масала латте

всеобщего ажиотажа вокруг приближающегося нового года ваня не понимает от слова совсем. ну какой новый год, когда зачет на зачете, сессия уже дышит в спину, а долги сами себя делать отказываются. вместо огромного мешка санты с подарками — мешки под глазами, вместо новогодних треков в наушниках — диктофонные записи лекций, которыми одногруппники любезно поделились, а вместо пряного глинтвейна — кофе. много кофе. — здравствуйте, средний капучино, пожалуйста, — ваня даже не смотрит в сторону бариста, просто быстро бормочет себе под нос, листая тетрадку с конспектами. — доброе утро, может, хотите попробовать на соевом молоке? — нет, обычный капучино. — какой-нибудь сироп? десерт? — нет, пожалуйста, мне обычный капучино, — он и так отстоял очередь в десять минут, неужели нельзя без этих дежурных фраз? — хотите, чтобы я украсил сливками? — мне самый обычный капучино на самом обычном молоке без сиропов, десертов и сливок, — ваня очень злится, поднимает голову и пытается бросить рассерженный взгляд, но замирает. потому что, кажется, улыбка бариста сверкает ярче многочисленных гирлянд на витрине. — ну, а я, хоть и не кофе, от твоих сливок бы не отказался, — а еще он безмозглый. абсолютно точно самый безмозглый и красивый бариста в жизни вани. румянец украшает щеки уже не из-за мороза, но парень, пытаясь это скрыть, просто отворачивается, насупившись и укутавшись в шарф посильнее. рассматривает стены, украшенные мишурой и звездочками, потолок, с которого свисает дождик, меню с сезонными напитками: классические «латте имбирный пряник», «безалкогольный глинтвейн» и «капучино апельсин-корица». смотрит на все и на всех, кроме бариста, который резко ставит стаканчик — и этот тоже новогодний, со снеговиком — прям перед ним и подмигивает. ваня растерянно бегает глазами, хватает свой кофе и убегает, слыша, как ему выкрикивают в удаляющуюся спину: «с наступающим!». нет, все-таки декабрь ужасен. из-за учебы, льда под ногами и красивых бариста с неловкими подкатами. абсолютно точно ужасен. именно поэтому на следующий день ваня снова заходит в эту же кофейню, снова стоит огромную очередь, пытаясь за людьми разглядеть, его ли сегодня смена, а когда видит, что все-таки его, активно борется с желанием убежать. а потом (не)жалеет, что остался, потому что напротив раздается: — ваш кофе готов. осторожно, он очень горячий, но не горячее, чем ты. ваня не замечает, как плавно бариста переходит с «вы» на «ты», но замечает имя «сергей» на бейджике и свое внезапно громко бьющееся сердце. и если второй факт он игнорирует, то первым решает воспользоваться в следующий раз. — сергей, мне латте имбирный пряник, пожалуйста. такой же сладкий, как ваша улыбка, — и ведет себя так открыто и флиртливо, будто он постоянный покупатель, влюбленный в этого самого сергея. далеко от правды не ушло, поэтому отсутствующее актерское мастерство применять не пришлось. бариста теряется, хлопает глазами и прикусывает нижнюю губу, судорожно пытаясь придумать, что бы такого ответить. — ты че, это нечестно, я твоего имени даже не знаю. и, готов поспорить, ты можешь мне предложить что-то послаще, — подмигивает и быстрее разворачивается спиной, начиная делать кофе. чтобы счастливая улыбка, которую никак не получается скрыть, и румянец на щеках не были так заметны. ваня тоже краснеет и оглядывается по сторонам, думая, что огоньки на елке вовсе не такие раздражающие, а снежинки на окнах вполне добавляют уюта. приходится отвлечься от разглядывания всех этих новогодних украшений, когда сергей кричит: «латте имбирный пряник для самого сладкого мальчика». ваня закатывает глаза, уже даже не пытаясь скрыть улыбку, и подходит ближе, чтобы забрать стакан, слегка коснувшись пальцами чужих. неловко и радостно где-то внутри. — сергей, ну что вы, можно и по имени. ой, точно, вы же не знаете. иван валентинович, если так удобно, — и довольная ухмылка, чтоб добить. — можно и на ты, ванюш. с наступающим! — сергей снова кричит в уже удаляющуюся спину, но и без взгляда глаза-в-глаза догадывается, что расплавило их сейчас обоих. опомниться получается только тогда, когда рассерженный клиент просит подойти кого-нибудь к кассе. да и ваня не лучше. завтра очередной зачет, а в голове только чужие карие глаза и счастливый смех. сам не замечает, как начинает подпевать всем новогодним мелодиям, играющим из колонок каждого магазинчика и киоска, и засматриваться на новогодние игрушки на витринах, подумывая над тем, какие же подойдут его елке, про которую он совсем не вспоминал уже как несколько лет. приход домой его, конечно, отрезвляет, потому что учить конспекты и списывать онлайн-тесты — дело непростое, но оно уже не кажется таким нудным и нежеланным, когда в кружке гринфилд christmas mistery, купленный по пути домой, а в планах после подготовки — повесить гирлянду на стену. новогоднее настроение, забытое еще в возрасте лет двенадцати, витает где-то совсем рядом. но настигнуть не успевает, потому что преподаватели не добреют от приближающегося нового года, а заставляют переделывать по пять тестов и два доклада, сообщают о всё новых и новых контрольных, просят выполнить невыполнимое в кратчайшие сроки. ваня очень устал, честно. еще и сергей не появляется в кофейне несколько дней — видимо, не брал смены. гирлянды снова раздражают, новогодние мотивы сидят где-то в горле противным комом. поэтому, заходя в кофейню после четырех пар, весь вымокший от снега и продрогший, ваня даже не поднимает глаза и заказывает капучино с двойной порцией эспрессо, чуть ли не рыча. потому что и тут на виски давит успевшее десять раз надоесть ви виш ю э мери крисмас. — капучино со сливками для ванюши. спокойствие и слабая улыбка приходят незаметно. — эй, я заказывал с двойным эспрессо. — да ты на себя в зеркало посмотри, какое тебе эспрессо. тебе бы поспать, ванечка. а со сливками вкуснее, — сергей смотрит так, будто действительно переживает, и ваня не может сопротивляться. улыбается, пытаясь скрыть покрасневший нос шарфом, и тихо благодарит, забирая стакан. — я завтра работаю, кстати. — обязательно пройду мимо и не зайду. сергей качает головой с улыбкой, но идет принимать следующий заказ, пока ваня, прячась за длинной очередью, наблюдает за ним и отогревается. а когда его замечают и подмигивают, хихикает и снова прячет лицо в шарфе. бесконечная усталость, кажется, спадает. да и капучино со сливками все же действительно лучше. зачетная неделя подходит к концу, за первый экзамен уже получил автомат — пятерка, не зря старался, — а новогоднего настроения так и нет. единственная радость — успевшая стать, кажется, любимой кофейня. и ваня думает, что это стыд и позор, потому что любит он ее явно не из-за кофе и даже не из-за обстановки. а из-за бариста, который сейчас принимает его заказ в ободке с оленьими ушами, и ваня еле сдерживает смех. — если не прекратишь, я добавлю тебе столько сиропа, вань, что потом в туалет месяц ходить не сможешь — все слипнется, — сергей наигранно хмурится и хочет уже подергать его за челку, но понимает, что если начальство посмотрит по камерам — ему влетит. — да ты и без ушей на оленя похож, зачем так стараться. — если бы я сейчас не работал, тебе бы уже стоило бежать, — бариста улыбается и поправляет ободок. — в мои объятия, конечно, ванюша, — и так приторно тянет его имя, что даже сироп не нужен. ваня думает о том, что в этом году остался только один экзамен, а до нового года всего полторы недели. кажется, скоро можно будет наконец-то вдохнуть полной грудью. последний экзамен, конечно, после новогодних каникул, но об этом он подумает позже. а пока что он забирает свой капучино апельсин-корица и на «с наступающим» от сергея отвечает тем же. и только подходя к дому замечает, что на стаканчик — в этот раз со снегурочкой — приклеен стикер с подписью «напиши мне, патлатый» и номером. даже не успев раздеться и помыть руки, ваня находит аккаунт в телеграме и смеется вслух. потому что на аватарке сергей в этом же оленьем ободке, еще и улыбается так, что лицо сейчас треснет. deepins02 а это точно из-за работы?

jojohf моя телега? нет, вань, ты еще медиамолекула, сотрудничать мы не будем. ободок? абсолютно точно.

ваня хихикает в рукав растянутой толстовки и идет заваривать себе чай, стараясь не отвечать моментально, чтобы сергей не подумал, что он мониторит диалог в ожидании нового сообщения. зато вернувшись к телефону, он видит семь новых уведомлений, в одном из которых бариста предлагает встретиться, в другом говорит, как же круто гулять под новый год, а в остальных ноет из-за того, что его кинули в игнор. ему что, пять? но ваня, конечно же, соглашается. на свой страх и риск, оказывается, потому что не существует людей, которые любили бы новый год так же, как его любит сергей. кажется, еще десять минут в его компании, и ваня либо свихнется, либо влюбится в праздник так же сильно. потому что, когда тебе все так описывают и так восхищаются каждой хлопушкой и лампочкой, смотреть на это равнодушно уже не получается. с сергеем невозможно не смеяться, не улыбаться, в принципе оставаться холодным и уставшим, обиженным на мир. то, что экзамен послезавтра, даже не портит настроение — все успеет. а вот моментом нужно наслаждаться, он может быть упущен. поэтому ваня девяносто девять процентов времени не отводит взгляда от горящих глаз сергея. они светят ярче и теплее всех гирлянд, и плевать, насколько клишированно это звучит. потому что ване кажется, что он и его жизнь тоже одно сплошное клише. ведь только в фильмах так бывает, когда ты, ненавидящий такой дурацкий и противный новый год, приходишь домой после прогулки с тем, кто заставляет в животе что-то порхать, и начинаешь украшать елку под сгенерированный яндекс музыкой новогодний плейлист. а потом, конечно же, кидаешь тому самому фотографии в телеграме и получаешь в ответ капс и непонятный набор букв. потому что новый год. потому что красиво. а потом: «но ты все же красивее, ванечка». экзамен на четверку — ваня доволен. сергей тоже доволен: теперь у школьника, как он любит его называть, посмеиваясь, и слышать в ответ шипение и мат, свободного времени в три раза больше. выходить на заснеженную улицу после долгой смены с двумя глинтвейнами и видеть там ваню — самый лучший новогодний подарок. а тот стоит фыркает, пытается сдуть челку с лица, потому что убирать руками не варик — холодно. — че, куда сегодня поведешь? — берет протянутый стаканчик, делает первый глоток и начинает визжать как ребенок, доставая язык наружу и ловя им снежинки. обжегся — остужает. — ну ты и дурак, дуть надо. сегодня на каток, ванечка. а ванечка и не против, хоть на коньках последний раз стоял лет в восемь. пока рядом сергей, он на все согласен. и когда они вместе летят на лед, потому что сергей, оказывается, тоже плохо катается, ваня бьет его кулаком в плечо и смеется. они лежат так вдвоем минут пять, дерутся в шутку, совсем забыв про то, что на катке так-то и другие люди есть. — давай за ручку, сломать себе что-то не очень хочется, — говорит сергей и переплетает их пальцы. ваня краснеет, но руку не вырывает. лишь поворачивается к нему и носом тычется в чужое плечо. проводить время с сережей — лучший буст новогоднего настроения и внутреннего спокойствия. ваня бы даже сказал, что счастья. потому что чувствовать чужие пальцы в своих волосах, легкие касания носом щеки, когда обнимаются на прощание, — действительно новогоднее чудо. у вани внутри все трепещет и дрожит от каждого прикосновения, а улыбка с губ не смывается ни мылом, ни грустными треками. сидеть в кофейне и ждать, когда сергей закончит, переглядываясь с ним и хихикая, кажется чем-то особенным. тем более когда он пьет масала латте, которого нет в меню, но самый лучший бариста по секрету приносит его к столу и шепчет, что требует чаевые в виде чмока. ваня лишь в шутку закатывает глаза, но посылает воздушный поцелуй к стойке, когда их взгляды вновь пересекаются. а после смены стабильная игра в снежки, кривые снежные ангелы в самом глубоком сугробе, мокрые джинсы и до безумия счастливая улыбка. в ответ — такая же. и никакой учебы. сережа даже заставляет его сделать фотку в этом оленьем ободке и обновить аватарку в телеграме. потому что «вань, парные авы — это имба. а еще у тебя волосы смешно тут торчат». и его щенячьим глазкам противостоять невозможно. остается только поддаваться очередной глупой идее. купить мандарины и раздавать прохожим? конечно. встать посреди улицы и не петь, а орать новогодние песни, чтобы проверить, кинут ли им деньги за откровенную фальш в голосе? без проблем. с сережей он готов, кажется, на все. а когда до нового года остается три дня, встретиться у сережи, чтобы посмотреть «реальную любовь», кажется самой лучшей идеей. у вани глаза на лоб лезут, когда он заходит в чужую квартиру. потому что количество гирлянд и украшенных венков превышает норму среднего торгового центра. но это выглядит настолько красиво, что ване кажется, будто он сам актер очередной рождественской мелодрамы. не то чтобы он против этого, особенно когда сергей обнимает его во время просмотра и про каждую парочку говорит «вань, это мы!». ваня думает: «действительно мы» — и льнет ближе, потому что сережа теплый. и гладит по спине приятно. а в новогоднюю ночь, после курантов, когда мама уже чмокнула в обе щеки, откормила салатами и наконец отпустила его, выясняется, что целуется сережа тоже очень-очень приятно. особенно когда прерывается, чтобы прокричать: «салюты, ваня, смотри, там салют!». а потом целует снова. и ване кажется, что новый год действительно самый лучший праздник на свете.