет на кухню, чтобы принести Мартину стакан воды, и Мартин встает с кровати, следует за ним туда. Он просто думает, что если Андресу придется уйти, Мартин должен увидеть, как он уходит, он должен смотреть, как Андрес проскальзывает между его пальцами, как песок, и сжимает руки, сжимает пустой воздух. Андрес просто заставляет его выпить стакан воды и укладывает обратно в постель. Они ложатся, и Андрес прижимается лбом ко лбу Мартина, дыхание нежно охватывает лица друг друга, и, о, как сильно Мартину не хватало вдыхать воздух, который выходил из легких Андреса. — Я не хочу спать, — говорит он, это признание, кажется грязным говорить вслух: — Я не хочу, чтобы ты уходил, пока я сплю. — Моя любовь, — говорит Андрес, дышит Мартину в кожу, они так близко, что Мартин чувствует, как шевелятся губы Андреса, слышит, как бьется его сердце. «Завтра, когда ты проснешься, я буду прямо здесь, рядом с тобой, и у меня будет готов кофе. Мы поговорим о том, что произошло. И что бы ты мне ни сказал, что бы ни случилось, я не уйду. Мартин мягко качает головой. — Если ты не уйдешь, пока я сплю, ты уйдешь после того, как все услышишь, Андрес, я… то, что я сделал… — Нет, я не буду, — мягко прерывает его Андрес. — Ты хочешь знать, почему? — Почему? — Мартин спрашивает, он должен знать, почему ему так повезло, почему Андрес еще не ушел, держит Мартина, хотя Мартин сделал худшее, что он мог себе представить для этого человека. — Потому что я верю тебе. Я верю, что ты сказал ей «нет», что ты никогда не говорил «да» в первую очередь. Я верю, что ты пытался остановить ее… — Андрес внезапно делает глубокий вдох, и Мартин чувствует, как мужчина с усилием сглатывает. Андрес прочищает горло, прежде чем заговорить снова, но его голос все равно хриплый. — И я верю, что это не твоя вина, этого никогда не будет, что бы ты ни сказал, что бы ты ни сделал, это никогда не заставит меня думать, что это была твоя вина». Мартин снова утыкается головой в шею Андреса, и что с того, что он прячется? Андрес позволяет ему. — Андрес, — начинает он, но не знает, что еще сказать, — Андрес. — Все в порядке, Мартин, — шепчет Андрес, — все будет хорошо. Когда Мартин засыпает, он все еще слышит, как Андрес говорит. Все в порядке, говорит мужчина. Все будет хорошо, говорит мужчина. Я люблю тебя, говорит мужчина. — Я люблю тебя, — говорит Андрес, и Мартин знает, что этот человек никогда бы ему не солгал, Мартин знает, поэтому Мартин позволяет себе в это верить. — Я тоже тебя люблю, — думает он, засыпая.***
На следующее утро Мартин просыпается в спальне, которую он уже много лет делит с Андресом, в их спальне; в воздухе витает сладкий запах кофе; Андрес, любовь всей его жизни, в его объятиях, пальцы мужчины зарылись в его волосы, нежно перебирают их. — Андрес, — говорит он ленивым и сонным голосом, — я люблю тебя. И он знает, что Андрес скажет то же самое в ответ.