В тебе

Пред Аббадон стелют кровавые дорожки ковров. Пред Аббадон склоняют головы и колени, потому что демоны не глупы. Они знают – пришла Королева. Она ступает уверенно и четко. Она не смотрит на других. Она избрана самим Люцифером - рыцарем Ада. Аббадон жутко зла. Аббадон ненавидит демонов, а больше всего жалкого скупщика душ - Кроули. Устроил из Ада балаган. Она все поменяла. Она вернула сюда порядок Люцифера. Сотни ступеней вверх - ее трон. Отсюда видно все: каждого демона, каждую душу, истязаемую и измученную. Видно, конечно, будет и из других мест, но так правильно: все в ее ногах, а она выше всех. Потому что Королева. И демоны выстроены, вымучены, как прежде. Демоны не решаются смотреть на нее. Конечно. Боятся. Аббадон жадно облизывает губы и утирает с подбородка текущую, еще теплую кровь. Кровь новорожденных действительно божественна! Она вгрызается в сочное, прожаренное до хрустящей корочки мясо и расплывается в жесткой ухмылке. Небеса черные, как и ее глаза. Небеса затянуты пеплом. Раскаленный воздух смердит серой и кровью. Аббадон глубоко вдыхает – лучше всяких орхидей. Аббадон - Королева. Королева должна сражаться, королева должна вести за собой народ к вершинам величия. Аббадон поднимает Ад с колен. Аббадон - жуткая труженица. Аббадон – мастер, учитель. У Аббадон свое лезвие. Ренивое лезвие, обмытое кровью трех тысяч девственниц, играет кровавыми медными бликами, когда огонь из лампад освещает его. Ренивое лезвие вручил ей сам Люцифер. Аббадон вертит нож в руках между пальцев, подбрасывает и ловит, довольно покусывает губу, когда к ней тащат через шестьсот шестьдесят шесть ступеней очередного грешника. Вверх. Какая ирония: путь наверх вовсе не дарит покоя. Путь наверх обещает новую, небывалую, запредельную боль. Аббадон - палач. Она наслаждается болью, наслаждается криками и стонами, наслаждается отчаянием, которое теперь, действительно, можно пощупать. Аббадон знает лишь одного достойного демона, который не пал в ее глазах, который был настоящим демоном. Жаль, Аластар не дождался ее каких-то четыре года. Спасибо Сэму Винчестеру за это. Аббадон не гонится за Сэмом Винчестером, к чему? Он сам придет однажды. Самое главное у нее уже есть, а сейчас у нее есть дело поважней - надо поднять Ад с колен. Аббадон довольно ухмыляется и знает, что это ей удастся на раз-два. - В тебе так приятно, Дин, - шепчет она, чувствуя, как где-то глубоко в сознании, скованный по рукам и ногам, неистово бьется Дин Винчестер. Перед Дином стелят кровавые дорожки ковров. Перед Дином склоняют головы и колени, потому что демоны не глупые. Они знают - с Королем шутки плохи.