«И тебе привет, Адамс. Я хорошо провожу каникулы, спасибо что спросила. А ты как?» − быстро напечатал Ксавье и отправил.
«Прекращай паясничать, как создание пока еще не достигшее определенных точек развития».«А с чего ты решила, что я приду?».
«Иначе я скормлю эту железяку, которую сейчас держу в руках, на ужин Паксли. Думаю, он будет рад».«Окей, я понял… Я приезжаю в 11:30 :))».
«Не присылай мне эти значки».«До встречи!».
Пока Торп ехал до школы-интерната, он постоянно думал о Уэнсдэй. Его бесило, то, что девушка не обращала на него должного внимания. Он всегда получал что хотел… И Ксавьер хотел Уэнсдэй. Нет, не как личную вещь или что-то в этом роде, все довольно прилично. Похоже осознавать, что ты влюблен не в того человека было отвратительно. Словно ты положил в рот соленый огурец и запил его молоком, но тебя еще и заставили подержать эту смесь во рту какое-то время. Его мама постоянно говорила, что влюбленность это губительное чувство, которое может привезти к летальным последствиям. Нет-нет, не настолько «летальным», но довольно плачевным. А еще иногда казалось, что его мать на что-то намекала, но он никак не мог понять на что. И вот сейчас, стоя возле деревянных дверей его мастерской, когда прошло больше сорока минут с назначенного времени (хотя он сам опоздал на пятнадцать из них), он думал, а точно ли ему стоило приходить? Внезапно, вздрогнув от хруста близко лежащих веток, Ксавьер вздрогнул и, подняв голову от земли, увидел немного растрепанную Адамс. — Ты сегодня выглядишь не так плохо, как обычно, — протянула Уэнсдэй, оглядывая того с головы до ног. — А ещё от тебя разит женскими духами. При последних словах она качнула головой в непонятном жесте и чуть скривилась. Все время, что он успел здесь находится, к нему липла какая-то девочка, из подружек Энид. Видимо запах ее приторных духов остался и на куртке. Но как ни странно, его голова была забита либо начинающейся учёбой, либо стоящей перед ним девушкой. − Ты опоздала на собственно назначенную встречу, − его голос стал точно лезвие ножа, и черноволосая заметила это. − Приношу свои извинения, а теперь я бы хотела обсудить… − Почему ты всегда используешь меня, как какую-то ценную игрушку? Почему я должен потакать тебе и бегать за тобой хвостиком? — внезапно завелся парень. − Ты сам делаешь никому не нужные знаки внимания, идешь на уступки и заглядываешь мне в рот, − монотонно проговорила та. — Я не даю тебе поводов, чтобы ты думал, что я заинтересована в тебе. В прошлом семестре, как ты уже выяснил, я общалась с тобой из интереса, и за что я уже извинилась, − девушка чуть наклонилась вперед и скрестила руки на груди. — Но я сразу тебе сказала, что ты мне не-нра-вишь-ся. Прошло минимум две секунды, прежде чем Ксавьер понял ее слова. Тишина становилась слишком длинной и удушающей. Хмыкнув и коварно улыбнувшись, парень подошел вплотную к девушке, заставляя ту с замешательством прислониться к стене небольшого здания. Рост все-таки давал свое, и Уэнсдэй пришлось задрать подбородок, который Торп с аристократической грациозностью, в ту же секунду подцепил большим пальцем. − Отпусти меня, − она матнула головой, сбрасывая руку, и чуть ухмыльнулась. — Своими хвалеными «мужскими» навыками, можешь завлекать своих фанаток. − Ты разве не одна из них? − Если только интересующий меня криминал в твоей жизни является школьным сталкерством, − понизила голос Адамс. Ксавьер вновь дотронулся кончиками пальцев до ее щеки и наклонился ближе к девушке с озорной ухмылкой. Их носы почти соприкасались. − А мы это сейчас и проверим, − прошептал он фразу прямо ей в губы и, осторожно убрав челку с лица, заставляя сердце забиться в бешеном ритме, приник с легким поцелуем. Что это? Это она. Она. Ее вкус… Идеальный, абсолютный, незаменимый. Только ее. Оказалось, что он так давно хотел этого. Так хотел, что все внутренности сжимались, а сердце со всей силой билось о грудную клетку, стремясь выпрыгнуть из тюрьмы ребер и грудины. Он аккуратно начал целовать её, поочерёдно посасывая её нижнюю и верхнюю губу. Он почувствовал, как мозги отключаются, по всему телу проходит электрический разряд и даже противоречивые мысли испаряются. Был процент (составляющий больше половины), того что она его оттолкнет, ударит и проклянет на всех языках мира, но… Она, черт возьми, углубила поцелуй… Просто чуть прикусила его нижнюю губу и руками обвила шею, а у него уже снесло крышу. И, похоже, это не лечится…***
«Что, этот идиот, творит?» Мягкое прикосновение губ вытолкнуло из груди Уэнсдэй весь воздух, как будто ее ударили чем-то тяжелым. Мысли метались по черепной коробке не давая сосредоточиться и имитируя звук колокола. Одна личность девушки нашептывала, что нужно оттолкнуть парня и наслать на него одну из фирменных порч от ее любимой бабули, но другая уговаривала ее не делать этого и ответить на чертов поцелуй. Что же… А почему бы и нет? Если только Ксавьер не окажется еще одним маньяком или еще что похуже. Обвив холодными кистями его шею, она чуть лизнула уголок его губ и сквозь поцелуй улыбнулась. Впервые за много лет по-настоящему улыбнулась… Торп провёл языком между ее губ, а девушка как будто этого и ждала. Она с едва слышным выдохом раскрыла губы, впуская его к себе в рот. Бабочки, говорите? Да внутри бушевал какой-то раскалённый ураган, состоящий из бешеной саранчи, что в агонии билась о ее живот. Тогда-то Адамс и поняла, что отныне любит ураган. Любое буйство природы. Просто буйство. Это было так волнительно, как будто это твой первый поцелуй. Такой осторожный, мягкий, и это чувство страха сделать что-то не так. Но Ксавьер даже не помнил свой первый. Да и вообще, совсем не понимал, что творит. Его голову заполонила тяжёлая дымка, не давая даже подумать о происходящем и проанализировать. Решившись, Торп чуть надавил на черноволосую, заставляя ту полностью опереться на деревянную дверь. А сам, разрывая прикосновение губ и языков, он закинул ее ноги к себе на талию и положил одну руку ей на затылок, притянув в новый поцелуй, только уже более страстный. Вторая его рука покоилась на её талии, прижимая всё ближе и ближе, хотя казалось куда еще. Их языки сплетались в единое целое, танцуя и не повинуясь. Уэнсдэй пару раз прикусывала Ксавьера, но это лишь прибавляло запала. Они задыхались. Не могли остановиться. Ее руки были в его волосах, мягко перебирая и оттягивая их. Так, как ему хотелось. Одно внезапное касание их ладоней и перед глазами Адамс проносится белая вспышка света. Картинки, одна за другой, пробегали в ее голове, и она никак не могла это контролировать. Это были… Моменты, проведенные с Торпом? Видение. Только оно не приносило той жгучей боли и ощущения тока по позвоночнику. Оно разносило мягкое тепло по всем мышцам, заставляя расслабиться. От приятных ощущений девушка выдохнула и запрокинула голову, все еще держа глаза закрытыми. Но удар об стенку макушкой отрезвил ее. Ксавьер внимательно рассматривал девушку напротив. А она его. Оба рвано дышали и пытались понять, какого хера только что произошло. Губы двоих были припухшие, покрасневшие, а глаза блестели. Осторожно слез и поправив юбку, Уэнсдэй прищурилась и рвано хмыкнула несколько раз. Продолжая недоуменно смотреть, у парня на лице непроизвольно нарисовалась улыбка. − И что же ты выяснил? — Адамс вдруг посерьезнела. − Может быть то, что я тебе небезразличен? — он почти невинно вскинул бровь. − Повторюсь… − Опять мне будешь лгать! — перебил ее Торп и запрокинул улыбающееся лицо к грозовому небу. − Вообще-то я хотела сказать, что ты опять ведешь себя, как создание пока еще не достигшее определенных точек развития… − Ну-ну… Голоса отдалялись, уходя по дорожке к школе. И даже набежавшие тучки, даже голые деревья без ярких желтых листиков, и даже перепалка, пока еще не разобравшейся в себе паре, никак не смогут испортить этот чудесный и совсем