Полный джингл беллс

      Было раннее предрождественское утро. На самом деле оно было не таким уж и ранним, но для большинства жителей инкубатора была ещё настоящая рань — всего каких-то 11 утра.              Динеш и Джаред — единственные, кто уже покинул пределы своей комнаты, ходили вокруг огромной живой ёлки, которую прошлым вечером притащил Эрлих. Ёлка была выше самого Эрлиха и даже выше Джареда, казалось, что еще немного, и она пробьет потолок и без того многострадального инкубатора. Где Бахман нашел такую махину в Пало-Альто и каким образом смог засунуть её в свой извечный авиатомобиль оставалось загадкой.              Ёлка действительно была идеальной: высокая, развесистая, пушистая и безупречно зелёная. Гилфойл даже выдвинул предположение, что их домовладелец сам вырубил её где-то в национальном парке, на что был послан им же в известном направлении.              Джаред же с Ричардом, едва увидев торжественное появление сияющего от довольства собой Бахмана в компании его прекрасной хвойной подруги, затараторили что-то про экологию, но Эрлих с достоинством парировал и это: фирменно скрестив руки на груди, заявил, что вырубленная настоящая ель все равно лучше для экологии, чем производство тысячи искусственных ёлок, которое все остальные поддерживают своей покупкой. Бравый СЕО Дудочника пытался было что-то возразить, но был заткнут красноречивым взглядом любителя настоящих ёлок.              Помощь пришла откуда не ждали — к Эрлиху вдруг впервые в жизни присоединился Гилфойл, согласившийся, что искусственные ёлки — говно и вообще притаскивать нечто мёртвое в дом — это в принципе единственная хорошая рождественская традиция, оставшаяся в наследство ещё со времён язычества, и он её уважает.              А теперь утром пакистанец всё ходит вокруг огромного дерева, важно стоящего посреди комнаты, рассматривая то его, то огромную коробку с рождественскими украшениями, которую Джаред привёз из собственного дома, и не знает, как бы к нему подступиться.              — Нахера он такую огромную-то припёр? Как думаешь, Джаред, он компенсирует? — ехидно спросил Динеш, подняв брови.              Джаред как-то замялся, не желая говорить ничего плохого про Эрлиха, как и про любого другого члена хакерского хостела. К тому же, это было бы клеветой, ведь правды Джаред-то не знает. Так что он просто бормочет что-то невнятное и переводит тему.              — Динеш, а где Гилфойл?              — пфффф, — пакистанец, казалось, сейчас подавится собственным смешком, — ты вообще время видел? 11 утра, Гилфойла бесполезно ждать раньше обеда, наверное опять до пяти утра дрочил на свою сатанинскую порнуху. Да и вообще, — Динеш открывает коробку и вытаскивает из неё большую блестящую игрушку в форме сосульки и вертит её в руках, разглядывая, — на Рождество ему поебать, так что помощи можешь не ждать. Мы одни в этой лодке. — После этого он придвигает к себе табуретку, встаёт на неё и вешает игрушку на ёлку. — Первый шаг сделан. — растягивается Чугтай в довольной улыбке.              Джареду для совершения того же самого действа табуретка не нужна. Он наклоняется к коробке, долго перебирает игрушки, катает их в руках, смотря на них с какой-то особой нежностью и потерянной улыбкой на лице, будто совсем забыв, где он сейчас находится, и вытаскивает почти с самого дна небольшую и немного потёртую, но всё ещё красивую игрушку в виде медвежонка и вешает её на ёлку со всё такой же задумчивой улыбкой.              Так, иногда переговариваясь, двое самых ответственных или самых отлынивающих всеми способами от работы членов Пегого Дудочника, начинают украшать ёлку. Позже к ним присоединяется выползший из комнаты заспанный Ричард, всё ещё растрёпанный и даже не успевший умыться. Он как раз собирался это сделать, но натолкнулся на нёсшего коробку с игрушками Данна, чуть не снеся его и так и остался здесь, предложив парням свою помощь.              Конечно помощь им была нужна, так что уже через пару минут Ричард украшал дом гирляндами, то и дело умудряясь в них путаться и наступать на провода. Затем в ход пошли рождественские атрибуты, ленты и еловые венки. Хендрикс был не очень хорош в декорировании, так что выходило у него немного неряшливо, но всё же довольно симпатично.              — Знаете, — Ричард, которому надоело украшать дом, вытащил из коробки сразу пару игрушек и подошёл к ёлке, примеряясь, — я сейчас вспомнил забавную историю. Когда мы с Башкой учились в колледже и жили вместе в общаге, его отец однажды прислал ему на Рождество, — замолкнув на секунду, парень вешает игрушки и наклоняется взять следующие, — большую коробку каких-то чудовищно дорогих итальянских ёлочных игрушек. Ручная работа, венецианское стекло, специальный заказ для Нельсона Бигетти-Старшего… и Башка дал мне эту коробку, попросив закинуть её на шкаф, потому что, ну, вы знаете… рост Башки, — Ричард нервно рассмеялся, примеряя к ёлке очередную игрушку. — и короче я пошёл ставить её на шкаф, но запнулся о собственную ногу, потерял равновесие и уронил коробку. Почти все игрушки внутри разбились, — на лице Хендрикса появилась неловкая улыбка, но он продолжал увлечённо обвешивать ёлку игрушками, — но вы знаете Башку, он просто пожал плечами и принёс упаковку каких-то дешевых пластиковых шаров из Уоллмарта. Ой блять! — Рассказ завершился внезапным вскриком и звуками разбившегося стекла, ведь Ричард случайно толкнул дерево локтем и сразу три игрушки сорвались с веток.              Но Джаред не был Башкой. Джаред был Джаредом, парнем, которому в итоге даже пришлось угрожать своему напрочь охамевшему жильцу его родного дома, чтобы забрать оттуда эту коробку с игрушками. И на его лице на долю секунды промелькнуло очень мрачное выражение, когда сразу три яркие, красивые, такие дорогие его сердцу игрушки пали смертью храбрых по вине Ричарда Хендрикса. Но уже через секунду Данн смог вернуть на лицо привычную доброжелательную улыбку и подошел ближе к виновнику событий.              — Ричард, история и правда забавная, но эти игрушки очень дороги мне. Эти две, — он наклонился, бережно собирая в ладонь осколки цветного стекла и говоря с реальным сожалением в голосе — мне подарила моя дорогая подруга Мьюриэль несколько лет назад на Рождество. Это игрушки из её дома, она хранила их много лет. Она подарила их мне, а через месяц скончалась. А вот эта, — поднял он с пола не полностью разбившегося медвежонка с отколотым теперь ухом и правой лапой, которого Джаред сам же повесил на ёлку каких-то сорок минут назад, — это мне подарил мой хороший школьный друг. Мы были лучшими друзьями, но потом меня забрала другая семья, и мы переехали, и я больше никогда не видел его… — лицо Джареда вновь приобрело это странное отсутствующее выражение, которое могло бы стать поводом для беспокойства, если бы хоть кто-то в доме был более внимательным. Но Данн встрепенулся, мотнул головой, будто откидывая пелену грёз, и вновь обратился к Ричарду, привычно улыбаясь. — Спасибо тебе, Ричард, что помог с украшением дома, но теперь тебе наверное лучше вернуться к тому, что получается у тебя лучше всего — программированию. Тем более, нас уже поджимают сроки.              Ричард нервно пробормотал слова извинения, покивал и ушёл к себе в комнату, ведь Джаред был прав — Рождество — Рождеством, а дедлайн у них действительно уже горел синим пламенем. А если они в него не уложатся, то синим пламенем гореть будут уже их жопы.              — Жёстко ты его, — заключил Динеш, проводив уходящего в свою комнату главу Дудочника взглядом. Данн только промолчал в ответ.              Позже, когда с украшением ёлки было покончено, Джаред пошёл вешать омелу над входом в инкубатор. Пакистанец наблюдал за этим действом скептически.              — Нахера нам омела? Почти у всех из нас нет девушек, но к Гилфу Тара тоже не приедет. И даже Моника нас продинамила с приглашением на Рождество. Тут одни пацаны. Мы же не геи, чтобы под омелой сосаться, так нахера ты тогда её здесь вешаешь?              Но Джаред не остановился. Повесил омелу и обернулся к Чугтаю, пожимая плечами.              — Это просто красивая традиция, Динеш, пусть будет, она же никому не мешает. К тому же, кто знает, вдруг кто-то все-таки захочет под ней поцеловаться, — закончил он с деликатной улыбкой.              На лице Динеша отразился спектр самых разнообразных эмоций, он цокнул языком, закатил глаза, но всё же забил. Пусть висит, если так надо.              ***       Примерно в час дня пакистанского кодера почти сбивает с ног вихрь с именем Эрлих. Весь в мыле и пене он проносится к выходу, от спешки не обращая внимания ни на что вокруг, а на вопрос Динеша не желает ли он им помочь, останавливается прямо в дверях и оборачивается.              — Как ты мог заметить, если бы не долбился в глаза, Динеш, я уже сделал самую важную часть работы. Я притащил в дом самую завидную невесту Пало-Альто. И под завидной невестой я имею в виду эту высокую зелёную красавицу, которую вы тут наряжаете. На этом моя миссия выполнена, дальше ебитесь сами, у меня дела. — Эрлих уже было сделал шаг за порог, но вдруг вспомнил что-то и крикнул в двери, — Кстати говоря, джентльмены, вечером, когда я вернусь, вам лучше бы быть в костюмах, если не хотите, чтобы я выпнул вас жить в гараж. Я предупреждал. И тебя, Джаред, это тоже касается и мне плевать, что ты и так живёшь в гараже. — Домовладелец усмехнулся, подмигнул друзьям и наконец скрылся за дверью, громко хлопнув ей и даже не сказав, по каким таким делам он так безумно спешит.              Только голос Динеша запоздало вторил ему вслед: — Блядский Эрлих.              Ещё позже, после ухода Эрлиха, наконец из своей обители выходит и Гилфойл, вынуждая Динеша пошутить весьма поверхностную шутку про явление Христа народу, получив в ответ не менее очевидный средний палец от адепта веры в темного господина. Дом к тому времени уже почти полностью приведен в порядок и украшен усилиями Джареда и Динеша. А канадец только наблюдает за ними с едва заметной усмешкой, попивая черный кофе из любимой сатанинской кружки и отпуская комментарии разной степени язвительности.              ***       Ближе к вечеру все жители инкубатора начинают облачаться в рождественские одежды. Не то чтобы кто-то по-настоящему боялся угроз Эрлиха, но, тем не менее, все приняли условия этой игры: кто-то в полной мере выполнил заданные «указания», кто-то же, как всегда, пошёл своим собственным путём.              Динеш как раз доставал из холодильника бутылку пива, напевая себе под нос джингл беллс и даже слегка пританцовывая в яркой красно-зелёной пижаме, купленной специально для этого случая. Штаны были украшены принтом в ёлочку, а на кофте красовался олень в шапке Санта Клауса, завершала картину крупная надпись «Dear deer», показавшаяся пакистанцу прекрасным примером игры слов. И только он сделал первый глоток, как заметил периферическим зрением, что мимо прошло нечто странно чёрное. Мужчина резко обернулся к объекту и, едва не поперхнувшись пивом, экспрессивно выдал:              — Ебать мои чёртовы тапки, Гилфойл, что это за хуйня?!              Перед ним действительно стоял никто иной как Бертрам Гилфойл. В костюме. Полностью чёрном кожаном костюме с длинным демоническим хвостом и ободке с рогами на голове. Дополняли безумный образ красные линзы с вытянутыми зрачками. Хозяин адского костюма лишь невозмутимо скрестил руки на груди, смотря на Чугтая своими теперь уже красными глазами, будто бы не понимая, с чем вообще связаны такие эмоции.              Опустошив бутылку до дна и вновь окинув своего закадычного соперника непонимающим взглядом, Динеш наконец взял себя в руки, решив проявить своё остроумие.              — Ты в курсе, что на Рождество вообще-то приходит Санта, а не Сатана, Гилфойл? Может быть у тебя дислексия? Ты бы проверился.              — Считайте это моим протестом против утопающей в капитализме культуры потреблядства, окружающей этот праздник. — С мрачным лицом начал свою тираду ряженый демон, — А так же моим протестом против празднования рождения Христа. Лучше б он воду во что-нибудь покрепче превращал. — Хмыкнул сатанист, отхлебывая виски из стакана.              — Вот ты вечно срёшь капитализм, но сам-то купил свой костюм прихвостня Сатаны, так что хуевый из тебя анархист, Гилфойл, — ехидно прервал его пакистанец, до чёртиков довольный возможностью осадить Гилфойла. Но тот не остался в долгу.               — Пиздёж. Я украл его.              Едва услышав про воровство, рядом словно из ниоткуда материализуется Джаред Данн, главный блюститель закона в компании, одетый в аккуратный свитер, явно связанный вручную какой-то его престарелой подругой с нарядной ёлкой по центру, и поправляет рождественскую красную шапочку, обеспокоено расспрашивая:              — Гилфойл, ты что правда украл костюм?.. А что если тебя заметили? Это уже будет не только твоей проблемой, это скажется на репутации Дудочника, и опять никто не захочет иметь дел с нами, и вообще…              — Завали, Джаред. Я не буквально украл его. Просто нашёл баг на сайте магазина и немного покопался в нем, чтобы расширить область его применения. Так что этот костюм стал моим за ноль баксов, а они мне его ещё и домой бесплатно доставили, совершенно ничего не заметив, идиоты.              Самоназванный демон довольно ухмыляется в бороду, снова глотнув из стакана.              — Кстати, говоря — оборачивается он к Динешу, — я мог бы сказать об этом и тебе, но очень захотелось посмотреть как ты удавишься от жадности, когда узнаешь, что мог не платить за свою дерьмовую пижамку.              — Блядский Гилфойл, — сквозь зубы бормочет Чугтай и плюхается на диван, смотря куда-то в сторону. Вскоре рядом оказывается Ричард с ноутбуком, оленьими рожками на голове и в зеленом свитере так же с оленями. «Два оленя», — мысленно заключает Динеш.              ***       Часам к семи вечера задремавшего за ноутбуком Ричарда заставляет подпрыгнуть резко, будто с ноги распахнувшаяся дверь. И перед ним предстаёт просто библейская блять картина — Бахман собственной персоной при параде, а точнее в полном облачении Санты с огромным и явно увесистым мешком за плечами с одной стороны и Башкой в новеньком костюме рождественского Эльфа — с другой. Эти двое выглядят настолько реально как персонажи фильма про Рождество, что Хендрикс даже трёт глаза, не понимая до конца, происходит это в реальности, или он просто до сих пор не проснулся. Но рождественская парочка никуда не исчезает, а Эрлих ещё и кричит голосом заправского Санты, оглашая весь дом:              — Хо-хо-хо! Счастливого Рождества!              — П… привет, парни, — всё ещё заторможенно после сна отвечает Ричи. — Классные костюмы, вы прям как из сказки.              — Ты тоже ничего, Рудольф, — хмыкает Бахман, ведя любопытным взглядом по остальным и, замечая рядом сидящего Динеша, раздаётся смехом, — да у нас тут целая оленья упряжка, Башка! Джаред… — провожает глазами прошедшего мимо помощника Ричарда, осмотрев его с ног до головы, — немного банально но сойдёт, с учётом того, что ты и так живёшь в гараже. — Кудрявый мужчина толкает вперёд застывшего в проходе Нельсона и заходит следом, волоча за собой мешок. — Я вижу у нас тут все при костюмах, молодцы, вот только где Гилф… — он осекается, посмотрев в сторону кухни, куда указал ему Башка и округляет глаза, подойдя ближе к сатанисту, чтобы рассмотреть его костюм как следует.              — Это что за латексный монстр в моём инкубаторе?              — Это кожа, — раздаётся откуда-то из-за спины Бахмана голос всезнающего Хендрикса.              — Хуёжа, — огрызается домовладелец, с интересом рассматривая абсолютно чёрный костюм сатаниста. — Ты не забыл, что Хэллоуин уже давно прошёл? — Но кодер с достоинством игнорирует уже порядком заебавший его вопрос, так что Эрлих хмыкает, как следует оценив костюм и продолжает. — Ты что бдсм-магазин обнёс? Но вообще классный костюмчик. Для бдсм-оргий. Идея так-то неплохая, но мы всё же тут празднуем более традиционную версию Рождества. Ну да хрен с тобой, сатанюга, костюм есть костюм.              Бертрам отвечает на непрошенную тираду словами «подавись моими шарами, Санта-Хрякус» и отходит в сторону, сгребая со стола тарелку с хлопьями.              В это время Башку отводит в сторону смущенный Ричард, который только увидев его, наконец вспомнил, что так и не позвал Нельсона к ним на Рождество, хотя собирался. И собирался сделать это даже несколько раз, но каждый раз уходил с головой в работу и забывал, как и всегда. СЕО Дудочника неловко извиняется перед своим лучшим другом, но Башка совсем не выглядит расстроенным и ободряюще хлопает парня с оленьими рожками по плечу:              — Да не парься, чувак. К тому же я все равно сейчас здесь, так что какая разница?              ***       Веселье уже в самом разгаре, по ТВ крутят старые рождественские фильмы, инкубатор, в кои-то веки даже относительно чистенький и не выглядящий как холостяцкая берлога, освещается мерным мерцанием гирлянд, а стол завален едой (в основном это пицца и тако) и неимоверным количеством алкоголя, который не так давно Эрлих с Гилфойлом и Джаредом выгрузили из авиатомобиля. Ведь Бахман тогда не соврал, говоря, что у него дела. Он действительно постарался на славу и даже припас для своих инкубателей весьма недешёвые подарки, которые сейчас ждут своего часа в мешке. И совсем неважно, что ещё часа полтора из потраченного времени Эрлих провёл за куда более интересными, чем покупка подарков и алкоголя, делами.              Сейчас он сидит в центре стола, выкрикивая с остальными «синим вверх!», лениво затягиваясь из бонга и жуя пиццу.              — Эй, Башка, — вдруг начинает Динеш, любопытно осклабившись, — а чего ты пришёл праздновать к нам, а не закатил шикарную вечеринку в своём огромном особняке?              Нельсон как-то невнятно улыбается после заданного вопроса, откидывается на спинку стула и отхлёбывает побольше пива:              — Знаешь, я ведь думал об этом… но пока я думал, мои жильцы решили закатить в моём доме как бы свою собственную вечеринку, ну знаешь. Позвали друзей, девчонок и всё такое. И мне типа было неловко там оставаться, — Бигетти замялся и покрутил в руках кусок пиццы, — так что Эрлих пригласил меня к вам, парни. И вот я здесь, — мягко усмехается Нельсон, отправляя в рот пиццу.              — Ага, пригласил. После того, как ты не дал мне разнести этого блядского говноеда Фреда, который и организовал всю эту вечеринку обдолбанных шестиклассников, –недовольно буркнул явно не настроенный так снисходительно Бахман, скрестив на груди руки, — избалованные пиздюки ведут себя так, будто это их дом, а ты позволяешь им это!              — Да ладно тебе, — успокаивающе отвечает парень в костюме эльфа, мягко посмотрев на разошедшегося Санту, — Мне здесь типа уютнее. Как в старые добрые времена. Инкубатор будто живой и по-своему родной, а мой дом — просто огромная и холодная куча стекла и бетона. Красивая, но будто без души. Ну… — Башка задумчиво почесал подбородок, замолчав на несколько секунд, — если бы у домов вообще могла быть душа, я имею в виду.              Гилфойл, всё это время молча наблюдавший за их разговором, поджёг сигарету и затянулся. И, выдохнув струю дыма, язвительно хмыкнул, не меняя своего обычного нейтрального выражения лица:              — Выглядите как парочка голубков, которые потрахаются в канун Рождества в лучших традициях тупых ромкомов.              Новоиспеченный мистер Клаус только самодовольно поднимает брови, щурит глаза и, выпустив в сторону дымящего «демона» пару аккуратных колечек дыма, отвечает:              — Говоришь так, будто это что-то плохое, кожаный папочка.              В полумраке комнаты, освещаемой только светом гирлянд и экрана, никто, к счастью Башки, не замечает, что он слегка покраснел и смущённо потупил взгляд, снова потянувшись за бутылкой, чтобы это легче было скрыть, на всякий случай. Они с Эрлихом были вместе уже месяца полтора, но пока не хотели это афишировать. Нельсон до сих пор не сказал об этом даже своему лучшему другу, хотя иногда ему и хотелось спросить у Ричарда совета. Не то чтобы он был профессионалом в плане отношений, нет, он был таким же неудачником, как и сам Нельсон, но всё же опыта у него было немного побольше. И, к тому же, он был умнее. Но всё же Башка пока не решался открыть их с Эрлихом тайну даже ему.              ***       Уже порядком поддатый и накуренный Бахман, пересмотрев рождественских фильмов, загорается гениальной, как ему кажется, идеей. Поправив уже сползшую набекрень шапку он громогласно объявляет, будто его друзья не сидят в метре от него:              — Итак, джентльмены, кто из вас хочет посидеть у Санты на коленях и рассказать, что вы хотите получить на Рождество? Конечно ваш Санта уже принёс вам подарки и других вы не получите, но поделиться своими желаниями можете всё равно. — Хозяин дома вальяжно развалился на стуле и похлопал по своим коленям.              На что конечно был тут же бестактно послан всеми, кроме Башки, который на самом деле был совсем не против, но не перед друзьями же, и Ричарда, который просто не знал, что на это ответить, так что втупую пялился на обкурившегося Санту.              И пока Гилфойл с Динешем ушли от Эрлиха подальше на диван, начав рубиться в видеоигры, а Ричард с Нельсоном промолчали на предложение Бахмана, Джаред ответил неожиданно серьёзно и слишком сдержанно:              — Спасибо за щедрое предложение, Эрлих, но я пожалуй откажусь. В последний раз, когда я сидел на коленях у Санты, это плохо кончилось. Я был еще подростком… — Данн осёкся, поймав себя на том, что кажется портит всем веселье, но вокруг уже повисла неловкая тишина. Даже соревнующиеся Динеш с Гилфойлом перестали переругиваться и притихли.              Кто знает, сколько бы ещё эта тишина продолжалась, если бы её не нарушил громкий и резкий звук уведомления с телефона Эрлиха. Тот быстро нашарил в кармане красных штанов телефон, выудил его и открыл сообщение.              — Какого блять ёбанного хуя?! — Бахман даже бонг отложил, ошалело уставившись на экран телефона. — Вы только гляньте, что этот кантонский ублюдок мне прислал!              Возмущению мужчины не было предела, когда он продемонстрировал экран телефона с открытым фото остальным. На фото можно было узнать Дзан Янга, явно хорошо отрывающегося, о чем можно было судить по уже покосившимся очкам и растрепанной рубашке и Фреда, вокруг которых вились, смеясь во весь рот сразу четверо симпатичных девушек.              — Башка, какого дьявола даже сучёныш Дзан Янг тусуется у тебя дома, а мы нет?!              Нельсон взял телефон у Эрлиха из рук, ещё раз посмотрел на фото и пожал плечами:              — Ну, он вроде как дружит с Фредом или типа того. Наверное он и позвал его на вечеринку. Я думаю.              — К тому же ты ведь сам не пригласил его к нам, Эрлих, — осторожно попытался достучаться до него Джаред, — вот он и пошёл туда.              — Ну конечно блять я не пригласил его, Джаред, — недовольно проворчал Эрлих, вновь беря в руки бонг и затягиваясь, чтобы успокоиться, — хитрожопый сучёныш не платит даже за аренду. Ещё бы я стал его звать.              ***       К полуночи все были уже изрядно пьяны и веселы, а хозяин вечеринки уже напрочь забыл о своей миссии Санта Клауса, накуриваясь, хохоча и травя какие-то похабные анекдоты и истории из жизни, приукрашенные настолько, что вымысла в них было явно больше, чем правды. На его счастье, его рождественский эльф, в целом, неплохо справлялся со своей работой. Лучше, чем от него можно было ожидать. Ведь в какой-то момент Бигетти, расположившийся на диване между Эрлихом и Ричардом, откладывает в сторону игрушку, которую вертел в руках, вытягивает ноги, разминая их и замечает одиноко стоящий под ёлкой красный мешок.              — Эрлих, подарки, — напоминает он, и тот, резко встрепенувшись, подскакивает на ноги и нетвёрдым, но уверенным шагом идёт к рождественскому дереву.              — Господа и… Господа, — торжественно начинает он свою речь, — я собрал вас здесь не просто потому что вы здесь живёте и не скидываетесь на бухло, но и потому что вы все мои друзья. И сегодня я для вас в роли Санты, так что давайте, подходим ближе, джентльмены, ваши подарки вас ждут!              Бахман наверняка видит себя сейчас величайшим шоуменом, распахивающим подарочный мешок с ловкостью иллюзиониста, но со стороны он выглядит скорее как та самая кошка с грацией картошки.              В любом случае, народ подтягивается к нему, образовывая кривое подобие круга. Конечно Динеш, как самый любопытный, первым подходит как можно ближе к Санте Эрлиху, а Гилфойл в своем кожаном костюме держится в стороне, почти сливаясь с темнотой угла, в котором он стоит.              Поддатый Санта начинает раздавать подарки тем, кто первым их возьмёт, и ассортимент его мешка не может не радовать: новые крутые мониторы, какой-то навороченный роутер, квадрокоптер, куча всевозможных сладостей и даже неизвестно откуда взявшийся там сертификат в спа, который под шумок утаскивает себе Динеш, пока никто не заметил и не начал его троллить. Последним Эрлих достаёт из мешка элегантный кашемировый шарф насыщенного тёмно-фиолетового цвета и целенаправленно отдаёт его в руки Джареду. Данн смущённо улыбается, благодарно кивает Бахману и с удовольствием заматывается в него, отмечая, как приятен материал наощупь.              — Эрлих, — голос Ричарда звучит одновременно нервно и восхищенно. — Где ты взял всё это добро, чёрт возьми?              Мужчина лучезарно улыбается и сгребает в охапку низкорослого парня в костюме эльфа, хлопая его по плечу и подмигивая Хендриксу.              — Ну вы же знаете, с меня — Бахман. С него — капитал. Взаимовыгодное партнёрство.              — Только не для Башки, — хмыкает Гилфойл, уже устанавливая новёхонький монитор вместо старого.              Но хозяин дома пропускает это замечание мимо ушей, всё ещё не выпуская своего делового партнёра из объятий. Чем пьянее становится Эрлих, тем хуже он контролирует своё желание прикасаться к Башке. Так что тому приходится самому выбираться из этой мёртвой хватки, пока это не стало слишком странным.              Тайник Санты ещё не до конца опустел, но Эрлих объявляет, что на этом аттракцион невиданной щедрости закрывается, и вновь завязывает мешок, припрятав там ещё кое-какие подарки, возможно для себя родимого, а возможно и для кого-то ещё.              ***       Уже за полночь Джаред, выглянув в окно, замечает, что пошёл снег, и вся развесёлая компания вываливается на улицу. Всё же нечасто можно увидеть настоящий снег в Пало-Альто, тем более в канун Рождества, а тут так всё совпало — настоящее везение.              Ричард звонит по телефону Монике, поздравляя её с Рождеством заплетающимся языком и неся какую-то чушь вместо нормального поздравления. Джаред с Башкой пытаются слепить небольшого снеговика из едва покрывшего землю снега, а заклятые друзья-враги Гилфойл и Динеш агрессивно швыряются друг в друга снежками, сопровождая их остроумными и не очень оскорблениями.              Эрлих же не отступает от образа Санты и здесь, зачем-то волоча с собой уже почти опустевший мешок. Он ходит по улице вместе с ним, приставая к соседям, встречающимся ему на пути и желая всем весёлого Рождества. В какой-то момент он и вовсе скрывается из поля зрения своих инкубателей, исчезая в неизвестном направлении.              Ричард было предлагает пойти за ним и поискать его, но его лучший друг отвечает, что он вернётся сам, когда захочет, и что искать его смысла нет. Глава Дудочника задаётся вопросом, как давно Башка стал знатоком поведения их домовладельца и как часто они тусуются вместе, но почему-то не спрашивает об этом вслух.              Вскоре на улице становится уже ощутимо прохладно без тёплой одежды, так что все возвращаются в инкубатор. Эрлих, находящийся сейчас уже где-то на соседней улице, до сих пор не возвращается.              Когда блудный Санта компании Пегий Дудочник наконец вваливается в дом, смеющийся, с шапкой набекрень и без мешка, который он в таком состоянии благополучно где-то посеял, даже не заметив, дом уже опустел. Все разбрелись по своим комнатам и только Ричард, судя по характерным звукам, блевал в туалете. «Несчастный», — мысленно пожалел его Бахман.              Но, пройдя в дом, он видит, что всё-таки кое-кто остался дожидаться его прихода. На диване, в обнимку с бутылкой шампанского устроился Башка, полусонно смотря по ТВ Гринча. Губы Эрлиха растягиваются в довольной улыбке, и он плюхается рядом.              — Привееет, Баашкаа, — растягивая слова и продолжая нетрезво улыбаться, Санта тянется за своим мешком, — а я приготовил особенный подарок специально для тебя, — в предвкушении Бахман цокает губами и продолжает шарить рукой в поисках мешка, пока до него не доходит очевидное.              — Блять! — Эрлих задумчиво чешет котелок и с улыбкой раскаяния наклоняется ближе к сонному «эльфу», признаваясь. — Прости, Нельсон, похоже я где-то просрал твой подарок. Поэтому… я дарю тебе себя! Это лучший подарок.              Башка приподнимается на локтях, щурит глаза, осматривая предложенный ему подарок почти в два раза больше его собственного роста и размера. Костюм Санты уже растрепался после ночного променада, две верхние пуговицы расстёгнуты, шапка съехала набок. Затем темноволосый забавно приподнимает брови, хмыкает и кивает, положив ладонь на поясницу нависшего над ним Бахмана.              — Ооокей, чувак. Это хороший подарок, я думаю. Я принимаю его.              Бигетти снимает с Эрлиха шапку Санты и зарывается пальцами в его кудрявых волосах, притягивая мужчину ближе и тянется за поцелуем.              — Там у входа есть омела, Эрлих, — вдруг отстраняется он и указывает в сторону двери.              — Да к чёрту омелу, — рычит не желающий отвлекаться от такого важного дела ради какой-то глупой традиции Бахман, снова впиваясь в чужие губы поцелуем.              Они немного увлекаются. Вероятно, даже слишком увлекаются, даже не вспоминая о том, что находятся не за закрытой дверью.              И именно в этот момент из комнаты выходит Динеш, которого замучал сушняк. До воды он добирается спокойно, не заметив ничего необычного, но вот на обратном пути…              — Это ещё что за нахуй?! — Пакистанец давится водой от неожиданности представшей перед ним пикантной картины. — Ёбанный рот, ну это уже полный джингл беллс, пацаны! Пиздец.              Смущенный и ещё не отошедший от увиденного Чугтай уходит, сопровождаемый двумя ошалевшими взглядами и кричит куда-то в конец коридора:              — Гииилфоойл, гони мне сотку, эти двое таки трахаются!              — Твою мать! — только и раздаётся с дивана.