Санту заказывали?

       Не то чтобы Жан мог на что-то жаловаться. У них с Эреном почти год назад начались превосходные отношение, состоящие из бесконечных свиданий, подарков, признаний в любви и прочей "сопливой милоты", как привык называть это Кирштайн. Эрен — лучший партнёр из возможных, заботливый, умный, смешной местами, безумно ответственный (хоть по нему и не скажешь), но. У них до сих пор ни разу не было секса.        В первые месяцы Жану казалось, что мыслями об этом он сильно торопит события. Да, они начали встречаться недавно, но у некоторых парочек, даже среди его знакомых, всё начиналось именно со старых-добрых перепихов на одну ночь. И ничего, жили же люди, и не один год жили.        Спустя полгода ожидания это уже начинало подбешивать. Йегер держался словно непробиваемый: отводил глаза, стоило Жану выйти из душа в одном полотенце на бёдрах, никогда не заходил даже в открытую настежь комнату, если его возлюбленный там переодевался, не смел пустить ни одного пошлого намёка, будь они наедине или при друзьях, и все похабные шутки доблестно игнорировал, будто принявший обет безбрачия монах.        Спустя длинных восемь месяцев Жан начал сомневаться в себе. Конни и Саша как один твердили о том, что причин для волнения нет, просто, может, дурачок-Йегер ещё не созрел для осознания того, что его "хвалёная гетеросексуальная ориентация", коей он открыто в начале знакомства с Жаном харахорился, оказалась не совсем гетеросексуально-ориентированной. И Кирштайн бы правда в это поверил, если бы не видел, какими глазами этот самый дурачок его пожирает. Прям дыру выжигал, причём чем дольше, тем ниже.        В начале девятого месяца закрались постыдные мысли, что с его возлюбленным что-то не так. Может быть, он вообще импотент и стесняется признаться в этом в открытую. Или его привлекают, не дай Бог, животные, или ещё что похуже... Нет, вот об этом точно не стоило думать. Каждый раз Жану приходилось буквально отгонять все эти мысли из своей головы, как назойливых мух, всё больше убеждая себя ждать. Ждать и молиться, чтобы ни одна из ужасных догадок не оказалась правдивой.        К началу декабря эти мысли его уже даже не волновали. Ну, подумаешь, секса нет: дрочка в кулак после пробежки как никогда спасала, просто приходилось делать это в два раза чаще, чем раньше. На передний план вылезли заботы о новогоднем столе, о подарках, и, «боже, какой секс, я даже не знаю, как готовить эту чёртову индейку, Порко, завались и помоги». Эрен тоже в долгу не остался, кажется, даже выдохнул немного, потому что осаждение его крепости на время праздников прекратилось.        Не то чтобы сам Йегер не хотел. Он просто безумно боялся: а вдруг я сделаю что-то не так, вдруг я что-то ему поврежу, Армин, не смейся пожалуйста, я видел, как они это делают, это страшно. Дело в том, что опыта в однополых отношениях у Эрена было столько же, сколько и опыта в отношениях в целом — ноль. Он вообще не знал, что и как нужно делать, чаще всего действовал именно интуитивно и это нехило так его спасало. Приходилось, всё же, иногда прибегать к форумам, вычитывать много информации, но, как говорится, что не сделаешь ради любимого. С сексом было не так. Сколько бы информации, сколько бы видео и подкастов на эту тему Йегер не просмотрел, он не понимал, как будет это всё происходить у него. Он знал, что есть две роли, активная и пассивная. Знал, что нижнему нужно тщательно себя перед первым разом растянуть, знал про клизму, знал про боли в животе, если кончить внутрь, вообще про всё. Но он боялся, до чёртиков. Он не хотел причинять Кирштайну боль, в какой позиции бы ни оказался. Эрен не один и не два раза представлял на месте порноактёров их с Жаном, и ему становилось дурно. В порно всё было легко: плюнул, вставил и пошёл, как отбойный молоток, без любви и излишней ласки. Жана же хотелось аккуратно взять за обе руки, целовать везде, где вообще можно было достать, шептать ему на ухо всякие глупые слова и гладить до тех пор, пока кожа не отпечатает следы от его рук.        К своему ужасу, Эрен понял, что его возлюбленный расстраивается из-за отсутствия у них какой-либо интимной жизни: переводит темы в шутящих про это компаниях (не то чтобы они знали об этой непростой ситуации, но приколы про недотрах Кирштайна уже стали основной составляющей их общения), исподтишка кидая на Йегер вопрошающие взгляды, мол, ну когда уже, когда? Поэтому, к Новому Году Эрен для себя решил — ну всё, пора. Назад дороги нет. Закупил свечи, которые посоветовали на очередном форуме, много разной смазки, самые прочные презервативы, на всякий случай даже съездил накануне в клинику, чтобы проверить себя на какие-либо заболевания, в общем, был в полной боевой готовности. Осталось только найти то, с чего, собственно, и пошла его безумная идея. Костюм Санты. Один добрый человек подсказал ему, что ролевые игры — лучший способ подогреть отношения и разнообразить их сексуальную жизнь (о том, что это первый раз, Эрен решил умолчать. Ну не позориться же ему почём зря), а есть ли лучшее время для ролевых игр, чем Новый год? Конечно нет. Заодно и креативный новогодний подарок.

***

       Придя домой тридцать первого декабря с очередного рабочего дня, Жан понял, что что-то не так. Пахло неуловимо по-другому, будто бы какими-то духами, кондиционером или освежителем воздуха. Не так неприятно, как могло быть, но не так. Жана это напрягало.        В глаза так же бросилось то, что Эрен не приходил встречать его после работы. Да, он мог вернуться раньше со своей смены в тату-салоне, чтобы подготовить новогодний стол, но в таких ситуациях Жана встречали с распростёртыми объятиями. Или хотя бы с тарелкой чего-нибудь вкусненького, что увлекшийся пекарством Эрен успел сделать, но ни того, ни другого не увидел. Более того: где-то со стороны гостиной играла приглушенная музыка. Что, чёрт возьми, происходит. — Эрен?        Предсказуемо, никто ему не ответил. Жану, сняв с себя верхнюю одежду и обувь, ничего не оставалось, кроме как поддаться на эту неведомую игру и пройти туда, откуда играла музыка. Может, Эрен решил устроить ему сюрприз? Это было вполне на него похоже. — Эрен, что происходит?        Жан думал, что видел в жизни всё... До этого момента. Дело вот в чём: стоило ему зайти в гостиную, как он тут же чуть не вышел, ибо не знал, как реагировать на увиденное. В центре комнаты на кресле сидел Эрен с широко раздвинутыми ногами, в одних рождественских трусах, и... Это что, костюм Санты? Причём не тот дорогой костюм, который можно увидеть на аниматорах или, на крайний случай, на стриптизёрах. Нет, этот был явно впопыхах сорван с какого-то бомжа, ибо по-другому объяснить чудовищную расцветку Кирштайн просто не мог. — Ты был хорошим мальчиком в этом году, Жанни?        Только не это. Жан был готов убить и одновременно поблагодарить того, кто посоветовал Эрену эту чудовищную игру. Актёр из его возлюбленного явно вышел бы мягко говоря дерьмовый, было видно, как сильно парень волнуется, стараясь показаться абсолютно невозмутимым. Он всё ещё не знал, как реагировать на происходящее, поэтому просто стоял, глупо хлопая глазами. К такому Жана жизнь не готовила, и даже не должна была, ну правда, Эрен Йегер в костюме Санты пытается начать с ним ролевую игру, да где это видано? — Жан... Жан, не молчи, пожалуйста, мне очень неловко... — Эрен, я... — сдерживать смех было выше его сил. Кирштайн просто сорвался: прикрыл лицо ладонями, чтобы сильно не расстраивать возлюбленного своей реакцией, и свалился на колени, подавляя дикие приступы хохота. Какой же славный новогодний подарок, он точно запомнит это на всю свою жизнь. — Жан, всё так плохо, да? Я просто, ну, хотел сделать наш первый раз запоминающимися... — О, это я точно запомню! — голос Жана уже был больше похож на писк, казалось, он сейчас к чёрту выплюнет свои лёгкие. Эрен же заметно осунулся, скорчил самое задумчивое выражение лица, на какое был способен, и встал с кресла в своём "великолепном" одеянии, подойдя к стоящему на коленях парню. — Ладно, я это сейчас сниму, прости, поднимись только...        Отняв руки, Кирштайн понял, что немного переборщил: на Эрена лица не было. Всё же, наверное, стоило сначала подыграть или хотя бы подбодрить возлюбленного, похвалить за старания, а не валиться со смеху на пол. Некрасиво, но, Господь всемогущий, ничто в этом мире ещё не заставляло смеяться его так сильно. — Эрен, подожди, милый, не надо снимать. Вернись в кресло, отмотаем этот момент. — Да ладно, я понимаю, что выгляжу смешно, я просто сниму и мы... — Вернись и не спорь.        Со вздохом Йегер вернулся обратно в своё кресло и принял то же положение, всё ещё неуверенный в своей идее. Он мысленно пообещал себе найти и убить того комментатора, который откликнулся на его призыв с такими предложениями, но всё потом. Сейчас самое главное — Жан, который, похоже, вошёл во вкус и полностью принял новые роли. Плавно поднявшись с колен, он медленной игривой походкой дошёл до своего парня и уселся прямо на его колени, нарочито вызывающе водя языком по своей верхней губе. — Нет, — с придыханием начал Жан, опускаясь всё ближе к уху возлюбленного, — я был очень плохим мальчиком. Я заслужил наказания, Санта?        Лицо Жан заранее спрятал, чтобы Эрен лишний раз не расстроился от его смешливой улыбки. Подумать только, это даже не банальные полицейский-грабитель или учитель-ученик. Это, мать его, сам Санта Клаус, как потом ходить в его Резиденцию и смотреть в глаза всем тем маленьким детям? — О да, — о боже, — ты получишь по заслугам.        Всю комичность сказанного прервали скользнувшие к ягодицам теплые руки возлюбленного. Господи, ну наконец то. Жан старался прочувствовать каждый момент, каждое касание, то, как сжимают пальцы Эрена упругие мышцы его задницы. Не зря, всё таки, Кирштайн тратил столько времени в качалке, тренируя их, точно не зря. — И какое наказание мне приготовил Санта? Он лишит своего мальчика самого сладкого? — как будто "его мальчик" до этого получал это сладкое. — Нет, малыш. Санта собирается накормить тебя сладким настолько, чтобы потом ещё год не хотелось.        А вот это уже интригует. Эрен хватает свою, на секунду, отнюдь не лёгкую ношу под бёдра и с неожиданной скоростью относит в спальню, где первым же делом валит на кровать, нависая сверху. Кровать, отмечает про себя Кирштайн, усыпана лепестками роз. Он настолько всё продумал? — Кажется мне, что Санта слишком щепетильно подошёл к наказанию. Разве нет? — Так он может наказывать только одного мальчика во всём мире.        Эта "особенность" Жана всегда подкупала. Йегер относился к нему так во всём: ты у меня самый лучший, самый красивый, дайте, пожалуйста, вон того мишку, мой возлюбленный давно такого хотел, подскажите, какой кулон больше всего подойдёт к цвету его глаз и тому подобные безумно милые штуки. Эрен с ним из грозного байкера, тату-мастера и обладателя чёртового добермана (которого на Новый Год услужливо забрала Микаса) превращался в милого и пушистого зайчика. — А после наказания мальчику подарят подарок? — Конечно. Все подарки, которые только он попросит.        Без лишних слов губы возлюбленного накрыли его, впиваясь мягким поцелуем. Они неторопливо насыщались вкусом и запахом друг друга, спешить этой ночью было явно некуда. Язык Эрена медленно скользит по приоткрытым губам его парня, чтобы после протолкнуться между зубов, попадая в тёплое нутро жановского рта. Кончиком он исследовал зубы, нёбо, игрался с языком возлюбленного и вытворял им такие вещи, что, кажется, Жан потерял голову только от этих поцелуев. Но были ещё и руки. Отвлекая Кирштайна, Эрен забрался ладонью под кофту, в которой пришёл Жан, и к моменту, когда воздуха стало не хватать, уже настойчиво покручивал соски и мял его грудь, вырывая первые хриплые стоны. У Йегера был какой-то свой кинк на грудь его возлюбленного: хотелось сжать обе в руках, уткнуться между ними лицом, вобрать в рот аккуратные розовые горошинки, что так украшали кожу, и исцеловать до алых пятен, чтобы все в этой треклятой качалке видели, кому этот мужчина принадлежит.        Так он и сделал: вдоволь наигравшись с припухшими губами парня, Эрен спустился ниже, сняв кофту и оставив первый укус на молочно-белой коже, прямо возле левого соска. Жана от этого выгнуло на кровати, ноги, до этого раздвинутые по обе стороны от бёдер Йегера, сжались вокруг его талии, прижимая к себе как можно сильнее. Эрен на это довольно улыбнулся, похабно облизываясь и поднимая к Кирштайну совершенно довольное выражение лица: — Тебе хорошо, малыш? — Да, Эрен, Господи, не смей больше останавливаться и говорить всякую чушь...        Жана уже натурально трясло. Он, блять, не знал, что ему чувствовать, от смеха всё ещё предсказуемо разрывало, да и неопытность партнёра в подобных играх давала о себе знать, но, боже, Эрен был таким горячим и властным, пытаясь овладеть им, что Кирштайна бросало в дрожь. Так сексуально и так завораживающе выглядеть в трусах с мультяшными оленями ещё надо было постараться, взгляд Жана плыл от них к манящей выпуклости в самом центре, хотелось уже снять это недоразумение и увидеть воочию член Йегера. Возлюбленный, похоже, его замысел разгадал: поднялся на кровати и сел, демонстративно медленно стягивая с себя трусы и поигрывая мышцами живота, чтобы усилить эффект. Жан готов был кончить только от этого зрелища. — Хочешь увидеть его? — Да сними уже, не выпендривайся...        Кирштайн сглотнул. Утром, думая о том, как завалит Йегера после боя курантов и оседлает его блядские бёдра, Жан совсем не представлял, какую длину конкретно собирается седлать. Да, член своего партнёра он до этого ни разу не видел: познакомились они год назад, после этого Эрен играл монашку и с возмущенными писками однажды выпроваживал зашедшего в ванную Кирштайна, который, вообще то, опаздывал и хотел почистить зубы. Теперь, рассматривая всё достоинство своего парня с разных ракурсов, он думал, а хватит ли вообще тех трёх пальцев, которые Жан наспех в себя пропихнул, ориентируясь на слюну (смазки в доме не было, а зачем, собственно, если ебли в доме тоже нет). — Всё хорошо? Жан, не смотри так...        Чёрт, снова он заставил Йегера понервничать. Восхитительно подтекавший естественной смазкой член перед ним немного опал, что, наверное, расстроило Кирштайна ещё больше, чем тон и встревоженное лицо Эрена. Нужно было как-то исправлять ситуацию, раз уж предоставилась возможность. — Он просто... Большой. — Больше, чем был у Марко?        Ах, ну да, точно. Ещё одна причина, по которой Йегер волновался: у Жана этот однополый секс был точно не первым, не даром же он перед знакомством с Эреном провстречался с Марко порядка трёх лет. Расстались они друзьями, до сих пор общаются, контейнеры друг другу со вкусностями носят, но Эрен дико ревнует. Не может успокоиться, если узнаёт, что, допустим, у Марко оладьи с утра на полмиллиметра больше его оладьев получались, весь день проведёт, пока не добьется лучшего результата. Так и здесь: не переживет, если узнает, что, ну да, у Бодта короче был, но толще в обхвате навскидку на сантиметр точно, а это играет большую роль. Но кто Жан такой, чтобы заявлять это своему парню в первую их совместную ночь? — Да. — Растягивать тебя придётся дольше? — Я уже себя растянул с утра...        Оказывается, это очень неловко: говорить такое Эрену в лицо. С утра так неловко не было, все мысли занимало восторженное лицо возлюбленного, а сейчас... То, какими невозможными глазами Йегер на него смотрел, было просто невыносимо. Захотелось прикрыться и вообще себя по губам постучать, а то «что это я такое заявляю, какой же я извращенец». — Ты... Правда? Ты, ну... Догадался или сам хотел? — Сам хотел, а то тебя не дождешься.        Произнеся это раньше, чем смысл сказанного настиг мозг Кирштайна, он тут же заткнулся. Обижать возлюбленного нисколько не хотелось, наоборот, подбодрить и похвалить за инициативу, но Жан просто не мог фильтровать речь от комментариев по типу «наш дурачок-Йегер наконец-то созрел, оле-оле». Благо, Эрен, по всей видимости, понял, что сказанное было не в обиду: подтянул Кирштайна к себе за бёдра и с оттяжкой шлёпнул, наслаждаясь глухим из-за неснятых штанов звуком. — Считай это своеобразным подарком, — только и шепнул он на ухо, расстегивая молнию на штанах Жана. У последнего внутри всё сжалось от ожидания, нестерпимо хотелось, чтобы жёстко и грубо, чтобы руки на бёдрах сжимались до синяков, а на утро грудь, живот и спина были покрыты багровыми отметинами, но с Эреном было не так. И Кирштайн принимал и уважал желание возлюбленного быть предельно нежным, хоть иногда и хотел обратного. — Почему тогда мы не трахнулись у Саши год назад... — Я только осознал, что у меня на тебя стоит, надо было отойти от шока. — То есть, будь я какой-нибудь сексуальной блондинкой, ты бы взял меня прямо там? — Ну да. Мне бы не пришлось переживать кризис ориентации.        Было слишком много болтовни и слишком мало действий. Решительным движением руки Жана стянули с возлюбленного этот треклятый халат и оставили горячее тело в полном доступе, давая глазам разгуляться. — Почему это я голый? Я думал, первым разденешься ты. — Ещё хоть слово и я уйду трахаться в притон.        Хотя бы сейчас Йегер заткнулся и стянул с него штаны вместе с боксерами. Они оба, абсолютно голые, собираются, наконец, заняться сексом, это прям предел мечтаний Жана, боже, он как озабоченный думал об этом каждую минуту, и вот оно, счастье, нависает прямо над ним с... Нахмуренным выражением лица? Что уже не так? — Я, кажется, забыл презервативы в гостиной...        Да ты издеваешься. Казалось, сама Вселенная была против, подкидывая паре любовников кучу трудностей. Но Жан сейчас был настолько возбуждён, что ему было предсказуемо похуй и на презервативы, и на Вселенную, да Господи, ну вставь ты уже, потом разберёмся, Йегер. — Вставляй. — Жан, но безопасность... — Эрен, блять, пожалуйста, я сейчас расплачусь. — Если что, — с придыханием ответил Эрен, неуверенно раздвигая колени Кирштайна шире, — я делал анализы и ничем не болен. — Ты реально мотался в клинику? Ради меня? Я... Я тоже ничем не болен, поэтому можешь вставлять.        Даже умоляющее выражение лица Жана, граничащее с безумием, не заставило Эрена забыть про смазку, которую он предварительно вытащил из тумбочки и разогрел в руках. Нельзя же было так, по-варварски, сходу вторгаться в тело Кирштайна, хотелось, все таки, обойтись без порванного кишечника. Выдавив немного на пальцы, Йегер приставил их к анальному отверстию возлюбленного, на пробу проталкиваясь внутрь. Податливые мышцы раскрылись под давлением, пропуская в себя фаланги, и Эрен чуть позорно не кончил от того, насколько же привлекательной казалась картина растягивающего себя с утра Жана. Жаль, он не зашёл к нему в этот момент, очень жаль, столько всего интересного пропустил... — Эрееен, — заныл под Йегером его возлюбленный, возвращая на себя внимание, — я правда растянут, не томи, ещё год я не выдержу. — Не Эрен, а Санта Клаус.        Сил пререкаться у Кирштайна не осталось, он запасливо берёг их для немного другого занятия. Да хоть сам Дьявол, если сейчас же член Эрена окажется у него в заднице, Жан будет рвать и метать. Похоже, каким-то образом гневные мысли последнего просочились в атмосферу, ибо Йегер, прекратив разминать кольцо мышц пальцами, обильно смазал себя и направил налившуюся кровью головку ко входу любовника, неуверенно замирая над ним. — Ну чего ты застыл... — Я точно не сделаю тебе больно? — Да. Я готовился, ты готовился, всё будет хорошо, ты нервничаешь больше, чем я, милый.        Не найдя способа успокоить Эрена лучше, Жан обхватил его лицо своими руками и нежно поцеловал, самостоятельно подталкивая свои бёдра навстречу проникающему внутрь члену. Поначалу было неприятно, мышцы протестовали даже несмотря на утреннюю растяжку, но поддались, стоило Йегеру двинуться навстречу, входя до конца. От долгожданного ощущения заполненности Жана ощутимо тряхнуло, из-за длительного воздержания казалось, что ему как минимум всаживают внутрь фонарный столб. Парень, тихо простонав, выгнулся на постели, притискивая возлюбленного к себе и проходясь короткими ногтями по спине. — Всё в порядке? — заботливости Эрена в этот момент не было предела. Он, убрав волосы со лба любовника, принялся покрывать его лицо поцелуями, чтобы немного расслабить и дать время привыкнуть. Сам же Йегер еле сдерживался: внутри было тесно и очень жарко, настолько непохоже на весь предыдущий опыт, что темноволосый откровенно дурел, желая поскорее начать вбиваться в горячее тело под собой. — Двигайся...        Тихий шёпот послужил Эрену сигналом. Взяв Жана под бёдра и сжав в руках упругие ягодицы, он вышел наполовину и снова медленно толкнулся внутрь, заполняя собой всё пространство, что мог. Выбрав медленный темп, Йегер предпочёл поставить в приоритет именно удовольствие возлюбленного, поэтому снова опустился к его груди, прихватывая зубами сосок. Хотелось выбить из Кирштайна громкие крики и несдержанные стоны, чтобы с утра голос осел, но это, пожалуй, в другой раз. Сейчас Эрен думал только об одном: не навреди, не допускай даже намёка на боль.        Жан, вопреки ожиданиям Эрена, затих. Обычно, стоило языку коснуться горошинок сосков, стоны Кирштайна заполняли собой всю комнату. А сейчас... Йегер поднял настороженный взгляд на лицо возлюбленного, чтобы увидеть его, полностью красного от смущения, закрывающего себе рот рукой. Надо же, Жан смущается? — Любовь моя, всё хорошо?        Невидящим взглядом Жан посмотрел на парня в ответ, через силу отнимая руку ото рта и еле слышно произнося: — Я... Я просто долго ждал, представлял... А реальность оказалась лучше всех моих мыслей. Не останавливайся, позволь мне прочувствовать. — Хорошо, только не отводи взгляд. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня, ладно?        Выскользнув из тела возлюбленного, Эрен приподнял его за бёдра и поменялся с ним местами, принимая сидячее положение. Жана он опустил прямиком на свои бедра, мягко заводя руки Кирштайна за спину и несильно сжимая одной своей. — Отпущу, когда перестанешь прятать лицо.        Жану было очень неловко. Внезапно, даже несмотря на красочный опыт, всё показалось таким незнакомым и неожиданно приятным, что парень потерялся, не зная, как реагировать на касания Йегера. Эрен был буквально везде: горячими поцелуями на груди и шее, руками на ягодицах и бёдрах, целиком и полностью в нём, на всю длину, и это было слишком. Слишком много для дорвавшегося, наконец, Кирштайна.        Подняв глаза на возлюбленного, Жан увидел полный понимания и заботы взгляд, окончательно расплываясь и расслабляясь, полностью отдавшись Эрену. — Хорошо, я не буду.        Кивнув, Йегер опустил обе руки на бедра, с наслаждением сжимая их в своих руках и аккуратно придвигая ягодицы любовника к своему члену. Приноровившись, так же медленно толкнулся головкой внутрь, снова проникая в горячую узость и не сдерживая сдавленного стона, выпуская его в плечо Жана. Эрену казалось, что ещё чуть-чуть и на него упадёт метеорит, настолько сейчас всё внутри напряглось и будто наэлектризовалось. Кирштайну, по всей видимости, тоже было до безумия хорошо: Эрену польстил вид запрокинутой головы возлюбленного, приоткрытого рта, жадно хватающего воздух, и дрожащих в его руках бёдер. Погладив кожу большими пальцами, темноволосый приподнял Жана и снова опустил, помогая задать ему правильный темп. На задворках сознания галочкой отметилась новая цель: найти у любовника простату, чтобы сделать ему ещё приятнее. На форуме он вычитал, что под определенным углом проникновения можно биться прицельно туда, и кто Эрен такой, чтобы не попробовать?        Повторяя свои движения, он немного наклонил несопротивляющегося Кирштайна к себе, смещая ближе к себе, и Жан задрожал. Всё внутри него сжалось, он резко прогнулся в спине и несдержанно крикнул Йегеру на ухо, показывая: попал. Вот она, "кнопочка", как её называли. — Я нашёл? — усмехнулся Эрен, быстрее двигаясь навстречу поплывшему любовнику. То, как сжались руки на его плечах, точно означало, что, да, ты прав, Эрен, молодец, получишь целую порцию имбирных печенек и стакан тёплого молока по окончанию. — Мгм, — на большее сейчас Кирштайна бы не хватило. Он, цепляясь за последние проблески здравого смысла, бросил все силы на то, чтобы к чертям не расцарапать спину возлюбленного, млея от того, как чётко головка члена Эрена попадает по простате. Похоже, Йегер был не против увечий: фыркнув, прижал к себе Жана ещё сильнее и укусил в плечо, почти до крови сдавливая клыками нежную кожу. — Эрен, я скоро... — Не Эрен, а Санта.        Возможно, Йегера это раззадоривало, но Жан чуть не умер, пытаясь держать лицо. Секс был прекрасен, Кирштайн и правда в тот момент готов был кончить, но блядский Эрен со своими ролевыми играми отбил желание напрочь. Костюм Санты ещё куда ни шло, но сама идея потрахаться с огромным седым дедом просто чудовищна. — Лучше заткнись, — сквозь смех выдавил Жан, почти тут же срываясь на протяжный стон, потому что Йегер, похоже, тоже был на пределе и решил ускориться, выбивая весь воздух из лёгких. Не сдержавшись, ногтями Кирштайн всё таки оставил на плечах возлюбленного пару отметин, в ответ тут же получая серию мелких засосов и укусов, которые после останутся мелкой болящей россыпью на коже, но это сейчас волновало меньше всего. То, как восторженно смотрел на него его любовник, сейчас было самым важным. Как бережно держал его, шепча слова любви, как сильно и с оттяжкой вбивался внутрь, как помечал его тело, обещая навсегда быть рядом.        Перед глазами у Кирштайна всё расплывалось. Он видел силуэт любовника, видел, какими влюблёнными глазами тот на него смотрел, и почти тут же перед его глазами заплясали звёзды, а тело пробило огромной волной наслаждения. Простонав имя Йегера, Жан выплеснулся ему на живот, сильно сжимая в себе член и обмякая в руках кончившего следом Эрена. Мышцы налились свинцом, едва отойдя от крышесносного оргазма, не хотелось почти ничего, кроме как завалиться на кровать и заснуть прямо так, грязным, но счастливым. Опустившись лбом на плечо Эрена, Жан мягко поцеловал его в изгиб шеи, восстанавливая сбившееся дыхание. Надо же, он, блять, кончил без рук впервые в жизни. Сказка, не иначе. — Жан... — Йегер опять звучал взволнованно, заставляя возлюбленного через силу поднять голову и посмотреть на него, готовясь слушать. — А тебе не будет потом больно? Я же, ну... Кончил внутрь. — Вообще похуй, родной. Вычистим, разберёмся, сейчас это — меньшее, что должно тебя волновать. — Тебе понравилось?        Иногда Эрен был просто невыносим. Настолько, что придушить его было легче, чем отвечать на тонну вопросов о своём эмоциональном и физическом самочувствии. Слабо улыбнувшись, Кирштайн чмокнул парня в нос и слез с его бёдер, опускаясь рядом. Задницу немного саднило, горячая сперма вытекала из распухшего кольца мышц, но кого это вообще волновало, кроме, естественно, Эрена. — Это был лучший секс в моей жизни. Без шуток. Я впервые кончил не прикоснувшись к себе.        Казалось, Йегер был вне себя от радости. Он светился, как пёс, которому хозяин подарил новую игрушку. Был бы у Эрена хвост, Жан клянётся, он бы сейчас вилял за его спиной, показывая всю степень удовольствия. — Но запомни, — навалившись сверху, обманчиво грозно прошептал в его губы Кирштайн, — ещё раз увижу тебя в этом уродском костюме — отправлю спать на диван. — Я уже все распланировал, следующим будет костюм Гринча, — в тон ответил ему Йегер, притягивая к себе для второго раза.        И как после этого не верить в новогоднее чудо?