История на ночь

Белоснежное покрывало окутывало Мидгард, всецело забирая его под свою опеку. Огромные деревья-великаны стоят в снежной шубе, оледеневшее озеро отражает редкие лучи солнца, а кое-где на снегу видны следы животных. Контрастно-ярким и неожиданным кажется алое пятно рябиновой грозди на молочном фоне. Вьюги не было уже очень давно, ветер успокоился, и зимний лес стоит в задумчивом оцепенении, утихомиренный и умиротворённый. Отмеченные некогда деревья выполняли свою работу, охраняя местность от вражеских атак и всепоглощающего зла.

***

Старый дом, находившийся в глубине леса, преспокойно испускал тонкие ниточки дыма, которые шли из камина. Ночное небо было затянуто густыми облаками, из-за чего не было видно, как Хати вновь несётся за луной, пытаясь съесть её. Внутри дома было тепло. Сучья в огне тихонько потрескивали, создавая свою какофонию. Ночное время — законное время сна. Отдыха, который порой кажется настоящим изыском в постоянной рутине бесконечных тренировок. Глупо и бессмысленно прожигать возможность насладиться ночной безмятежностью. Но юному Атрею не спалось: он уныло лежал на своей постели, время от времени перекладывая ногу на ногу. Бессонницы не были редкостью, но каждый раз, маленький йотун места себе найти не мог. В такие ночи, если ему удавалось заснуть, сны были странными, пугающими. В них он постоянно убегал, прятался, сражался с темнотой, или с тем, что в этой темноте обитало. И каждый раз, подобный сон заканчивался тем, что это нечто доставало его. Тянуло к нему свои когтистые лапы, пытаясь забрать с собой во мглу. И существу удавалось, после чего, Атрей в полукрике выгибался, в момент оказавшись в сидячем положении. В смятение, мальчик трёт шею, забитую рунами, смахивает волосы со лба, ощущая испарину на лице из-за страшного сна. Тело трясёт, а ком в горле не позволяет нормально вздохнуть. Все эти сновидения кажутся непозволительно реалистичными, и он не может отрицать того, что некоторые из снов становились реальностью. Но сейчас, Атрей даже не пробует заснуть. В ожидании очередных кошмаров, полубог отдаёт предпочтение скоротать время, смотря в потолок. Но детское терпение длится не долго. Неутолимая усталость даёт о себе знать, Атрей садится на край кровати, не решительно кидая взгляд на постель отца. Младший несколько завидовал крепкому сну своего отца. Тот спал на спине, скрещивая пальцы на груди, что выглядело странным. Пользуясь моментом, изучая своего родителя внимательнее, Атрей услышал подозрительный звук, за пределами их дома. Будучи подпитанным кошмарами, детское воображение сделало своё дело, напредставляв себе сборище самых ужасных чудовищ, которые пришли по его душу. Окутанный новой волной страха, йотун сглатывает слюну, которая накопилась за такой короткий срок. Пытается приструнить себя и свои чувства, сказать себе: «Я же Бог! Я не должен ничего бояться!», а потом боязливо бегает глазами по тёмным углам. Стыдливо возвращается к постели родителя. Последняя капля упала в чашу Атрея, он тихонько слезает с кровати, пытаясь не попасться на глаза Мимиру, крадётся к соседней кровати. Переступает с ноги на ногу, не решаясь сделать ещё хоть шаг, но в конце концов сдаётся, быстро юркнув на чужую кровать. Пристраивается рядом с отцом, совсем не дышит, лишь бы не потревожить Кратоса. Лежит неподвижно несколько минут. Спартанец моментально открывает глаза, когда чувствует возню под рукой. Аккуратно приподнимается на локтях, смотрит прямо на Атрея, а тот не может улечься. Вертится, пытаясь найти удобную позу для сна. — Мальчик. — Кратос тихо зовёт его. И Атрей вздрагивает. Кажется, его план провалился. Приходится повернуться обратно, виновато посмотреть в глаза отцу. — Отец… Я… — маленький йотун теряется в словах, не знает, как объяснить. Стыдно признаваться не только себе, но и отцу, что ему страшно. Кратос внимательно смотрит, не мешает младшему высказаться. И Атрей продолжает: — Опять бессонница… — сокращает рассказ юноша. И Кратосу достаточно этой информации, чтобы устало вздохнуть. Он был готов отправить сына обратно в свою постель и перестать тешиться, но пугливые глаза мальчика приостановили его. Он немного двигается к стене, позволяя наконец-то лечь поудобнее Атрею. А тот не скромничает. Кратос шумно выдыхает себе в бороду. Сын всё ещё не засыпает. Лишь смотрит изредка на отца. — Я расскажу тебе историю, это поможет заснуть. — И Атрей начинает светиться от этой новости. Но под строгим взглядом отца успокаивается, настраиваясь на рассказ. — Закрой глаза. — приказывает мужчина, и, убедившись, что мальчик их закрыл, спокойно начинает: — Когда-то давно, в одном городе, жил великий мудрец. Слава о его мудрости разнеслась далеко вокруг его родного города, люди издалека приходили к нему за советом. — Мужчина делал паузы, приглядывая за сыном. — Но был в городе человек, завидующий его славе. Пришел он как-то на луг, поймал бабочку, посадил её между сомкнутых ладоней и подумал: " — Пойду-ка я к мудрецу и спрошу у него: скажи, о мудрейший, какая бабочка у меня в руках — живая или мёртвая? — Если он скажет мертвая, я открою ладони, бабочка улетит. Если он скажет живая — я сомкну ладони, и бабочка умрет. Вот тогда все поймут, кто из нас умнее.» Так всё и получилось. Завистник пришел в город и спросил у мудреца: » — Скажи, мудрейший, какая бабочка у меня в руках — живая или мёртвая?» Пристально глядя в глаза, мудрец сказал… — До ушей мужчины донеслось тонкое сопение. Опустив глаза вниз, он увидел, как Атрей провалился в сон. Лицо его выражало спокойствие, отчего Кратос облегчённо вздохнул. Натянув всё своё одеяло на сына, укутав мальчика, спартанец тихо прошептал: — Я обязательно расскажу тебе конец истории, а пока отдыхай. — Он ещё какое-то время наблюдал за сыном, боясь упустить из вида хотя бы тень страха на чужом лице, но оно выражало лишь немую благодарность.