Я выбираю тебя

Том шёл на магию своего крестража. После смерти Дамблдора стоило достать части души из чаши и медальона, как он сразу почувствовал оставшиеся живые: Нагайну и Гарри Поттера! Ментальная связь больше не была феноменом. Всё было ясно. Снейп сказал, что мальчишка будет дома до 31 июля, до дня рождения, а после его заберёт Орден. Но в полночь с 30 на 31 июля он почувствовал свой крестраж намного отчётливее. Не будучи страшным змееподобным уродом, а имея тёмные кудри, такие же глаза и фарфоровую кожу, на которую облизывалась Белла, он направился туда, куда звала магия. Войдя в маггловский бар, сразу заметил в тёмном углу мальчика, которого коньяком угощал какой-то мужик с залысиной, облизываясь на его крестраж. Стоило подойти Тому, как Гарри расплылся в улыбке, а мужик удивлённо взглянул на мага. — Пошёл вон от моего Гарри, — Поттер улыбнулся ещё шире. — Я говорил, что за мной придут. — Хорошенький малец, мистер. Может, я оплачу его услуги на один час? Глаза Тома покраснели от ярости. Как кто-то мог пытаться дать ему денег, чтобы поиметь тело, в котором хранится осколок его души? Маггл понял, что связался с каким-то психом, а когда начал задыхаться, то вскочил на ноги и побежал прочь из бара. — Научишь? — А если бы я тебя не нашёл, Поттер? — рыкнул Том, присаживаясь рядом, сразу заметив шрам на левой руке: «Я не должен лгать». Кто-то посмел надругаться над его осколком? Ухватив руку, стал разглядывать внимательнее. — Кто? — Амбридж, — Гарри не стал скрывать, мечтая смерти розовой жабе. — Убью! Гарри знал, что Тёмный лорд не бросает слов на ветер. Гарри коснулся его щеки, и тот поднял на него свой тёмный взгляд, утопая в изумрудном. — Как? Как ты стал прежним? — Гарри, дневник, который ты уничтожил на второй курсе, был… — Крестражем, — тихо прошептал мальчик, удивляя Тома, сжимая его руку. — И я тоже, — с его глаз не хлынули слёзы, в них было пусто. — Дамблдор… Он уничтожил кольцо, — Гарри достал камень, что остался от кольца и протянул Тому. — Я украл его из кабинета Директора после его смерти. Я нашёл воспоминания, адресованные мне в конце битвы. Том, он хотел, чтобы я погиб от твоей Авады! Он держал Снейпа на крючке. Снейп ни одному из вас не служит, знаешь почему? — Ты сын его возлюбленной. Он служит тебе. Я знаю. Всегда знал. Но он был мне нужен. И сейчас нужен. Он единственный, кто может рассказать тебе о матери. Люпин наверняка об отце рассказывал. — Да. О маме раз заикнулся. Я не хочу умирать, Том. И раз ты взял Министерство, то стань хорошим Министром. Верни традиции, но и вводи что-то новое. Магглорождённых не убивай, прошу. — Успокойся, я хочу здравое общество, а не даунов, смешивающих кровь. Ты капитулируешь? — Я выполню любую твою волю. Дам прессе интервью, надо, скажу, что я тебя люблю, поэтому сдался. Но взамен прошу Лестрейндж! Эта сука убила Сириуса! — глаза Гарри пылали Авадой, как в Атриуме полтора года назад. — С днём рождения, Гарри. На твои семнадцать лет я выполню эту просьбу. Приволоку Беллу тебе под ноги. — Спасибо. — Ты спокойно доучишься в школе. Директором кого назначить? — МакГонагалл. Снейпа отпусти. Пусть для себя живёт. — Ещё пожелания? — Не убивать моих друзей. Том смотрел в пустые глаза. Мальчик разочаровался в своём мёртвом наставнике, а книга Риты Скитер вышла, как нельзя кстати, разоблачая великого и светлого Альбуса Дамблдора. Но Тому не нравилось, что в глазах Гарри не было жизни. — Гарри, живи. Прошу тебя об этом, как твой… Как тот, кто желает тебя, — прошептал Том, ведь не хотелось скрывать, что мальчик нравился давно. — Я даже Петтигрю отдам тебя в домовые эльфы, хочешь? — Скорми его змее. — Хорошо. Идём. Я заставлю тебя жить. Ты будешь жить ради мгновений со мной. — Через секс? Том, я ни с кем никогда не был. Не думаю, что сексом ты меня подкупишь. — Я красив? — Да. — Ты меня бы хотел, не будь я Волдемортом? — Да. — Тебе нравятся парни? — Да. Том взял Гарри за руку и повёл на улицу, чтобы там аппарировать. Он перенёс Гарри в Литтл-Хэнглтон, поместье Реддлов, которое восстановил. — Я заставлю тебя ожить. Дом Блэков слишком разит смертью, подари его Люпину, тот женат на дочери Андромеды и ждёт ребёнка. Им нужен дом. А ты останься со мной навечно, Гарри. Как мой крестраж. Как мой партнёр. Как залог мира. Как любовник. Том шептал на ухо Гарри эти слова, снимая с него летнюю куртку. После заглянул в прекрасные, но пустые зелёные глаза, накрывая губы гриффиндорца своими. Гарри пах сладко, будто шоколад, но с привкусом коньяка. Он отвечал, но неохотно. Будто позволял это делать кукле с хозяином. — Гарри, — Том видел, как мальчик увядает на его глазах. — Гарри, ответь мне. Тебе понравится. Посмотри на меня, — тот поднял глаза, касаясь рукой щеки. — Я тот, кто был на кладбище и в Атриуме? — Нет, но ты и не тот, кто был в дневнике. Я чувствую себя предателем. — Почему? — Потому, что каждый раз, когда ты слал мне кошмары, а я слышал твой парселтанг во снах, я хотел отдаться. Я предал всё, за что боролись мои родители. — Гарри, в тебе говорит Дамблдор. Давай я кое-что проясню. Твои родители боролись за светлое будущее. Оно будет. Я гарантирую. Но погибли они за тебя. И если ты будешь себя ненавидеть за желание ко мне, ведь только возле меня хочешь жить, то они погибли напрасно. За тебя они боролись до конца. И я буду, — Том достал свою палочку и взмахнул ею. Пара находилась в гостиной возле камина, где на диване покоилась Нагайна, наблюдающая за хозяином и его крестражем. Том продолжал обнимать Гарри, а тот прижался к Реддлу, боясь снова остаться один на один со своими страхами. В мэнор вошло трое: Белла, Хвост и Снейп. Последний случайно подвернул ногу, увидев Гарри в объятиях Волдеморта. — Повелитель, — все трое приклонили колено. — Поднимитесь. Гарри, расскажи Северусу. — Я нашёл воспоминание Дамблдора. И я не собираюсь умирать, — прошептал парень. — Он предал меня. Он заставлял Вас служить двум хозяевам и оберегать меня. Вы свободны, мистер Снейп. — Ты можешь не возвращаться в школу, Северус. Но я буду благодарен, если иногда ты будешь варить лично для меня или Гарри зелья. — Да, милорд, — на лице Снейпа выступила тень улыбки. — Благодарю, мистер Поттер. — Нагайна, — зашипел Том к змее и та подняла голову, а для остальных двух Пожирателей это был явно дурной знак, — у Гарри сегодня день рождения. Он приготовил тебе подарок. — Подарок? — зашипела змея. — Какой? — Блюдо в виде Петтигрю, — ответил Гарри. Змея сразу повернула голову на Хвоста, и тот в ужасе распахнул глаза. Он даже не успел вытащить палочки, когда Нагайна вцепилась ему в шею, выпуская яд. А когда тот скончался, начала поглощать его. Снейп ухмыльнулся. Гарри оскалился. Крыса виновна в смерти Поттеров. Крыса понесла наказание. — Беллатрикс! — недовольно прорычал Гарри, доставая палочку. Снейп ненавидел эту стерву, поэтому был рад, что она получит по заслугам. Но был уверенным, что Гарри будет её только пытать. Всё-таки Лестрейндж слишком преданна хозяину. Гарри уже победил её в Атриуме, победит снова. Его ярость была такой сильной, что первым заклинанием была Авада. Женщина едва успела увернуться, после чего начался бой. Том держал палочку наготове, боясь, чтобы Белла не убила его крестраж. Снейп и сам достал палочку, переживая за Гарри. Переглянувшись с Волдемортом, получил утвердительный кивок, и зельевар вступил в схватку. Северус был очень сильным магом и прекрасным дуэлянтом. Он почти мгновенно отобрал палочку ведьмы, которая в ужасе лежала на полу. — Ты умрёшь, Лестрейндж, а после твоё тело съест Нагайна. И умрёшь от рук полукровки. Кстати, заклинание придумал Снейп. Сектумсемпра! Глаза Гарри горели огнём. Удовлетворение наполнило его организм. Он отомстил. Обернувшись к Тому, улыбнулся. Снейп тихо откланялся, поспешно оставляя мэнор. Гарри быстрым шагом подошёл к Тому, чувствуя внутри адреналин, и жадно припал к губам Волдеморта. Мгновенная аппарация в спальню немного привела Гарри в чувство, а палочка упала на пол, но чувства страха не было. Том сидел на бёдрах мальчика, медленно снимая с себя пиджак, а после также медленно расстёгивая пуговицы на рубашке. Сняв верхнюю одежду, увидел восхищённый взгляд гриффиндорца. — Ты прекрасен, — вырвалось из губ Гарри, заставляя ухмыляться тёмного волшебника. — Как и ты, мой мальчик. Том стащил футболку с Гарри, а после полез к джинсам. Холодный воздух коснулся обнажённого тела Поттера. Дрожь прошлась по коже, когда губы Тома сомкнулись на его шее. Гарри прикрыл глаза от неги, поцелуи в шею оказались приятными. Том явно не желал вредить своему крестражу. Губы Волдеморта опускались ниже, кожа Гарри была немного солоновата от пота после спарринга с Беллой, но Тому нравился этот вкус. Он не умел любить, но Гарри желал всем своим чёрным сердцем, всей своей покалеченной душой. Кусая губами горошинки сосков, слышал протяжный стон. Мальчик нежно поглаживал волосы Тома, будто ему не хватало нежности и внимания в жизни. И Реддл понимал его. Ведь сам никогда не знал любви и нежности. Они будут идеальной парой, зная все слабости друг друга. Защищая друг друга. Тощий мальчишка был идеально сложен. Тому нравилось в нём всё. А главное вкус и запах. У него не вызывало отвращение вылизывать грудь с пупком. Наоборот — его рот наполнился слюной при одной мысли о члене гриффиндорца. — Не пересиливай себя, — прошептал Гарри, когда Том провёл рукой по члену парня. — Гарри, я хочу тебя так сильно, что самому страшно. Реддл ухмыльнулся, не отрывая взгляда от глаз Гарри, вбирая мокрую головку в рот. Поттер застонал, откинувшись на подушки. Том наслаждался мускусным вкусом предэякулята. Наслаждался стонами Гарри. Наслаждался тем, что парень сжимал одеяло так сильно, что будь это простынь, то треснула бы. А Гарри не мог понять, где всё это время был этот Том. Почему его так долго не было, что безумец успел натворить дел? Но теперь Том никогда не покинет его. Не предаст. Не обидит. Гарри понимал, что это заслуга части души внутри, но то, как Том ласкал его, говорило, что тёмный маг и сам себя не знает. Тёплая сперма ударила в глотку Тома. Слыша гортанный стон Гарри, Реддл ликовал в душе, поэтому всё проглотил. Он видел, каким расфокусированным взглядом Гарри смотрел на него. Мальчишка желал его. Их губы встретились в танце страсти. После минета Гарри буквально желал угодить своему лорду. Охватив ногами талию Тома, прижал к себе так сильно, что буквально кусался, а не целовался. Его поцелуи попадали по всему лицу Тома, а тот тепло улыбался. — Скажи, что мне делать, Том. Я не умею. — Я хочу растянуть тебя, Гарри. Упрись руками в изголовье кровати и оттопырь свою задницу, на которой ты завтра сидеть не сможешь. Гарри сглотнул от вожделения. Член поднялся мгновенно, слыша, что Поттера хотят. Реддл отстранился от Гарри, а тот послушно встал на колени, упершись руками в изголовье и оттопырил задницу. Том провёл холодными пальцами по спине мальчишки, которая так прекрасно изогнулась, а после коснулся пальцами дырочки. Мышцы сжались, но Тома это не остановило. Невербально очистив Гарри и наколдовав смазку, просунул первый палец. Увы, слышал только тяжёлое дыхание гриффиндорца. — Расслабься. Гарри попытался сделать то, что просил Том, но всё равно не мог расслабиться. — Позволь мне. Поттер резко обернулся и увидел перед собой ещё двух Томов. Гарри посмотрел на Тома, который был с ним на кровати. — Мы заперли его в подвале. Волдеморта, — ответил Том. — Усыпили. Он стал очень слабым. Подмены никто не заметил. Я выгляжу на тридцать и это так. Я из диадемы. Самый старший. Убил албанского крестьянина. Мне было тридцать лет. Тогда и нашёл диадему Кандиды Когтевран. А этот, на которого ты смотришь, как на родного, девятнадцатилетний Том из медальона, который хранился в доме Блэков. Ты уже видел его. Он снился тебе, Гарри. Между вами огромная связь. Тот, что уже раздевается, наглец, это чаша Пенелопы Пуффендуй, тоже созданный в девятнадцать лет. — Том... Как вы собираетесь в этом мире жить? — Легко и просто. Я не собираюсь скрывать этих Томов. Но я главный, потому что самый старший. И самый сильный из-за тебя. — Поделись с нами Гарри, — рыкнул крестраж-чаша, прерывая исповедь. — А тот, что во мне, он может выйти наружу? — Нет. И мы не позволим. Волдеморт спит. И твой крестраж спит, — ответил диадема. — Не напирай, — рыкнул чаше. — Гарри не нас хочет. Пусть крестраж-чаша уже и разделся, а его член заинтересовано смотрел на Гарри, но сам грифф восхищённо смотрел на медальон. Вот было что-то в нём теплое. Ведь именно его Гарри держал в руке перед пятым курсом два года назад. — Я помню диадему в Выручай-комнате, поэтому я тебе тоже верю. Том ухмыльнулся, облизав губы, тем самым говоря, что он не прочь снова попробовать Гарри. — А я? — чаша развернул голову Гарри к себе. — А как же я? — Мы познакомимся. Гарри снова посмотрел на медальон и сел на край кровати, протягивая руку самому родному, как он думал. Том подошёл к Гарри, склонился к губам и нежно поцеловал, пока руки обоих раздевали медальон. Чаша явно завидовал, но ждал, а диадема наслаждался представлением. — Ложись на подушки, Гарри. Мальчик полез обратно, позволяя чаше увлечь себя в страстный поцелуй, пока медальон положил под таз Гарри скомканное одеяло, а губами припадал к мокрой от смазки дырочке. Смазка была со вкусом шоколада, как пах и сам Гарри. Язык Тома кружил возле входа, а после протолкнулся вместе с первым пальцем. Из уст Гарри сорвался стон. Медальон зацепил простату, отчего член мгновенно выпрямился. Чаша облизался, опускаясь к члену, вбирая его в рот. Гарри едва переводил дыхание от двойных ощущений. Найдя взглядом Тома-диадему, который всё это начал, протянул к нему руку. Их губы слились в поцелуе. — Я хоть выживу после вас троих? Я задохнусь, — едва слышно шептал Гарри. — Кончай, — шептал в губы диадема, облизывая шею. Гарри вскрикнул, кончая в глотку чаши, а медальон ухмыльнулся. Поттер даже не заметил, как в нём уже было четыре пальца. Том-медальон пристроился между ног Гарри, убирая прочь одеяло. — А ребята? — Подождут, — хмыкнул медальон, медленно входя. Все три крестража наблюдали за тем, как Гарри прикрыл глаза от чувства наполненности. Том сразу попал по простате, поэтому боли мальчик почти не чувствовал. Грифф явно едва переводил дыхание. Диадема наблюдал за своим сокровищем, чтобы младшие не переборщили с мальчиком. Чаша вылизывал тело Гарри, а глазами умолял медальон поспешить. — Не переживай, меня надолго не хватит, — рыкнул медальон. — Я очень возбуждён. Гарри стонал так громко, что, наверное, и Нагайна слышала, а медальон так давно желал разрядки, что быстро кончил. Упав возле Гарри, уступил место ненасытной чаше, который перевернул Гарри на колени, резко входя и так же резко вбиваясь в дырочку, из которой выплёскивалась сперма предшественника. Гарри задыхался, чаша поднял его на колени, прижав к своему телу, вылизывая шею, а руками играя с возбуждённой плотью. Для Гарри это было слишком. Он снова почувствовал, что доходит к точке невозврата, кончая, и снова почувствовал сперму внутри. Гриффиндорец рухнул грудью на кровать, тяжело дыша, а после сразу погружаясь в сон. — Извини, — ухмыльнулся чаша, глядя на диадему у окна, который спокойно курил. — Вы его заездили, ненасытные. — Он всё равно наш общий, — хмыкнул чаша. — Больше всех мой, поэтому… — протянул медальон. — Только попробуйте заездить его до невмоготы, ненасытные. Здесь я главный. Я вас контролирую. Я вас выпустил. — Только потому ты главный, что твоя магия чаще всего пересекалась с другими крестражами в школе: Гарри и дневник, а после кольцо, — обиделся чаша. — Мне вас обратно загнать? — Извини, — прошептал медальон. — Гарри в первую очередь твой. Из него ты силу черпал. Благодаря его магии, ты смог накопить её себе. Его прикосновение к тебе стало последней каплей. Он твой. — Но ты ведь будешь делиться Гарри? — в надежде спросил чаша. — Ему решать. Не принуждайте только его ни к чему. Ложитесь спать, у меня ещё совещание в семь утра, на котором я должен поведать о том, что Гарри на нашей стороне. — А мы? — обиделся чаша. — Выбирайте имена, близнецы. Скажу, что вы мои младшие братья. Всё-таки только Гарри знает, что мы один человек, другие заметят разницу между вами и мной. Я останусь Томом. Его Томом. — Буду Марволо, — хмыкнул чаша. — Марволо Гонт, твой младший брат. — Я буду Кадм Гонт. Самый младший из вас троих, — хмыкнул медальон, ложась обнимая Гарри со спины. Чаша лёг спереди, забросив ногу на мальчика. Эта троица решила отдохнуть. У Тома же были дела. Да и спать он не хотел без Гарри, поэтому пошёл к себе в кабинет.

***

Гарри проснулся ближе к рассвету. Всё тело болело, а его с двух сторон обнимали парни. Было приятно, когда его любили, но ему почему-то было грустно. Том! Том-диадема, который привёл его сюда, не попробовал его. Гарри отключился. Мальчику стало даже стыдно за то, что он не выдержал троих любовников. Близнецы спали крепко, хотя Гарри их легко различал. Мерлин, он различал Фреда и Джорджа, а этих и подавно различит, всё-таки у них разные черты лица. Гарри вылез из кровати тихо, и сразу скривился. Задницу саднило, а также чувствовал, что сперма засохла. Не сумев сделать и шага, рухнул на пол. — Гарри? — медальон первым услышал глухой удар. — Том… Мне нужен Том… — Который? — спросил чаша. — Том! — рыкнул Гарри. Чаша всё понял и побежал искать Тома-диадему. Медальону было стыдно перед мальчишкой за то, что они такое сотворили с юношей. — Гарри, — Том прибежал мгновенно, поднимая мальчика на руки. — Принесите заживляющую мазь. Реддл понёс Гарри в ванную, а чаша и медальон виновато переглянулись. Достав из тумбочки мазь, медальон поставил на бортик ванной, в которую его посадил Том. Вода уже была в ванной, скорее всего, Том применил заклинание Агуаменти, а после подогрел её. — Прости, но мне больно… — Ты не виноват. Кадм, оставь нас. Живо! — рыкнул Том, и тот поспешно закрыл дверь. — Он нас не усыпит? — обеспокоился Марволо. — Нет, — ответил медальон. — Он беспокоится о Гарри. Гарри виновато смотрел на Тома, чьё настроение явно было, мягко говоря, не очень. Том разделся догола, заставляя Гарри поёжиться и прижать колени к себе, а глаза бегали в ужасе по телу мага. — Малыш, львёнок мой, я не обижу. Просто я буду мокрым от воды, а я не хочу намочить одежду, — он залез в широкую ванную. — Пожалуйста, сядь на меня. Так будет легче обработать дырочку. — Извини, я подумал… Ты ведь вчера… ну… мы… — Я не обижен. Иди ко мне, мой мальчик. Гарри неуверенно переполз на колени Тома, сразу находя его губы, чтобы поблагодарить. Том отвечал нежно, при этом вымазывая руку в мази, а после опуская в воду, касаясь дырочки. Гарри зашипел в губы, крепко обнимая Тома за шею. — Потерпи. Сейчас я войду глубже. Гарри крепче обнял за шею, пока пальцы Реддла смазывали дырочку внутри, случайно задев простату. Гарри застонал, а Том остановился. — Если ты хочешь, то будет, а если нет… — Почему ты назвал медальон Кадмом? — Отныне, они братья близнецы Марволо и Кадм Гонт, я же Том Гонт. Больше не Реддл. — А для меня? — Для тебя кто угодно, — улыбнулся Том, снова зацепив простату, отчего Гарри выгнулся дугой. — Они без твоего согласия и пальцем тебя не тронут. Они твоя собственность, а ты — моя. Ты мой, Гарри. — Ты самый сильный, да? Ох, — Том снова надавил на простату. — Да. Я питался твоей магией шесть лет в стенах школы, затем был дневник, затем кольцо. Когда ты коснулся меня пальцами, я материализовался. Сил хватило усыпить монстра. Он теперь спит на алтаре, став камнем. Он никогда не проснётся. Я Волдеморт. Я могу усыпить и близнецов. Да, их души больше моей, но твоя сила подпитывала меня, мой крестраж. Мы с тобой ближе, чем ты думаешь. Ты мой король. Гарри улыбнулся, накрыв губы Тома, а после приподнял бёдра. Реддл всё понял, насаживая Поттера на член, и наконец-то оба получили друг друга. — А можно я буду их трахать? — Делай с близнецами, что пожелаешь. Гарри хищно оскалился, жадно целуя Тома. Вот, кто возвращал его к жизни несколько часов назад. Он беспокоился о нём. Не брал, видя желание младших. Позволил Гарри сравнить их троих. — Я выбираю тебя, Том Реддл. Тебя. Отныне, моя дырочка только твоя. Реддл зарычал, ухватив Гарри за бёдра, заставляя двигаться сильнее. Он так громко стонал, что чаша и медальон даже надули губы, завидуя. Гарри явно выбрал своего фаворита. Своего Лорда. Когда Гарри кончал, то рычал в губы Тома. Такого рыка Реддл не слышал вчера. Гарри отдался своему Волдеморту насовсем. — Ты — мой Лорд. — А ты моя жизнь, Гарри. Их нежный поцелуй больше не перерастал во что-то большее. Том снова смазал дырочку и выкупал своего гриффиндорца, от которого был без ума много лет. Он чувствовал все его эмоции и всегда восхищался этим мальчиком. — Через полчаса совещание, — крикнул Марволо, а медальон мысленно того похоронил. Том вышел одетым из ванной, а вот Гарри обнажённым и довольным. Мальчик явно лучше себя чувствовал, его игривый взгляд оценивал парней, которые всё ещё были голыми. — Отныне Гарри — ваш Господин. Ясно? — Это даже интереснее, — прошептал возбуждённо чаша. — У меня совещание. Я расскажу о вас троих Пожирателям, а в девять мы отправляемся в Министерство. Все четверо. Гарри объявит о капитуляции, а я о своей победе и младших братьях. Чтобы в половине девятого были готовы. Гарри, у тебя полтора часа. Поедим уже после интервью. Том нежно поцеловал своего мальчика и вышел. Гарри победно хмыкнул, глядя на ребят. Медальон явно был расстроен, что доступ к вкусной попке закрыт. — Кадм, на колени! — приказал Гарри. — Хочу минет. — Наглый мальчишка, — ухмыльнулся медальон, падая перед членом Гарри, вбирая его в рот. Марволо стоял расстроенным. Гарри улыбнулся ему, облизавшись. — Растяни себя. На кровати. Хочу смотреть на это. — Да, Господин, — вожделенно прошептал Марволо, ложась на кровать, расставив ноги, смазывая дырочку и начиная себя растягивать. Гарри нравилось управлять. Нравилось чувствовать горячий язык на члене. Нравилось смотреть, как Марволо себя расстягивает. — Достаточно, Кадм. Теперь ты себя растяни, пока я займусь Марволо. А после я возьму тебя. Стоны могли бы доноситься до комнаты для совещаний, но Том предусмотрительно поставил заглушающие. То, что творится в спальне, не для посторонних ушей. Он знал, что пробудил в Гарри жизнь. Когда все трое пришли к нему ровно в полдевятого одетые с иголочки, ведь гардероб Тёмного лорда был обширным, то Том видел, что перед ним Избранный. Глаза мальчика горели жизнью. Он хотел жить. Он познал вкус жизни. Ведя его за руку по Атриуму, в то время, как близнецы шли справа и слева от них, все поняли, что Волдеморт победил. Гарри не выглядел, как опоенный Амортенцией, не был похож на того, кто под Империусом. Он был счастлив. Изумрудные глаза светились счастьем и любовью, когда он и Том смотрели друг на друга. Ему было уже всё равно, что подумает Орден. Парень нашёл смысл жизни, а Дамблдор пусть на том свете командует. Том чувствовал себя победителем. Отныне Британия принадлежала ему. И эта страна будет его слушаться, ведь они верили, что Гарри Поттер не просто так капитулировал. Целуя при всех руку Гарри, Том вкушал победу, получив в этой жизни значительно больше. — С днём рождения, Гарри. Глаза Гарри наполнились нежностью, он приблизился к Тому, шепча в губы: — Спасибо за смысл жизни. — Всё для тебя, родной. Их губы сплелись в нежном танце. Этот поцелуй символизировал начало нового будущего. Начало новой эры. А сопротивление падёт. Первым Орден покинет Люпин, заявляя, что для него главное семья и жизнь сына его лучшего друга. — Ты победил, Том. — Мы победили, Гарри. Безумца больше нет. — Пообедаем? Том расплылся в улыбке, взял Гарри за руку и повёл в свой новый кабинет Министра магии. Следом за ними шли Кадм и Марволо, хищно ухмыляясь. Всё-таки нужно опробовать мебель кабинета, но сначала поновить силы. В этот день до самого вечера Министра, его любовника и младших братьев никто не видел, даже не догадываясь, что те не строят планы, а наслаждаются друг другом и новой жизнью.