Кто бы мог подумать

      Лет пять назад Андрей и подумать не мог, что утро может начинаться так. Ни в мечтах, ни в бреду не мог представить, что в его жизни может быть что-то кроме работы. Но жизнь распорядилась иначе. И вот, теперь он каждое утро варит кофе на две чашки, чтобы, когда он уже практически готов, почувствовать женскую ладошку, что с нежностью проводит по плечам и замирает, обхватив его руку, и к боку прижимается ещё немного сонная женщина. Кто бы мог предположить ещё несколько лет назад, что его утро будет начинаться не с завтрака, а поцелуя женщины, которая, не стесняясь и не смущаясь прижимается к нему, и он ей отвечает, притягивая ближе, хотя, казалось бы, уже некуда. — Что там с нашим кофе? — интересуется Ира, отстранившись буквально на пару сантиметров.       Утро Андрея вот уже несколько лет начинается с улыбки Ирины над чашкой свежесваренного им кофе. С её пальцев в его ладони на столе, в их общей кухне. Это только их время, пока дети ещё спят, они могут себе позволить вот такое неспешного утро, просто посидеть напротив друг друга, утонуть в глазах напротив, насладиться кофе и просто обществом друг друга без посторонних. — С тебя завтрак, — сообщает ему Ира, когда кофе выпит, она целует его в щеку и уходит с кухни.       Андрей лично бы отправил в ПНД того, кто бы ещё пять лет назад сказал бы ему, что утром в его доме будет раздаваться радостный детский крик и его за ноги будут обхватывать со словами: -Папа!       В кухню влетает маленький ураганчик с растрёпанными со сна косичками. — Хочу вафли! — заявляет ребёнок, смотря Андрею в глаза со своего небольшого роста и продолжая его обнимать за ноги. — Сегодня каша, милая, а вот какая ты можешь еще успеть выбрать, — с улыбкой отзывается мужчина, беря на руки девочку. -Доброе утро, — зевают сзади, — А можно бутерброд с колбасой, я его даже сам сделаю. — Колбасу можешь в кашу добавить, — усмехается мужчина. — Нуу, Андрееей, — тянет молодой человек, забирая девочку с рук мужчины, — В моем возрасте кашу. — Это что за намеки на возраст, -доносится насмешливое из соседней комнаты, — А ну марш, оба умываться.       Его вечера тоже сильно изменились, теперь это не время в одиночестве в полутемной комнате, зачастую с компьютерной игрушкой или с рабочими материалами. Сейчас это улыбка от уже стоящей на парковке машины, радостный детский крик «папа» и девчонка, несущаяся к нему, которую он ловит на руки. Да кто бы мог подумать несколько лет назад, что его кто-то так будет называть. На кухне будет сидеть расслабленная женщина, наблюдающая за стараниями подростка приготовить ужин, который в свою очередь никого и ничего вокруг себя не замечает. -Привет, — тихо говорит он, целуя рыжую макушку. В ответ Ира обнимает его рукой за талию, и прижимается головой к нему, явно не собираясь отпускать мужчину от себя в ближайшее время.

***

      Но бывали другие вечера, когда все домашние обязанности падали на плечи мужчины, и когда таких набиралось несколько к ряду, он просто ехал в СК забирать «трудоголичку ненормальную» с работы. — У вас же труп? — Андрей больше утверждает, чем спрашивает, — А у неё дома двое детей. Живых! Которые уже сколько дней не видели мать. Так что сегодня она общается с детьми и ночует дома, завтра с утра верну вам следователя. Всё! И вам бы самим поспать, — на последок бросает он операм, но никогда так просто ничего не бывает. — А меня ты спросить не хочешь? — бурчит Ира складываю руки на груди. — А тебя дома ждет Лиса и её стишок. И ужин от Никиты, — всё-таки берёт её за руку мужчина и тянет на выход, она продолжает что-то ему недовольно выговаривать, но все постоянные действующие лица этого спектакля, знают или как минимум догадываются, что всё это исключительно для вида и сторонних зрителей.       На следующие утро обычно разыгрывается второй акт этого спектакля, всё там же и всё теми же. — Как и обещал возвращаю вам старшего следователя, — произносит Андрей, держа за руку Иру. Её команда привыкла и не к такому, а вот какие-нибудь «залетные» следователи или просто мимо проходящие обычно пребывают в лёгком шоке. Он наконец отпускает её руку, целует в щеку и уже развернувшись, собирается уходить, когда ему в спину летит конверт. Впрочем, наличие дома маленького ребенка, в недалеком прошлом на постоянной основе что-нибудь кидающего во всех в округе, развивает скорость реакции на уровень достаточный чтобы успеть развернуться и поймать брошенный предмет, и как итог проигнорировать мелкую пакость жены, она ведь все равно не удалась. — Что это? — Копии дела. — У меня вообще-то своей работы… — Ага-ага, — кивает она головой, отворачиваясь от мужчины, — Что-нибудь новое есть, желательно не труп, — обращается следователь уже к коллегам.

***

— Ты сегодня какой-то излишне меланхоличный, — произносит негромко Ирина, обнимая мужа со спины и кладя подбородок ему на плечо. Он чуть поворачивает голову в её сторону и кладёт руку на её скрещённые ладони на свой груди. — Тебе кажется, — в полголоса произносит он. — Тогда, о чем задумался, поделись, — просит она негромко сильнее прижимаясь со спины к мужчине. — Иди сюда, — с нежностью произносит Андрей, но руку с её ладоней не убирает.       Впрочем, скоро они оказываются на её талии ближе прижимая женщину к себе. — Так что? — разорвав поцелуй продолжает допытываться она. — Когда я не туда свернул? — Что? В смысле? — Ещё несколько лет назад я убеждённый холостяк и представить не мог, что буду вот так вечерами сидеть на террасе дома, смотреть на море, а у меня на коленях будет сидеть женщина, более того жена, — она лишь улыбается на это всё, очерчивая пальчиками контуры его лица, он жмуриться от её прикосновений словно довольный кот, — Что по утрам буду готовить завтраки на целую семью, а по возвращении с работы меня будут встречать криком «папа». — Это всё разве плохо? — с нежностью спрашивает она. — Я не сказал, что это плохо. Просто пытаюсь понять, как это произошло.       Она целует, усмехается и говорит: — Можешь съездить в тюрьму поблагодарить убийц, из-за которых мы познакомились.

***

      Не признаваться же столько лет спустя, что благодарить надо собственную глупость и гордость.       Они поженились, не на спор, как некоторые предполагали по началу, а в шутку, которая вышла из-под контроля.       Андрея заметили в научных кругах и пригласили то ли в Москву, то ли в Питер, или ещё куда, но он не рвался покидать приморский городок.       Ире, примерно, в это же время пришло предложение о переводе куда-то в центральный округ. А у неё только нормально сложившаяся команда, лояльное начальство, консультант. И вообще собственный дом, сын и брат рядом, даже повышение, которого и не обещали, не перевешивало желания остаться здесь.       И вот в какой-то вечер, когда они дружно жаловались друг другу на жизнь и её подарки. После пары бокалов вина он и выдал: — А выходи за меня, ведь семья — это достаточно уважительная причина чтоб отказаться. — А я согласна. Ты прав семейного не так просто с насиженного места перевести.       И как-то так всё завертелось. Каждый ждал от другого, когда он пойдёт на попятную и скажет, что всё хватит шутка затянулась.       Ждали и ждали, в итоге в паспортах появились штемпеля о заключении брака, а ни один так и не признался, что это шутка и вообще не всерьёз.       Они поцеловались первый раз только на свадьбе, ибо если есть гости, хоть и немного, но тем не менее, не отвертеться. Так называемый медовый месяц они провели раздельно. Он, по её совету, сбежал на какую-то турбазу, где спокойно приводил в порядок свои рабочие научные заметки и его никто никуда не дёргал. Она уехала в санаторий, пошутив что выйти за него в здоровом состоянии не могла. Никиту тогда забрал себе Миша, сказав, что поход в горы то что нужно молодому парню, а им всё-таки нужно побыть вдвоем, за свою ухмылку чуть не получил от сестры по первое число, но всё-таки был прощён.       Слухи что поженились они исключительно по залету не выдержала проверки временем, их ребёнок родился только спустя два года после свадьбы. Тут даже самые вредные были вынуждены отказаться от такой привлекательной идеи. Слухами это конечно не мешало, но они оба на них с такой высоты и пренебрежительной ухмылкой смотрели, что при них предпочитали помалкивать.       Но семьёй в привычном понимании этого слова они действительно стали только после того, как она забеременела. Они наконец перестали жить раздельно, за полгода успели купить и обустроить их общий дом. И как-то в полной мере осознали, что действительно семья. Никита, разбивший в школе окно, звонит ему, а не «маме». Он безапелляционно забирающий её с работы, аргументом, что она носит ребёнка и вообще ей рожать скоро, а она тут маньяков ловит. Последнее у него потом в привычку войдёт, трансформируется правда в оправдание, что у неё дети дома мать не видят. Её трое оперов через пару таких приездов стали воспринимать это всё как бесплатный цирк и им только попкорна не хватало для полноты картины, остальные обычно пребывали в лёгком шоке.       Впрочем, брошенная ей около дирекции его института фраза что ему забирать дочь из сада, потому что у неё дежурство, обеспечивало ему уважительную причину неявки на очередной сабантуй коллег. А уж как она улыбалась его коллегам женщинам на конференциях, женился бы, не будь он уже на ней женат. Барышни любого возраста отпадали сразу и в целом старались обходить его стороной, точнее её. Научным обсуждениям это не мешало, а нервы берегло отменно.       Может они и не любили друг друга как принято. Но рядом друг с другом им было комфортно и спокойно. И со стороны они даже казались обычной счастливой семьей. А уж какие скелеты прячет семья это дело лишь её членов.