Лодка на двоих

      — Хей, д-детка, не ломайся как ебучая восьмиклассница.       Морти страшно.       Не было ни одного приключения, в котором он находился на грани смерти, и чтобы он боялся так, как боится сейчас. Морти мог запросто отстреливаться от пришельцев, убегать от межгалактической полиции, с мешком наркотиков наперевес, уничтожать города, а то и целые планеты ради какой-то несчастной херни, умеющей читать мысли. Даже когда бот-Рик, к которому он успел привязаться, был на грани смерти (если это так можно назвать), ему не было страшно.       Он всегда ведётся на уговоры Рика.       «Вошли и вышли, приключение на двадцать минут.»       И ничего не может с этим сделать, так как за штурвалом их судна стоит не он, далеко не он.       В крови была конская доза адреналина, ноги от усталости исходили судорогой, а сузившиеся зрачки готовы вылететь вместе с глазами из орбит. Было больно переживать физические увечья, начиная от сломанных ног, заканчивая собственноручно отрубленной рукой. Было до усрачки интересно проводить с дедушкой опасные опыты в гараже, понимая, что жертвуют они не только целостью дома Смитов, но и собственными жизнями. Но страшно — никогда.       Но сейчас всё иначе, ведь Рик узнал то, что ему не надо было знать.       Одной рукой Рик держит кисти малого, зажав их на спинке кровати, а второй трогает его через плотную ткань джинсов.       — Давай, М-морти! Признай тот факт, ч-что ты хочешь, чтобы я это сде-эээ-лал.       — Рик, прекрати! С-с-свали уже!       — Ох, а я-то думаешь не знаю. — Рик наклоняется ближе, мерзко дыша на Морти зловонным запахом алкоголя, растягивая ехидную улыбку на лице. Рука его очень точно схватилась за основание члена. — Не знаю, как ты жадно дрочишь каждую ночь, говоря имя своего любимого дедушки. Н-не знаю, как ты жаждешь того, чтобы я тебя выебал где-нибудь на просторах вселенной, на диване в гостиной или на грёбанном кухонном столе. Я-я знаю каждую твою грязную, потаённую мысль, М-морти. И тебе не скрыть от меня ничего. Т-ты слишком, слишком предсказуем. Тут даже слепой не заметит, как ты смотришь на меня, при любой удобной возмо-эээ-жности стараешься прикоснуться, а потом... потом ты д-дрочишь до мозолей! Я прав?       — Прекрати!       — Конечно я прав!       Стыд и страх смешивается с ощущением сильного желания и не желания одновременно. И этот странный коктейль сводит его с ума, не даёт волю эмоциям и заставляет биться в истерике, не позволяя Рику сделать с собой что-то. Морти прячет взгляд, чувствует, как щёки вздёрнула краснота, а дыхание становится сбивчивым, урывистым. Он сжимает кулаки в иступлённой ярости до белых костяшек, дрыгает ногами, стараясь скинуть с себя Санчеза, корчит лицо в омерзении. Морти делает всё, чтобы показать свою ненависть и брезгливость к происходящему. Но всё рушит его собственный стояк. И Рик этим успешно пользуется.       Рик расстёгивает ширинку джинсов и запускает под нижнее бельё руку. Морти вздрагивает и почти что поддаётся на встречу прикосновениям, но он старается сохранить овладение над собой, держать себя в руках... Но это почти не возможно сделать, когда предмет бесчисленного множества бессонных ночей готов сделать с тобой то, о чём можно было подумать только в самую тёмную ночь.       Тело бьётся в дрожи не то возбуждения, не то страха. Ему и приятно, и неприятно происходящее одновременно. Морти не знает как реагировать на это, он не понимает.       — Твоё тело говорит об обратном, маленькая ты сучка. Т-ты этого не скроешь, даже не старайся. Плыви по течению, Морти.       Плыви по течению.       Морти торкнуло и флэшбеком вернуло в тот самый день, в этот туалет, в какой-то замызганной пивнушке. Эти скользкие, хваткие руки, которые держали тело Морти до последнего и лезли под футболку, наспех ощупывая его тело. Слюна, которую оставил широкий шершавый язык, так противно скатывалась по шее, щеке и подбородку. Блядское ощущение животного страха наполнило его грудную клетку, не давая спокойно вдохнуть.       — Нет!       Рик рывком перевернул Морти и стянул джинсы с бельём, откинув их куда-то в сторону входной двери в комнату (как хорошо, что она была закрыта).       Без единого предупреждения, Рик дерзко вошёл в тугую задницу Морти. Он тут же прогнулся в пояснице, вскидывая голову вверх от резкой острой боли. На глазах невольно выступили слезинки. Внутренняя полость подростка горячая и крайне узкая. Рик прорычал что-то невнятное и уцепился одной рукой за волосы Морти, а второй держась за его бёдра, начал ритмично двигаться в нём, пренебрегая смазкой и всякой нежностью.       Морти кричит, пытается вырваться, в ответ на что, несколько раз получает болезненный рывок за волосы.       Бледная кожа на бёдрах под сильными, тонкими пальцами Рика начинает болеть, покрываться красно-синими кругами. Пошлые и хлёсткие шлепки по мягким ягодицам Морти, начинают краснеть в виде пятерни. Внтури всё болезненно горит, заставляя ронять слёзы на скомканные подушки и глотать сопли, дабы свободно дышать. Морти хрипит, хватаясь за постельное бельё трясущимися руками.       Не смотря на всю боль, Морти чувствует, как Рик касается членом простаты, что даёт ему небольшую, приятную истому, которая интересней заиграет, если выполнять излюбленные движения. Он как можно более незаметно кладёт руку себе на возбуждённый член и начинает в такт толчкам жадно надрачивать. И Морти нагло напиздит, если скажет, что ему неприятно и приятно одновременно от этой боли.       — Хей, кто это тут так быстро сдался? — хрипит на ухо Рик, издевательски хихикая. — Убери руку. Я тебе не разрешал дрочить, когда я тебя ебу.       Морти стыдно, что он позволил себе такую слабость. Но он больше не в силах терпеть боль и удовольствия. Смит уткнул лицо в подушку. Он закусил ткань от наволочки и тихонько постанывал, чувствуя, как член пульсирует и требует разрядки.       Боль не прекращается, Рик жадно со всей силой вдалбливает пацана в кровать. Рику жарко, одежда липнет к телу, а приспущенные джинсы неистово мешают. Но собственная лень и нежелание отвлекаться на такие мелочи не позволяют бросить всё и раздеться до нога. Ему душно, но его это сводит с ума, доставляя неистовое удовольствие.       Рик скидывает голову назад и тяжело урывками дышит. Он в последние мгновения ускоряет темп, пара тройку толчков и Рик кончает, заполняя всё внутри Морти белой, липкой спермой. Он делает несколько глубоких вдохов и выдохов и, напоследок шлёпнув Морти по ягодице, переворачивает его обмякшее тело.       Рик выглядит омерзительно. Хитрая, самодовольная ухмылка, пошлый, томный взгляд и запах перегара с алкоголем дают этой картине крайне неприятное ощущение, от которого хочется спрятаться, уйти.       Плыви по течению.       И Морти всё это время плыл. С самого начала, как он только согласился помогать Рику. И каждое приключение он плывёт по течению, понимая, что окажется, так или иначе, в заднице, но ничего не может сделать из-за собственной слабости. И он, блять, хочет развернуть этот чёртов штурвал и вернуть всё назад. Но с другой стороны, Морти так хотел того, что произошло сейчас в итоге. Так что, надо ли ему это вообще — возвращать всё на круги своя?       Рик хмыкает, видя уставшее, красное, заплаканное лицо Морти. То, как он тяжело дышит в попытке перевести дух вызывает у него лёгкую усмешку. Рик чувствует свою власть над Морти. Он знает, что тот пойдёт за ним, на сколько бы его идея не была абсурдной. Ведь он капитан этого судна. И сейчас это не исключение. Рик знает Морти как облупленного и знает обо всех потаённых грешках, которые пытается скрыть от него. И он будет их потихоньку раскрывать ощущая свою полную и не ограниченную власть.       Рик проводит рукой по перевозбуждённому члену своего внука, отчего последний издаёт протяжный, нежный стон и исходит судорогой всем телом, закатывая глаза. Он тут же закусывает губу, а для пущей надёжности закрывает рот рукой, продолжая заливаться стоном. Сладкая, тугая истома завязалась у Морти где-то в районе живота и кротким, приятным спазмом отпустила.       — Успокойся, детка, — также нагло шепчет Рик, не изменяя выражения лица. — Там твоя мама приготовила что-то вкусное на ужин. Я бы посоветовал тебе поторопиться.       Рик встаёт с кровати и поправив всю одежду, уходит прочь из комнаты, оставив Морти одного.