***
Он тайно кашляет васильками, которые противно раздирают его горло. Ему проще — в его кабинет крайне редко заходят без стука. Таня пьёт обезболивающие, растворяя их в кофе и пряча в обёртки от конфет. Кирилл делает так же. У них одна болезнь на двоих, и только они способны друг друга спасти. Вместе. Но гордость обоих когда-нибудь станет больше Земли, и никто не собирается делать шаг. Но не будет ли поздно?***
После поцелуя в день первой встречи Васильевой и Бариновой кашель начал ослабевать. Дышать стало легче. Но они слишком запустили, из-за чего болезнь придётся лечить дольше. После допроса бывшей девушки Романовский срывается, но, целуя Васильеву, не настаивает. Она сама отвечает, и они растворяются. На следующий день он такой же холодный и чёрствый. Тане больно, но она понимает, что у него могли попросту не возникнуть к ней чувства. Зато кашель исчез. Только лёгкие раздирания горла, но уже без цветов. Наконец-то. Только вот следующий шаг непонятной болезни делает жизни обоих ещё хуже. У Романовского постоянно болит голова, что становится причиной увеличения раздражения и невыносимых бессонниц. Несмотря на плохое состояние, когда он узнаёт, что Васильева не пришла на работу, идёт к ней домой. Садиться за руль ему сейчас противопоказано. — Товарищ майор, она тяжело больна, а не прогуливает! — кричит ему вслед Никита. Но тому дела нет. Зато он знает, что у его соулмейта есть друг, который ради неё рискнёт всем на свете. Дверь открывает Лариса Андреевна, которая, заметно, что сильно переживает за Таню. Романовский быстро проходит в квартиру без сопротивления хозяйки и видит девушку, лежащую на диване и корчащуюся от боли. — Лекарства не помогают, — сообщила бабушка, оставляя их наедине. — Я заварю Вам чай. Таня еле-еле приоткрывает глаза, услышав голос Кирилла. Он садится на корточки возле дивана и осторожно касается её плеча. Она что-то невнятно бурчит. — Товарищ майор, — удаётся ему разобрать, — отчёт будет готов чуть позже. — Я не поэтому, — успокоил её Романовский, нежно поглаживая по плечу. — А потому, что ты можешь не пережить это. Таня молчит. — Ты знаешь, кто тебе предначертан? — тихо говорит он, зная о существовании невзаимных соулмейтов. — В-вы… — еле слышно говорит она. На «товарищ майор» у неё не хватает дыхания. Защитная реакция организма срабатывает — она наполовину спит, но всё-таки дышит. Правда, больше может слушать, чем говорить. — Тогда хорошо, — серьёзно говорит Романовский, касаясь её щеки. Он осторожно переворачивает её на бок и начинает целовать, заставляя девушку окончательно забыться. Она слабо отвечает — насколько может, но этого достаточно. Чтобы мигрень отступила. Тане всё ещё плохо. — Нет-нет-нет, — волнуется Романовский. — Это не может так быть… Не умирай. Прошу… Я люблю тебя… Лицо Васильевой вновь приобретает обычные краски. Она сильно кашляет, но вскоре её дыхание восстанивливается. — Я тоже, — уголками губ улыбается она, — товарищ майор. На кухне их ждёт Лара Андреевна и чай с пирожками, которые пахнут на всю квартиру. Кирилл осторожно помогает возлюбленной встать. Она крепко-крепко его обнимает. И целует. — Всё в порядке, Лариса Андреевна, — сообщает майор Романовский по приходу на кухню. — Татьяна жива. — Ох, как же я рада, голубчики! — целует в обе щёки их женщина. — А сейчас быстро за стол. — Боюсь, мне пора на работу, — говорит Таня. — Раз со мной всё хорошо… — Ещё чего, — одновременно говорят и Кирилл, и Лариса. — Даже не думай. — У тебя выходной, — Романовский отодвигает ей стул, приглашая присесть. — Как минимум до послезавтра. Васильева-старшая благодарно улыбается. — При одном условии. Вы останетесь тоже, — говорит Татьяна, не собираясь его отпускать. Романовский улыбается, понимая, что здесь двое на одного. — Благодарю. Приятного аппетита. — Взаимно!