Под покровом листвы

Баллы были объявлены, и Рин пробежалась взглядом по лежащим перед ней спискам. Не самые лучшие результаты. Ногтем она постучала напротив фамилии Харуно. За последнее время Сакура совсем скатилась, еле перешагнула проходной балл. Под боком собирались остальные экзаменаторы. Рин старалась не вслушиваться в их несмешные шутки. Она подняла глаза и быстро оглядела копошащихся учеников – хотела отыскать среди них Сакуру, но той уже в кабинете не было. Рин увидела покачивающуюся копну светлых волос – в коридор выходила Ино и поспешила догнать. — Да, Рин-сенсей? — Ино обернулась, когда Рин окликнула её. Где Сакура Ино не знала. Вроде стояли рядом, но прозвучали результаты, и та как будто испарилась. После вопроса, куда могла пойти Сакура, Ино отвела взгляд. Немного помолчав, она ответила, что, возможно, подруга сидит в туалете. С тёплой улыбкой Рин поблагодарила ученицу за помощь и, несмотря на каблуки, бесшумно пошла назад по коридору. За исключением операционных чакру во всей больнице подавляли печати, но даже без сенсорных техник Рин быстро отыскала Сакуру. Как и предположила Ино, та пряталась в туалете. Когда Рин приоткрыла дверь, захлопнулась одна из кабинок, и повисла тишина. Ни шорохов, ни вздохов. Сакура сидела очень скрытно. Но выдали её носки тёмных ботинок, выглядывающие из-под кабинки. Взглядом Рин проскользила по стенам и зеркалам и, покачав головой, подошла к раковине. Вымыла руки. Пока вытирала их бумажными полотенцами, спиной прислонилась к мраморному умывальнику. Стала думать, как разговорить Сакуру. Сама она в учебные годы никогда не была склонна к пряткам в туалете. — Сакура, — ласково, насколько могла, позвала её Рин. Безрезультатно, Сакура не шелохнулась. — Почему ты там? — снова молчание. На мгновение прикрыв глаза, Рин еле слышно вздохнула и снова спросила: — Это из-за низкого балла? Ей хотелось скрестить на груди руки, но она останавливала себя. Покажется раздражённой, вряд ли Сакура станет разговаривать. Наконец послышалась тихая возня по ту сторону кабинки. Щёлкнула задвижка, и розовая голова высунулась из-за двери. — Простите, очень глупо себя повела, — Сакура кривовато улыбнулась, но уголки губ тут же опустились. — Вы хотели поговорить на счёт экзамена? Рин кивнула – она решила не утешать Сакуру. Посчитала, что слова жалости не помогут, только сделают хуже – ей всё равно придётся перебороть неуверенность и привычку прятаться от трудностей. Это казалось странным, но в самом начале учёбы Сакура будто была посмелее. Они вышли в коридор, и Рин предложила пойти на улицу, посидеть в саду при больнице. Сакура не возражала. Она вообще ничего не говорила, только сжимала лямку от сумки и смотрела под ноги. Словно чувствовала вину. Хоть солнце и слепило, отражаясь от многочисленных начищенных окон, на улице всё ещё было по-зимнему прохладно. Рин надевала перчатки и косилась на Сакуру, наблюдала, как та достаёт из сумки огромную красную шапку с пушистым помпоном. — У меня похожая была. Только синяя, — Рин улыбнулась, когда Сакура задрала голову. Они пошли вдоль пожухлой травы, припорошенной недавним снегом. Дорожку почистить не успели, и слякоть громко чавкала под подошвами. — А вы тоже в А-классе учились? — внезапно спросила Сакура. Они проходили мимо густо насаженных персиковых деревьев. — Нет. Растаявший снег срывался каплями с верхних веток. Со звонким стуком он бился о лавочку, спрятанную между деревьев, и разлетался холодными брызгами. Рин смахнула успевшую скопиться воду и присела на краешек. Помедлив, Сакура повторила за ней. — Сенсей, — позвала она тихо. Рин повернулась к ней. — Скажите, вы счастливы? Не кажется ли вам, что можно намного лучше? Сакура спрашивала серьёзно. Её хмурый лоб, сведённые к переносице брови и плотно сжатые губы об этом говорили. Она поправила съехавшую на лоб шапку, и искоса взглянула на Рин. — Не знаю, — Рин посмотрела на комья подтаявшего грязного снега под ногами. Лукавить Сакуре она не стала. — Я редко думаю о том, как бы по-другому могла сложиться моя жизнь. Что тебя волнует? — уголки губ осторожно приподнялись. — Зачем меня взяли в А-класс? — Сакура втянула голову в плечи. — Я же знаю, что семья Ино за меня просила. Это неправильно. Мне кажется, что я не на своём месте, что лучше было бы, попади я в Б-класс, — она взмахнула рукой. Рин слушала, не перебивая. — Конечно, я бы не сдала экзамен как Наруто, но это он такой весь особенный, но, может, у меня тогда бы хоть что-то получалось. И ведь друзей у меня кроме нескольких человек нет. Родители не поддерживают, не хотят понять, как мне сложно. Постоянно нагружают домашними делами. Папа хочет, чтобы я продолжила его дело – стала обычным торгашом. А я хочу доказать, что могу, но у меня как будто нет сил… Над головой послышался замысловатый птичий щебет, и Рин посмотрела на небо. Сакура продолжала говорить. Жаловалась она на многое. Потакать ей Рин не собиралась, но выслушать была обязана. Закончила Сакура свой монолог вполне ожидаемо: — …и на медицинский курс я пошла следом за Ино. Просто потому что она предложила пойти вместе. Но мне не нравится, чем я занимаюсь. Это не моё призвание. Сакура закончила. Дышала она, как после десяти кругов вокруг полигона и на Рин не смотрела. — А что тогда? — Рин улыбнулась. — Убивать врагов деревни – это твоё призвание? — Сакура вздрогнула и будто перестала дышать. — Нет, таких детей сразу видно. Зачем ты решила стать шиноби? — Рин заглянула Сакуре в лицо – та тут же отвела глаза. — Это совершенно не та работа, где можно искать призвание. Это работа, где ты можешь умереть, получить ужасные увечья. Это работа, где гибнут твои близкие. Что ты хочешь доказать? Кому? — Рин вздохнула и пропустила волосы сквозь пальцы. — Ты рассуждаешь так наивно. То что ты в А-классе и учишься среди лучших, повышает твои шансы выжить. Дальше в саду послышались звонкие детские голоса. Сакура молчала и без конца поправляла шапку. — Тебе надо не родителям доказывать, не одноклассникам и не Саске… Сакура дёрнулась и, вытаращившись распахнутыми глазами, перебила Рин: — Откуда вы?.. — промямлила она и замолчала. Её выпад Рин проигнорировала. — Ты с себя начни, Сакура. Можно хоть сколько представлять, как бы сложилась твоя жизнь, и страдать, но делать ты будешь хуже лишь себе. Мы не торты в кондитерской печём, мы людей убиваем. Щёки Сакуры покраснели пятнами. Выпученными глазами, она смотрела перед собой и кривила лицо. Возможно, Рин доведёт её до слёз. Но пусть лучше так. Если она заставит Сакуру хорошенько подумать, то есть шанс, что сможет сберечь ей жизнь. Рин продолжила: — Постарайся это понять и взять ответственность за свои прошлые решения. Не перекладывай проблемы на Ино, родителей или сложный курс. Прими неудачу и иди дальше, — Рин говорила спокойно, ни разу не позволила себе поднять голос. — Иначе, потом ты не сможешь работать в команде, будешь надеяться, что за тебя всё решится, будешь искать оправдания своим ошибкам. Но с таким подходом ты скорей погибнешь. Рин оборвала себя. Она думала, что заставит Сакуру плакать, но та просто казалась насупленной. Зато у неё закололи глаза. — Прости, Сакура. За что она извинялась? Ведь сама только что хотела припугнуть ученицу. От внезапного прикосновения к руке, Рин округлила брови. Сакура несильно стиснула ей предплечье и печально улыбнулась. — Это вы меня простите. Не важно в каком классе мы учимся – бесклановые всегда остаются бесклановыми. Неуверенные в себе и грезящие о чём-то недостижимом, даже им самим непонятном, — Сакура кивнула и продолжила: — Я подумаю над вашими словами. Но это всё равно не просто. Прикрыв глаза, Рин улыбнулась. — Ты очень проницательна. Говорить они закончили, когда солнечный диск коснулся красной крыши больницы. Удивительно, но Рин понравилось общаться с Сакурой на разные отвлечённые темы. Оказалось, что читают они одинаковые книги, любят одни и те же фильмы и даже на еду у них схожие предпочтения. Когда они возвращались к больнице, Сакура поинтересовалась про курс сенсоров. И Рин сквозь улыбку ответила, что в новом учебном году та может приходить. Распрощавшись с Сакурой, Рин ненадолго задержалась в палате у мамы. Та рассказывала, как всё у неё замечательно, как в больнице вкусно кормят, и что ей совсем не скучно. Рин слушала, косившись в окно, и смотрела на ползущие по небу серые тучи. Когда мама начала спрашивать про Обито и интересоваться, почему он давно не приходил в гости, Рин поцеловала её в седую макушку и извинилась. Сказала, что в резиденции полно дел, и ей нужно поспешить. Выходя из палаты, она услышала тихое: — Навести папу, давно ему цветочков никто не приносил. Рин кивнула и закрыла дверь. Снег повалил внезапно, стремительно накрывая деревню белым покрывалом. Рин вышла на дорогу. Решив не идти в резиденцию, она прогулочным шагом направилась в сторону кладбища. Она шла против непрерывного ветра, и холодные снежинки кололи ей щёки. Рядом пробегали прохожие, разбрызгивая подтаявшую слякоть в разные стороны. Они натягивали вороты курток, прятались в шарфах. Рин смотрела на них безразлично, взглядом провожая съёжившиеся фигуры. Радость от общения с Сакурой постепенно проходила, и голова начала забиваться рутиной. Когда она свернула на более узкую дорогу, в мыслях плавал бульон из проблем резиденции. Ответили ли на её запрос Сарутоби? Захотят ли они решать вопрос о незаконном ввозе товара в страну? Рин закусила губу. Конечно, захотят. Это же касается денег. Чем она ближе подходила к кладбищу, тем меньше людей встречалось на улице. Ветер стих также внезапно, как и начался, и теперь белые хлопья, медленно покачиваясь, опускались на землю. Рин вытянула руку и стала ловить снежинки. Сейчас была её любимая погода. Серое кладбище с надгробиями из серого гранита и широкими дорожками, вымощенными серым камнем, простиралось на несколько километров. Рин редко здесь бывала, но каждый раз чувствовала блаженное спокойствие. Мысли замедлялись и не хотелось куда-то бежать, стараться всё успеть. В смерти всегда есть некое постоянство. Но даже так, к папиной могиле Рин пришла быстро. Одним резким движением она скинула весь снег и, немного потоптавшись на месте, положила пожухлый букетик, который успела купить в последний момент. В отличие от мамы Рин с мёртвыми не разговаривала. Она таращилась на металлическую табличку с именем и совершенно ни о чём не думала. Перестал падать снег. Отряхнув куртку, Рин почувствовала знакомую чакру на другом конце кладбища и обернулась. Здесь была Цунаде. Пока она раздумывала стоит ли остаться, чакра начала приближаться. Теперь если уйдёт, это можно будет расценить как побег, поэтому она продолжила неподвижно стоять. Цунаде долго ждать не пришлось, что показалось Рин странным, ведь учитель первая избегала с ней любых контактов. Всё изменилось после их встречи на казни Хьюга. Она будто оттаяла. Рин хмыкнула, когда та подошла – уж кто-то, но не злопамятная Цунаде. Странности продолжались. Цунаде поприветствовала её с хитроватой улыбкой и скосилась на могильную плиту. — Вы часто сюда приходите? — спросила Рин, когда та прищуренным взглядом пробежала по выгравированным инициалам. Цунаде фыркнула, но после ответила: — Нет. Что мне на буквы смотреть? — она развернулась к Рин, наклонив набок голову. — Зачем спрашиваешь, если и сама знаешь? Рин присела на стоявшую неподалёку лавочку и стянула промокшие перчатки. — На недавнем собрании поднимался вопрос о без вести пропавших, — она закинула ногу на ногу и серьёзно глянула на Цунаде. Та снова фыркнула и села рядом. Её зелёные лёгкие туфли ярким пятном контрастировали со снежной кашей на дорожке. — Мне всё равно. Пусть объявляют погибшим, тела в любом случае нет. Сколько лет прошло? Достаточно, — Цунаде откинулась на спинку и скривила лицо. Они замолчали. Темнеть начало стремительно, и на деревню опустились сумерки. Стихал птичий щебет. Цунаде протяжно вздохнула. — Сегодня познакомилась с сынишкой Минато, — её брови изогнулись, и губы растянулись в хитроватой ухмылке, когда она обернулась к Рин. — Пацан – копия папы, правда, физиономия больно надменная. Минато такое себе не позволял. Рин улыбнулась и опустила взгляд на сапоги. — Я раньше не верила, когда все твердили, что они на одно лицо, но сегодня сама убедилась. Какие у него планы на жизнь, в чём хорош? Её внезапная заинтересованность Рин показалась странной, но Цунаде и так вела себя сегодня непривычно. — Во всём хорош. А что хочет, — Рин на мгновение замолчала. — Не уверена, но мне кажется, он сам не знает. Он будто заинтересован всем на свете, а будто и безразличен ко всему. Когда она подняла глаза, Цунаде на неё не смотрела. Уперевшись локтями в ноги, вглядывалась в даль. — Минато такой же был. Джирая рассказывал, что его лучший ученик ничегошеньки не ждёт от жизни, и даже не мечтает никогда, — Рин хотела спросить про сенсея, но Цунаде продолжила: — Его сына здесь не ждёт ничего хорошего. Либо он пойдёт по стопам Минато, либо его просто убьют. — Почему? — свой хриплый голос Рин не узнала. Цунаде махнула рукой. — Ты же не особо знаешь, чем твой сенсей в свободное время занимался, — и она усмехнулась. Безрадостно и издевательски. — Можешь с мужем своим поговорить, тот точно должен знать. Хотя, вряд ли он расскажет. Но мы не об этом, — Цунаде стряхнула снег со штанов. — Думаю, к Наруто присматриваются. Будет ли он вторым Минато или нет. Если решат, что он подходит, то постараются не допустить ошибок. Кстати, ты знала, что Минато с придурочным главой Учиха были в прекрасных отношениях? — она посмотрела на Рин и довольно подёргала бровями. Цунаде веселилась. Конечно же, Рин ничего такого не знала. Когда она была её ученицей, Цунаде никогда на эти темы не разговаривала, а Обито от любого вопроса про бывшего сенсея умело увиливал. Рин закусила ноготь большого пальца. Какой толк спрашивать? Обито от неё многое утаивал – это она знала прекрасно, Какаши тоже не распространялся на такие темы. Конечно, если Обито не давал добро. Она осторожно глянула на довольный профиль Цунаде. Зачем та заговорила вообще? Какие цели преследует? — Наверное, Фугаку болезненно осознавать, что его сын в хороших отношениях с Наруто. Возможно, он из-за этого часто психует, — тихо проговорила Рин. — Да ты что? — Цунаде хлопнула себя по бедру и засмеялась. — Как же смешно, как смешно, — она заговорщицки прищурилась. — Ты как-нибудь задай ему вопрос про Минато. Прям в лоб, и чтобы побольше твоих поехавших соклановцев было вокруг, — широко улыбаясь, Цунаде прикрыла глаза. — Ох, как бы я хотела увидеть его перекошенную рожу. Рин не ответила. Ей бы и самой хотелось посмотреть на его реакцию. Как бы отнёсся к такой выходке Обито, поддержал бы? Рин продолжала грызть ноготь. От представшей перед глазами картины обескураженного Фугаку, она злобно улыбнулась. Перехватив внимательный взгляд Цунаде, Рин опустила руку. — Ходят сплетни, что вы хотите взять ученицу. — Возможно. Ещё думаю, — Цунаде пожала плечами, и Рин поняла, что на эту тему говорить бесполезно. По всему кладбищу зажглись фонари, подсветив кружащийся снег жёлтым светом. Немного помолчав, Цунаде спросила: — Ты не собираешься идти в резиденцию? — голос её прозвучал спокойно и мягко. И это снова удивило Рин. — Подождут. Иногда мне кажется, что чуунины с первого этажа как дети, только и способны бумажки перетаскивать с места на место и чаи попивать, — сказала она и прикрыла рукой рот. — Не обращайте внимание. Цунаде рассмеялась. — Неужели у малышки Рин прорезаются зубки? Ты им об этом скажи. Рин прикрыла глаза. — Я не их классный руководитель, у них своя… — Никто кроме тебя этим не займётся, — Цунаде перебила её. — Наверное, ты просто повторяешь за мной. Я всегда избегала трудностей и ответственности, и ученицам передала это же качество. Но знаешь что, ты будешь смеяться, — она скривила рот. — Я беру пример с нашего нового председателя совета. Брови округлились. Рин не сразу заметила, что приоткрыла рот. — С Шисуи? Цунаде кивнула. — Да. Вот уж кто не хочет брать ответственность и старается избежать любых проблем, но всегда делает как должно. При этом не жалуясь. Я постоянно удивляюсь, как он свою работу организовывает, а ведь ещё и по кабакам успевает шляться, — постучав пальцами по лавочке, Цунаде глянула на зелёные туфли. — Пора расходиться. Ноги насквозь промокли. Она собиралась подняться, но Рин решила обсудить давно волнующий вопрос, раз Цунаде сама подняла тему совета и Шисуи. — Что вы знаете о вымирающих геномах? Цунаде замерла в полусогнутом положении, но почти сразу выпрямилась и повернулась. Рин хватило этого секундного замешательства. — Почему я должна что-то знать? — Вы ведущий специалист по аномалиям чакры, — Рин переплела пальцы и обхватила ими колено. — У кого как не у вас мне спрашивать? — У дружочка красноглазика в документах подсмотрела? Появившейся улыбке Рин удивилась – она думала, что Цунаде обозлится. Скрывать Рин не стала – кивнула – ведь действительно не так уж и давно читала отчёт Шисуи для Обито. — А что, твой муженёк не рассказывает тебе? Всё потому что ты не Учиха. — Думаю, дело не в этом, — Рин сжала губы. — Так вы что-то знаете? Цунаде изогнула брови и состроила настолько жалобное лицо, что Рин бросило в дрожь. — Данзо-сенсей занимается этим. Я не скрываю, что для меня эта тема… — она покачала головой, раздражённо поцокала языком. Будто слова подбирала, — …немного болезненна. Зачем тебе это? Обито не одобрит твоей увлечённости. Поглубже вздохнув, Рин ответила: — Хочу, чтобы вы помогли мне собрать информацию. Хочу узнать, как Коноха и другие деревни влияют на этот процесс в своих странах. Почему часто кланы, не вошедшие в состав деревни, исчезают. Она тоже поднялась, встав напротив Цунаде. На головы им падал снег в свете фонарей, тишина окутывала кладбище. Рин ждала ответа. Её предложение крайне сомнительно, не безопасно. Она знала Цунаде, знала, что та никогда и никому об этом разговоре не расскажет, но вот согласится ли? — Знаешь, — мысли оборвались, — предложи ты мне это ещё год назад – я бы отказалась, сейчас же, я подумаю, что можно с этим сделать. Встретимся у надгробия Наваки через неделю, в то же время, что и сегодня. Цунаде хмыкнула и, не прощаясь, исчезла в хлопке техники. А Рин позволила себе громко вздохнуть. Проведя рукой по щеке, она почувствовала, что улыбается.