Наваждение

Кроули приходит каждую ночь. Залазит под кожу, терзает душу, наполняет своим присутствием сны, заставляя задыхаться от страха и отвращения. И каждый раз Кевин, даже осознавая, что это сон, не может проснуться. Не может, пока его мучитель не разрешит. Всё настолько живо, будто происходит на самом деле: словно подвергаясь какому-то ведьминскому заклинанию, астральная проекция пророка переносится к Кроули. В реальность, где Король Ада может творить с ним то, что захочет. Сны не повторяются никогда. У демона достаточно фантазии, чтобы придумать много нового для удовлетворения своих извращённых желаний. Холодное лезвие ножа режет плоть, отсекая пальцы один за другим, но эта боль не такая жгучая, как запомнил Кевин. Причина в том, что это не по-настоящему? Почему? Ведь если Кроули контролирует сны, он может заставить свою жертву кричать от выдуманной боли. Но Король со скучающим видом показывает своё превосходство. Показывает, что может делать со своей маленькой зверушкой всё. Это то, что Трен запоминает каждый раз. Он - во власти Короля. Отказаться от сна совсем - не получается. Обезболивающее больше не помогает, и Кевин задумывается - не попросить ли у Дина чего-то покрепче пива в следующий раз. Кроули даже не пытается выяснить, где скрижаль, что задумали Винчестеры и где, собственно, сам пророк. Нет, во рту Кевина кляп, а лезвие в проворных руках аккуратно вырезает на его спине заковыристые символы, которые он видел на долбаной скрижали как раз перед сном. Холодные пальцы растирают кровь, обводят надписи, легко пробегают по влажной от пота коже, будто извиняясь за причинённую боль. Когда Кевин просыпается, его спина всё ещё ощущает эти прикосновения. Ни боль, ни стекающую тонкими струйками кровь, а ласковые пальцы. Перевод скрижали продвигается медленнее, чем хотелось бы. Даже для отличника эта задача довольно трудная. Помощи ждать не откуда - репетиторов по изучению Божьего слова не существует, да и словарей тоже. Остаётся надеяться на собственные силы, которые в последнее время стремительно исчезают. Соль рассыпана уже везде, где только можно – почётное место занимает ровная дорожка вокруг кровати. Но всё бесполезно. - Ничего тебе не поможет, Кев. Я найду тебя, где бы ты ни был. Я ощущаю твой страх за сотни миль, – раздаётся в голове смех ненавистного демона. И даже музыка в наушниках не может его заглушить. Кроули отлично управляется с кнутом, чувствуется немалая практика – удары ложатся ровно, не распарывают кожу до крови, а лишь оставляют красные вспухшие полосы. Спина печёт, болит, но слёз почему-то нет. Кевин считает, что это хорошо – значит, еще не сломлен. Но вряд ли он отделается так легко, если попадётся Королю по-настоящему. В зеркале поселился незнакомец с бледной кожей, щетиной и безумным взглядом. Дрожащие руки плескают ледяную воду на лицо, но видение не исчезает. Кевин запихивает в себя безвкусную еду, на десерт разжёвывает приевшиеся таблетки и старательно пинает образ Кроули у себя в голове. Если нарисовать отгоняющие демонов знаки прямо на лбу, поможет ли это от копания в его мозгах? Кевин стоит на коленях со связанными за спиной руками и молится, чтобы этот сон скорее закончился. Кроули придерживает его голову, заставляет открыть рот и проталкивает член глубоко в горло. Отказаться или хотя бы просто укусить столь нежелательно вторгшийся предмет нет возможности – ведь эта реальность контролируется демоном. И Трен обязан подчиняться каждому желанию. Просто потому, что здесь он принадлежит Королю. Вся съеденная на завтрак еда должна бы проситься обратно, но этого не происходит. Кевин уже, наверное, сотню раз почистил зубы и теперь с головой ушёл в работу, выпивая одну чашку кофе за другой, надеясь продержаться хотя бы несколько дней. Не трудно догадаться, что придумает его мучитель в следующем сне. Дин не верит. Говорит, что Кроули не может забраться в голову, прочесть мысли, управлять разумом. Помощи от Винчестеров в этом деле никакой, и Кевин надеется, что, добравшись до последней стадии извращённости снов, демон прекратит свои пытки. Просто потому, что надо верить хоть во что-то. Обессиленный организм выдерживает всего три дня, а затем проваливается в спасительный долгожданный сон. Хотя спасительный ли? Ведь здесь его поджидает именно то, чего он так боялся. Кроули не церемонится – разворачивает спиной, заставляет опуститься на четвереньки, а сам – даже не раздевается, только расстёгивает ширинку и наваливается сверху. Входит сразу до конца, задаёт бешеный темп, двигаясь резко и грубо. Кевину хочется оторвать от себя эти жадно лапающие его задницу руки, лягнуть ногой - он изворачивается, ёрзает, вырывается, но всё без толку. Приходится прогнуться сильнее и закусить до крови запястье – так легче выносить эти раздирающие толчки. Боль не сильная, что само по себе странно, но унижение восполняет это с лихвой. Трен тратит на душ втрое больше времени, чем обычно, отчаянно трёт кожу мочалкой, пока та не начинает болеть, но ощущение холодных рук на заднице никак не проходит. Теперь в разнообразии пыток нет необходимости – Кроули знает достаточно унизительных поз, в которых можно оттрахать его, но всё равно, эти грёбанные сны похожи – вызывают одинаковое чувство. Очень странное чувство, оставляющее в душе пустоту. В тот момент, когда во сне это перестаёт быть изнасилованием, наяву Кевин сходит с ума. Он забрасывает ноги демону на плечи и кончает, выкрикивая его имя. Разбивает чёртову скрижаль, а потом собирает её по кусочкам, как паззл. Напивается вдрызг и проглатывает целую упаковку снотворного. - Ты моя шлюха, Кев. Я могу заставить тебя кричать от боли. Или от удовольствия. А что ты сам предпочтёшь? – Кроули смеётся и проталкивает свой член ему в глотку так далеко, что невозможно сдержать рвоту. Если бы был выбор, Трен предпочёл и дальше учиться по углублённой программе. Не пить ничего крепче пива. И переспать с красивой девушкой, которая не будет превращаться в Короля Ада с плетью в руках. Все ли пророки после смерти попадают в Рай? Кевин до сих пор ещё не перерезал себе вены, потому что спасительный уход может оказаться лишь дорогой в вечный сон. Ненависть к мучителю разрастается с каждым днём всё больше. Радиус действия настолько широк, что туда попадают Винчестеры, ангелы, демоны, Бог, весь грёбанный мир и сам пророк. Незнакомец в зеркале истерически смеётся, тянет руки наружу и не исчезает, даже когда залитый кровью кулак заставляет осколки осыпаться в потрескавшуюся раковину. Король больше не пытает его, не унижает, не режет, не вспарывает кожу, не загоняет иглы под ногти. Он бьёт так, что потерянная гордость болит намного сильнее, чем изувеченное тело. Ласковая ладонь ранит сильнее, чем раскалённая кочерга. Кроули восседает на кресле, больше похожем на трон, в своём неизменном чёрном костюме, а Кевин, как обычно обнажённый, стоит на коленях с членом Короля во рту. Он равномерно двигает головой, старается заглотить как можно больше и урчит от удовольствия, ласкаясь о гладящую его по щеке ладонь. Повинуясь жесту, Трен забирается на кресло, одной рукой обхватывая Кроули за шею, а второй – направляя твёрдый, мокрый от слюны член внутрь себя. Он стонет, как шлюха, выгибается, стараясь насадиться ещё сильнее, и закрывает глаза. Смотреть на самодовольную улыбку Короля ада невыносимо. Холодные ладони пристраиваются на ягодицах Кевина, изредка шлёпая со всей силы, оставляя красные отпечатки, напоминающие о проделках с плетью сотню снов назад. Кевин просыпается, матерится, падает с кровати на жёсткий пол, путаясь в простыни, и идёт в душ. Он не будет дрочить на чёртового демона, только что выебавшего его во сне. Не будет. Ледяная вода обрушивается водопадом, смывая сонливость, проясняя спутанные таблетками мысли, но возбуждение не проходит. Член болезненно ноет, рука уже устала, но Кевин не может кончить, пока не засовывает себе в задницу пальцы. Оргазм не приносит облегчения. Это странно, неприятно, неудобно и больно. Совсем не так как во сне. Наяву пальцы, смоченные слюной, пролазят с трудом, а неровно обкусанные ногти оставляют внутри пару царапин. Кевин рыдает, захлёбывается слезами, как малолетняя истеричка, и разбивает кулак о стену. Кровь стекает по белому кафелю, исчезает вместе с водой и спермой, оставляя после себя лишь горький привкус разочарования и неизбежности. Он потерял себя, и незнакомец в зеркале занимает его место. Кевин допивает последнюю бутылку виски, нагло украденную из комнаты Дина, и переворачивает весь бункер вверх дном в надежде найти что-то похожее на смазку. Пальцы тонкие, короткие, и руку приходится неудобно выворачивать, но остановиться нет сил. Он хочет это прекратить, правда. Но не может. И задумывается, найдётся ли в бункере что-то похожее на рукоять кнута, которой демон отымел его в прошлом сне. Кроули приходит и днём. Стоит на секунду закрыть глаза или отвлечься от скрижали, заблудившись в собственных мыслях, - он тут как тут. Член подскакивает по стойке смирно, в заднице что-то неумолимо чешется, и Король манит властной рукой, указывая на место возле своих ног. Кевин не спит и не ест уже несколько дней – аппаратура сошла с ума, дверь бункера заклинило, от Винчестеров нет ни слуха, ни духа, а Кроули стал однообразен. Каждый раз сценарий один и тот же. Может, это значит, что Королю наскучило и вскоре он распрощается со своей любимой игрушкой? На сердце становится легко, но непонятный тугой комок прокатывается в животе, грозясь вывернуть содержимое наружу – желчь и воду. Ведь этот горький привкус именно от желчи, да? А потом самый худший кошмар сбывается. Когда Сэм заводит связанного демона в бункер, Кевина накрывает волна протеста. Нервы на пределе. Море вышло из берегов, затопило всю планету, и невидимые чудища утаскивают сознание на чёрную холодную глубину. Он задыхается, тонет, просит о помощи, но никто не слышит. Дин стоит в двух шагах и не слышит эти безмолвные крики. Теперь можно поесть и поспать, но Кевин запивает таблетки виски и садится за работу. Он знает, что если сомкнуть глаза, Кроули избавится от цепей, пройдёт сквозь стену и разложит его прямо на столе среди старинных рукописей и пыли. Ненависть затмевает страх. Можно украсть нож и избавиться от своего страха, когда братья уедут на охоту. Тогда сны прекратятся. Тогда можно будет не бояться, не прятаться и не думать об этом каждую гребаную секунду своей недожизни. Кроули предлагает какую-то сделку и Кевин заклеивает ему рот скотчем. Закрепляет скованные руки за головой, а лодыжки – к ножкам стула. Так можно будет избежать удушения цепью или позорного пинка под коленку. И это не потому что Кевин боится демона, даже связанного. Всё совсем не так. С каждым ударом ненависть усиливается. Руки испачканы кровью, но это ничто по сравнению с выпачканной душой. «Как ты это делаешь? Как ты проходишь в мои сны? Зачем ты делаешь со мной такое?» - Кевин кричит, но Кроули не слышит его. Не понимает. Шум в ушах мешает трезво мыслить, руки дрожат, слёзы застилают глаза. Он бьёт демона по лицу, в надежде стереть эту коварную понимающую улыбку, трясет за воротник и в бессилии сползает на пол. Трен стоит на коленях у ног Короля, так же, как раньше. «Там, где твоё место…» - говорит внутренний голос, а член предательски встаёт. В голове что-то щелкает, тело не подчиняется разуму, а сердце с разгону бухается в пятки, по пути переворачивая в желудке всё с ног на голову. Кроули привязан к стулу, закован в наручники, в ловушке, избитый, истекающий кровью, но по-прежнему ведёт, диктует условия и ставит свою игрушку на колени. Кевин неспешно снимает одежду, бросает взгляд на демона и видит в его глазах хорошо замаскированную вспышку изумления. Руки движутся сами по себе, в голове отвратительно пусто, будто последние мысли вытекли под напором ядерного коктейля из спиртного с амфетаминами, но желание пересиливает. Внутренний голос истерически смеётся и подталкивает к краю бездны. Последний шаг оказывается удивительно лёгким. В реальности всё не так, как во сне, – Кроули совсем не возбуждён, и Кевин даже немного теряется, но лишь на время. Он ублажал Короля таким образом уже сотни раз и знает, что делать: привычно облизывает головку, проводит языком по стволу, а потом пытается взять в рот по самое основание. Дыхание перехватывает, он кашляет, давится, но продолжает сосать, чувствуя, что старания приносят свои плоды. Демон закрывает глаза и издаёт непонятный звук, который, если не вслушиваться, можно принять за стон. Скорее всего, там, в аду, у Короля целый гарем шлюх, развлекающих его целыми сутками. Кевин знает, что он не сможет с ними сравниться, но впервые за долгое время на первом плане не удовольствие Кроули, а его собственное. На вкус совсем не противно и запах не такой, как во сне. Но это и есть сон, так ведь? Не может же это происходить на самом деле. Чёртов демон убил его мать, отрезал ему палец, пытался задушить, но Кевин продолжает вылизывать член Кроули, пока тот не становится достаточно твёрдым. Слёзы застилают глаза, отвращение к самому себе колышется где-то в глубине души, но от осознания происходящего возбуждение только усиливается. Стул, к которому привязан демон неудобный, кожа на коленях сдирается, устроится с комфортом не получается, но выбора нет. Если развязать Кроули, то он убьёт его. И скорее всего даже не трахнет перед этим. На самом деле член у Кроули толще, чем там, во сне, но Кевин растянут достаточно. Он стискивает зубы и осторожно опускается, пока не оказывается сидящим у демона на коленях. Ноги сводит лёгкой судорогой, спина привычно выгибается, а сердце колотится, как сумасшедшее – всё слишком ярко, так не похоже на сны и на его собственные эксперименты. Трен смотрит на струйку крови, сбегающую по подбородку демона, и душит в себе непонятное дикое желание стереть её пальцем. Он хватает Кроули за плечи, натягивая грязную чёрную ткань пиджака, и начинает двигаться. Ему просто нужна опора, чтобы не свалиться и контролировать эти размеренные глубокие толчки. Кевин только что стоял на коленях перед демоном, брал в рот его член, но простые прикосновения сейчас ранят сильнее ожога. Кажутся чем-то совсем неправильным. Даже не смотря на то, что происходит в данный момент. Время останавливается – нет ни рыцарей ада, ни падших ангелов, ни своры королевских собачек, рыщущих где-то там за стенами. Это всего лишь сон. Такой же, как сотни ранее пережитых. Но наслаждение намного сильнее, чем в выдуманных снах. А взгляд Кроули слишком жгучий - в нём заключен весь жар преисподней, пробирающий до костей. Стоило надеть демону на голову мешок. Кроули ёрзает на стуле и неожиданно толкается бедрами вверх, входя в Кевина ещё глубже. Стул угрожающе скрипит, но, к счастью, не ломается. Это какое-то наваждение. Кевин чувствует, как горячий твёрдый член двигается внутри него, вызывая целую бурю эмоций и желаний. Непонятно чего хочется больше – бежать без оглядки от этого сумасшествия или кончить наконец-то. Он закусывает губу до крови, сдерживая крик, и вцепляется в плечи Короля ещё сильнее, прибавляя темп. Хочется прикоснуться к себе, дрочить пока сперма не выстрелит прямо в лицо Кроули, а ещё лучше заставить проглотить его всё до последней капли. И уйти, оставив в таком состоянии – связаного, с болезненным стояком и чуть не лопающимися яйцами. Но Кевин делает так, как привык. Его не волнует - сон это или нет. На какую-то долю секунду его даже перестает волновать, что это именно этот демон. Наслаждение захлестывает, набегает волнами, перемешиваясь с пекущей болью в растянутом отверстии. Ткань под побелевшими пальцами рвётся. Кевин падает, сжимается и чувствует то, к чему так стремился – он заполнен настолько, что даже дышать нечем. Член внутри него кажется огромным, пульсирует и растекается внутри тёплой жидкостью. И от этого хочется разрыдаться, как девчонка. Потому что это Кроули, мать его, Король Ада. С понимающим, лишающим силы воли взглядом и ехидной улыбкой под серым скотчем. Тот, кто даже избитый и связанный без надежды на спасение может выйти из игры победителем. Дьявольский манипулятор, сумевший без слов поставить Кевина на колени. Снова. Сделки не было, но душа пророка, кажется, всё равно продана. Разве после всего этого ему не должно было стать легче? Кевин слазит с демона, приводит в порядок сбившееся дыхание и смотрит в пол. Стыд красит щеки в неприятный красный цвет, осознание собственного поступка давит на плечи тяжёлым грузом, а легче почему-то не становится. Он прячет член Кроули обратно в брюки и вытирает пальцем бегущую по его подбородку струйку крови. Но в глаза не смотрит. Король Ада и так видит свою игрушку насквозь. Трен подбирает одежду и, не оборачиваясь, выходит из комнаты. Собственный стояк напоминает о себе с каждым новым шагом, а сперма из задницы стекает по ногам и неприятно щиплет кожу. Нужно принять душ, но вряд ли ледяная вода способна смыть всю эту грязь. Он не будет дрочить на чёртового демона, только что выебавшего его. Не будет. * * * - Считайте это авансом, за то удовольствие, которое мне доставил Кевин, - многозначительно ухмыляется Кроули, заставляя братьев Винчестеров недоуменно переглянуться. * * * Божий пророк пал вместе с ангелами в тот момент, когда Метатрон захлопнул врата Рая. Или ещё раньше. И продолжает падать. Этой ночью Кевин не видит снов.