***
Во рту скопилось много слюны, она тяжело сглотнула ее и закусила губу в предвкушении. Жадно втянув носом аромат, Гермиона прижалась губами, коснулась кончиком языка и попробовала на вкус. Божественно. Медленно пройдясь языком, она прикрыла глаза и прошлась язычком вокруг красной горошинки, а затем сложила губы буквой «о», всасывая его полностью. Громко причмокивая, она чувствовала как рот медленно заполнялся соком. Наслаждаясь вкусом, Грейнджер провернула в пальцах палочку и прижала вишневый леденец к щеке, вкус которого становился все ярче, отчего по коже прокатилась волна мурашек. Сосредоточившись на конфетке, она скользнула по ней языком и выпустила изо рта, влажно причмокнув. Наблюдавший за этой немой сценой Малфой, прикусил палец, пытаясь заставить себя вернуться к изучению очень важных материалов. Кадык на его шее дёрнулся, когда Грейнджер коснулась большим пальцем своей губы, стирая сироп, и облизала его, прямо как леденец мгновение назад. Черт возьми. Гермиона Грейнджер понятия не имела, какой властью обладала над Драко Малфоем. Она лишь самозабвенно сосала сладкую конфетку под названием чупа-чупс.***
Малфой бродил по Косой аллеи уже второй час в поисках подарка для Гермионы Грейнджер. Почему он не вытащил имя Пенси или хотя бы Гарри Поттера? Первая была бы рада любой блестящей безделушке, купленной в ювелирном магазине, а второй — чему угодно из товаров для квиддича. Новенькой метле, например, которую сам Драко буравил взглядом уже десять минут. Тяжело вздохнув, он побрел дальше, внимательно вглядываясь в каждую витрину магазинов, будучи уверенным, что что-то обязательно должно прийти ему на ум. Он был готов потратить любую сумму, лишь бы найти ей подарок. Конечно, он мог приобрести какую-нибудь редкую книгу, но девять человек из десяти точно подарят Грейнджер на Рождество нечто подобное, а ему хотелось, чтобы она долго вспоминала его подарок. Обойдя еще несколько магазинов и не найдя в них ничего примечательного, он зашел во «Всевозможные волшебные вредилки братьев Уизли», совсем не надеясь, что сможет тут что-то отыскать. Побродив там пару минут, Малфой косо поглядывал на непонятные волшебные изобретения и наконец-то ощутил подъем настроения. Вот он — алмаз, который он так долго искал. Подарок, что был обязан привести в восторг Гермиону Грейнджер. Слава Салазару, что название этой глупой магловской игры содержало в себе слово «тайный» — тайный Санта. И ему не придется слушать мораль от Грейнджер или кого-либо еще за выбранный им подарок. Жаль, что ему не удастся увидеть ее реакцию. Драко бы поставил все свое хранилище в Гринготтсе, будучи уверенным, что Гермиона будет пунцовая до самых кончиков ушей.***
Сначала ей стало невыносимо жарко, а затем кончики пальцев заледенели и начали слегка покалывать. Мерлин, кто мог подарить ей такое? В коробке вместе с большим мягким шарфом и кучей леденцов был один, который заставил ее раскраснеться. Гермиона взяла его в руку, мысленно удивляясь размеру. Надпись на упаковке гласила: фигурный леденец, шесть дюймов. Она покрутила его в руках, недоуменно осматривая. Судя по ее познаниям в анатомии, леденец полностью повторял внешний вид мужского полового органа. Причем даже слишком точно: вдоль ствола закручивались тоненькие венки, а внизу даже были шарообразные карамельные, о боже, мужские яички. Гермиона схватила со стола палочку, сравнивая ее с леденцом. Боже, размер конфеты был примерно с половину ее волшебной палочки… и вполне напоминал среднестатистический размер члена. С ее губ слетел тяжелый вздох. Почему ей подарили это? Ей до безумия понравился шарф из красной шерсти, наполненная до краев коробка с леденцами, но сахарный член… О, Годрик. К щекам прилила кровь, и она обмахнулась ладонью. В голову не приходило ни одной приличной мысли, все ее внимание было приковано к карамели анатомической формы. Возможно, это чья-то шутка. Стоит отметить, что шутка была не очень удачной, скорее смущающей и абсолютно неуместной. Точно! Джинни! Гермиона спрятала сладость в карман мантии и побежала к подруге, надеясь, что коридоры Министерства будут свободны, и она не встретит по пути Рона, Гарри или, что еще хуже Министра Магии, у которого будет срочное задание для нее. Ей было бы очень сложно объяснить наличие карамельного члена в ее кармане… Ей повезло — Гермиона поднималась почти в пустом лифте, а по дороге, в коридоре, она встретила лишь двух волшебников, с которыми быстро поздоровалась и побежала дальше, крепко сжимая в кармане мантии сахарный член, который едва там помещался, грозив ненароком выпасть. Вся запыхавшаяся, она бесцеремонно ворвалась в кабинет подруги, плотно закрывая дверь за собой: — Джинерва Уизли, скажи мне на милость: это твоих рук дело! Грейнджер вытянула вперед ладонь, в которой сжимала леденец, и Джинни сначала внимательно присмотрелась, а затем засмеялась. — Боже мой, Гермиона, это же… — она стала смеяться еще громче, хватаясь за живот. — Сахарный фаллос. Чледенец… Лицо Грейнджер исказила нервная улыбка. Это была не Джинни. Сердце упало куда-то в желудок. Если это не она, то кто, черт возьми?! Глаз задергался от нервного напряжения, пронзившего ее тело. Черт-черт-черт. — Кажется кому-то очень нравится твоя привычка сосать карамельки, — Уизли даже хрюкнула со смеха. — Не смешно! — А по-моему очень, — Джинни все никак не могла перестать смеяться. Покраснев до ушей, Гермиона убрала злосчастный леденец в карман мантии. Ей и в голову не пришло, что ее безобидное, почти детское увлечение конфетками могло на кого-то оказывать подобное действие… Зато круг подозреваемых немного сузился: ее тайным Сантой, вероятно, был кто-то мужского пола, кто-то кого Грейнджер могла привлекать как женщина. И этот кто-то точно знал, как сильно она любила сосать карамельки. В животе все стянуло тугим узлом. Она, возможно, чья-то тайная эротическая фантазия. Может быть, это был Рон? Нет, навряд ли. У него бы не хватило бы ни ума, ни фантазии — для него такой подарок был бы слишком пошлым и абсолютно неправильным. К тому же, единственная попытка заняться сексом с ним не увенчалась успехом: Гермиона не смогла возбудиться, к тому же вид его члена вызвал у нее рвотный рефлекс, а от мысли, что он окажется в ней… брррр. Она даже не хотела вспоминать об этом. Маклаген? Не дай Мерлин. Ей и так едва удалось слить его после того совместного похода в клуб слизней. Мерзкий, противный Маклаген приставал к ней слишком напористо, совсем не заботясь об ее удовольствии. Мог ли это быть Нотт? У них было пара свиданий, стоит отметить, что даже весьма приятных. Но Тео… Теодор оказался слишком правильным, слишком приличным. Грейнджер же чересчур долго была одна на тот момент времени… Она подумала еще об ее нескольких неудачных романах, но секс с теми парнями был настолько пресным, что она даже не могла вспомнить их имена. Не то чтобы Грейнджер считала себя сверхопытной в сексуальных вопросах, напротив, она часто обращалась к Джинни за советом, но все же совместимость в постели была очень важной составляющей. Больше вариантов у нее не было, однако этот чле… ой, леденец не давал ей покоя. Кто же был ее тайным Сантой?***
Она была слегка пьяна, а рождественский вечер уже давно потерял четкость. Ускользнув от громкой музыки и шумных голосов, Гермиона прижалась спиной к холодной каменной стене. С ее губ слетел тяжелый выдох, веки медленно прикрылись. Наконец-то тишина. У нее затекли скулы от постоянной улыбки, а светские беседы встали поперёк горла. — Карамельку бы… — тихо прошептала она, облизнув губы. — Уже уходишь? Ее тело пронзила дрожь, глаза резко распахнулись. Глаза быстро и легко нашли источник знакомого голоса. В тени напротив стоял Малфой, слегка склонив голову в сторону. Она оглядела его с ног до головы, тяжело сглатывая скопившуюся во рту слюну. Было нечто в небрежно закатанных по локоть рукавах рубашки… или все дело в его руках? В его чертовски красивых и мускулистых руках… Она помотала головой, прогоняя непрошеные мысли. Господи, о чем она думает? — Что ты здесь делаешь? — наконец заговорила она. — Вышел покурить, — он пожал плечами и в подтверждение своих слов поднес к губам тлеющую сигарету, затянулся и медленно выпустил изо рта дым. — А тут ты, госпожа главный советник министра Грейнджер, нагло вмешалась в мое одиночество. Но я абсолютно не против, мне тоже надоело это общество заискивающих лицемеров и прилипал. Гермиона криво улыбнулась. Она занимала эту должность уже год, но все еще не могла привыкнуть к подобному обращению. Особенно неудобно это звучало из его уст. — И все же, ты не ответила на вопрос. Так быстро уходишь? — его губы растянулись в улыбке. — Я абсолютно уверен, что все веселье будет впереди. Как же назвал это Гарри, афтерпати? — Я просто вышла подышать, — теперь ее очередь пожимать плечами. Выйдя из тени, Малфой подошел ближе. Между ними оставалось ничтожно мало места, дюймов десять или пятнадцать. Господь, он всегда был такой высокий? — Хочешь… леденец? — он сделал еще шаг. — Мне показалось, ты любишь такое. — К-какое? — ее голос неожиданно сорвался. — Сладкое. Он избавился от сигареты, и Гермиона неожиданно оказалась зажата между ним, его мускулистыми руками и каменной стеной. Во рту мгновенно пересохло. До нее донесся слегка уловимый запах выпитого Малфоем. Кажется, это огневиски. Его глаза были слегка затуманены, и они медленно изучали девичье лицо. Отчего Грейнджер стало еще более не по себе. Насколько он был пьян? Стоило ли ей опасаться его? — Кто не любит сладкое? — она перешла на шёпот. — Но не так сильно, как главный советник министра… — ответил Драко, так же тихо, как и она. Ее лицо залилось краской, она пробежалась языком по пересохшим губам. Ей потребовалось пара секунд, чтобы заставить разум мыслить трезво, но выпитое ей шампанское ощутимо мешало. Господи, ей срочно необходим ушат ледяной воды. — На что ты намекаешь? Он усмехнулся. — На то, что у меня есть для тебя карамель. Малфой, словно фокусник, щелкнул пальцами, и перед девичьими глазами возникла красная конфета. Грейнджер опять облизала губы, но уже в предвкушении: что будет дальше? — Будешь, Грейнджер? — он поднес конфету прямо к ее губам. Живот сковало спазмом, в ушах зашумела кровь. Что происходит? Гермиона тяжело вздохнула, перейдя на шепот: — Ты что, сошел с ума? — Возможно. Она точно сошла с ума, иначе у Грейнджер не было объяснений ее дальнейшим действиям. Ее губы медленно раскрылись, позволяя Драко вложить леденец ей в рот. Вкус начал медленно распространяться, и Гермиона удовлетворенно втянула воздух через нос. Малфой опустил руку ей на шею и приблизился, пока их губы мягко не соприкоснулись всего лишь на мгновение. — Ты что, сошел с ума? — вновь спросила она. — Возможно. Он усмехнулся и опять поцеловал ее. Его язык нагло вторгся в рот, легко находя конфету, и перекатил ее, как бы невзначай касаясь языка Гермионы. Горячая волна желания прокатилась по девичьему телу и свернулась тугим узлом в животе. Выгнувшись в спине, она прижалась грудью к горячему телу мужчины. Прежде чем отстраниться, Драко слизнул сладость с ее губ. — Омела, — вдруг произнес он. И Гермиона подняла глаза наверх: над ними висели пушистые клубки омелы. В этом был смысл: в Рождество под омелой принято целоваться. Но разве она привлекала Малфоя? Она провела пальцем по губам, сердце бешено стучало, а дыхание прерывалось. Судя по всему, ей не скоро удастся успокоиться. Да и как тут быть спокойной, когда Малфой сам прижимал ее к стене всем своим прекрасным телом? Ее неожиданно осенило. — Скажи мне, Малфой, чье имя ты вытянул? — она вцепилась в его руку. — Счастливого рождества от Тайного Санты, — он усмехнулся. Вот и все. Прошло пару секунд, и они, трансгрессировав, оказались в комнате отеля, который был весь выкуплен Министерством для празднования Рождества. Грейнджер схватила со стола сумочку, выуживая из нее злосчастный леденец. — Странно. Я думал, ты уже расправилась с ним. Слишком маленький? Малфой расплылся в самодовольной улыбке, падая в большое кресло. Если бы не алкоголь в ее крови, у нее бы никогда не возникла подобная мысль в голове. Уловив пристальный взгляд серых глаз на себе, она вдруг ощутила приятную дрожь в коленках и легкую волну возбуждения. Закусив губу, она подошла ближе и села на маленький кофейный столик, попытавшись принять выигрышную позу, а затем спешно развернула упаковку. Гермиона обхватила леденец за основание и коснулась языком сладкой головки. В тишине комнаты послышалось, как Малфой громко сглотнул слюну. Облизнув свои губы, она медленно взяла карамель в рот. Ее маленький кулачок жадно сжимался на стволе, а пухлые губы проскользнули по всей длине. Вниз и вверх. Гермиона подняла на Драко свои горящие вызовом глаза и прошлась языком вдоль, снова возвращаясь к головке, обвела ее по кругу и погрузила в рот. Божественный вкус конфеты распространялся во рту, а показательный минет лишь усиливал и без того сильнейшее желание. Выпустив леденец, она издала влажный звук, а потом снова скользнула по стволу губами, глубоко засасывая. В этот момент Малфой пожалел о том, что затеял всю эту игру. Его руки вцепились в подлокотники, и побелевшие пальцы выдавали нешуточное напряжение. Невыносимо было наблюдать за тем, как Грейнджер, наполненная энтузиазмом, развлекается с карамельным членом, причмокивая от удовольствия. Ее губы вновь сомкнулись вокруг леденца, опустившись до самого основания. — Черт, — он вскочил на ноги. — Нет, — она отшатнулась, почти падая со столика. — Ты же этого хотел… чтобы я насладилась карамелькой. Гермиона хитро улыбнулась, обведя большим пальцем уже подтаявшую головку карамельного члена. — Ты жестока, Грейнджер. — Правда? — она высунула язык и притворно медленно провела им по леденцу. — Боже мой, как же вкусно. Спасибо, Малфой, мне теперь будет чем заняться по вечерам. Ее губы вновь раскрылись, чтобы принять в себя карамель, но Драко дернул ее за руку на себя, нагло вторгаясь языком в ее рот. Его руки заскользили по платью, задирая подол вверх, и вот Гермиона уже сидит верхом на нем, ощущая сквозь намокшее белье твердую эрекцию уже не карамельного члена. — Ты такая сладкая… — на мгновение он прервался, тут же продолжив терзать ее поцелуем. Проведя кончиками пальцев по ягодицам девушки, Малфой скользнул рукой дальше, проникая между покорно разведенными ногами. Всего несколько прикосновений, и он, не церемонясь, проник дальше под белье, размазывая ее влагу. Гермиона напряглась и инстинктивно попыталась свести ноги, чуть двинулась вперед, пытаясь отстраниться, но ему все ее метания вовсе не мешали. Он взял ее за бедро, удерживая одной рукой, а второй, двумя пальцами, проник внутрь, заставляя девушку захныкать и отчаянно хватать ртом воздух. — И такая мокрая… С губ ее слетел стон, она крепче сжала сахарный леденец в руке, услышав тихий трескающийся звук. — Нравится? — шептал он, прикусывая ее нижнюю губу. Малфой нарочито медленно целовал ее в шею, спускаясь от чувствительной мочки к плечу, и самодовольно усмехался, слыша тихие стоны. От сладкой пытки голова шла кругом, от жаркого шепота розовели уши. Она схватилась за широкие плечи мужчины, впиваясь ногтями в рубашку. Его губы проскользнули дальше, и зубы сомкнулись на ее соске. Гермиона вздрогнула и дернулась. — Что тебе хочется ощутить больше в себе: настоящий или карамельный член? — Ч-что? — Грейнджер на мгновение потеряла грань реальности. Его пальцы выскользнули из нее, и она издала вымученный стон. — Ты такая же внимательная на работе, госпожа главный советник? — Драко усмехнулся, сжимая пальцы на ягодице. — Хочешь продолжить развлекаться с карамелью или тебя интересую я? Она поерзала бедрами, ощущая его многообещающий бугорок через ткань брюк. Втянув воздух через нос, Гермиона едва удержалась, чтобы не застонать. Лишь одному Мерлину известно каких усилий ей стоило взять верх над желанием, чтобы не начать умолять Малфоя трахнуть ее прямо сейчас. — А он такого же размера, как и леденец? — Узнай, Грейнджер. Это был вызов, на который она не могла не ответить. Карамель уже не была ей интересна, а потому с чистой совестью была отложена в сторону. С большим энтузиазмом Гермиона скользнула ладонью по его торсу, принимаясь за ремень. Ловкие пальцы быстро расправились с кожаной полоской и брюками, и она выудила член Малфоя из штанов. За подолом платья, скомканного внизу, ей не удалось его разглядеть, поэтому она неспешно прошлась ладонью по всей длине, оценивая свои ощущения. — Ну, как? — Более чем, — ее губы изогнулись в самодовольной улыбке. — Надо проверить его в работе… Пульсирующий член призывно дернулся в ее руке, и Грейнджер подалась бедрами вперед. На дрожащих от напряжения ногах она поднялась вдоль ствола и опустилась вниз, размазывая свою влагу. Тонкий шелк платья натянулся и, подчеркивая каждый изгиб тела, выделил напрягшиеся соски. — Не торопись, — Малфой чуть приподнял ее за бедра, не позволив насадиться на свой член. Гермиона издала жалобный хнык: — В таком случае, я лучше выберу леденец… Не успела она договорить, как ощутила шлепок, опаливший ее кожу. С ее губ слетело шипение, а сама девушка шатнулась вперед, прижимаясь к крепкому мужскому телу. Жар быстро сменился на нежные поглаживания, которые иногда переменяли болезненные, но все же приятные щипки. — Я могу трахнуть тебя чем угодно. Леденцом, палочкой, пальцами, своим членом… И словно подтверждая свои слова, он вновь ввел в нее пальцы так глубоко, насколько было возможно. Она вся сжалась, когда Драко очертил круг и сделал несколько поступательных движений. — Все, что угодно для главного советника министра, — на этих словах пальцы покинули ее. Грейнджер закусила губу и медленно расстегнула пуговицы на рубашке Драко, распахивая ее. Заскользив пальцами по подтянутому телу, она медленно опустила бедра, слегка касаясь головки члена, и получила поцелуй в шею. Не легкий, а из числа тех, после которых синяки остаются. Глухо застонав, она начала скользить вдоль головки. По ее бедрам обильно сочилась смазка, пачкая все вокруг: мужские брюки, девичье платье, обивку кресла. Но им было все равно. — Пожалуйста, — вдруг зашептала Гермиона, а ее тело пронзила мелкая дрожь. — Больше не могу терпеть… Малфой рыкнул, до боли сжав в пальцах ее зад, сорвав стон с ее губ, а затем чуть расслабил руки, позволив девушке принять внутрь лишь головку, и вновь поднял вверх. Грейнджер захныкала, пытаясь насадиться на его член обратно, но тщетно. Четко контролируя проникновение, он сладко мстил ей за игру с леденцом. Одновременно и давая, и нет то, что она так сильно желала. — Пожалуйста, Драко… — взмолилась она. — Пожалуйста, что? Она закусила губу. — Вы хотите карамельку, госпожа главный советник министра? — он вошел внутрь лишь чутка. — Только скажи это, и я куплю тебе еще один карамельный член. Кажется, там был размер побольше, чем тот, что ты сегодня сосала… — Нет, я не хочу… карамель… — О, а что тогда? — вновь вышел. — Тебя… внутри себя… — Гермиона провела ногтем по белой коже парня, оставляя тонкую красную полосочку. — Прошу… — Вот так? — Малфой ввел в нее головку. — Еще? Грейнджер судорожно закивала, и он вошел еще немного. — Еще… — Какая вы ненасытная, госпожа главный советник министра. Малфой ухмыльнулся, входя еще чуть-чуть. — Еще-еще-еще-еще… Внутри нее было слишком влажно и горячо. Он игрался с Гермионой, но даже ему самому уже было сложно держаться — она не осознавала как прекрасно выглядела со стороны, когда умоляла войти в нее. Ее раскрасневшееся лицо, покусанные губы, которые еще были сладкими от карамели, и слегка рассеянный взгляд — все это делало Грейнджер до безумия привлекательной. — Пожалуйста, — выдохнула она прямо ему в губы. — Пожалуйста, еще. Черт. — Ты хочешь, чтобы я вошел еще глубже? — стиснув ее бедра, Малфой толкнулся вверх. — Может так? Одновременно толкнувшись, он опустил ее на себя. Теперь она приняла его полностью, и колечко мышц сжалось вокруг, посылая пульсацию. Гермиона выгнулась в спине, прошептав что-то невнятное, и схватила Драко за волосы, заставив запрокинуть голову назад. — Ты в порядке? — он коснулся ее подбородка, проведя большим пальцем по нижней губе. — Да-а… Ее губы приоткрылись, и она высунула язык, облизнула палец и всосала его. Член внутри нее дернулся, чуть надавив на стенки влагалища. От чего Грейнджер закатила глаза. Уперевшись ладонью в спинку кресла, она медленно приподнялась и опустилась. Малфой помогал ей, придерживая ее за зад, не отводя взгляда от слегка прикрытых глаз Гермионы и пухлых губ с языком, которые ласкали его пальцы. Вскоре она привыкла к длине, к ощущению наполненности, и начала ускоряться. Каждый раз, когда член входил в нее до упора, раздавался хлюпающий звук, а из ее горла вырывался стон. Кресло под ними поскрипывало, и им лишь оставалось надеяться, что никто еще не разошелся по номерам, но даже это не помешало бы Грейнджер получить желаемое удовольствие. — Еще немного, Гермиона… Драко почувствовал ее усталость и перехватил инициативу в свои руки, а точнее бедра. Его толчки были резкими, быстрыми и глубокими. Она хныкала и стонала, потянув одной рукой его за волосы, а вторую сжав на запястье руки, пальцы которой недавно были в ее рту. Малфой опустил ладонь ей на шею, слегка сжав, и казалось нашел рычаг, сорвавший Грейнджер крышу окончательно. В ней резко стало теснее, стенки влагалища бешено запульсировали. — Драко… Боже… я… — дальше ее речь стала запутанной. — Твою… ма-а-ать… Гермиона кричала, требуя еще и умоляя не останавливаться. Ее голос уже охрип, а ноги била крупная дрожь. Несколько толчков, и она кончила, а затем и он присоединился к ней, втыкаясь носом в ямку на шее.***
С тех пор любовь Гермионы к леденцам лишь возросла, но теперь к выбору места для их употребления она подходила более осознано. Никаких общественных мест, даже библиотека попадала под табу, ведь туда нередко наведывались работники Министерства, иногда казалось, что библиотека — место притяжения. Поэтому развлекаться с карамельками она могла только в кабинете или дома. У себя или у Малфоя. К слову о Малфое. Его замечали слишком часто на ее этаже. — Мне нужна помощь главного советника министра. Сначала такая версия устраивала всех, а потому на Драко никто не смотрел косо. Но поползли слухи, когда их с Гермионой стали замечать все чаще то тут, то там. Что уж говорить о том, что они особо и не скрывались? Гарри застал их в библиотеке в первую же неделю их официальных отношений. Слава Мерлину, там были лишь поцелуи. Ну, они просто не успели перейти к основному действию… Через три месяца о них судачили все волшебники и волшебницы Магической Британии. Сложно скрывать свои отношения, если вы — те, чьи имена чаще всего появляются на первых полосах газетенок и желтых журналов. Еще через месяц они подтвердили свои отношения, придя на работу вместе. Держась за руки. А все благодаря Гермионе Грейнджер и тайне леденца.