Пятничный вечер 2

— Пошли в спальню, котенок. Тебе нужно отдохнуть. — Дэниел ласково поглаживает по спутанным, черным волосам. — Отнеси меня… — — Хорошо, любимый, как скажешь. — Дэниел встал с дивана, беря на руки уставшего, почти уснувшего мужчину. Выключил телевизор и, прихватив тарелочку с фруктами, пошел в спальню. Фрукты отправились на стол, а Майлз на мягкую кровать. — Уже спит. — — Не сплю… — Улыбнулся, накрывая их одеялом. Прижимает Майлза к своей груди, целуя в лоб. — Тогда спи. Доброй ночи, любимый. — — Ага… Доброй… —

***

      Вчерашняя ночь все время напоминала о себе в виде ноющей боли в пояснице. На шее и плечах красовались покрасневшие укусы и лиловые засосы. Дэниел явно перестарался с количеством отметин на его теле. Непорядок. Но, впрочем, у Майлза еще будет время отыграться за такую наглость. Например, сегодняшним вечером. Да, определенно стоит потратить еще один свой выходной на то, чтобы проучить мужчину за такую дерзость. Брюнет выключил горячую воду, чувствуя как по телу сразу побежали мурашки от такого контраста температур. Встал на мягкий ковер и вытер мокрые, чуть кудрявые от воды волосы. Признаться честно, эти отметины ему шли. Выступали акцентом, притягивали внимание на бледную, тонкую шею и прямые плечи. Но вслух об этом не скажет. Пусть это остается его маленьким секретом. Одевшись, он вышел из ванной. На столе уже стояли две чашки с горячим чаем, тарелка с овсяным печеньем и маленькая коробочка кокосовых конфет. Майлз взял свою, отходя к окну. — Не хочешь сидеть со мной за одним столом? — — Мозги включи и угадай с одного раза, почему я не сижу на стуле. — — А. Ой… — — Браво, Ватсон. Ваш ум и догадливость просто поражают. —       Продолжать диалог желания не было. Узел в пояснице действовал на нервы и портил без того серое настроение. Не хотелось портить своими причитаниями настроение Дэниела. — Иди ко мне. Посидишь на моих коленях. Ты же любишь. — Краузе поставил кружку на стол и чуть отодвинулся от стола, похлопав по своим коленям. — Нахуй пошел. — — Ну же. —       Спорить с Дэниелом бесполезно почти также, как спросить с Майлзом. Потому брюнет молча сел на чужие колени, подмечая, что так поясница действительно болит меньше, чем сидя на стуле. — Будешь конфетку? —       Кивок. Уайт приоткрыл рот, дожидаясь, когда на язык ляжет кокосовая сладость. Сомкнул губы, нарочно прикусив и облизав пальцы мужчины, чем вызвал удивление и какой-то детский восторг. Брюнет поскорее допил свой чай и положил голову на чужое плечо, прикрывая глаза. — Допивай чай быстрее. Дело есть. — — Какое? Помыть посуду? — — И это тоже. Допивай и узнаешь. —       Дэниел послушался. Допил чай и, осторожно поменявшись местами с возлюбленным, пошел мыть посуду, чтобы та не стояла неделю в раковине. Сзади подошел Майлз, приобнимая и кладя голову на чужое, крепкое плечо. — Что такое? — Дэниел такого жеста не понял. — Щас ты отрабатывать будешь. — — В смысле? — — Че «в смысле»? Мой посуду молча. —       Дэниел оперся о столешницу руками, затаив дыхание. Снизу он не был еще дольше, чем Майлз. И тот, скорее всего, сейчас немного зол из-за его выкрутасов в задержкой оргазма. Одна рука подхватила под живот, вторая же надавила на спину, заставляя прогнуться и выпячить зад. — Не думай, что я буду нежничать с тобой. — По бедру отвесили ощутимый удар, заставляя тело под собой вздрогнуть. — Я и не думаю. —       Пальцы забрались под домашние шорты и белье, стаскивая их до колен. Огладили бедра, поясницу. Перебежали на живот и опустились ниже, приласкав полувставший член. Смочив их в смазке, что заранее была оставлена на кухонном столе, Май вставил первый палец, подготавливая. Возбуждение снова закипело, поднимая член. Майлзу нравился такой Дэн. Открытый, доверчивый, получающий удовольствие от его прикосновений. Его. Полностью и без остатка. Через время добавился второй палец. Затем третий. Разогретая смазка пошло хлюпала из-за быстрых движений. Симфония разнообразных звуков, что издавал Дэниел звенела в ушах, приятно оседая на перепонках и возбуждая только сильнее. Вскоре на смену пальцем пришел член. Как и обещал, нежничать Майлз не стал. Сразу вогнал до конца, вгрызаясь в смуглое плечо. После такого точно придется следить за раной еще недели две, чтобы не загноилась. Но думать об этом будет уже Дэн. — Больно? — Брюнет целовал место укуса. — Т-терпимо. Продолжай… —       Майлз продолжил. Сжав в кулаке кудрявые волосы и потянув на себя, быстро задвигался, вставляя до упора. Руки сминали ягодицы, шлепали, гладили. Губы шептали что-то неразборчивое, заводящее еще сильнее. Целовали. Кусали. Смуглое, сильное тело выгибалось и дрожало под умелыми и уверенными прикосновениями. В кухне стало душно. Пот градом лился с разгоряченного тела, падая прозрачными каплями на деревянный пол, оставляя маленькие и мокрые следы. Краузе стонал, совершенно не стесняясь соседей. Не сейчас. Ему слишком хорошо, чтобы думать о каких-то соседях и что он может кому-то помешать. Все его внимание сконцентрировано на его мужчине, его прикосновениях и приятных ощущениях сзади. Стоять в такой позе становилось все тяжелее и тяжелее. Ноги стали ватными и отказывались держать такое тело. Руки затекли находиться в постоянном напряжении и неприятно горели. Дэниел лег грудью на столешницу, привставая на носках. В такой позе член входил глубже, приятнее. Оргазм наступил быстро и неожиданно, заставляя Дэна согнуть спину и задергаться, стараясь уйти от члена. — Куда побежал? — Майлз задвигался медленнее, но выходить не стал. — Не нравится? — несильный шлепок по ягодице. — Н-нравится. Мх… Т-только дай мне минуту на передышку… — — Не дам. —       Вернулся к прежней скорости, не давая Дэниелу и секунды на то, чтобы отойти. Слишком его хочет. Слишком возбужден, чтобы делать тайм-аут. Мужчину под ним окончательно сморило. Ноги подкашиваются и крепкое тело валится на пол, приходится держать. Благо силы позволяют. Красивая широкая спина, казалось, жила своей жизнью. То вздымалась вверх, становясь похожей на высокую каменною гору, то прогибалась вниз, создавая изящный, больше дамский, сексуальный изгиб. Майлз видел красоту в любой части тела свого возлюбленного. От кучерявых волос, до мизинцев пальцев ног. От красивых губ до очаровательных родинок на ягодицах.       Член входил быстро. Резко. Глубоко. Умопомрачительно. Горло болело от стонов и хрипов, сзади саднило и гудело, по члену стекали остатки прошлого оргазма. — Давай, милый, вытерпи меня еще… Еще немного… Совсем чуть-чуть… — Майлз горячо шептал в чувствительное ухо, кусая ее и целуя в нежное место за ним. Выбора у Дэниела нет. Терпеть пришлось бы в любом случае.       Толчки стали рваными, грубыми, со спины раздавались гортанные вздохи и редкие стоны. Длинные пальцы обманчиво нежно скользили между шелковых каштановых прядей, тут же сжимая их в кулаке и потянув за них назад, вздергивая чужую голову. Пара толчков и, резко выйдя из горячего нутра и кончая на блядский прогиб в пояснице, завалившись сверху. Дыхание сбитое, тяжелое, прямо в горяченную и мокрую шею Дэниела. — Живой? — — Ха… М-м… Живой… —       Бледные ладони осторожно и ласково гладят потное тело, целуя шею, щеки и уши. Двигаться и говорить что-либо нет ни сил, ни желания. Им всегда было комфортно молчать, находясь рядом. Крайне редко тишина была напряженной, если кто-то держал на другого обиду, но и то она очень быстро исчезала после пары ласковых слов и нежных поцелуев. — Посуду домоешь, когда отойдешь, ясно? Не смей ее в раковине оставлять, мне она к черту там не сдалась. — Майлз, придя в себя немного раньше, подал голос и выпрямился, подтягивая белье и штаны. — Издеваешься надо мной.? — — Разве что чуть-чуть. — рука прошлась вдоль спины, приласкав. — Не наглей лишний раз. Не думай, что если у нас был ахуенный секс, то я обо всем забыл и ты автоматически освобождаешься от домашних дел. После посуды еще пыль протрешь и полы перемоешь все, понял? — — Мне кажется, я уже отработал и могу получить заслуженный отдых… — — Тебе кажется. — — Как скажешь, любимый… Как скажешь… —       К вечеру квартира была вылизана дочиста.