— Эми, ты где? — Ансель оглянулся. Сейчас ему нужна не Эмилия, но он подозревает, что именно эта маленькая прохвостка утащила деталь. Благо, дочь находилась в том возрасте, когда дети ещё не умеют прятаться, а потому стоило просто понять из какой комнаты раздаётся смех, и это было бы не сложно, если бы дом Вивьен Старк не был просто огромным. Они, конечно, именно из-за этого здесь и собрались, но как же сложно искать детей..
— Нашёл. Эми, солнце, отдай деталь. — Ансель присел перед дочерью. Он видел чёрную коробочку в маленьких детских ручках, но совершенно не хотел вырывать её у дочери силой: зачем портить ребёнку настроение перед праздником?
— А ты найди её, — девочка убрала руки за спину и снова рассмеялась.
Ансель задумался, оглядел комнату, обошёл ёлку, а потом вдруг подхватил дочь на руки, крепко прижимая к себе.
— Вот же она! — он трепетно поставил Эми на пол и взял из её ручек коробочку. — Ты же не лазила у нас с мамой в чемодане? — отрицательное мотание головкой. — Как достала?
— Дядя Тайрек дал! — Эми сказала это абсолютно спокойно, ни на каплю не сомневаясь, что это может аукнуться дяде.
Ансель глубоко вздохнул. Представил, как задушит Тайрека. Успокоился. У него не было времени на убийство друга: надо было успеть на площадь Первого Полёта до наступления полудня, а прятки с дочерью заняли слишком много времени.
— Пап, тебе конец! Беги! — Линси, возникла в дверном проёме как раз вовремя. Оглядела смеющуюся Эми и сама рассмеялась. — Это мне подарочек? Спасибо, дядь!
Вот за что Ансель любил её, так это за умение неунывать. Её поставь перед разгневанной Рией, так она улыбнётся, пошутит, и все — вся Арамантида спасена, никто из жителей от злости командирши лётной базы мыса Горн не пострадал, а авионеры и механикеры получили отсрочку. Ансель это не проверял, но почему-то в этом уверен.
— Дом чтобы стоял на месте. Когда дамы придут, пожалуйста, накормите их, сами тоже поесть не забудьте... — Ансель завязывал шарф, отдавая последние указания детям перед уходом. Да, дети не маленькие, с ними и вовсе Тайрек, но страшно и за них, и за дом.
— Дядь, а? — Линси поудобнее перехватила Эми. — Не строй из себя порядочного джентельмена. Мы не маленькие, справимся, а ты иди уже этими своими противными делишками занимайся!
Ансель тяжело вздохнул, но послушно пошёл заниматься «противными делишками». Конечно, они таковыми не были, но какие же их дети все ещё дети: обиделись, что Ансель не говорит, каким будет новое воплощение Часов.
Эти Часы стояли на площади Первого Полёта и в этом году выглядели как авион. Не полноразмерный, конечно, и несколько стилизованный, но все же авион, поэтому, собственно, его и позвали: раз Ансель разбирается в авионах, должен разбираться и как их свертывать в маленькую коробочку, из которой потом развернутся новые Часы. В этом была вся сложность работы с главными часами Арамантиды, и то, почему к ней был такой строжайший отбор: Часы меняли форму. Раз в год, во время речи министра полётов, они превращались в... Во что-то.
И Ансель, хотя не особо смыслил в работе с часовыми механизмами, не смог отказаться от предложения поработать с этим. Конечно, он не знал итоговой формы: все же его задача была избавить механизм от нынешней составляющей, а вот что будет дальше было для него тайной; но дети в это не особо верили и оттого — в шутку больше — обижались на нежелание говорить.
Но он правда не знал и, если честно, не хотел узнавать. Поэтому ушёл с площади едва их часть работы была сделана. Оставалось ещё пара часов, которые ежегодно отдавали второй группе мастеров — той, которая знала о дальнейшей фигуре, и Ансель мог подсмотреть за ними, но не хотел лишать себя чуда.
Говорят, что в новогоднюю ночь надо загадать желание, подумав (обязательно!!) о новой форме Часов. И если ты угадал, и после слов министра и в самом деле появилась она, то желание обязательно исполнится. Ансель не собирался мухлевать в этой игре.
***
— Папа!! — Эми уцепилась за краешек его шарфа. Ансель сделал страшные глаза, вот прохвостка, весь сюрприз испортила.
Когда на площадь стали впускать людей, на улице уже стояла тьма, разгоняемая цветными фонарями. Их компания стояла около какого-то магазина, и лишь Линси с Артуром отошли подальше. Собственно по ним Ансель всех и нашёл: Артур пошёл в маму огненными волосами, но не ношением шапки, а потому свет от фонаря выделял и так горящую макушку.
— Нашёлся, наконец, — Ника обернулась, отрываясь от разговора с Агатой. Ансель несколько виновато улыбнулся, хотя в такой толпе немудрено не найти пятерых.
— О, дядя пришёл. Расскажи форму! — Артур с Линси попытались состроить жалобные глазки, но у них не получилось даже на процент похоже на глазки Эми.
Ансель посмотрел на Нику с мольбой о помощи, впрочем, та, наверняка тоже была не прочь узнать, так что этот вариант не подходил. Зато подходил другой, и это была отличная возможность отомстить.
— У меня то что спрашивать. Вон, Тайрек стоит. — Ансель махнул рукой в сторону друга.
— М? — Тайрек оторвался от тёплой булки.
— Следующую форму Часов знаешь?
— Знаю.
Они все тяжело вздохнули. Как по команде, словно репетировали сотню раз. Впрочем, так и было, Тайрек слишком часто влипал в разные ситуации, чтобы они не научились синхронно тяжело вздыхать.
Даже Эми.
— Но я вам не скажу. Через пару часов уже узнаете. Линси, идите гулять, пока я не хочу убить Артура, — Тайрек замолк, заметив взгляд Агаты.
Ансель улыбнулся. Как же он, оказывается, скучал по ним всем на мысе Горн.
***
Они стояли почти в первом ряду, так что Эми не упустила возможности помахать мадам эр Мада рукой, Николь тоже была счастлива видеть одну из своих наставниц. И, если Ансель не почудилась чуть более тёплая улыбка, министр обрадовалась, видя знакомые лица.
Но на её речи эта улыбка в любом случае не отразилась. Точная, выверенная, похожая на речь во все предыдущие года, она не была интересной. Но было интересно то, что стало потом.
Щелчок раз, вся площадь, затаив дыхание, замолкла.
Щелчок два, фигура авиона закрылась мерцающей завесой дыма от работающего механизма.
Щелчок три, Николь прикусила губу, начиная перебирать в голове все варианты.
Щелчок четыре, Ансель улыбнулся с этой милой привычки жены.
Щелчок пять, Эми сильнее сжала своей ручкой его ладонь.
Щелчок шесть, Ансель сжал её в ответ.
Щелчок семь, в голове начало формироваться желание.
Щелчок восемь, «Пожалуйста, чтобы этот..»
Щелчок девять, «...мы провели...»
Щелчок десять, «...вместе.»
Щелчок одиннадцать, Агата обняла Нику со спины, Артур почти вжался в Линси, Тайрек опустил голову Вивьен на плечо, а Эми оказалась практически зажата между ним и Никой.
Щелчок двенадцать, дым развеялся, а Ансель успел в последний раз подумать «пожалуйста», прежде чем взглянуть на фигуру.
Новую фигуру. В новом году. Со старыми близкими.
