А ты не понял, что ли?

«И уносят меня, и уносят меня В звенящую снежную даль Три белых коня, три белых коня: Декабрь, январь и февраль!..» Знакомые строчки, не так ли? Ну, так вот, у одного молодого человека таких песен пруд-пруди. И воспоминаний тоже... много. Зима не задалась с самого начала декабря. Даже, может, с конца ноября – Серёжа это знал заранее. Настроение это, предновогоднее, пропало уже 27 ноября. Даже выпавший снег 15 ноября, лежавший до сих пор, не радовал. А холодно – жесть! На работе запара, на учёбе, так-то, тоже. Мальчишка ещё студент, но с такой светлой башкой, говорят. Он не старался, если честно, что-то предпринимать, чтобы эту голову развивать: ну, шарил в программировании, подумаешь. Серёжа, так звали юного студента, почти закрывшего сессию, развивал свой проект – социальная сеть, где есть свобода всему. Но у каждого его знакомого было мнение (и разное): Юлька, подруга его и журналистка, без году неделю устроившаяся в издание, говорит, что фигня это всё; Олег, Юлькин парень, утверждает, что девчонка ничего не мыслит в этом всём, и Серёжа сделает большой шаг в будущее; тётя Света в этом не понимала ни черта, да и кормила Серёжу, а то он, цитата: «Худонький, бедненький! Кожа да кости, Серёнь! Ты уж тётку свою послушай, она те дýрного ниче не посоветует». Разумовский уважал Светлану Андреевну, поэтому не перечил. Вообще, тётя ему приходится по папиной линии, а родителей он своих не помнил. Ну, как не помнил... что-то было в памяти, но только то, что реально важно, по мнению парня. Родители его погибли в авиакатастрофе, когда мальчику было лет 5, после этого воспитывали тётя Света и дядя Дима, у которых на тот момент была дочь, Серёжина двоюродная сестра (хотя, росли они почти с пелёнок вместе, так что и не назовёшь её двоюродной, как родная была), Олеся, а в простонародии она превратилась в Лесю или Люшу. Но сейчас не об этом. Пока Серёжа работал и пытался совместить это с учёбой, настроения новогоднего, как вы поняли, не было. Это не плохо и не хорошо – это, вроде, не важнее, чем неработающий код. — Серёж, давай сходим на каток. В центре Петербурга... — говорила Юлия под руку молодому гению, качая ногой и сидя на подоконнике. — Сходим. — Завтра, вечером. — Да, да... — Я тогда куплю билеты? — Хорошо, покупай. Только отстань от меня. — Хорошо, Серёж! Только Серёжа не понимал, что Юля говорила битый час, как попугайчик. Он думал, что это не важно всё. Серёжа не особо был таким общительным: он, скорее, амбиверт (на половину интроверт, на половину экстраверт). Такое бывает. Но один день перевернул всё с ног до головы и не раз в мире парня. Сегодня, в середине декабря, вечером Серёжу разбудила (в прямом смысле этого слова) Юля криками в телефон: — Я тебя долго в такси ждать буду? Уже семь часов вечера! Мы опаздываем! — Что случилось? Куда? — Дядь, поздравляю, у тебя склероз. Накинь пальто и шарф. Жду! Серёжа, растерянный до крайности, ничего не понимает: куда бежать, что делать, куда ехать и кто его ждёт. У него обновление кипит, а Юля со своими причудами начала приставать. Парень накидывает шарф в клетку и чёрное пальто сверху водолазки белёсой и джинс, даже не застегнулся. Из обуви под руку попались лишь берцы, а ещё важно было взять портмоне-кошелёк-бумажник, телефон и ключи. Только вот незадача: карманы в пальто-шинели не особо-то и глубокие. Но сергей об этом не думал, а просто решил закрыть дверь и вызвать лифт с седьмого этажа. И знаете что? Видно, волею судьбы, лифт оказался нерабочим: Разумовский уже бежал по лестнице в расшнурованных ботах и расстёгнутом пальто. Выбегая на улицу, он вспоминает, что Юлия не сказала, какой номер машины. Или сказала? М-да, заработался парень. — Серёж! — кричит Юля, кинув в друга снежок. — Наконец-то. Не прошло и полгода! — А... где машина? — Нигде. Прости, я бедная студентка, такой роскоши на другой конец города не могу позволить себе. — Куда? — удивился рыжеволосый. — Чокнулась от любви уже! — Ну, нет. Ты мне сам сказал, что мы пойдём на каток. Я даже билеты купила, — размахивает билетами девушка. — Какой каток, девочка моя? Я на коньках кататься не умею. — А я научу! Всё, поехали, у нас программа с тобой на этот вечер: на метро, потом на каток, потом прогулка, и потом... — загибая пальцы, говорила девушка, пока не посмотрела на Серёжу. — Может застегнёшься и ботинки завяжешь, ну? — А, точно, — стукнул по лбу легонько себя Разумовский и начал приводить себя в порядок. — Ну, куда пойдём? — Куда глаза глядят. А пока – в метро! — взяв Серёжу за руку, протараторила Юленька и повела его за собой. — И, вроде как, нас там будут ждать. — Интересно, кто... Спустя полчаса (пока Юля покупала билеты в метро, потом они спорили, кто прав в стародавнем споре, потом Серёжа ещё долго читал советы о том, что они с Олегом не могли просто так сойтись, а девушка убегала от него на эскалаторе и заставляла не уехать домой, прошло столько времени) Пчёлкина могла с уверенности заявить, что Серёжа крупно влип. На каток она вела его, думая, что он кататься умеет. А тут такая подстава! — И кто нас ждёт? — Мы очень рано приехали. Но эти прекрасной души люди скоро подойдут! Юля, взявшая шефство над другом своим, уже принесла коньки для них двоих: 40 и 38 размеры соответственно. — Серёнь, я надеюсь, ты их умеешь шнуровать? — в ответ поступило только одобрительно-непонятное «ага». Пчёлкина всегда знала, что Серёжа тот ещё реалист, поэтому решила не трогать его и спокойно ждать... ждать, пока он встанет с пола после падения. — Всё-всё, я в порядке. Пойдём. — Серёж, а ты уверен, что готов? Это осознанный шаг в твоей молодой и... — Да, господи, чем быстрее начнём, тем быстрее закончим. Юля взяла его за руку крепкой хваткой и вывела на лёд. Был открытый каток, да и к тому же людей было мало. Пока юля вела Серёжу, он спокойно ей доверялся. Но когда Пчёлкина сделала ласточку, парень свалился на лёд прям на одно всем вам знакомое место... на копчик. — Юляш, давай, домой поедем? Честно, я сейчас свалюсь. — Нет-нет! Кто не рискует, тот не пьёт шампанского! — в этот момент у розоволосой зазвонил телефон. — Я сейчас поговорю, а ты будь здесь. Просто стой на месте. Юленька отъехала в сторону и, сняв свою шапку смешную, ответила на звонок. Болтала долго, как подметил Разумовский, и не вернулась. — Серёж, я тут это... Короче. Мы с Олегом решили познакомить тебя с таким же важным человеком для нас, как ты. — Ну? — шмыгнул Серёжа носом, покрасневшим от мороза. Пока девушка собиралась со словами, сзади неё появились две фигуры, почти одинакового роста. Одного Сергей узнал – это Олег, что сейчас закрыл Юльке глаза перчатками со снегом. А вот другой казался ему знакомым, но и в то же время странным. Олег, которого уже узнал Серёжа, закрыл девчонке глаза перчатками, на которых ещё остался снег. — Дурак ты, Волков! — ударила Пчёлкина парня по плечу. — Сил моих больше нет тебя терпеть! — Та ну, брось. Короче, Серёжка, этот прекрасный молодой человек в свои двадцать семь работает в полиции майором и зовут его Игорь, — Серёжа уже протянул ему руку, ожидая, чего такого странного скажет о нём Олег. — А вот этот рыжий-рыжий конопатый молодой гений, создающий в свои двадцать четыре года соцсеть будущего – Серёжа, — Игорь, поправив свою кепку, пожал руку парню. — Мальчики, не знаю, что у вас за планы были, а вот мы учимся кататься на коньках. — А мы решили попробовать себя в роли хоккеистов, точнее, прийти в форму. А то матч скоро, — влез в беседу Игорь. — Матч? Мне Олег ничего не рассказывал про матчи. — Придётся доставать билеты вам, — развёл руки Волков. Вообще, честно вам сказать, Олег и Игорь с самого детства оба любили хоккей. Да и вообще, росли в одном дворе, ели из одной тарелки, а ещё были похожи немного. Игорь без матери рос начиная с трёх лет, а Олег вообще с бабкой и дедом часто оставался, так что присмотра тут и не было: воспитание дворовое, закалка сильная. И чудили мальчики с умом. А как с хоккеем связаны? Так это, во дворе раньше каток был самодельный, вот мальчишки собирались и играли в матчи, как летом в футбол. С тех пор они играют за какую-то команду чисто ради интереса. Конечно, Серёжа рад был послушать ещё миллион таких рассказов, но вот то, что он сейчас упадёт, его волновало больше всего. Он даже не знает, что такое дорожки, ёлочки, фонарики. Единственное, что он знал, это аксель, Саша Трусова и Марк Кондратюк. — Юляш, а ты... — только повернулся Серёжа, как Пчёлкина уже уехала. — Юля, проклятая девушка! Разумовский, действительно, хотел обидеться. Да никак. Его раздумья прервал Игорь, что уж точно в стороне не хотел оказаться. Гром, конечно, не то, чтобы заинтересовался парнем, просто... помочь хотел. Он вообще такой помогатор (или как там?), вы не представляете! Его даже за это уволить хотели... раз двадцать так точно. — Серёж, ты вообще раньше на коньках не стоял? — первым начал этот разговор брюнет. — Как думаешь, я просто так упал? — язвит Серёжа, думая, что сейчас провалится под лёд, а там – вода. Воду он не любил, и холод не любил. Брр. — Давай научу? Только не бойся, это легко. Серёжа думал долго: а стоит ли ему этому учиться? Короче, пока он думал, за него решила Юля, раз привела сюда. — Ла-адно, — закатил глаза рыжеволосый, — командуйте, майор. — Давай я возьму тебя за руки, чтобы страховать тебя, — Разумовский людям не доверял незнакомым. Майорам полиции так тем более. Вот, а если он его за что-нибудь сейчас арестует? Менты они и с друзьями менты, нет что ли? Сергей закрыл глаза, пытаясь себя успокоить, и дал руку товарищу полицейскому, — отлично. Теперь поставь ноги на ширину плеч и немного согни их в коленях, — Серёжа встал. — Спину держи максимально ровно. — Ещё чего? — хмыкнул Серёжа, отпустив Грома, и тут же упал. Олег и Юля, смотрящие за этой картиной, смеялись. — Товарищ майор, помогите, а? — как кот в сапогах Серёжа строил глазки. Игорь его поднял, а что оставалось сделать? — Ещё раз отпустишь, грохнешься на копчик и сломаешь его. — Я уже... наверное. — Итак. Лезвия коньков должны стоять параллельно друг другу! Вот, а теперь попробуй аккуратно продвинуть одну ногу вперёд, не отрывая её ото льда, и потом сделай несколько шагов, слегка покачиваясь из стороны в сторону. — Как трудно. — Просто прогоняй алгоритм несколько раз, — хмыкнул Гром, ведя парня за собой. Точнее, он вёл-катал его по льду, но потом постепенно отпускал, когда видел, что у Серёжи получается. Серёжа, в свою очередь, радовался, как ребёнок, будто весь мир заиграл новыми и яркими красками!.. Парень приближался к борту, и его осенило: ему не сказали, как тормозить! — Игорь, как тормозить? — крикнул Сергей. — Где тормоз? — А вот это я не продумал, — и тут же он рванул на другой конец огроменного катка, крича и рвя голос. — Поставь коньки параллельно, колени согни и плавно своди носки вместе! Коленки согни! Серёжа, растерянный до крайности второй раз за день, ничего не слышит. Только он собрался падать, как Игорь появляется перед ним, но получилось так, что Серёжа врезается в него и валит на лёд за собой, закрывая глаза (мол, всё, смерть). Нелепая ситуация. — Ты как, в порядке? — Не думаю... Серёжа открывает глаза и смотрит прямо в глаза Игоря. Они у него такие голубые, а главное – светлые, прям синие как вода в океане. Увидев такую картину, он не мог представить, что в душе у этого прекрасного человека. Его этот взгляд Игоря озабоченный зацепил. И тут между ними проскакивает какая-то искра. Непонятная, странная искра в глазах друг друга. И всё вокруг было так романтично: ночь, свет фонарей, снег... и вроде оба не понимают, почему их так тянет друг к дружке. Но Серёжа опомнился первым. — Прости, — лишь губами пытается произнести программист, но у него ничего не получается. — О, ребятки, я смотрю, вы законнектились? — к ним подъезжают Юля с Олегом, и девушка всё хочет знать! А на катке играет Тополиный пух. Зимой. Да. — У нас уже час прошёл, пока мы туда-сюда бегали. Пойдёмте лучше погуляем? — Меня час учили кататься? Жесть... лучше бы я дома сидел и код писал! — Серёж, не хочешь встать с меня? — А, да, точно. Олег, помоги подняться. Серёжу поднимают Юля с Олегом, Игорь встаёт сам. И пока они едут на выход... и Серёжа, и Игорь пытаются понять, что с ними было минуты две назад. Это какое-то странное чувство тепла внутри, беспечности и ещё эта песня дурацкая: «Тополиный пух: жара, июль, ночи такие звёздные. Ты пойми, что первый поцелуй...» и что-то ещё бормочет рыжий из Иванушек. А вот что – неразгаданная тайна поколений, слушающих этот трек. Конечно, пока они будут ещё часа два гулять, играть в снежки и лепить снеговика, Серёжа будет думать, что надо как-то извиниться перед Игорем, а Игорь – наоборот. Но это закончится логическим концом под радостные крики Пчёлкиной, когда они с Олегом, как дети, будут лепить этого странного снеговика и вырисовывать на снегу «И + С = ♡». Возможно, так всё и закончится, одной судьбе лишь это известно. Но то, что Игорь и Серёжа ещё встретятся – это точно.