Пороки нашей юности

И каким образом эта пятница успела наступить..? Нет, я серьёзно! Среда и четверг прошли уж слишком быстро. Слишком быстро, слишком быстро, и ещё тысячу миллионов раз слишком быстро! Ну серьёзно… Как будто секунда прошла, а я уже сижу как на иголках за кулисами, ожидая своей очереди произнести речь… Я нервничала. Сердце колотилось настолько бешено, что, казалось, вот-вот на хрен разломает мою грудную клетку! В животе всё судорожно сжалось, мне было нехорошо. Дыхание давалось с большим трудом, казалось, что я вот-вот упаду в обморок. Я не верила в то, что собиралась сделать. Особенно после того, как мама написала мне, что задержится немного и поэтому придёт сразу на выступление. От осознания того факта, что она сейчас сидит где-то там и ждёт моей речи, мне становилось ещё хуже. Она будет смотреть. Как и Джеффри, и Конни… Как и Кристоф… Все они будут это видеть, все они будут это слышать. Сделав глубокий вдох, я встала и подошла к стоявшему возле стены зеркалу и оглядела себя с головы до ног. На мне была обтягивающая белая блузка, чёрные леггинсы и кроссовке, на лице не было никакого макияжа кроме туши, а волосы я и вовсе оставила распущенными. Я не собиралась выряжаться в платье, как это сделала выпускница и первая красавица школы Маргарет Бартон, вырядившаяся в шикарное синее платье и туфли на высоких каблуках. Она должна была произнести свою финальную речь сразу после меня, и это также нервировало. Уж не знаю почему… Наверное я боялась, что если она выйдет после меня и покорить своей речью всех, то над моими словами, в тени её несомненно благочестивой речи, просто посмеются и забудут. Хотя, наверное, оно и к лучшему! Чёрт его знает, какого бреда я могу наговорить. «Но я не отступлю! Я скажу им всё, что хотела сказать!» подумала я, стеклянными глазами уставившись в зеркало. В этот самый момент я услышала, как со сцены объявили: -Спасибо за вашу пламенную речь, Рейчел, а сейчас на сцену со своей речью выходит Алексис Картер! «Ну что ж, вот и пора…» подумала я, отворачиваясь от зеркала и направляясь в сторону сцены. Перед самым выходом я остановилась и прошептала: -Это для тебя, папа! Сцена была огромной. Микрофон стоял почти на самом её краю, а впереди виднелось море зрителей. Большая, пугающая чёрная громада, в которую слились все учителя, ученики, родители и некоторые бывшие ученики школы, которых специально пригласили на праздник. В этой толпе я не могла различить знакомых и незнакомых лиц. На какой-то момент я почувствовала, как моё сердце пропускает удар от чувства, что это море людей может поглотить меня. Тем не менее, я подошла к краю сцены, и взяв в руку микрофон, заговорила: -Всем добрый день! Надеюсь, что он у вас прошёл хорошо. Надеюсь, что вы наслаждаетесь ярким майским солнышком, пением птичек, и окончанием учебного года! Да, я надеюсь, что вы продолжаете радоваться жизни, не смотря на убийства, происходящие в этом городе…-я глубоко вздохнула и продолжила. -Вы наверное знаете, что моего отца недавно…-я сглотнула, с трудом сдерживая подступающие слёзы. -Убили. Его затыкали ножом, а рот засыпали мукой! И знаете, почему он это сделал? Знаете, почему этот маньяк его убил? А потому, что он уже давно травил себя наркотиками! Да! Он сам признался мне в этом, за день до своей смерти. А ещё… ещё он сказал, что убил из-за этого двух людей! Я не знаю, кто они, кем были, но в тот момент, когда он признался мне в этом… О, знаете, что я тогда почувствовала? Стыд. Мне было стыдно! До жути стыдно за него, но я не могу его винить, не могу!-я покачала головой. -У него было трудное детство! И после того, как моя мать бросила нас из-за его пристрастия, он честно завязал с этим на долгие годы! Но он не смог… не смог сдержаться… И вернулся к этим чёртовым веществам! И тут судьба его настигла. Он убил давно, но прошлое неумолимо, и оно тебя нагоняет, заставив заплатить за все грехи, которые ты совершил! И моему отцу… ему пришлось заплатить! Как и Белле Мейсон, за то, что она была стервой, за то, что она подтолкнула человека на самоубийство!-теперь я говорила уверенно и без каких-либо остановок, не давая кому-либо себя перебить или что-то крикнуть в знак протеста. -Да, некоторые люди говорят, что она была хорошей… Так вот, эти люди жалкие лжецы и трусы! Все знали, какой была Белла. Она была ужасным человеком, и заплатила за это. И Майкл Роджерс тоже! Он был воришкой и мелким преступником, и вот, он уже мёртв!-из моего горла вырвался короткий, истеричный смешок. -И мой отец тоже… Он тоже мёртв! И знаете, вы не замечали, что все, перечисленные мною жертвы маньяка были ранее преступниками? Я не знаю, за что он их всех убивает, но знаю то, что почти все его жертвы при жизни каким-то образом грешили, и вот, судьба вещь в целом справедливая, и она послала им кару в виде этого ненормального, который устроил тут резню, но нам всё равно, мы всё равно празднуем, веселимся, как ни в чём не бывало, делаем вид, что всё хорошо…-я будто издалека услышала собственный всхлип. -Но всё НЕ хорошо, поймите вы уже это! Я знаю, многие из вас наверняка недоумевают, зачем я вообще затеяла эту речь, а я вам скажу зачем! Все вы, так или иначе, бывали в фейсбуке? Конечно, вы бывали там, многие из вас сидят там сутки напролёт! Так что вы, наверное знаете, что недавно один мерзкий подлый ублюдок, считающий, что он может лезть в чужие личные дела,-все слова начиная со слова мерзкий я скорее прорычала, чем произнесла. -Решил заснять мою подругу Констанс Кэмпбелл с ещё одним нашим другом целующимися, да ещё и оказался настолько труслив, что удалил свой тупой фейковый аккаунт через сутки после того, как залил это видеоролик в сеть! И какова была ваша реакция? Вы начали смеяться над ними, один из моего класса, не буду называть имён, вообще назвал Конни девушкой лёгкого поведения. Вы вообще головой думаете, а? Не думаете, что это не ваше дело, в которое вы просто бесцеремонно суёте свои длинные носы для того, чтобы посмеяться, позабавиться, возвысить себя за счёт других! Да, ведь люди всегда так делают! Фредди Лумис и Хайди Бренсон служат тому примером! Люди всегда называют их какими-то монстрами, а всё потому, что не хотят признавать, насколько прогнили их собственные душонки! Ведь в сущности, никто из этих двоих не был плохим! Лумис был просто душевно больным, и ничего не мог поделать с порывами своего характера, а Хайди… Я никогда её не знала, но она не была плохой! Уж точно не хуже Беллы Мейсон! Но почти все окружающие считали её уродом, монстром, недостойным ступать за порог комнаты, в которой они находятся! И знаете, что это показывает?-я осклабилась, чувствуя, как слёзы предательски высвободились из моих глаз и потекли по моим щекам. -Гниль нашего общества! Сейчас такое время… Смерти… Маньяк! Прямо здесь, в нашем дорогом, несравненном Маунтинсайде! Да-да, убийца где-то там, и он злится. Он убивает. Убивает совершенно разных людей. Всех, до кого дотянется! А он, смею вас заверить, дотянется до многих, если его не остановят! Да! Он дотянется до вас всех, как дотянулся до моего отца! Как дотянулся до других убитых! Но вы… вам всё равно! Люди видят то, что хотят видеть, и вы не исключение! Что ж, можете и дальше радоваться своему майскому солнышку, пению птичек и окончанию учебного года! Умерли чужие для вас люди, но вам пофигу! До тех пор, пока не трогают вас и ваших родных…-я горько усмехнулась. -Однако я всё равно решила омрачить ваш праздник. Вы не хотите видеть правду, и поэтому сейчас я выплюнула её вам в лицо!-прошипела я, чувствуя, как очередная порция слез подступает к глазам. -Да, радуйтесь дальше, если хотите! Потому что вы всегда хотите радоваться… Именно поэтому веры вам нет! Лицемеры! С этими словами я демонстративно бросила микрофон на пол и быстрым шагом сошла со сцены. Я не слышала, чтобы за мной кто-то бежал, не слышала, чтобы меня кто-то звал. Лишь тишина. Звон в ушах и мертвящая тишина, нарушаемая лишь звуком моих шагов по коридору. Я вошла в какую-то кладовку, и прислонилась к стене, тяжело дыша. Слёзы всё текли вниз, по подбородку, и в итоге либо капали мне на грудь, либо стекали вниз по шее. Я сказала этим дебилам всё, что хотела им сказать. Но легче от этого мне не стало… Наоборот, хуже. Больнее. Тягостнее. Я всхлипнула. Наверняка они там сейчас дружно смеются надо мной. Ну точно смеются! Перешёптываются, называют меня истеричкой, психопаткой… Ну и пусть! Пусть катится к чёрту весь этот сраный мир, да, катится в бездну в месте с этими идиотскими социальными нормами, дебильными законами, чёртовыми маньяками в чёрной одежде и всеми идиотами, которые не способна воспринимать нашу реальность, дабы не портить свою тупую картину мира! Они хотят жить настоящим моментам, следуя притче о повисшем на лозе над пропастью с тиграми человеке, который вот-вот упадёт, потому что мыши грызут его лозу. Этот идиот увидел на горе кустик земляники и съел её, подумав напоследок о том, что никогда в жизни не ел ничего вкуснее! Вот и они такие же. Они не хотят снимать розовые очки, которые делают их мир прекрасным, правильным и полным беззаботных радостей жизни. Да, они хотят другого. Они хотят есть землянику. Вот же дураки! «И какой смысл в невероятно сладком вкусе долбанутой землянике, если уже через секунду ты упадёшь прямо на голодных тигров? Эх, а ведь эта притча очень схожа с нынешней ситуацией. Человек, висящий на лозе, это наш городишка, пропасть с тиграми его смерть, а мышь, перегрызающая лозу, и есть наш долбаный убийца-психопат! И человек хочет сорвать землянику с кустика и съесть её, вместо того, чтобы хотя бы попробовать ухватиться за этот кустик, выбраться из пропасти и раздавить чёртову мышь, которая грызёт лозу, на которой он повис…» подумала я, утирая слёзы со щёк. Странно, но эта мысль показалась мне даже забавной. Очень даже забавной. Настолько забавной, что я рассмеялась. Громко, истерично… -Алекс! Алекс, это ты?-неожиданно раздался из коридора голос. Этот голос… Я с детства помнила этот голос. Приятный, знакомый, родной… -М… мама..?-собственный голос показался мне жалким тихим хриплым писком полу захлебнувшегося мышонка. -Алекс? Ты тут? Раздался приближающийся стук каблуков, звук открываемой двери… И вот, она стояла передо мной. Невысокая, чуть повыше меня, с роскошными рыжими волосами, прямыми и длинными. Карие глаза, цвет которых я от неё унаследовала, смотрели на меня с той же добротой и лаской, с которой смотрели в детстве… Она была одета в блузку со светло-коричневым жакетом поверх неё, длинную рифлёную юбку чёрного цвета и туфли на шпильках. Как всегда идеальный маникюр, от неё исходил тот же самый запах малиновых духов, которыми она всегда так любила брызгаться, но вот макияжа на лице не было. Да, это была она. Моя мама. Такая же, какой я её всегда помнила. Она ничуть не изменилась, если не считать едва заметных морщин, появившихся на её лице за те пятнадцать лет, что я её не видела. -Мама..? Это… это ты..?-одними губами прошептала я, уставившись на неё. -Да, Алекс, это я…-она опустилась на колено рядом со мной и обняла. Я почувствовала, как к моим глазам приливают новые слёзы. Слёзы счастья. Я лишь краему уха слышала её голос. -Мне… мне так жаль, Алекс! Мне очень-очень жаль…