***
Канун Нового Года подкрался незаметно: студенты спешили собрать свои вещи и поскорее отправиться домой, праздновать с семьёй, некоторые, впрочем, решили не покидать стены ЮЭЙ и отметить наступающий год с одноклассниками. Первые заверили добраться без происшествий, а вторые присяглись не разнести общежитие за один несчастный день, пока Шота Айзава отсутствует. Мужчина со свойственным ему скептицизмом кивнул и впервые за долгое время напомнил об отчислении. — Смотрите мне, ребятки, без «пранков». Минета, на которого и пал недовольный взгляд учителя, улыбнулся во все зубы, энергично махая рукой на прощание. Только за Стирателем закрылась дверь, как гнетущая атмосфера спала и все разбрелись по гостиной, расставляя последние украшения: Иида курсировал между комнатами со списком и важным видом, вытягивая из собственных берлог не работящих на благо общества одноклассников; Коджи молчаливо гладил кота, которого подобрал неделей ранее и теперь ни на шаг не отходя от него, занял единственное не заваленное праздничной мишурой кресло; Ашидо носилась на плечах с Тсую по всей комнате, убегая от непрекращающихся попыток Оджиро образумить ее. Гармония. Солнце зашло за горизонт. Было принято решение зажечь свечи вместо привычной лампы. Комната заиграла тёплыми цветами, налилась домашним уютом и совсем потеряла прежние холодные оттенки: стол, купленный на деньги с первых миссий, гордо стоял в центре, пока в углу красовался пышный кадомацу из свежей сосны и бамбука, девочки несколько дней подбирали украшения для него, а рядом, как по зарубежным фильмам, приютились подарки. Игра в «Тайного Санту» была одобрена всеми, потому презентов осталось с половину от всего класса — они ждали своего звёздного часа. Шум включенного телевизора перебивали негромкие голоса, спорящие о расстановке блюд и сидячих мест на каждого. Хитоши на свою голову вызвался помогать Мине и Тенье, которые, как истинные лидеры противоборствующих партий, развели баталии насчёт соседства супа и мандарин. — В этих потёмках не то, что еду, палочки не видно! Плохое освещение вредно для зрения! — Ингениум возмущённо махал свечей перед глазами. — Это для атмосферы, дурень! И вообще, прекращай, иначе еда будет со вкусом воска, — девушка безапелляционно глянула на него и стукнула ладонью по столу. Кто-то прибавил громкости колонкам и из них полились крики Сущего Мика, тот что-то эмоционально вещал, рассказывая о предстоящей шоу-программе на главном телеканале страны. С началом рекламы все решили не медлить и приступить к распаковке подарков: предвкушение и слабая боязнь разочарования прошлись мурашками по спине Шинсо. С одной стороны, он не ждал чего-то невероятного, с другой же, хотелось порадоваться от души. Его коробка была небольшой, немного упругой и в то же время твердой из-за упаковочной бумаги, вполне новогодней, даже с лентой. Он бережно развязывает бантик, исходя из размера, предполагает, что внутри не толстая и лёгкая книга, но когда пестрая обёртка слетает, в руках оказывается пузырчатая пленка. Под добросовестными тремя слоями прятался диск с игрой и небольшая записка от руки:‚‚Ты недавно купил игровую консоль, так что было бы логично подарить тебе какую-нибудь игру. Эта вышла совсем недавно. Надеюсь, интересная. С Новым Годом, Хитоши.’’
Слегка размашистый, но аккуратный почерк вводил в заблуждение, его обладателя он не знает. Само послание пахло свежестью и елью, как лес после дождя — странно-знакомый аромат. Шинсо вертит подарок в руках и улыбается, честно, искренне, не сколько от самого наполнения, сколько от проявленной внимательности к его персоне. Это…приятно. Опомнившись, бегает глазами по столу: Асуи сидит прямо перед ним, сложив руки на крафтовой коробке с лаконичным стикером лягушонка в красной шапке, отбивая длинными пальцами ритмичную мелодию. Склонила голову на вопросительный взгляд. — Не хочешь открывать? — спросил негромко, сливаясь с общим гомоном. — Нет, просто… — замялась, но вместо ответа она все же решилась раскрыть упаковку. Аккуратно раскрывая однотонную бумагу, добралась до шерстяного облака — тёплый вязаный шарф зелено-белой расцветки оказался прямо в руках. Тсую ахнула, черты лица смягчились: губы растянулись в теплой улыбке, на щеках выступили едва заметные ямочки. Темные глаза внимательно рассматривали ручную вязку и маленькую записку на обратной стороне коробки: ‚‚Не мерзни. С праздником, Тсую’’ — она опустила голову на мягкий подарок, окончательно смутившись. — Ква, это так мило. Чуткое обоняние улавливает запах мускатного ореха и грейпфрута, слабый и совсем не выдающийся, но предельно знакомый. Девушка ещё какое-то время держит шарф, а потом бережно складывает обратно, продолжая улыбаться. Асуи зимой критически не достаёт тепла, а такую важную и согревающую часть гардероба она, увы, постоянно забывает купить. Забота — дорогой подарок. У Хитоши, если честно, сердце не на месте: мечется, скачет, рвётся вон из груди и окончательно в пятки уходит, когда к нему обращается пара черных глаз — такие мутные и одновременно чистые озера. Характер у Фроппи подходит для описания ночных топей: открытая местность затягивает в непроглядную темень болот — обратно дороги не будет. Возможно, неизвестность привлекает куда больше, чем он предполагал. Хагакуре включает музыку и вытаскивает всех из-за стола под навязчивый мотив, никто не посмеет отказать в новогоднюю ночь, потому каждый кружится на воображаемом танцполе. Музыка меняет свой ход и из колонок уже звучит знакомый всем «snowman». Тору вальсирует с Тсую так, будто готовилась к этому целый год и намерена показать самый чувственный танец, Иида ворчит, но примиряется с мыслью о танце с Минетой (только с мыслью, на деле же наворачивает круги вокруг него). Шинсо практически повезло, Ашидо сама кружится юлой, как заведённая. — Поменяемся парами? Хочу до смерти затанцевать нашу невидимку! Не получив ни внятного согласия, ни отказа, она с улыбкой поворачивается и меняется с Асуи местами, подталкивая в спину, для большего понимания. Та лишь растерянно опирается на мужские плечи и топчется на месте, на бледных щеках в свете герлянд Хитоши к своему удивлению замечает лёгкий румянец. «Мне…нравится тебя смущать» — с абсурдной мыслью он перехватывает одну ладонь, уводя в сторону, другой осторожно касается лопаток; плавно ведёт их под счёт раз-два-три в голове. Она распахнула глаза широко-широко с удивлением и интересом разглядывая своего друга и партнёра по танцам на этот вечер: кажется, лиловый взгляд обладает не только чарующим цветом, но и эффектом — он умеет улыбаться одними глазами. Склонив голову на бок, старается рассмотреть внимательнее, заметить самые призрачные изменения и запомнить их как можно чётче. Но единственное, что действительно кажется непривычным, это поджатые губы в попытке скрыть приподнятые уголки и чуть повёрнутая в сторону голова. Тсую узнаёт эту эмоцию из тысячи: Хитоши определённо смущён. — Ничего не скажешь? — он чуть наклоняется и ее ладонь крепко сжимает мужское плечо. — Нет.***
— Ну, вы точно-точно не хотите? — Мина хмурит брови, поправляя шапку и проверяя ключи в кармане. — Первый рассвет в новом году грех пропустить! — Спасибо, я еле сто восемь ударов колокола выдержал, — Шинсо трёт глаза, желая спровадить источник шума из дома. — Сегодня холодно, а у моря вообще ветер, я откажусь, — Асуи многозначительно кутается в плед. — Да все с ними ясно, идёмте. Веселого утра, голубки, — обиженный и возмущенный тон Минору, кажется, не раздражает только его, потому дверь закрывается прямо перед его вздернутым носом. Парень наконец спокойно выдыхает, через плечо осматривая откровенный срач в гостиной — а это ещё Бакуго не было! — за который им точно достанется от классного руководителя. Но делать нечего, так что они поверхностно собирают мусор в оставшиеся после генеральной уборки пакеты и отправляют в холодильник остатки барского стола. На сборку самого стола не остаётся ни сил, ни желания, поэтому оба падают в кресла. У ног вьется ещё недавний обитатель улиц, требуя внимания и Хитоши укладывает кота на живот, поглаживая пятнистую шёрстку. — Тебя любят коты. Этот вывод она заключила ещё в тот момент, когда юного героя обступила стая бродячих кошек в одном из дворов Кенобо на летней практике. Подтвердила свои суждения она через три месяца, когда встретила его в парке в компании таких же котов. И любовь их взаимна. — А тебя парни в беде. Этот вывод он заключил на одной из совместных миссий, когда очередной перспективный утопленник симулировал недостаток воздуха рядом с очаровательной героиней. Подтвердил свои суждения, когда редкие прогулки на озеро начали сопровождаться постоянными прыжками в воду за одним и тем же пареньком, который с удивительной частотой терял все силы в середине водоема. Он надеется на историю безответной любви. В ответ Асуи тихо смеётся, молча признавая правоту героя контроля разума. — Хочешь глянуть на рассвет? У меня с балкона видно будет, — он смотрит в окно, наблюдая первые лучи. Она одобрительно кивает и поднимает его с кресла: — Давай, последний рывок. Ступеньки под ногами проскальзывают быстро, а вот собственная дверь возвышается нерушимой стеной, впрочем, ручка поддается легко. В целом, боятся нечего: в его комнате не царствует бардак, а личные вещи не должны вызвать шок у девушки, все-таки рулоны лент — часть его геройского костюма. Темная комната выглядит даже уютно в лучах первого солнца, да и гостья скромно смотрит под ноги, видимо, не желая вгонять в краску. Хитоши открывает балконную дверь, вежливо пропуская подругу первой и сразу же закрывает ее за собой, не впуская морозный воздух в теплую обитель. Горизонт ещё залит малиновыми цветами, а дутые белые облака только припорошили город первым в этом году снегом; небесное светило лучистым диском рассыпало на дома утреннее тепло. Этот рассвет считали святым, способным на благословение и озарение. И люди подставляют лица ветру, вдыхают холодный воздух и надеятся, что этот год будет хотя бы не хуже предыдущего. У героев, по правде говоря, веры в лучшее с каждым годом все меньше, но каждый спокойный день создаёт хрупкое ощущение, что все не безнадежно. Шинсо выдыхает пар напоследок, смотря как быстро испаряется теплое облачко и предлагает Тсую возвращаться. Собственная комната отчего-то кажется чужой, потому он устало плетется к кровати, ложится, не растелая постели. С секунду подумав, хлопает рядом с собой по одеялу: — Садись, так теплее. Она присаживается спокойно, взгляд из-под опущенных ресниц нежно-сонный, бегает по россыпи сиреневых волос на подушке — худые пальцы сами по себе тянутся к ним, бережно перебирая прядки. — Для кого подарок готовила? — обычно холодные руки оставляют горячий след на его скуле. — Секрет, — невинно жмёт плечами, продолжая разглаживать жёсткие волосы. — А ты? — Тайна, — Хитоши усмехается, когда в ответ получает смиренный кивок. — Хитрый ты, — Тсую мягко водит по сухим губам парня и, заглянув в удивлённые глаза, поднимается. — Сладких снов.