Мысли ТАРДИС

ТАРДИС — это одиннадцатимерное существо, которое испытывает все и сразу. Вот почему у нее такие фавориты среди тех, кто путешествует внутри нее. Доктор, ее вор, всегда будет для нее самым важным существом во всей мультивселенной. В конце концов, он был достаточно безумен, чтобы украсть ее, — хотя она определенно первая украла его - но из бездомных, которых он приводит с собой, она всегда будет ценить одних выше других и одного выше всего остального. Точно так же, как сделал бы ее вор, после встречи с ней. Роза Тайлер. Плохой Волк. Девушка, которая продолжала возвращаться. Ее сердце. Иногда, когда она чувствует себя особенно меланхолично, она прокручивает на своих мониторах некоторые из более счастливых записей с Розой. Ту, где девушка принимает приглашение присоединиться к Доктору, или ту, где Доктор впервые называет Розу красивой, а также ту где они спасают ее от Далеков. И ту, где они спасают Доктора от Далеков. Когда Роза принимает новую регенерацию и так далее до конца всего первого пребывания Волка в ТАРДИС. Она не осмеливается просматривать видеозапись со второго раза, когда Роза вернулась (или еще вернется, порой времена были такими сложными!) в свой дом, вернулась в ТАРДИС. Доктор иногда ловит ее на этом приступе ностальгии. И она всегда может почувствовать его замешательство из-за женщины, которую она транслирует на свои экраны, но она не чувствует необходимости оправдываться. Порой его бездомные ловят ее за просмотром старых записей, но в таких случаях она просто закрывает файлы и никому их не показывает, как бы они ни умоляли. Если они спросят Доктора, он, скорее всего, ответит, что, поскольку ТАРДИС — это многомерное существо, которое видит все время и пространство одновременно, женщина легко может быть кем-то из его будущего, прошлого или кем-то совсем другим. А когда они смотрят на него с пустыми лицами, он со вздохом просто добавляет: — Это довольно премудро, и все такое. Когда она оказывается в ловушке внутри хрупкого человеческого тела, и разговаривая со своим вором в первый, и единственный раз, они в конечном затрагивают тему о тех самых бездомных, которых он приводит в нее. — Разве не было бы здорово, если бы мы всегда могли разговаривать, даже когда ты застрял внутри коробки? — сказал Доктор с радостной улыбкой на своем юном лице, подбегая к ней, бросая часть одной из ее мертвых сестер, из которой они хотели построить функционирующую консоль, чтобы вернуться в ее оболочку, похищенную Домом. — Ты же знаешь, что это не входит в мою конструкцию, — серьезно отвечает она, в который раз поражаюсь тому, что видят ее человеческие глаза. — Я существую в каждой точке времени и пространства, а ты болтаешь, бегаешь и приводишь домой всяких бездомных! Она ненадолго замолчала, чтобы сделать глоток кислорода, которые был нужен этому умирающему тщедушному телу, и хмуро добавила: — А единственную бродяжку, которую я люблю, ты отослал прочь, когда она была готова, и способна, подарить тебе вечность! Подари нам вечность! А затем она падает на колени, потому что одна из почек человеческого тела отказала. В конце концов, они возвращаются в ее оболочку, ее тело, ее дом и, самое главное в ее диспетчерскую, и после того, как ее вор бросил нескольких умных, она освобождается от уз плоти, стирая Дом из своей матрицы управления. После чего, она в последний раз принимает человеческий облик, облик своего сердца, чьи золотые волосы, излучают неземной свет, как и ее кожа. — Доктор, — сказала она хриплым голосом, чей акцент соответствует акценту Розы. — Ты там? Здесь так темно. — Я здесь, — изумленно выдохнул он, делая робкий шаг вперед, и еле слышно прошептал: — Почему… Почему она? — Она заглянула в мое сердце, а я заглянул в нее, — отвечает ТАРДИС. — Она моя душа сейчас, потом и навсегда. Ей пришлось сделать паузу для того, чтобы вспомнить слова, которые ей хотелось сказать своему вору. — Я искала слово, — наконец сказала она. — Большое, сложное, и такое грустное слово. Теперь я нашла его. — Какое слово? — тихо спросил он. — Живая, — так же тихо отвечает она. — Я живая. — Быть живой — это не грустно, — сказал ее вор и качая головой. — Это грустно, потому что все заканчивается. Я всегда буду здесь, но тот момента, когда мы сможем поговорить подошел к концу, — сказала она, глядя своему вору в глаза. — Есть кое-что, чего я не успела сказать. — Пока, — шепчет ее вор, смаргивая слезы, которые собрались в его грустных и таких старых глазах. — Нет, — тут же возражает она. — Я просто хотела сказать… Привет. Привет, Доктор. Мне очень, очень приятно с тобой познакомиться. — Пожалуйста, — жалобно прошептал ее вор. — Я не хочу, чтобы ты… Но она лишь улыбнулась, не фирменной улыбкой Розы, а своей собственной, полной нежности улыбкой. — Мой волк и я, мы оба любим тебя, — шепчет ТАРДИС, а потом растворяется в воздухе, возвращаясь на свое законное место во Временном роторе. Позже, когда ее вор устанавливал файрвол вокруг ее матрицы, Симпотяжка и Красная Головой пытаются поговорить с ним, чтобы отвлечь, а может удовлетворить свое любопытство. — Как там дела под землей? — спросил Симпотяжка. — Я просто устанавливаю файрвол вокруг ее матрицы. Я почти закончил, — ответил ее вор, а Симпотяжка начал спускать по лестнице вниз. — Ты собираешься сделать так, что она могла вновь говорить? — спросила Красная Голова, продолжая сидеть на стеклянном полу ее диспетчерской, и смотреть сквозь тот на Доктора. — Не могу, — коротко бросил ее вор, чей страстное желание сделать именно это уже похоронено глубоко внутри него. — Почему нет? — с любопытством спросила Красная Голова и весело добавила: — Это очень премудро, а? — Ну, на самом деле это из-за… — восторженно начал лепетать ее вор, бросаясь самыми разнообразными техническими терминами, которые почти никто не был достаточно умен, чтобы понять. Ну, кроме него самого, и может Доктора Донны, которая когда-то была (есть, будет). Когда Симпотяжка, спустившись вниз, попытался соединить два провода, которые ему не следовало бы трогать, ее вор сдался и громко согласился, что это действительно премудро. — Прости, — тихо извиняется Симпотяжка, а потом он нахмурился и добавил: — В конце она продолжала повторять кое-что. Я не знаю, что она имела в виду. — Что она сказала? — спросил ее вор. — Единственная вода в лесу — это река, и что ее сердце вернется, когда вор завоет, — послушно повторяет Симпотяжка. — Она сказала, что нам нужно это значит. Но это не имеет смысла, правда? — Пока, да, — соглашается ее вор, и, наклонившись к бездомному, обеспокоенно добавлять: — Ты в порядке? — Нет, — смиренно выдохнул Симпотяжка. — Я видел, как она умерла. Я не должен позволять этому тревожить меня, но… Я медбрат. — Не позволяй этому добраться до тебя. Хотя… Знаешь именно то, что ты так переживает, означает, что ты жив, и это лучшее, что есть, — ухмыляется ее вор своим очередным бездомным. — Быть живым прямо сейчас — это все, что имеет значение! Он вновь сел на свои качели и громко объявил: — Я почти закончил! Еще две минуты, и мы отправляемся! Око Ориона — самый спокойный курорт во вселенной. Ну, если вам нравится спокойствие. Я так и не понял привлекательность таких мест. Что ты думаешь, дорогая? А? Куда мы должны отвезти детишек на этот раз? — Ну что за пара, — весело сказала Красная Голова, опираясь на перила лестницы. — Это всегда ты и она, не так ли? Остаетесь вместе после того, как мы все давно уйдем. Мальчик и его будка отправляется посмотреть вселенную. — Ты говоришь так, как будто это плохо, но, честно говоря, это лучшее, что есть, — улыбнулся ее вор своим бездомным, а потом торопливо добавил: — Эх… Дом удалил все спальни, и я должен сделать вам новые. Вам бы этого хотелось, правда? — Доктор, на этот раз можно без двухъярусных кроватей? — спросила Красная Голова. — Нет, двухъярусные кровати — это круто! — горячо возражает ее вор. — Кровать с лесенкой! Это же потрясающе! Симпотяжка хлопает себя ладонью по лбу и вздыхает, а ее вор начинает дуться, как дитя. — Это ваша комната, поднимайся по этой лестнице, и продолжай идти, пока не найдешь ее, — говорит он и указывает на лестницу над собой. — Вперед. — Доктор, кто была та вторая женщина, блондинка? — спрашивает Красная Голова, не торопясь покинуть диспетчерскую. Ее вор хмуро смотрит на нее, а потом со вздохом ответил: — Ее зовут Роза, и она причина, по которой я продолжаю это делать: спасать мир, вселенную и мультивселенную, потому что где-то во времени и пространстве она все еще бежит, сжимая мою руку, будь то в каменном веке или далеко в будущем на Новой Земле. — Тогда, где она сейчас? — настойчиво спросила Красная Голова, которая никогда не умела вовремя умерить свой пыл. — Пойманный в ловушку в параллельной вселенной. С моим клоном. Он человек, и он может дать ей то, что я не могу. У них даже есть своя ТАРДИС, чтобы он мог снова подарить ей звезды вместе с розово-желтыми, и, может быть, довольно брюнетистыми, детьми, — наконец тихо отвечает Доктор, смотря куда угодно, кроме своих спутников. ТАРДИС хочет сказать своему вору, что, хотя их волчица сейчас действительно находится в параллельном мире, куда она не может попасть, так не будет продолжаться вечно. Хочет сказать, что однажды их волчица вернется, когда она будет нужна ему больше всего, спустя много времени после того, как Симпотяжка и Красная Голова уйдут, ведь бездомные всегда думают, что они единственные, кто останется навсегда, но только их волк может, и даст, им вечность. Но больше не может.