Красные герберы

— Я никогда бы не понадеялся, чтобы ты пришёл просто так. Я всё прекрасно понимаю, пойдём, — тягучим голосом проговаривал Тигнари, подавая руку пришедшему гостю, на что сам гость — Сайно — в свою очередь откровенно смутился, опустив глаза в пол.       Тигнари был одет непривычно открыто, даже более того, откровенно. Много участков кожи выставлялись напоказ для юрких взглядов: плечи, ключицы, бедра и живот.       Под аккуратные черты лица Тигнари вообще подойдёт всё что угодно, начиная с ярких плотных тканей, как нежной бирюзы или облепихового оранжевого хлопка с затейливым орнаментом, и заканчивая тёмными вставками из иката там и тут.       Тигнари доверительно подхватил Сайно под руку, утягивая его в комнату, и мигом плюхнулся на просторную постель, где лежало слишком много перьевых подушек с кисточками на концах. Парень довольно приподнял уголки губ, на которых поблёскивала помада под цвет лепестков нежных роз, как раз распускающихся в Королевском саду в это время года.       Сайно растерянно упирался коленями и ладонями в мягкое ложе, с каждой секундой одного пребывания в неудобной близости становясь всё более и более румяным. На его загорелом оттенке бархатистой кожи это было похоже на то, будто юноша розовел так явно, что его лицо начало походить на сочный плод персика зайтуна. — Что такое, Третий принц? Волнуетесь? — расплываясь в улыбке, усмехнулся Тигнари, положив руку поверх чужой горячей щеки. Сайно бессознательно вытянул шею вперёд и осторожно потёрся о ладонь. — Совсем нет. Не смейся надо мной в такой ситуации. Правда, у тебя-то ни стыда, ни совести. — отрицательно мотая головой, неразборчиво залепетал Сайно, еле-еле поднимая рубиновые радужки глаз, которые наполовину прикрывали длинные и белые, как облака в ясное солнечное утро, ресницы.       Хвост Тигнари медленно тронулся, реагируя на слова Сайно этаким любопытством, и покрутился на простыне. Ох, насколько же пушистой и манящей выглядела шёрстка! Всегда ухожена от начала и до конца, как, впрочем, и её хозяин.       Третий принц залюбовался мягким хвостом, и, отвлёкшись от наблюдений за этой неимоверно манящей частью тела, виновато похлопал глазами, ведь понял, что возлюбленный без труда заметил его бурный интерес. А весь его интерес должен был приковываться к чему-нибудь, что также принадлежало Тигнари, но находилось выше.       Тигнари невольно захихикал себе под нос от смущённой реакции партнёра, кокетливо поправив несколько зелёных прядок у своего лица, и осторожно прильнул к губам любовника, со временем утягивая того в более настойчивый, любвиобильный, однако совсем не требовательный поцелуй.       Сайно пришлось вскоре разорвать всё ещё невинный любовный жест первым, когда он снова замялся на пустом месте.       Обычно их совместные встречи не проходили в настолько интимной обстановке, учитывая то, что они оба родом из разных правящих семей, тем более разных государств. А специальную подготовленность комнаты для сегодняшнего вечера можно было заметить очень и очень просто: за небольшим обеденным столиком слуги зажгли сладковатые расслабляющие благовония, балдахин над постелью был праздного красного цвета, что, естественно, сильно отличалось от принятых «не для особых случаев» пастельных оттенков, да и на прикроватной тумбе красовались пёстрые и совсем свежие красные герберы в искусной маленькой вазочке. — Достопочтенный будущий Король своей страны имеет необычное настроение сегодня с самого утра, да? Не позволительно тебе хватать и безвозвратно утягивать за собой принцев. — вздохнул Сайно, протянув одну руку к бледной и тонкой шее возлюбленного. На ней имелось позолоченное украшение со вставными драгоценными камнями, что маняще сияли и привлекали к себе множество внимания. Всё-таки объёмные серьги, браслеты, подвески и броши — показатель достатка человека, который их носил. А это колье — деликатная работа настоящего ювелирного мастера.       Длинные пальцы потянулись к задней части украшения, и, приложив чуточку усилий, оно звонко щёлкнуло, а значит его можно было со спокойной душой отбросить куда подальше и наконец-то насладиться незащищённой шеей любовника.       Уловив суть происходящего, Тигнари откинул голову немного вбок, предоставляя принцу побольше места, чтобы тот «разгулялся», и между делом уложил кисти рук на острые литые плечи перед собой. — Безвозвратно? Так ты не собираешься возвращаться от меня? И не стоит, оставайся, дорогой гость моих покоев. К тому же ты сам пришёл, по собственному желанию, не надо приукрашивать лишний раз. — Пришёл в первую очередь по твоему приглашению. — с нотками недовольства буркнул принц и опустил голову на один уровень с чужими ключицами. Он ощутил, как партнёр передвинул ладонь ближе к его затылку, с удовольствием зарывая пальцы в густых светлых прядках непослушных волос.       Сам Сайно вожделенно прижался пунцовыми губами к открытым местечкам на шее, предварительно опаляя их пышущим тёплом дыханием, которое непременно вызывало приятные и мелкие мурашки по всему телу. Он начинал неразборчиво, в порыве эмоций оставлять влажную дорожку из невидимых следов, переходя постепенно ниже, прямо к груди. Его переполняло лёгкое возбуждение. — Тигнари, я люблю тебя, так сильно люблю… — застенчиво произнёс Сайно, обвив свободную руку вокруг талии Короля, и приподнялся, ткнувшись носом в щёку возлюбленного. — Очень сильно, и я тебя люблю. Выглядишь сонным, что неудивительно с одной стороны, ужин ведь уже давно закончился. Неужели молодой принц готов настолько утомиться из-за других людей? Политические дела ныне трудны для юных умов. — Политические дела в данный момент не важны… Хотя ты предлагал мне титул королевы, забыл? Вполне возможно, что я не против его принять, — загадочно шепнул юноша, устраивая голову в изящном изгибе чужой шеи. — В любом случае ты слишком неосторожно сказал об этом на виду у всех. Знаешь ли, мало кто не сумел услышать это в тот день. А ты к тому же выглядел весьма уверенно, благодаря чему я попал во вдвойне неловкое положение. — запричитал принц, не скрывая особую неудовлетворённость и даже обиду неосторожным фразочкам Тигнари. — Оу? — пристыженно вздохнул Тигнари, и его длинные уши опустились, как по команде. — Зато ты загорелся, словно бумажный фанарик… Видел же когда-нибудь фонари в Ли Юэ? Их ещё пускают в тёмное ночное небо или по лазурной воде. Завораживающее зрелище, романтичное. — Нет, не видел, исключительно читал. Мне не по душе твои сравнения меня с фонариками, так что пора прекратить. — Они настолько же красивые, как и ты, по крайней я искренне так считаю. Есть что-то плохое в этом? — Нет, Ваше высочество, но Вам бы не мешало посмотреться в зеркало тоже, а не постоянно отводить взгляд в мою сторону. Мало ли, вдруг твоё лицо тоже не менее красное, чем окрашенные фонари. — Хи-хи, о-о, Архонты… Я постараюсь прислушаться к твоему совету, раз я сдаюсь перед тобой и горю. Мне чудилось, мои щеки не станут меня выдавать… Но всё же это крайне сложно, поскольку моя будущая королева больно прекрасна. Не могу насладиться всем твоим очарованием уже сейчас.       Сайно румянился пуще прежнего от каждой новой фразы и неразборчиво пыхтел. Он наконец поднял голову, в полном молчании укрыв в своих руках чужие изящные пальцы, приученные в большей мере к аккуратному письму, и накрыл губы Тигнари своими. Постепенно наваливаясь прямо на возлюбленного, Тигнари оказался в лежачем положении на спине, а принц в лёгком волнении стягивал с него одежду. Его будоражило происходящее, руки не слушались, тем не менее желания превалировали над его неспокойной головой, забитой различными мыслями.       Ему открывались грациозные изгибы торса, нежные бедра и прелестные округлые подушечки на пальцах ног, какие есть и у кошек. Сайно не успел разглядеть всё как следует, когда ласковые ладони любовника уже шустро помогали и ему освободиться от оков более ненужной ткани. — Больше не хочешь болтать? — игривым тоном полюбопытствовал Тигнари. — Нет, я хочу занять сексом с Вашим величеством. Ты не против начать..? — Не против, — улыбчиво откликнулся возлюбленный, отбросив нижнее бельё на пол. Он, не томя Сайно в сладком нетерпении, широко раздвинул ноги и поманил плавным жестом Третьего принца ближе. У юноши не было ни малейших сил сопротивляться обаянию Тигнари, тем более тот был весь будто на ладони, невиданно доступен для прикосновений, ласк, укусов и поцелуев... Хотелось его съесть на этой кровати.