sweetener

— Ты ведешь себя нелепо, — заявляет Лея, привычно затягивая свой конский хвост. Будучи удовлетворенной, она откидывается на спинку кресла напротив Хана, делает большой глоток своего латте и смотрит на него вызывающим взглядом. Он закатывает глаза. — Я не собираюсь трахать подростка, — в миллионный раз опровергает Хан. — Ты даже не знаешь, подросток ли он, — немедленно отвечает Лея. — Если все, что ты знаешь наверняка, это то, что он студент, это значит, что ему может быть за двадцать. — Так что, я должен просто подойти к нему и потребовать назвать свой возраст? — Хан упрямо смотрит на Лею. — Я же говорил тебе, что мне надоело встречаться с этими молодыми парнями, которые ничего ни о чем не знают. Лея потягивает свой латте, всем своим видом показывая, что ей уже наскучили аргументы Хана. — Хотя у меня нет ни малейшего намерения когда-либо разговаривать с ним, всегда приятно оценить горячего твинка, — отвечает Хан, затем делает глоток кофе, пряча улыбку в кружке, пока Лея смеется. — Я все еще не уверена, что такое твинк, — признается Лея. — Я не собираюсь объяснять это снова. Лея драматично вздыхает и достает свой телефон. — Думаю, стоит спросить у своего брата, я уверена, что он знает. Хан пожимает плечами, отвлекаясь от мыслей о твинке, мимо которого он постоянно проходит в библиотеке, и сосредотачивается на огромной стопке карточек, балансирующих на столе между ним и Леей. Даже если посмотреть на неё неправильно, та непременно рухнет. — Так странно, что у тебя есть близнец, которого я никогда не встречал, — говорит Хан и осторожно берет карточку сверху. Стопка опасно качается секунду, но держится стабильно, и он усмехается. — Я просто предполагаю, что он выглядит точно так же, как ты. — Если бы ты не был все время так занят, ты бы встретился с ним давным-давно, — говорит Лея, протягивая руку над их давно пустыми тарелками и засовывая несколько карточек в стопку, в тщетной попытке удержать ее в вертикальном положении. — Он был на вечеринке Лэндо в прошлые выходные, которую ты пропустил из-за работы. — Просто радуйтесь, что я нашел время для кофе, ваше высочество. Когда Хан тянется за следующей карточкой, стопка, наконец, сдается, качнувшись вбок, и карты рассыпаются по всему полу. Он тяжело вздыхает и игнорирует смех Леи. Хан начинает думать, что ему нужно узнать имя горячего твинка. Он видел его в библиотеке слишком много раз, чтобы называть просто горячим твинком. Хана беспокоит, что это беспокоит даже его самого - ему нужно работать над диссертацией, поэтому он всегда в чертовой библиотеке, и есть много людей, которых он видел тысячу раз, но не удосужился даже подумать о них. Просто ни на кого из этих других постоянных посетителей библиотеки и близко не так приятно смотреть, как на горячего твинка. После того, как Хан так долго пялился в свои заметки, что слова слились воедино, он позволил себе долгожданную передышку, поднял глаза и сосредоточил взор на горячем твинке, что сидел через несколько столов от него. Он сгорбился над ноутбуком, светлые волосы падают ему на глаза, он быстро печатает, что довольно впечатляет, учитывая, что уже далеко за полночь. Хан слишком измотан, чтобы напечатать еще хоть одно слово; он смотрит на пустые алюминиевые банки рядом с парнем и думает, что энергетики в данном случае - правильная идея. Хан в очередной раз смотрит на часы, затем тихо вздыхает. Уже поздно, но нужно написать обновленный черновик своей диссертации к среде, чего и близко не сделано. Откладывать это на завтра тоже нельзя - у него все утро занятия, а днем работа. Это нужно сделать сейчас, даже если это означает, что Хан не сможет уснуть сегодня ночью. Кажется, что каждый звук, который издает Хан, эхом отдается в ночной тишине библиотеки; когда он встает и отодвигает стул, горячий твинк смотрит на него, и Хан внезапно жалеет, что не удосужился причесаться этим утром. Они единственные, кто остался в этом углу библиотеки, поэтому Хан подходит к парню и устало улыбается ему. — Я угощу тебя кофе, если ты присмотришь за моими вещами, пока меня не будет, — предлагает Хан, и горячий твинк смотрит на время на своем телефоне, а затем снова на Хана, улыбаясь слишком лучезарно для того, кто явно так же напряжен, как Хан. Боже, он милый. Хан действительно чертовски надеется, что этому парню не восемнадцать, потому что больше всего на свете он хочет крепко поцеловать его, затащить в один из рядов книжных стеллажей и... — Хорошо, — говорит горячий твинк, отрывая Хана от его блуждающих мыслей. — Очень мило с твоей стороны. — Конечно, малыш, — Хан хлопает его по плечу, уже собираясь уходить, но внезапно останавливается и оборачивается. — Эй, я не расслышал твоего имени. Горячий твинк оборачивается, встречается взглядом с Ханом и снова улыбается. Он так хорош собой при свете флуоресцентных ламп, что это почти преступление, и Хан не может не задаться вопросом, как его светлые волосы и голубые глаза выглядят в лучах послеполуденного солнца. — Я Люк, — говорит он, поворачиваясь в кресле лицом к Хану. — И я люблю добавлять в кофе сливки и сахар. Люк. Даже имя у него красивое, какого хрена? Хан слишком недосыпает, чтобы справиться со всем этим. — Понял, Люк, — отвечает Хан с улыбкой, которая, как он надеется, действительно очаровательна. — Я Хан. Самым большим преимуществом библиотеки на территории кампуса, помимо того факта, что Лея работает в справочном бюро по выходным, является кофейня на первом этаже. Пока Хан ждет момента, когда усталый бариста приготовит им напитки, он отправляет Лее сообщение: «Горячий твинк сегодня в библиотеке и я встретил его. Все, что мне нужно сделать сейчас, это спросить, сколько ему лет». Ответ Леи приходит быстро: «Это замечательно, но НЕ занимайся сексом в моей библиотеке. Это отвратительно, и я перестану с тобой дружить, если ты осквернишь книги». Все, что Хан может сделать, это едва ли не рассмеяться вслух. Он пишет ответное сообщение: «Никаких обещаний». Когда Хан приносит напитки обратно в кабинет на шестом этаже, он садится прямо напротив Люка, игнорируя свой собственный рюкзак и ноутбук в нескольких столиках от него. Люк отрывается от своего лихорадочного набора текста, пальцы замирают, и он туманно моргает на Хана, когда тот передает ему свой кофе. — Ты находка, — говорит Люк, делая большой глоток, хотя напиток определенно все еще слишком горячий. — Я не знаю, как кто-то может пережить промежуточные экзамены без бесконечного запаса кофе, — говорит Хан, а затем подавляет зевок. Несмотря на жар, он делает глоток и тут же морщится, когда обжигает язык. Он на секунду потирает глаза, прежде чем снова сосредоточиться на Люке, который уже приободрился от кофеина. — Над чем ты здесь так усердно работаешь? — Гейский подтекст в трагедиях Шекспира, — отвечает Люк с кривой усмешкой. Он на секунду отводит взгляд от Хана, возвращается к своему ноутбуку и, по-видимому, сохраняет документ еще раз, прежде чем закрыть ноутбук и полностью сосредоточиться на Хане. — Я был очень увлечен этим до того, как потратил на написание последние шесть часов своей жизни. Я готов задушить Гамлета. Хан хихикает, уже беспомощно очарованный. — Английский литератор? — догадывается он, и Люк кивает. — Мой друг сказал мне, что один из выпускных семинаров в этом семестре - это что-то странное и шекспировское, не так ли? — Да! — Люк нетерпеливо опирается локтями на стол, наклоняясь так близко к Хану, что тот мог бы пересчитать его ресницы, если бы захотел. Он делает глоток кофе, чтобы отвлечься, пока Люк продолжает говорить. — Я всего лишь младшекурсник, но мне действительно понравилась тема, поэтому я умолял своего консультанта дать ее мне, и теперь я полностью у нее в долгу. Младшекурсник. Хан не может не улыбнуться - если Люк на младших курсах, скорее всего, ему двадцать один. Возможно, Хан больше не опустится до того, чтобы трахать подростков, но двадцать один год - это уже достаточно большой возраст. Лея будет такой самодовольной. — Звучит как забавный урок, — признает Хан, полностью осознавая, каким ботаником он стал. Несколько лет назад он ни за что бы не подумал, будто что-то академическое может быть забавным. Боже, как изменились времена. Люк снова кивает, все еще улыбаясь, затем спрашивает: «Какая у тебя специальность?» — Я изучал историю на старших курсах, — отвечает Хан. — А теперь я работаю над магистерской диссертацией, и из-за моей диссертации мне хочется умереть. Люк совершает серьезную ошибку, спрашивая о теме диссертации Хана, и Хан начинает свою речь, но Люк просто подпирает голову рукой и, каким-то образом, кажется искренне заинтересованным. Прошло целых пятнадцать минут, прежде чем Хан осознал, что уже далеко за час ночи, он прожужжал Люку все уши, и почти за час так и не продвинулся в своей работе. — Я бы с удовольствием прочитал твою диссертацию, — говорит Люк, улыбаясь так, что Хан понимает, улыбка эта возникла не из вежливости. — Я здесь буквально для любого странного анализа истории. Хан хихикает, затем, наконец, допивает остатки кофе. Он бросает взгляд на свой заброшенный ноутбук, вздыхая. — Ты сможешь прочитать ее, если я вообще когда-нибудь закончу. К сожалению, я должен вернуться к работе. — Тебе следует принести свой ноутбук сюда, — предлагает Люк, снова открывая ноутбук. — Несчастье любит компанию, верно? — В чем-то ты прав, малыш. Хан переносит свои вещи на маленький столик Люка, но прежде чем вернуться к своей диссертации, он отправляет еще одно сообщение Лее: «Горячему твинку 21 год, он гей, а вблизи он еще сексуальнее. Рано или поздно я отсосу у него». Через мгновение, когда Хан уже редактирует серию повторных предложений, его телефон гудит от ответа Леи: «НЕ В БИБЛИОТЕКЕ!!!!!!!» Хан выходит из библиотеки два часа спустя с мешками под глазами, новым черновиком своей диссертации, который нужно представить своему вечно недовольному консультанту, и номером телефона Люка. — Тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты слишком много работаешь? Хан отрывает глаза от карточек, надеясь, что за несколько дней выучит все даты для экзамена, и смотрит на Люка. — Мне говорили, — соглашается Хан, устало улыбаясь и позволяя своим глазам закрыться, когда Люк нежно проводит рукой по его спутанным волосам. — Некоторые из моих друзей раздражены тем, что последние две недели я только и делал, что учился, работал и был с тобой. Люк хихикает, забирая карточки из вялых рук Хана и бросая их на кофейный столик к остальным. Он прижимается к Хану на диване, утыкается лицом в его шею и тихо вздыхает. — Ты должен представить меня своим друзьям, — тихо предлагает Люк. — Мы все могли бы пойти куда-нибудь, это было бы весело. Хан издает тихий звук в знак согласия, затем целует волосы Люка. Он чувствует улыбку Люка на своей шее и не может сдержать нежность, которая поднимается внутри него. Всего две недели, а он уже гребаный покойник. Лея доставала Хана желанием познакомиться с его новым парнем с самого первого дня, но Хан молчал о Люке - он хотел держать Люка при себе как можно дольше, прежде чем его друзья вынесут свой приговор. Когда Хан встречался с Лэндо, Лея и Чуи устроили гребаный полевой день, читая ему лекции о его жизненном выборе, и он не хочет слушать их снова, если им не понравится Люк. Хотя, на самом деле, нет никаких причин, по которым им не нравился бы Люк, ведь он такой чертовски симпатичный. — Может быть, в пятницу? — предлагает Хан. — Ты мог бы пригласить свою сестру, если хочешь. — О, определенно нет, — возражает Люк с тихим смехом. — Она чересчур заботливая, я даже не рассказывал ей, что встречаюсь с тобой. — Я уверен, что смогу очаровать ее, — протестует Хан с возмущенным фырканьем. Люк отстраняется только для того, чтобы устроиться на коленях Хана. На его лице написано веселье. — Когда-нибудь, Хан, но не в ближайшее время. Хан закатывает глаза, но все негодование улетучивается, когда Люк наклоняется и крепко целует его. Ничто другое не имеет значения, когда Люк целует его — ни его диссертация, ни его карточки, ни сестра Люка, ни друзья Хана, ни шумные соседи, ни усталые ноги Хана от работы за выходные — все это исчезает. Все, на чем Хан может сосредоточиться, это Люк, его ощутимый на собственных коленях вес, мягкая кожа его живота, когда Хан скользит руками под рубашку Люка, и греховное прикосновение губ Люка к его губам. Для парня из маленького городка, который был наполовину девственником, когда они встретились, Люк целуется, как чертов профи, и Хан не может насытиться. Они почти не разговаривают в течение следующего часа или около того, за исключением того, что Люк умоляет Хана трахнуть его, достаточно громко, чтобы сосед сердито забарабанил в стену. Остаток ночи они смеются и трахаются, а карточки Хана остаются забытыми до утра. — Я не могу поверить, что тебе потребовался почти месяц, чтобы познакомить меня с горячим твинком, — жалуется Лея, все еще не успокоившись, хотя Хан купил ей смехотворно дорогой розовый напиток, который она потягивает. Она выпила уже три, благодаря тому, что добралась до бара час назад и не отставала от Чуи, с каждым глотком становясь только громче и жизнерадостнее. — Я надеюсь, ты понимаешь, что то, что ты не видишь меня и Чуи в течение месяца, потому что ты занят с каким-то парнем, делает тебя плохим другом. — Я видел Чуи, — подмечает Хан, закатывая глаза на драматизм Леи. — Мы буквально работаем вместе. — Два механика, что работают в одном гараже, не считаются за тусовку. — В ее словах есть смысл, — отзывается Чуи с другой стороны Хана. Хан вздыхает, затем одним глотком выпивает половину своего пива. Если это будет похоже на знакомство этих двоих с Лэндо, ему лучше заранее напиться. — Как только вы увидите, насколько он горяч, вы поймете, — говорит он, жестикулируя бутылкой для пущей выразительности. — И ты должна перестать называть его горячим твинком, поскольку у него есть имя. Лея смеется, потому что она полная лицемерка и к тому же плохая подруга. — Если он мне понравится, я потружусь выучить его имя. Хан фыркает. — Тебе понравился Лэндо, как только ты узнала его поближе! Я не знаю, почему ты так уверена, что у меня ужасный вкус на мужчин! — Из всех людей, с кем ты встречался, Лэндо буквально единственный, кого я не ненавидела, — объявляет Лея, вызывающе приподнимая бровь. — Ки'ра была наихудшей, Хан. Чуи соглашается, и даже Хан не может с этим поспорить. — В этот раз все иначе! Тебе понравится Л... — Люк! Хан отворачивается от Леи, чтобы увидеть приближающегося к ним Люка. Хан быстро смотрит на Люка, а затем снова на Лею, и хмурится. — Ты знаешь Люка? — недоуменно спрашивает он. Лея полностью игнорирует его, уже вставая со стула и заключая Люка в объятия. — Ты не сказал мне, что куда-то собираешься сегодня вечером! — увещевает Лея, едва удерживая свой напиток в стакане, когда отпускает Люка. Она улыбается ему, и тот улыбается в ответ, и, честно говоря, Хан видит между ними какое-то сходство, и.. О боже. Лея продолжает: «Познакомься с моим другом Ханом! Его парень скоро присоединится к нам. Я же знаю, что ты хочешь завести больше друзей-геев!» Даже с расстояния в несколько футов Хан видит, как Люк замирает. Люк смотрит за спину Леи, его глаза встречаются с глазами Хана, и они обмениваются удивленными взглядами. Прежде чем Люк успевает что-то сказать Лее, она хватает его за руку и ведет к Хану и Чуи в баре. — Хан, ты наконец-то познакомишься с моим братом! Чуи, тоже ужасный друг, смеется. Хан игнорирует его. Лея толкает Хана достаточно сильно, чтобы пиво выплеснулось из его бутылки на джинсы. — Лея, я уже встречал твоего брата раньше, — наконец говорит Хан, морщась. Как это ему так повезло? Он оглядывается на Люка в поисках поддержки, но все, что Люк делает, это пожимает плечами, затем на его лице тоже проявляется гримаса. — Что, когда? — спрашивает Лея, хмурясь, и подталкивает Люка локтем. — Ты дружишь с горячим твинком Хана или что-то в этом роде? Освещение в баре тусклое, но Хан может ясно разглядеть, как покраснел Люк. Он бормочет что-то, чего никто из них не может расслышать из-за музыки и смеха Чуи. — Скажи это громче, я тебя не слышу! — Лея кричит, а Люк вздыхает. — Я твинк, — все так же тихо говорит Люк, и Хан закрывает лицо ладонями. Лея, однако, все еще хмурится. — Что? — Я сказал, я твинк! — Люк кричит, чтобы его услышали сквозь музыку, но песня резко обрывается, и его слова громко звучат во внезапной тишине перед началом следующей песни. Несколько человек оборачиваются, чтобы посмотреть, но довольно скоро отводят взгляд. Глаза Леи превращаются в щелочки, когда она поворачивается к Хану. — Ты трахал моего брата? — вопрошает она, наконец ставя свой напиток на стойку, чтобы обеими руками упереться в бедра. Она немедленно поворачивается к Люку, пьяная и раскрасневшаяся. — Ты трахался с Ханом и ты даже не сказал мне, что встречаешься с кем-то? — Я не знал, что он твой брат! — защищается Хан, пока Люк одновременно с этим кричит: «Я даже не знал, что ты знакома с Ханом!» Люк начинает объяснять: «Мы встретились в библиотеке..» — О боже, в моей библиотеке, — перебивает Люка Лея, возвращаясь к своему напитку и быстро допивая его. — Если вы, ребята, трахались за стеллажами, просто.. Просто не говорите мне, ладно? Я не смогу там работать, если вы это делали, так что мне лучше не знать. — Мы не трахались в библиотеке! — Заявляет Хан, и он даже не лжет. Технически, отсосать Люку в библиотеке - это не то же самое, что трахаться, но Лее определенно не стоит этого знать. — Я недостаточно пьяна для этого, — жалуется Лея, и Хан в отчаянии всплескивает руками. Пока Лея сосредотачивается на том, чтобы остановить бармена, Люк тяжело наваливается на Хана, утыкаясь лицом в его плечо и театрально постанывая. — Все прошло хорошо, — ворчит Хан, а Люк смеется. — Она привыкнет к этому, — отвечает Люк, отстраняясь ровно настолько, чтобы посмотреть Хану в глаза. Он криво усмехается. — С другой стороны, то, что я встретил твоих друзей, а ты встретил мою сестру, было убийством двух зайцев одним выстрелом. Хан легко смеется, весь дискомфорт забыт, и это проще простого - наклониться и нежно поцеловать Люка. Люк целует его в ответ, его руки обвиваются вокруг шеи Хана, и, как и каждый раз, Хан начинает растворяться в поцелуе. — О боже! — восклицает Лея, но даже ее возмущения недостаточно, чтобы Хан перестал целовать Люка. Она привыкнет к этому в конце концов, Хан уверен в этом. Хан и Люк целуются слишком долго для того, что уместно в баре, но когда они прекращают, оба покрасневшие и улыбающиеся, становится ясно: ни один из них ни капельки не возражает.