— Ого, вот оно что! – протянула я от удивления, оглядывая комнату.
Оказалось, что в свое время Джонсы на крыше для друзей построили крошечный домик чисто на четыре спальных места. С министоликом, крупной аптечкой, кулером с двадцатилитровой бутлей воды, микрохолодильником, обогревателем, двумя ящиками, со съестными и боевыми припасами, и лампой по центру под низковатым для мутантов потолком. Тесно, но практично. Не хватало только полноценного санузла — вместо него за шторкой скрывался переносной биотуалет, а вот раковина и душ предсказуемо отсутствовали. Для счастья интроверта хотелось бы также видеть в уютном уголке компьютер с Интернетом и книжные полки. Впрочем, комиксов на оранжевом спальном мешке лежало кучей предостаточно.
Окон, наглухо закрытых, с улицы заметно не было. Снаружи конструкцию замаскировали обшивкой из солнечных батарей. Впрочем, они же действительно питали энергией так называемую сторожку. Шедоу поведала, что изначально Донни предложил установить экраны на стены и зеркалить окружение с камер онлайн. Но, во-первых, непосредственно монтаж мог бы привлечь внимание соседей, а провернуть сие незаметно и быстро все же требовало не только время, но и создало бы шум. Во-вторых, в случае каких-бы то ни было непредвиденных отключений, возникли бы вопросы у окружающих, плюс счета за электричество, так как, очевидно, оно потребовалось бы на круглосуточной основе. В-третьих, даже если взамен мониторов применили бы идеально ровные зеркала по принципу методов иллюзионистов, из-за непогоды тоже вставала проблема искажения отражений и их очистки, и, стало быть, хотя бы без постоянного обогрева не обошлось бы, что требовало опять же еще бо́льшего ресурса; а Эйприл категорически отказывалась подключаться к городской сети в обход закона, как бы ученый не умел мастерски заметать следы за своими техническими проделками. А на волне зарождения моды на экологически безопасную энергию никто подвоха в солнечных батареях не заметил. Затратно лишь единожды, ведь обслуживание, по понятным причинам, не влетало в копеечку. С подрядчиками также не возникло проблем: мать семейства Джонсов по-прежнему питала страсть к науке и сама с наслаждением погрузилась с головой в изучение темы. Стройку она затеяла специально в самый разгар часа-пика, чтобы не вызвать подозрений установкой ночью, да и недовольство на звуки монтажных работ.
Конечно, у ребят было свое небольшое местечко в подвале, и они всегда могли расположиться непосредственно в квартире. Но домик был необходим на случай, если по каким-то причинам внутрь семьи не попасть, на горизонте маячила угроза или чтобы не беспокоить по пустякам. В конце концов, попросту уединиться. Черепашки могли мимоходом при патруле устроить на крыше надежный, защищенный перевал, укрыться от неожиданных осадков, зализать по-быстрому раны, не разбудив и не заставляя лишний раз хозяев переживать из-за рутины ниндзя.
— А я-то думала, Раф тут при дежурстве сидит и мокнет под дождем или обрастает снежными завалами на панцире, обдуваемый ледяным ветром, холодный и голодный, – усмехнулась я, прогримасничав сочувствие. – Терпит тяготы службы воина тени и персонального телохранителя и в жару, и стужу.
— Он бы весь уже разнылся на холод, ты что! – хохотнула Шедоу. – Дядя Раф себя не обидит!
Первый раз в гостях у Джонсов полноценно побывать, по сути, не удалось, ведь, как только дошли до их дома, нас встретила Шедоу, и мы сразу полезли на крышу, минуя парадный вход. Начитавшись разной информации о наступлении Святок, подросток решил перенести гадание из спальни в почти нежилое помещение, как завещали предки-славяне. Считалось плохой приметой проводить многие обряды ворожбы в избе, и сведущие советовали исполнять таинство связи с духами в сарае или бане.
Старшеклассница постучала матери в боковое окно, сигнализируя, что все на месте. Мы с Дианой, стоя за ее спинами, склонились, и получили ответный кивок со сдержанной улыбкой. Женщина перебирала вновь прибывшие посылки, внимательно проверяя каждый экспонат на подлинность с лупой. В тот раз я впервые увидела Эйприл в привычном для себя виде: сиреневом топе, широких бежевых штанах-карго, темно-серых кроксах и с волосами, собранными в пучок. Выглядела она прекрасной богиней в самом соку. Всем бы так сохраняться, неизбежно увядая по заложенному природой механизмом, который обойти еще никому не удавалось, но с которым генетика некоторых была способна творить чудеса до последнего.
В сторожке оказалось очень тепло: девчонка заранее нагрела комнату. Повесив верхнюю одежду на крючок поверх накидки подростка, мы с Дианой глянули под ноги. В сущности четыре разложенных спальных мешка в цвета черепашек послужили нам мягкой подстилкой. Под ними дополнительно лежали старые, но массивные матрасы. Пол, похоже, был с подогревом, — Шедоу без боязни простудиться смело скинула ботинки, и мы последовали примеру. Ниоткуда не поддувало, не тянуло сквозняком, не чувствовалось сырости и затхлости. Изоляция чистейшего помещения была хороша.
В сущности, считалось, что правильнее всего гадать в одиночестве, чтобы увиденное сбылось с лучшей вероятностью. Но, откровенно говоря, нам было очень страшно оставаться наедине со сверхъестественными силами. По крайней мере в первый раз.
Так уж вышло, что, пусть и тяготея к мистике, никто из нас даже в шутку еще не ворожил в Рождество. Однажды мне гадали однокурсницы в общежитии университета на картах из баловства, и на этом конец. Свершилось ли хотя бы что-то после, не сказала бы даже примерно, поскольку давно все забыла и не думала записывать.
Да и сейчас прямо целиком серьезно отнестись к текущему мероприятию не получалось. Я не преследовала цель разузнать что-то конкретное и жить в ожидании сего, неосознанно создавая вокруг себя ситуации, которые могли бы привести к сбыванию предсказанного в любом случае, и выискивая тайные знаки там, где их не наблюдалось в помине. Но под ложечкой немного посасывало от неподвластного древнего страха перед необъяснимым. Я всегда верила в разного рода «чушь», и полагала, что где-где, а во вселенной, в которой существовали черепашки-ниндзя, шанс столкнуться с настоящим проявлением полтергейста гораздо выше, чем в родном унылом мире жесточайшего реализма. Духи не любили легкомысленного отношения к себе. Так что я скорее испытывала некую долю ироничного скептицизма непосредственно к тому, что могла бы якобы предвидеть благодаря им, а вот сама встреча со сверхъестественным меня колко волновала.
— Ну, что, девчонки? – взбудораженная Шедоу эмоционально всплеснула ладонями, присаживаясь на пол. – С чего начнем?
Усевшись поудобнее между двух маленьких подушек, я ответила:
— Сначала надо очертить вокруг нас воском круг для защиты. Кочерги ведь нет, – прогоготала. – А жаль. Можно было бы ею отбиваться от демонов!
— Это уже сделано, – хитро прищурилась озорница и опасливо понизила голос: — Думаю, это ничего, что круг под нами? Прикрыт?
— Наверное, – я пожала плечами. – Скорее всего, сойдет. Ловушка типа. Да. Но держаться друг за друга мизинцами не будем, – и попросила с ироничным фырком.
— Волосы надо бы распустить, – вспомнила Диана, вынимая из пальмообразного пучка шпильку.
Нам с Шедоу ничего делать не пришлось, пришли сразу лохматые. Я машинально пригладила переднюю прядь, а школьница поправила челку.
— Вроде как нужно снять все побрякушки с себя. Тем более крестик, – добавила я, подумав.
Оказалось, девчонки заранее об этом позаботились, как и я, а крестик никто из нас и не носил.
Спрашивая молчаливое одобрение, Диана, глянув на меня, вынула на стол из сумки необходимые приспособления: два зеркальца, три свечи, зажигалку, нитки, кольцо, стакан, бутылку воды, четыре колоды игральных карт. А от таро мы отказались еще до встречи, ведь по сути они не подходили к ритуалам кануна православного Рождества, необходимости в них в тот раз не возникло. Оставили на как-нибудь в другой раз.
— Я считаю, что надо начать с простого, – подала голос подруга. – Кстати, Шедоу, мы точно прямо здесь будем ночевать?
— А почему нет? – удивилась малолетка. – Мы всегда сможем вернуться ко мне в комнату. Окно прямо под нами. Оно не заперто.
— Ну, просто чтобы приснился суженый, надо положить под подушку карты с четырьмя королями там, где ляжешь спать, – объяснила художница.
— А, забыла уже! Я столько всякого начиталась, запуталась. Как обычно, начала с одного, закончила уже совсем другой темой. Быстро случайно переключилась. И все так интересно было, – оправдалась школьница. – Тогда точно здесь ляжем, – деловито утвердила она. – Я иногда зависают тут до утра. Летом обычно. Здесь уютно и безопасно. Один раз во время сильного ливня ветром снесло несколько солнечных панелей, но сам дом не пострадал. Дом надежнее швейцарского ножа!
Похоже, буквально пижамная вечеринка только что отменилась. Пусть в доме на крыше и было тепло, но не настолько, чтобы переодеваться в легкий спальный трикотаж. К тому же, в повседневной одежде в гостях у еще не самой близкой подруги все же было несколько сподручней, комфортнее, защищеннее. Так что невелика потеря.
— Ну, тогда, – Ди раздала каждой по квартету королей, – кладите под подушку, приговаривая: «Суженый-ряженый, явись ко мне во сне». Утром надо обязательно вспомнить, кто приснился, в чем был и так далее.
Взяв часть колоды, я вдруг засомневалась и смутилась, ведь по сути ночевать предстояло в походных постелях героев:
— Стойте-ка. А кто где будет спать?
— Да как сидим, – улыбнулась Шедоу. – Не смотрите вы на цвета! Здесь все общее!
Случайно ли, в чем была уверена в обратном, старшеклассница давила оранжевое одеяло. Мы с Дианой, обе же без задней мысли опустились на фиолетовое. Лишь потому, чтобы присесть ближе к Шедоу. Спальные мешки весельчака и умника лежали в центре, а лидера и бунтаря — по краям, красный у сиреневого и синий у оранжевого. Поклонники пейринга Рафонардо ждало бы глубокое разочарование.
— Ну, если честно, думаю, я только с краю могу уснуть, – призналась Диана.
— Я тоже. Терпеть ненавижу лежать между кем-то двумя. Психологическая травма со времен общежития, – нервно хихикнула я. И добавила про себя с ехидством: «По крайней мере кого-то двух одного со мной пола».
Шедоу не совсем поняла прикола, что не мудрено ввиду колоссальных отличий в подходе к организации жилья студентам. И это наивное дите еще не видело общежитие с одной душевой в подвале на все этажи, который работал в строго отведенное время и закрывался для просушки и санации каждое воскресенье. Восемь кабин, выложенных плиткой, без дверей, четыре напротив стольких же, вынуждали, к сожалению, быть в курсе каждой жировой складки соседок и научиться различать девушек не только по фигурам, но и по интимным стрижкам. В то время я носила контактные линзы, поэтому, к несчастью, во время мытья невольно изучала людей перед собой. Проклятье визуала в том, что он не может не смотреть. А еще до кучи бесило, что все рыльно-мыльные принадлежности приходилось носить с собой туда-сюда и, если что-то забывал или раньше выложил случайно, то посеешь место или будешь обходиться без этого предмета, даже если это мыло, а бывало и такое не раз. Страшнее похода в подобный санузел с бесконечными очередями в утренние и вечерние часы было только в обязательное ежемесячное дежурство чистить его. Как говорится, и врагу не пожелаешь испытать подобный опыт.
Меня нехило передернуло от спонтанного вьетнамского флешбека. И это с учетом того, что я никогда не стеснялась оголяться при ком-то и бесстыдно осматривать окружающих в таком же первозданном виде. Кабы не нормы приличия, я бы преспокойно воспользовалась мужской душевой, в которой, предсказуемо, всегда толпилось гораздо меньше народа, а очередь двигалась с молниеносной скоростью по сравнению с улиточной в женской. Подруга сочувственно похлопала меня по плечу, возвращая на благодатную землю.
— А мне все равно, где ложиться, – махнула рукой школьница. – Зато больше места достанется! Облюбую сразу два спальника посередке. Дурынды! – по-доброму обозвала нас старшеклассница.
Улыбаясь, подросток сдвинул подушку между двух одеял и положил под нее карты, процитировав заклинание. Я сделала то же самое, чуть передвинувшись назад, к красному спальнику, а Диана проползла вперед, за Шедоу, к синему, вторя нам.
После гадали по очереди на воде. Для этого на белое полотенце положили зеркало, сверху поставили на него прозрачный стакан, наполнили емкость водой и опустили на дно кольцо. Каждый из нас всматривался в жидкость, пытаясь рассмотреть лицо избранника. Никто ничего так и не увидел, как бы пристально и сосредоточенно не пялился. Но в свете трех крошечных свечей, которые сменили искусственное освещение для антуража, на самом деле и не шибко хотелось, чтобы нечто промелькнуло в глади.
Мне уже хватило как-то раз в детстве вызова пиковой дамы с дворовыми детишками. Нас было несколько, и все как один после обряда шуганулись, когда заметили, как блеснули ярко-желтым глаза одной из девчонок, от коей разбежались с криком в рассыпную. Помню, пока пряталась в проеме от подвала под первым этажом многоэтажки, видела, как случайная небольшая палка от дерева зависла в воздухе. Жутко страшно. Грешновато. Но при этом тайны темных сил манили меня, как притягивало металл к магниту.
Далее ворожили на порядок выхода замуж, хотя никто из нас туда не планировал даже в дальней перспективе. Но так как задались загадывать наперед, пропустить сей ритуал было бы кощунством. Для обряда мы разделили нить на три примерно одинаковых отрезка. Затем каждая взяла в левую руку свой обрывок, а правой подожгла конец о пламя свечи. Считалось, что первой выскочит замуж та, у кого нить сгорит первой. А вот если огонь потухнет сразу или сожжет меньше половины, о свадьбе не стоило грезить по крайней мере в ближайший год. Нашей троице снова не везло. У Шедоу нить потухла на самом краю, Дианы — совсем чуток выше, а у меня вовсе огонь не хотел жечь. Мы даже пробовали повторить несколько раз подряд, меняли свечи, использовали по очереди зажигалку с секундомером, но результаты оставались примерно одинаковыми, только показатели кочевали от одной к другой. Для верности заодно вернулись к гаданию на воде и кольцом, — все то же самое. Ничего. Настоящий заговор монахов. Возможно, это к лучшему.
Настал черед самого стремного, на мой взгляд, обряда. Как раз близилась полночь, когда мы протерли и составили два зеркала друг напротив друга, чтобы образовался между ними проход. Перед ними поставили одну свечу, а две другие затушили. Далее следовало произнести сакральную фразу: «Суженый мой, ряженый, приходи ко мне ужинать». Да, и это ночью-то! Видимо, даже духи любили поздний дожор. После девушка должна была снова внимательно всматриваться в отражение до тех пор, пока в зеркальном коридоре не объявится силуэт нареченого. Если она его увидела бы, нужно было бы обязательно выкрикнуть: «Чур меня!» – и незамедлительно три раза перекреститься. Затем образ должен был развеяться.
Первой мы, конечно же, снова пропустили младшую. Когда долгожданно стукнуло ровно двенадцать, Шедоу отчеканила магическое предложение и принялась хватко гипнотизировать зеркала, на сей раз решив сидеть так хоть до утра, пока что-либо не рассмотрит. Мы с Дианой тоже сидели рядом с замиранием сердца, словно болея за победу подростка над потусторонними силами. От напряжения я даже сжала кулаки, а художница вцепилась в свои коленки до бледноты кончиков пальцев.
Столик с реквизитом стоял за подушками, поэтому мы сидели спиной ко входу, не подозревая, что уже находились в сторожке не одни. Все так отвлеклись, что внутреннее чутье дало сбой, и присутствие сгорбленной фигуры никто не ощутил.
— Я не понял, Шедди. Че здесь за ведьмин шабаш ты устроила? В сатанисты подалась? Фу! Ну и дымовуху тут устроила! Но ничего не подожгла, и то хлеб!
Еще никогда в жизни бас Рафаэля не казался настолько неожиданным и пугающим. От шока никто из девчонок даже не сумел крикнуть или обернуться. Когда до меня стало немного доходить, что произошло, первым делом в голову стрельнуло облегчение, оттого что, по личным ощущениям, между моих бедер не стало влажно. Благо мочевой пузырь не дал слабину, хоть находился на грани прорыва. Если бы в момент появления темперамента еще и свеча потухла, точно пришлось бы менять трусы со штанами.
— Дядя, елки! Как же ты напугал! – придя в себя, Шедоу с легкостью вздохнула и поднялась, протопала к ниндзя. – И все веселье испортил! Поезд ушел! Эх!
— Не понял. Ты не рада меня видеть? – уточнил темперамент, делая вид, будто он находился со школьницей в сторожке вдвоем. Всегда, чем демонстративнее игнорировал, тем привлекательнее выглядел в моих глазах. Дурацкое правило запретного плода срабатывало на все сто.
— Рада, конечно, – племянница обняла необъятного мутанта и отпрянула. – Но это не отменяет того, что надо стучаться.
— В собственный летний дом, обычно пустующий зимой? – изогнул надбровную дугу зеленый. – Да и можно подумать, вы, трое сикух, – о, нас с Дианой все-таки заметили, – не запищали бы от ужаса, – ощерился Красный.
— Ай, ну тебя, – деланно обиделась Шедоу и перевела тему: — Что тебе сюда привело сегодня?
— Дела, – мутно ответил Раф с напряжением. – Но раз тут занято, подождет.
— Сказал «а», говори и «б», – включилась в разговор я. – Что тут ты мог сделать такого, что не мог бы дома?
— Не твое дело, – закономерно нагрубил здоровяк.
— А мне тоже интересно, вообще-то! – заступилась за меня Шедоу.
— Ну, может, мне здесь думается легче? – отмахнулся великий мыслитель и, не давая вставить ни слова кому-либо еще, перевел стрелки с саркастичной ухмылкой: — Пойду я, короче по добру, по здорову, пока не приворожили.
— Ладно. Береги себя, дядя! – старшеклассница поднялась на носочки и чмокнула в щеку хулигана.
— И ты, детка, – поцеловал Раф племянницу в лоб и потер по спине. – Не спали хату! – бросил он перед тем, как шагнуть за порог.
— С Рождеством! – выпалила Диана одновременно со щелчком язычка двери.
Гадать мы больше единогласно не решились, и уповать в предсказаниях будущего оставалось только на сон. Немного поболтав о свойствах картины и конспиралогических вероятностях, в свете фонариков отправились в страну грез в надежде увидеть судьбу мужского пола.
***
Простонав сквозь плотно закрытые глаза, в тягучей пелене забытья Диана ощутила, как кто-то аккуратно тормошил ее за оба плеча. Наконец, до слабого слуха, будто уши забились ватой, долетели и глухие встревоженные слова:
— …ая, возвращайся на мой голос!
Девушка через силу приподняла тяжеленные веки — в купе с плохим зрением она не сразу сфокусировалась на лице перед собой.
— Если так дальше пойдет, боюсь, что нам стоит прекратить тренировки с медитацией, – на одном дыхании выпалил Леонардо, склонившись ниже, и заглянул в растерянные голубые глаза горе-ученицы. Горько слегка улыбнулся. – Не расстраивайся, Пряничек, мы подберем тебе другие техники расслабления.
Теперь Диана четко слышала и видела, окончательно осознала, кто находился перед ней: светло-зеленую кожу опоясывала голубая маска с прорезями для серо-синих льдин. Постеснявшись близости, она, покраснев, замерла и напряглась. Поглаживая девушку за предплечья, лидер с доброй ухмылкой мягко продолжал:
— Ди, совсем не дышать тоже не вариант. Выдохни. Медленно, – четко произнося рекомендацию, Бесстрашный продемонстрировал на своем примере неспешное сужение легких. – Ты, – растянулся наставник в улыбке, – такая забавная, когда теряешься.
В полнейшем ступоре ученица очумело таращилась на сэнсэя, проглотив онемевший язык.
— Иди же ко мне ближе, – посерьезнев, Лео привлек одеревеневшую девушку к себе и обнял так, что ее небольшая голова расположилась на широкой груди мутанта. Одной рукой лидер поглаживал затылок, стащив заколку со светло-русых волос, а другой водил по спине. От испуга парализованная особа не ощущала ничего, помимо пронизывающего холодного шока. – Слушай, – тепло шептал парень, – как бьется мое сердце. Тебя это успокоит.
В край зардевшись, наоборот неконтролируемо запаниковавшая Диана, не сумевшая проникнуться и насладиться заботой, затрепетала, чтобы вырваться на свободу и объясниться. Синий ослабил хватку, не желая ни к чему принуждать, напротив предоставляя возможность выплеснуть эмоции как той только заблагорассудится, лишь бы не продолжала молчать в имитации статуи.
— Я снова не отсюда! – вскочив на ноги, взлохмаченная девушка попятилась назад, выставляя перед собой руки. – Вернее, я опять не там, а здесь! Ай!
— О чем ты говоришь? – сделав несколько шагов вперед, старший остановился, поняв, что зашуганная подруга по каким-то причинам против приближения.
— Я тебе чужая! То есть, мы не знакомы даже! – выпалила Диана путанно. – Там, да! Но здесь нет!
— Там и здесь? – склонив голову, сканируя человека, озадаченно переспросил глава Хамато. – Ты о мире физическом и духовном? Мы постепенно придем к гармонии обеих составляющих счастья. Я обещал, значит, так и будет, – твердо выделил он.
— Тебе здешние Кира и Раф еще ничего не передали о Диане? – несколько уняв панику, ответила вопросом на вопрос ученица.
— Нет. Вы меня разыгрываете? Почему ты вдруг говоришь о себе в третьем лице? Это новая фишка? – вздернул кверху надбровную дугу Лео. – Мне подыграть?
— Нет же! Я, конечно, тоже Диана, – вздохнув, пыталась объяснить девушка, заговорив медленнее и вдумчивее. – Но именно я сейчас здесь не из твоей ветки реальности. Я живу в другом месте. Другой вселенной. А здесь оказываюсь всего второй раз.
— Я и о первом разе ничего не знаю, – нахмурился командир. – Расскажешь мне все сначала?
— Угу, – кивнула утвердительно подруга.
Нехотя Диана вкратце пересказала свою историю двойного попадничества. Леонардо слушал сосредоточенно, не спуская пронзительных глаз с собеседницы. Румянец с ее лица отхлынул, но бледные щеки все равно казались парню милыми. Пухлые губы и внушительный бюст поражали его воображение, отвлекая от сути услышанного. В какой-то момент ниндзя чуть не потянулся для привычного, почти рефлекторного касания до кожи рук подруги и с натугой стиснул зубы, взяв под контроль сорванное до тихих хрипов дыхание. Больно видеть того, кто нравится, и знать, что это сейчас другая личность, еще страшнее — осознать.
Лидер пока не задался вопросом, где сейчас обитала знакомая ему душа, не желал задумываться, что было бы, если перемена разумов произошла навсегда. Потому что некогда было заблаговременно предаваться унынию. В то мгновение он прежде всего рвался понять — как и чуть меньше — почему. Ибо, зная ответ на первый вопрос, старший вернул бы контроль над ситуацией, что являлось для лидера первоочередной задачей в любых обстоятельствах, а второй — лишь прояснил бы причину ее возникновения. После этого можно было перейти к решению остальных проблем.
— Когда Майк решил создать комикс, – поделился Леонардо после короткой паузы, переваривая информацию, – Шедоу подарила ему раритетное чернильное перо. Я считал, он в шутку говорил, будто ручка волшебная, потому что чернила в ней бесконечные, ведь за почти год еще ни разу не приходилось их заправлять. Похоже, я грубо ошибался. Пойдем, – дернул головой в сторону выхода.
Синий поднялся с мата и осторожно помог встать девушке. Ему вновь стало очень приятно мимолетно ощущать горячесть тела, но старший тут же подобрался, перестав обманываться, и убрал руку с талии.
Младшего брата Бесстрашный дома не застал и без зазрения совести вторгся в его комнату, списав про себя некрасивый жест на срочность. Спальня находилась в плачевном творческом хаосе, но рабочий стол комиксиста отличался подчеркнутым идеальным порядком: каждый предмет канцелярии нашел свое конкретное место, группируясь с собратьями по определенной логике.
В центре стола лежала одна из крайних страниц повествования. На бумаге изображались четыре воина разных стихий, судя по эмблемам на доспехах. Они пожимали друг другу руки, чтобы скрепить заключение некого союзнического договора от имени своих королевств. Текст в облаках реплик еще отсутствовал.
— Интересненько, – протянула Диана, изучая сюжет. – И очень красиво.
— А, вот и она, – среди вороха изобразительных инструментов лидер выцепил нужный и вынул из стакана.
Обычная черная ручка-перо не вызывала у девушки никаких подозрений и противоречий. «Разве что чернила не являлись расплавленным кристаллом, – мысленно заключила она. – Каковы шансы, что один из Майков, например, нарисовал нас с Кирой для альтернативных братьев?»
— Держи. Попробуй ею воспользоваться, – попросил глава Хамато, протянув предмет.
Подруга дотронулась до пера.
***
Резко проснувшись, Диана прокашлялась. Не поднимаясь, хлопнула себя по вспотевшему лбу и шепотом простонала:
— Ну, елки-палки! Из такого сна выбило!
Посмотрела налево. Девочки спали крепко, ангельски улыбаясь во сне. Будить их стало жалко, и сие посчитала точно несправедливо. Пусть хоть у кого-то ночь задастся, как должно. Хотя что могло с ней произойти в царстве Морфея лучше объятий лидера? Гиперреалистичность сновидения не позволила ощутить эйфорию, напротив, оставив довольно противоречивые чувства раздрая.
«Видимо, я связана с мирами, куда попал кристалл в каком бы то ни было виде, – пришла к ней запоздалая мысль. – Вот только как это применить?»
