Black death

      Каждая встреча с ней заканчивалась плохо. Сначала эмоционально. А потом… физически. Боль в груди становилась с каждым разом сильнее. Она схватывала неожиданно, иногда часы спустя после ссор с Уэнсдей.       Бьянка кидала на него свои обеспокоенные взгляды все чаще. Как-то раз даже отчитала как ребенка: — Ты скоро станешь выглядеть также полумертво, как твоя готка. Ты себя видел? Такое чувство, что ты не спишь неделями. Так и есть, верно? Она — твой яд, Ксавье. Оставь ее наконец.       Но он не мог. И после начался кашель. Жуткий, глубокий, рвавший глотку и грудь. Он думал, что заболел, простудился после пробежек под дождем. Но ощущалось все совсем по-другому. И становилось хуже после каждой встречи с Уэнсдей. Он был болен ею уже не в том всепоглощающем романтическом смысле, который используют писатели.       Даже сама Аддамс как-то раз почти обеспокоенно спросила его, не болен ли он туберкулезом. Сказала, что знает действенный способ от него избавиться. Когда ее губы дернулись в кровожадной ухмылке, а в глазах заплясали черти, он почти захотел ее ударить. Встряхнуть ее за плечи и наорать. Обматерить на чем свет стоит и проклясть сотню и тысячу раз. В этот момент ему почти стало легче. Она так его достала. Так надоела. Его начинали бесить эти безразличные глаза, жесткая линия плотно сомкнутых губ. Он послал ее после очередных бредовых обвинений. Сказал держаться подальше. Лишь бы самому было проще это делать.       А потом он начал кашлять кровью с черными лепестками. Такой взрывной смеси страха, ярости и ненависти Ксавье не испытывал никогда. Он крушил мастерскую, рвал холсты, рыдал навзрыд и кричал, пока не сорвал голос. Кашель становился от этого только сильнее, рот заполняла кровь. На языке — травянистый вкус цветочных лепестков. Горечь, почти как у черного кофе.       Он избегал Уэнсдей всеми силами, как бы его не тянуло к ней. Когда прошла стадия бесконечно долгого прожигания дыр в стенах пустым взглядом, он взял лепесток и отнес его Мэрилин Торнхилл, преподавателю ботаники. Она подтвердила его догадку. Черный георгин.       Как иронично.