Праздник к нам приходит

      Вэй Усянь ворвался в квартиру заснеженным вихрем, радостно чихнул Цзян Чэну в лицо и первым же делом, сбросив ботинки, куртку и дохуиллион пакетов прямо на пол прихожей, смылся в сторону уборной, оставив ничего непонимающего брата обтекать возле открытой входной двери.       - Красный пакет не трогай! – донеслось из ванны предостерегающее, отчего Цзян Чэну, конечно же, из чистого принципа захотелось сунуть нос именно в красный громадный пакетище, из которого кокетливо выглядывал блестящий фиолетовый бок подарочной коробки. На душе сразу потеплело, даже улыбнуться захотелось. Неужели Вэй Усянь приперся на другой конец города, чтобы вручить младшему брату новогодний подарок? Это… мило. Цзян Чэн полагал, что они, как и договаривались, все вместе встретятся с родителями на следующей неделе, когда Яньли вместе с А-Лином вернутся с Бали, куда их в честь праздников увез Павлин, и тогда уже обменяются подарками. На семейном, так сказать, застолье.       Как бы… у Ланей же тоже вроде бы какой-то там дико важный официальный прием, Вэй Ин жаловался, что Лань Чжань обязательно должен на нем появиться, иначе Лань Цижэнь голову ему оторвет. Причем, что показательно, оторвет не племяннику, а самому Усяню, ибо нечего портить приличного мальчика А-Чжаня на глазах у всей страны.       Осмыслив все это и осознав, что причин ждать кого-либо в гости не было и нет, Цзян Чэн растерянно моргнул и на всякий случай выглянул за дверь, ожидая увидеть там оставшиеся две трети усяневской ячейки общества, бурявящих его одним бесстрастно-агрессивным и одним спокойно-смущенным взглядами, но лестничная клетка оказалась девственно пустой и отвратительно холодной.       - Не понял, - сам себе сказал Цзян Чэн, возвращаясь обратно в теплую квартиру, и сам же подумал, что, наверное, Лань Чжань ждет своего благоверного внизу в машине, и сейчас Усянь поскачет электровеником по всей цзянчэновской квартире, выпросит свой и сына законные подарки, задушит в счастливых обнимашках и унесется дальше в свою семейную жизнь, бросив младшего брата в одиночестве отходить от своего визита. Что ж, тогда жалко, что А-Юань не поднялся вместе с этим бедствием – А-Чэн с удовольствием бы вручил ему подарок самолично. Но нет так нет, Цзян Чэну ни капельки не обидно.       Совершенно-точно нет. Абсолютно. С чего бы ему обижаться на то, что старший племянник его не хочет видеть даже ради новогоднего подарка?       - Ну, чего стоим, кого ждем? – вернувшийся из уборной Вэй Ин упер руки в бока и улыбнулся от уха до уха, аж прищурившись от усилий. – Пакеты в зубы и на кухню, там половину надо в холодильник. Белый пакет сразу на балкон неси, там выпивка. Ты же, небось, не покупал ничего, да? Как хорошо, у тебя есть я.       Вторя своим словам, Усянь схватил тот самый красный пакет с фиолетовой коробкой и живо утащил его в гостиную, откуда моментально возмутился:       - А ёлка где?!       «В пиз…» чуть было не ответил в рифму Цзян Чэн, но вовремя себя одернул, просто молча закатив глаза к потолку. Лучше бы куртку за собой повесил на тремпель и ботинки на подставку поставил, чудовище новогоднее, но это, по всей видимости, ниже усяневского достоинства – отсутствующая ёлка важнее.       - Чэн-Чэн, ты что, вообще дом не украшал? – выглянувший в прихожую Вэй Ин выглядел так, как будто Цзян Чэн ему в лицо плюнул, не меньше. Цзян Чэн, естественно, обиделся, пнув домашним тапочком уже начавшие подтекать чужие ботинки.       - Нет, - подтвердил очевидное хозяин квартиры и наклонился за несчастной курткой, смутно догадываясь, что братец в ближайшие полчаса никуда не свалит, а пол потом мыть Цзян Чэну самому. Отличный подарок на Новый Год – праздничное мытье полов. Лучше б уж не приходил, благодетель хренов. – Зачем? Я… все равно уходить собирался.       Да никуда он не собирался. Все его планы на эту ночь – открыть оставшуюся с дня рождения бутылку шампанского, выдуть ее в одну рожу, закусывая заказанной в последний момент пиццей, посмотреть из окна не фейерверки и пойти спать в надежде на то, что грядущий год окажется чуть менее дерьмовым, чем все двадцать семь до этого. В последнее верилось, впрочем, с трудом.       К сожалению, Вэй Усянь тоже прекрасно знал, что Сюэ Ян в этом году полностью потерян для общества в объятиях своего полуслепого ангела милосердия, и что Вэнь Цин вместе со своим младшим братом уехала в другой город к дяде, и что больше у Цзян Чэна друзей, с которыми можно было бы встретить праздники, нет и не предвидится в ближайшее никогда.       - Ты приперся на другой конец города сказать мне, что я лох и у меня нет ёлки? – не дав брату открыть рот, Цзян Чэн решил действовать на опережение, предъявив претензии первым. Грозно сверкнув глазами, мужчина насмешливо фыркнул, посмотрев на вытянутое в недоумении лицо Вэй Усяня, и гордым шагом направился на кухню, специально игнорируя ворох пакетов на полу. Вот еще, подкармливать его тут, похоже, взялись, как бедного родственника! Ну да, Цзян Чэну ни Ланя в мужья не досталось, ни Цзиня, он живет-то исключительно на свою не бог весть какую зарплату. И вообще он приличный человек – девушек предпочитает, а значит сам должен быть добытчиком в доме. Правда, последняя пассия свалила в закат еще летом, устроив грандиозную истерику, что ее не любят и не ценят – Цзян Чэн тогда так охуел, что Сюэ Яну пришлось выводить его из транса целительным пинком в сторону ближайшего бара, где они, собственно, и познакомились с Сяо Синчэнем, забредшим туда в поисках своего на-тот-момент-еще-не-бывшего парня Сун Ланя, но вместо него нашедшего на свою голову слегка поехавшего крышей маньяка с гиперфиксацией (Цзян Чэн сам иногда удивляется своему окружению, знала бы мать – на гирлянде б повесила). Так что обеспечивает А-Чэн исключительно сам себя и, между прочим, не голодает. Нечего тут!       На кухне пахло мандаринами и кофе – почти по-новогоднему, отчего А-Чэну морально стало еще хуже, чем было до этого. Паршивый год, паршивый день, паршивые десять минут – заебись просто. А ведь вроде бы прошлый Новый Год он встречал по правилам, как положено – с друзьями и девушкой, за праздничным столом. И с семьей встретился уже первого числа, а не через неделю, как в этом будет, правда, получил тогда от А-Лина пяткой в лоб, но сам виноват, нечего было ребенка к звезде на верхушке ёлки подсаживать. Видимо, примета «как Новый Год встретишь» не работает для неудачников. Ну, или аннулируется каждое тридцатое декабря.       - Вообще-то я приперся, чтобы ты не торчал всю ночь в одиночестве, жалея себя на пустом месте и отсылая шицзе открыточки с котиками в блесточках по три штуки за час, - зашедший следом Вэй Усянь не дал насладиться тем самым пресловутым одиночеством и пары минут, становясь рядом с братом вплотную плечом к плечу и безбожно тыча его локтем в бок. – Или ты думал, меня обманет твое «все в порядке, сестрица, не волнуйся, у меня есть планы»?       Кривляясь, передразнил Вэй Ин, и Цзян Чэн не мог на это не улыбнуться, уж больно смешная мордашка получилась у эмоционального от природы брата. Нифига, неправда, не говорил он так. Наверное. Скорее всего.       - А как же Ванцзи и А-Юань? – вот только просто так поверить, что Вэй Усянь бросил свою семью в новогоднюю ночь ради него, зловредного и агрессивного, Цзян Чэн не мог никак. Когда такое было-то в последний раз, чтобы Вэй Ин, этот безнадежно влюбленный даже спустя десять лет брака идиот, отлип от своего возлюбленного Лань Чжаня, да еще и сына оставив без своего внимания? Цзян Чэн такого не помнил, если честно, со времен старшей школы, когда А-Юаня не существовало в планах его биологических родителей, эта невозможная парочка еще не встречалась и все вокруг в принципе были свято уверены, что Ванцзи Усяня ненавидит.       - …без меня переживут, - с небольшой заминкой ответил Вэй Ин, на мгновение отведя взгляд, словно бы это решение далось ему с трудом, и он все еще сомневался в его правильности. Цзян Чэн не знал, что резануло по сердцу сильнее – то, что брат все-таки выбрал его, или то, что в своем выборе он был не уверен. – Лань Цижэнь все равно не горит желанием видеть меня на том клятом приеме, может, хоть на этот раз не будет выносить гэгэ мозги, что я такой плохой, порчу им репутацию фактом своего существования. А Юань еще недостаточно взрослый, чтобы не заснуть позже десяти вечера, так что нужно просто не забыть позвонить ему по видеосвязи часов в девять. Желательно трезвым. Так что давай не будем выжирать больше двух бутылок, пока я сыну не отзвонюсь, окей?       Усянь пакостливо ухмыльнулся, забрасывая руку на шею Цзян Чэну и переходя на заговорщический шепот. А-Чэн даже забыл возмутиться в ответ, уставившись на брата во все глаза и чуть ли не открыв в шоке рот.       - Ну что? – хоть Цзян Чэн вслух ничего не сказал, Вэй Ин прекрасно умел читать его эмоции по одному движению брови, а тут такая пантомима, что даже настолько бесстыдному человеку, как Вэй Усянь, стало совестно. Насколько же они отдалились друг от друга, раз Цзян Чэн удивлен тем фактом, что Усянь хочет провести праздничную ночь вместе, только вдвоем, как в старые добрые, когда они тайком от суровой Мадам Юй пробирались в гостиную к ёлке и засыпали на ковре у дивана, так и не дождавшись полуночи, а Яньли, которой было позволено задержаться на взрослом празднике на пару часов дольше мальчишек, потом об них спотыкалась?       - Ничего, - мотнул головой Цзян Чэн, беря себя в руки и чувствуя, как в груди разливается приятное тепло, а в голове начинают играть прилипчивые новогодние песенки. Мир как-то резко показался недостаточно праздничным и тут же захотелось достать из кладовки коробки с игрушками, обмотаться серебристо-красным дождиком и налепить на брата оленьи рога. Или кроличьи ушки – зная этого придурка, весь набор новогоднего косплея обнаружится в одном из притащенных им баулов. – Значит, ты скупил половину алко-отдела?       - Да, и еще половину продуктового, - получив наконец положительный отклик на свою выходку, Вэй Усянь расцвел и засверкал так, что можно было, собственно, вместо ёлки ставить. Ну, максимум, шарик повесить. Красный. На нос. Нет, лучше в рот запихнуть, пока не ляпнул какую-нибудь чушь и все не испортил. – Но можем обойтись мясной нарезкой и чипсами, если тебе лень готовить. Мне точно лень – я хочу вино и ёлку!       Цзян Чэн в очередной раз закатил глаза, сам не замечая, как начал улыбаться так же ярко.       Пожалуй, да. Пора доставать из шкафчика второй бокал.