Звоню сказать, что люблю тебя

Ныряй скорей в мой тихий омут, Ты нравишься моим чертям. "Ohana" means family. Любовь к родственникам измеряется километрами.

Звонок раздался первого января в начале седьмого утра. – Это твой, – Скотт зевнул и зарылся обратно в подушку. Майкл спихнул с груди кошку, до сих пор никак не названную, сел и дотянулся до смартфона. Нахмурился, увидев имя на экране. – Стоунбридж. – Здравствуй, Майк, – Лукелла кашлянул. – Прости, что разбудил, но, возможно, тебе стоит это услышать. Британский гражданин Эдвард Стоунбридж заявил об исчезновении своей жены Катерины. Майкл медленно закрыл глаза. – Где ты? – спросил он. – Отель «Кахала», пятый этаж. – Я приеду. Позвони Стивену, только пусть он дождётся меня внизу. Лукелла пообещал передать в точности и отключился. Майкл отложил смартфон и несколько секунд смотрел перед собой, затем легонько потряс Скотта. – Вставай. Ты мне нужен. Объяснять он ничего не стал – не знал, как. Они никогда не говорили о родителях. Скотт упомянул своих однажды, ещё в двадцатке, когда Эстер Камали спросила о его семье, вот и всё, а Майкл так и не решил, стоит ли рассказывать о своих. За него решили обстоятельства; он хмыкнул негромко, представив, что подумает Стив – и он понятия не имел, что подумает Дэмиен. – Надо выглядеть прилично? – уточнил Скотт, уже влезая в потрёпанные чёрные джинсы. Майкл качнул головой. – Не важно, – сказал он. Скотт пристально взглянул на него, подошёл и обнял за талию. Майкл удивился, какой он горячий. – Эй, – позвал Дэмиен. – Не пропадай, Браво-один. Что бы там ни случилось, мы справимся. – Обещаешь? – без улыбки спросил Майкл. – Торжественно клянусь! – Скотт поднял раскрытую правую ладонь. Майкл кивнул. – Ладно, Браво-два, – согласился он. – Кошку покорми тогда. К отелю они подъехали одновременно с МакГарреттом. В глубине души Майкл боялся, что Стив вызовет и Дэнни, и тот всё испортит назойливыми расспросами и поучениями, но ему повезло. Не исключено, что Стив разгадал его страхи; по крайней мере, глаза у него были тревожные, и между бровей залегла глубокая складка. – Есть что-то, что я должен знать? – спросил он вместо приветствия. Майкл подумал и пожал плечами. – Я сам ничего не знаю, – сказал он. – Просто... я начну, ладно? Скотт наморщил лоб, переводя взгляд с него на МакГарретта и обратно, но промолчал, захваченный общим беспокойством, и только в лифте на секунду крепко сжал руку Майкла, напоминая о своём присутствии. По пятому этажу сновали полицейские эксперты, у распахнутой двери люкса стоял патрульный, вытянувшийся по стойке «смирно» при виде Стива. Майкл едва заметил его и совершенно не запомнил лицо. Глубоко вздохнув, он сжал и разжал кулаки, кивнул сам себе и шагнул через порог. – Полиция Гавайев, спецотдел «пять-ноль», – сказал он ровно. – Коммандер Стивен МакГарретт, Майкл Стоунбридж, Дэмиен Скотт. Он выдержал короткую паузу и закончил: – Здравствуй, отец. Кто-то неподалёку присвистнул. – Здравствуй, Майкл, – с такой же заминкой отозвался сэр Эдвард. Он постарел и полностью поседел, но выглядел по-прежнему хорошо, был тщательно выбрит, аккуратно одет и причёсан, несмотря на раннее время и случившуюся беду. Рядом с ним стоял сержант Лукелла с раскрытым блокнотом, а на диване – на диване сидела Анна, Майкл мгновенно узнал её по той фотографии, что весной прислала ему капитан Рейнольдс. – «Отец»?.. – переспросила Анна и повернула голову. – «Майкл»?.. – Привет, – Майкл заставил себя улыбнуться и вновь посмотрел на отца. – Пожалуйста, расскажи подробно, что случилось. Выбранная им линия поведения, похоже, оказалась удачной и полностью отца устроила. – Я Эдвард Стоунбридж, – начал он. – Сэр Эдвард Стоунбридж, – поправил Майкл негромко. – ...а это моя дочь Анна, – продолжил отец, словно не расслышав. Позади него Лукелла наморщил лоб ещё сильнее и пригладил волосы на затылке. На Скотта Майкл старался не смотреть – не был уверен, что справится с его реакцией. Не сейчас. Позже. Они обязательно поговорят... если потребуется. Если Скотт захочет. Хочет ли этого он сам, Майкл не понимал. – Я не знаю, когда именно Катерина пропала. У нас отдельные спальни, – отец указал на раскрытую дверь одной из комнат, где криминалист снимал отпечатки пальцев с замка и ручки. – Вечером мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись, а в начале седьмого меня разбудила Анна. Она проснулась... по естественным причинам и увидела, что дверь в комнату Катерины открыта. Анна буквально сверлила его глазами и нервно сжимала и разжимала кулаки. С распущенными волосами, в пёстрой футболке и джинсовых шортах, она сильно отличалась от своей «официальной» версии в пиджаке школы Перс; на её правой коленке наполовину отклеился яркий детский пластырь. «Она моя сестра, – осознал Майкл. – У меня есть сестра». Ему захотелось обнять её и пообещать, что всё будет хорошо, но он равно сомневался и в перспективах дела, и в желании Анны, чтобы её вообще хоть кто-то трогал. Она была звонкая и напряжённая, как растяжка, привязанная к чеке гранаты, и Майклу всё сильнее казалось, что она вот-вот взорвётся. Он сделал шаг вперёд и присел на корточки возле дивана, словно разговаривал с маленьким ребёнком. – Анна, – позвал он. – Всё так? Хочешь что-нибудь добавить? Сестра повернулась к нему вспугнутым зверьком, глаза в опушке блёклых ресниц широко распахнулись. У неё была гетерохромия – правый глаз голубой, левый – зеленоватый с тёмным пятнышком возле зрачка. Отец замолчал. Майкл спиной чувствовал его недовольство, но продолжал смотреть на Анну, и она вознаградила его за терпение. – Нет, – сказала она и трудно сглотнула, словно у неё пересохло в горле. – Нет, всё не так! – Анна?.. – голос отца стал жёстким. Стиснув зубы, Майкл задавил в себе вспышку гнева, выпрямился и протянул руку. – Давай пройдёмся? – предложил он. – И поговорим. Хорошо? Он в свои шестнадцать не раздумывая согласился бы говорить с кем угодно, кроме родителей. Анна поколебалась пару секунд, покосилась на отца и всё-таки встала, оказавшись ниже Майкла на полголовы – с учётом плетёных босоножек на огромной танкетке. – Хорошо. Майкл наконец рискнул посмотреть на Скотта. Дэмиен озабоченно хмурился; поймав взгляд Майкла, он чуть улыбнулся и мимолётно погладил его по плечу, и у Майкла отлегло от сердца. В коридор Анна вышла первая, обернулась на Майкла, и он кивнул на лифты. – Пойдём на пляж. – А если... позвонят? – спросила она тихо. – Там мой босс, – напомнил Майкл. – Он лучший, он знает что делать. Анна вздохнула. До пляжа она молчала. Усевшись на первую же скамейку, она ссутулилась и опустила голову, завесив лицо волосами. Майкл сел рядом – не слишком далеко и не слишком близко, – вытянул ноги. Сказал, глядя на океан: – Волны сегодня хорошие. Умеешь на доске кататься? Сестра покачала головой. – Я тоже, – признался Майкл. – Почти год здесь живу и до сих пор отказываюсь пробовать. Боюсь облажаться. О том, что последние два месяца ему было совсем не до сёрфинга после ранения на Хэллоуин, он говорить не стал, чтобы не добавлять Анне поводов для беспокойства, а между тем, в леди Катерину тоже могли стрелять, и Майкл усилием воли отогнал от себя видение кровавой лужи и неподвижного тела. – Ты знал обо мне? – глухо спросила Анна. – Узнал этой весной, – честно сказал Майкл. – Случайно. Она хмыкнула почти весело. – А я о тебе знала, – она выпрямилась и отбросила волосы за спину, но смотрела по-прежнему в сторону. – Только я думала, что ты мёртв. Они говорили, что ты умер, и я тоже всем так говорила!.. Майкл помолчал, подбирая слова. – У них были основания так считать, – произнёс он наконец, игнорируя внезапную тяжесть в груди. – Я не звонил, не писал и не приезжал с тех пор, как в восемнадцать лет ушёл в армию. – И что?! – Анна повернулась к нему. – Ты собираешься затирать мне, что отец с его связями не мог навести справки?! – Если бы захотел – смог, – неохотно согласился Майкл. – Вот именно! – отрезала сестра. Несколько секунд они разглядывали друг друга. – Ты похожа на маму, – заметил Майкл. – Не могу сказать о тебе того же, – буркнула Анна. Майкл засмеялся. Вздохнул. Понизил голос. – Так что случилось? На самом деле?.. Смартфон принял сообщение, но Майкл не отреагировал: перезвонят, если будет что-то срочное. Анна снова сгорбилась и плетёной танкеткой подгребла к себе немного песка. – Это я виновата, – призналась она. Голос дрогнул на последнем слове, Анна шмыгнула носом. – Вчера ночью здесь была вечеринка в честь Нового года. На пляже гостиницы. Закрытая территория, охрана, местный диджей – абсолютно безопасно! Я хотела пойти. Мне уже есть шестнадцать, и я не собиралась пить алкоголь или курить травку – господи, Майкл, если бы я хотела, я бы сделала это в школе! Папа живёт в прошлом веке! Он считает, что правильное воспитание – это всё запрещать... как будто можно что-то всерьёз запретить в наше время! Майкл хмыкнул. – Что ж, вижу, за двадцать лет ничего не изменилось, – подытожил он. Анна бросила на него быстрый взгляд и усмехнулась. – Да, наверное, – согласилась она. – Кажется, я наконец встретила того, кто действительно меня понимает. Она помолчала, облизала губы и на мгновение спрятала лицо в ладонях, а затем решительно продолжила: – Вот только вчера мама была на моей стороне. Она сказала, что отпустит меня, если я включу отслеживание в айфоне и буду отвечать на все её сообщения в чате, и ещё она встретит меня внизу в три часа ночи, и ни минутой позже. От комментариев Майкл воздержался. Во-первых, для мамы это и вправду было весьма щедрое предложение, а во-вторых, поработав в полиции, он узнал о вечеринках достаточно, чтобы понимать и одобрять любые предосторожности... даже полный запрет. Анна подгребла к себе ещё немного песка, подошвой разровняла холмик и бросила: – Я опоздала! На семь минут. Я познакомилась... кое с кем! Ему восемнадцать, он за мной присматривал, и он проводил меня до холла, чтобы объяснить маме, что это он меня задержал. «Кое-кого» Майкл тоже понимал: наверняка на вечеринку Анна и накрасилась, и надела что-то более соблазнительное, чем мешковатая футболка с детским розовым рисунком. – Он тебя не обижал? – спросил он на всякий случай. Анна наморщила нос. – Меня не так просто обидеть, как ты думаешь. Нет, он не приставал... ну, активно не приставал. Мы пообнимались и пару раз поцеловались, вот и всё. Он не лез мне под юбку, если ты это имеешь в виду. Показал свои водительские права и оставил номер телефона, чтобы встретиться сегодня после обеда. Я думала, он понравится маме!.. Она стиснула кулаки так сильно, что пальцы побелели. Майкл ждал. – А мамы не было. Я обрадовалась! – Анна вскинула голову. – Я решила, что она заснула. Отправила ей сообщение, но она не ответила. Тогда я поднялась наверх, прокралась в номер и ушла в свою комнату. Думала, как мне повезло... Смартфон в кармане принял ещё одно сообщение. – Ответь, – сердито сказала Анна. – Вдруг ты кому-то нужен! Ты же коп, почему ты игнорируешь вызовы?! – Потому что я имею право не прерывать допрос свидетеля, – в тон ей ответил Майкл. – Ты вернулась в номер в три, а в шесть тринадцать Дюк уже звонил мне. Как ты узнала, что мамы нет? – Мне не спалось, – Анна пожала плечами. – Я умылась, почистила зубы, немного поболтала в чате с девчонками из школы. И соскучилась по маме. На мгновение Майкл ей позавидовал. Он не скучал по родителям... не по тем родителям, которых помнил, по крайней мере. Похоже, Анне всё-таки повезло немного больше. – Ты ей написала? – Пришла, – Анна закусила губу. – Решила, что будет здорово залезть к ней под одеяло. Она проснётся и сразу меня увидит, даже сообщение читать не надо, а я ей скажу... Она запнулась и добавила почти шёпотом: – Скажу, что я её очень люблю. Майкл сморгнул. – А её не было. И голубого платья, и босоножек с бабочками! Я испугалась. Проверила телефон, увидела, что последнее сообщение она так и не открыла. Я спустилась вниз, искала её в холле и на улице, сбегала на пляж, но вечеринка закончилась, сцену уже разобрали и всё унесли: ограждение, столы, фонари – и тогда я запаниковала. Вернулась в номер и разбудила папу. И... побоялась сказать правду. Подумала: какая разница, её ведь будут искать, как бы она ни пропала, да?.. А потом – потом пришёл ты. Мой старший брат, которого я считала мёртвым, потому что мне тоже! Сказали! Неправду! Она выкрикнула последние слова Майклу в лицо и наконец заплакала, и он, поколебавшись, подсел ближе и обнял её за плечи, готовый в любую секунду отстраниться, но Анна заплакала ещё горше и сама вцепилась в его рубашку. Свободной рукой Майкл достал смартфон, прочитал сообщения и набрал МакГарретта. – Что там с камерами отеля, босс? – Просматриваем, пока ничего, – отозвался Стив. Рядом с ним кто-то говорил, потом хлопнула дверь, стало тихо. – Как вы там? Есть что-то важное? – Проверь камеру этажа и камеры, выходящие к пляжу, примерно с двухсот тридцати. Леди Катерина обещала спуститься за Анной к трёмстам, а в триста семь... в три ноль семь её уже не было в холле. Анна вздрогнула в его объятиях. – Понял тебя. Я вызвал Дэнни, и мы поставим здесь аппаратуру на случай, если позвонят с требованием выкупа, – Стив помолчал. Майкл практически видел, как он хмурится и поджимает губы, и не удивился, когда Стив добавил: – Мы найдём её. Всё будет хорошо. – Да, – согласился Майкл. Ему хотелось бы верить Стиву, но в голову то и дело лезли воспоминания из работы в двадцатке, а особенно – спасение девчонки Кроуфорд. Ей отрезали ухо и по чистой случайности не искалечили сильнее, не изнасиловали, не пытали; не всем так везло. И гарантий не было. Да, Гавайи – не Африка, но отморозки попадаются везде. Хорошо, если похитителям нужны деньги, тогда они сами выйдут на связь. Плохо, что это не единственный возможный мотив. Майкла передёрнуло от мысли, что всё могло сложиться иначе, и они бы сейчас искали Анну, и руки сами сжались в кулаки. Он отпустил сестру и отстранился. – Дай мне номер своего приятеля, – сказал он. – Я его проверю. Анна округлила глаза. – Ты думаешь, он замешан? Он нарочно сделал так, чтобы я опоздала?.. – Если это так, я узнаю, – пообещал Майкл. Анна сунула руку под футболку и вытащила белый айфон с наклеенным поверх надкушенного яблока фиолетовым гербом школы Перс, ввела код разблокировки. – Серьёзно? – Майкл приподнял брови. – Это твой пароль? – Какая разница? – отмахнулась Анна. – Кому надо, тот всё равно взломает. Отец заставит показать, если заинтересуется, с кем я переписываюсь, а маме я доверяю, она без спроса не полезет. Она нашла номер и отдала айфон Майклу. На контакт она уже поставила ночное парное сэлфи; парнишка и вправду оказался симпатичным – светлоглазым, с буйными чёрными кудрями и притягательной щербинкой на переднем зубе. «Маленький поганец», – немедленно подумал Майкл. Переслав контакт Джерри, он перезвонил со своего номера и попросил достать на мальчишку всё, от знакомств до актуального местонахождения. Судя по голосу, Джерри уже известили о том, кого именно ищет «пять-ноль», и Майкл разорвал связь, не дожидаясь, пока Джерри тоже решит ему что-нибудь пообещать или выразить свою поддержку. Анна тем временем окончательно успокоилась, скрутила волосы в пучок и завязала резинкой, добытой из-под футболки вслед за айфоном. – Готова вернуться? – спросил Майкл. – Как будто у меня есть выбор, – она невесело улыбнулась. – Отец разозлится. При вас ничего не скажет, конечно, но я-то знаю... господи, только бы с мамой ничего не случилось! Я больше никуда не пойду, только бы она не пострадала! Майкл прикусил язык, чтобы не ляпнуть лишнего. Его право на комментарии и советы закончилось в тот день, когда он ушёл из дома с паспортом и швейцарским ножом в кармане, и его выбор Анне не подходил. Если когда-нибудь она захочет жить своей жизнью, а не той, что запланировали для неё родители, она найдёт и свой путь. Кое-что, впрочем, он мог для неё сделать прямо сейчас. – Я оставлю с тобой Дэмиена, – сказал он, когда они вошли в лифт. – Можешь полностью ему доверять. Он позаботится о твоей безопасности. – Дэмиен – это тот небритый мужик в мятой рубашке? – уточнила Анна. – Он твой коллега? – Он мой муж, – Майкл чуть улыбнулся, – но раньше мы служили вместе, так что в некотором роде и коллега тоже. – Твой – кто?! – Анна вытаращила глаза. – Ты гей?! Майкл молча приподнял брови, но и только, и Анна смирилась с тем, что другой информации не будет. Подходя к номеру, она поёжилась и обхватила себя руками за плечи, шумно выдохнула. Майкл остановился, давая ей время прийти в себя; когда она гордо вздёрнула подбородок и выпрямилась, он показал ей большой палец. Внутри за время их отсутствия стало тесновато: приехал Дэнни, а с ним – двое экспертов с аппаратурой, и первым делом они изъяли смартфон у Анны, чтобы проверить его и поставить слежение. Стив расхаживал по балкону, с кем-то ругаясь и активно жестикулируя, Скотт сидел на подлокотнике дивана, игнорируя косые взгляды сэра Эдварда. Майкл кивнул ему и подошёл напрямую к отцу, загораживая от него Анну. – Если скажешь ей, что она тебя разочаровала, я тебя ударю, – вполголоса предупредил он, глядя отцу в глаза. – Она ребёнок. Утешь её, обними и пообещай, что всё будет хорошо. Отец помолчал. – А будет? – спросил он. Майкл не видел его таким никогда прежде – и не смог соврать. – Я не знаю, – ответил он, – но ей не надо об этом думать. И тебе тоже. С балкона вернулся Стив, хмурый и озабоченный, жестом поманил к себе Майкла и Дэнни. – Похищение спланировали, – проговорил он тихо. – Камеры с тыльной стороны здания отключили без пятнадцати три, включили в три одиннадцать. Администратор составит список ночной смены, но в дни вечеринок у них много внештатных сотрудников, они нигде не регистрируются. В три десять с парковки выехал чёрный «шевроле савана», который мы также не смогли отследить: его номерные знаки были украдены вчера вечером с другой машины. Их выбросили возле парка Кахала, где нет камер, и мы не знаем, куда уехал фургон. Это не спонтанное преступление, Майк. За твоими родителями следили, их выбрали заранее. – Это странно, ты не находишь? – заметил Дэнни. – Какой идиот станет похищать женщину, сын которой работает в «пять-ноль»? – Кто-то, у кого есть зуб на Майка? – предположил Стив. Майкл покачал головой. – Если за ними следили, наверняка обратили внимание, что меня поблизости нет. Их приняли за однофамильцев. – Ладно, – Дэнни пожал плечами и переключился: – Семья спускалась на завтрак около девяти. Думаю, примерно в это время и стоит ждать звонка. Стив посмотрел на часы. – Останься здесь, – решил он. – Я вернусь в штаб-квартиру. Джерри просеивает информацию со всех доступных нам камер, возможно, где-то мелькнёт фургон. Майк?.. – Я с тобой. Дай мне минутку. Ничего объяснять отцу Майкл не стал, предоставил это Стиву, но сказал Анне, что уезжает, и отозвал в сторону Скотта. И запнулся, не зная, как начать, не находя нужных слов. – Не волнуйся, Майки, – теперь уже Дэмиен заслонил его собой от сэра Эдварда, ободряюще улыбнулся. – Я присмотрю тут за всем. – За Анной, – Майкл вздохнул и качнул головой, облизал губы. – Скотт, мой отец, он... – Положись на меня, – Скотт подмигнул. – Я тебя прикрою. Майкл кивнул и вышел. Он не мог больше находиться в номере, ему не хватало воздуха, взгляд отца давил бетонной плитой. Молчаливой оценке подверглось всё – стрижка, одежда, значок на ремне, трекинговые ботинки и противоударные часы; Майкл отвык от этого и не собирался привыкать снова, не хотел испытывать больше никогда. Патрульный офицер из коридора давно ушёл. Майкл подпёр стену вместо него и прикрыл глаза, ожидая МакГарретта, но Стив, выглянув, позвал его обратно. – С номера леди Катерины пришло сообщение. На экране айфона – отцовского, чёрного, – был развёрнут чат ватсапа. Майкл скрипнул зубами, увидев на фотографии маму с залепленным скотчем ртом и ссадиной на левой скуле, с растрёпанными волосами и смазанным макияжем. «Избавься от полиции, – прочитал он ниже, – или твоя жена умрёт». Анна с ногами забралась в кресло и сидела, скорчившись и обхватив колени руками. Скотт опустился на корточки рядом с ней и что-то сказал, Майкл не расслышал, потому что в тот же момент заговорил Стив. – Сделаем так: Дэнни, вызывай своего племянника. Пусть приедет в гражданском и следит за техникой. Сам спустишься к охране отеля, проверишь всех, кто был на этаже и видел полицию возле номера. Майк, мы с тобой и ребятами уходим – так, чтобы заметили и нас, и чемоданы – пустые, разумеется. Дэмиен, что касается тебя... – Я не коп, – Скотт поднял голову и наморщил лоб. – Не думаю, что кто-то вообще обратил на меня внимание. – Её держат на яхте, – перебил вдруг один из техников, изучавших скопированную на ноутбук фотографию. Майкл дал бы парню лет шестнадцать на вид, если бы не мимические морщинки и взгляд, слишком цепкий для подростка; увеличив изображение, техник постучал по экрану ластиком на кончике карандаша. – Смотрите: вентиляционная решётка за её спиной, а рядом бра, а вот эта щель – откидная крышка ящика для вещей в каюте. Это не дом, это лодка. Майкл переглянулся со Стивом, и тот кивнул. – Делаем как я сказал, – решил он. – Дэмиен, ты уведёшь отсюда мисс Стоунбридж, как только приедет Эрик. Посидите в лаунж-зоне или на пляже, где-нибудь в людном месте. Мы с Майклом съездим в Ала Ваи и Кевало, заберём записи с камер. Это ближайшие гавани, начнём с них. Сэр Эдвард, когда с вами останется только Эрик, вы напишете в ответ, что выполнили их распоряжение и согласны в точности выполнять все последующие. Не связывайтесь больше ни с кем с помощью своего айфона. Если захотите позвонить кому-то из нас, воспользуйтесь телефоном, который я вам оставил, там есть все нужные номера. – Анна, у тебя есть фотография леди Катерины в голубом платье? – спросил Майкл. – Перешли мне. Отец одарил его пристальным тяжёлым взглядом. – «Леди Катерина»? – повторил он. – Она твоя мать. – Папа, перестань! – крикнула Анна, вскинув голову от своего айфона. – Разве это сейчас важно?! Скотт легко тронул её за плечо и принялся шептать на ухо. – Мы позвоним, если будут новости, – ровно пообещал Майкл, развернулся и вслед за техниками вышел из номера в третий раз за утро. Стив догнал его у лифтов, встал рядом – слишком близко, почти касаясь плечом. Он молчал, только смотрел, как меняются цифры этажей на табло, но сейчас Майкла раздражало даже молчание. Он всё ещё задыхался; сердце тяжело ворочалось в груди и ныло, словно сдавленное рёбрами. Напряжение требовало выхода, требовало сделать хоть что-то, прежде чем клапан сорвёт прямо при Стиве – и хорошо если только при нём. Майкл до боли сжал кулаки и подумал, что сам виноват. У него не было плана на случай встречи с родителями, он решил почему-то, что этого никогда не случится, а стоило бы знать к его-то годам, что случается именно то, чего не ждёшь. Теперь нужно было просто перетерпеть. Переждать. Надеяться, что разговаривать с отцом больше не придётся. Стив пропустил его в пустой лифт, дотянулся и нажал на кнопку последнего этажа. – Встретимся внизу, – сказал он, делая шаг назад. Майкл смотрел ему в глаза, пока двери не закрылись, а затем зажмурился и с силой ударился головой о боковую стену кабины. Лифт вздрогнул, но не остановился. Майкл прижался щекой и ладонью к прохладной полоске металла и выдохнул сквозь зубы, медленно развернулся, опёрся о стену спиной и затылком. Лифт медленно дополз до самого верха здания, открыл двери с тихим звонком. Кто-то вошёл; два голоса, мужской и женский, опасливо поздоровались и затихли. Майкл машинально ответил – и мимолётно улыбнулся, вспомнив, как Чин и Лу арестовали его на выходе из похожего лифта таким же солнечным утром. Боль действительно отвлекла. Когда дыхание выровнялось, Майкл взглянул на себя в зеркало и попытался прикрыть свежую ссадину волосами, но не особенно в этом преуспел и слегка растерялся, когда женщина, та, что вошла на последнем этаже, протянула ему пластырь и антисептическую салфетку в индивидуальной упаковке. – Mahalo, – выговорил он. – De nada, oficial, – робко улыбаясь, ответила женщина. Стив ждал снаружи, возле пикапа. Он ничего не спросил и ничего не сказал, когда Майкл, глядя в зеркало заднего вида, промокнул ссадину салфеткой; вырулив с парковки на авеню Кахала, Стив включил проблесковый маячок и сирену и прибавил скорость, и нарушил молчание лишь через пару минут. – Когда мне было шестнадцать лет, – произнёс он, – моя мать инсценировала свою смерть. Майкл недоверчиво нахмурился. – Это разрушило нашу семью, – продолжал Стив преувеличенно спокойно. – Отец решил, что в смерти мамы виноваты якудза. Он начал расследование, но сперва отослал меня и Мэри на материк, чтобы обеспечить нашу безопасность. Мэри попала к тёте Дэб, а я – в военный лагерь. Я не собирался в армию в то время. Я учился, играл на гитаре, был квотербеком, но всё это больше не имело значения. Всё изменилось, когда маму похоронили. А потом, через двадцать лет, я похоронил и отца, и уже сам начал расследование его и маминой смерти. Было... непросто. Отец оставил множество фактов и намёков, но я далеко не сразу понял их и свёл воедино, мне потребовались ещё два года. Чертовски долгие два года!.. Он крепче стиснул руки на руле, бросил быстрый взгляд на Майкла и криво улыбнулся. – Меня вело одно слово – «Шеллборн», – Стив голосом обозначил кавычки. – Я не знал, человек это, местность или название операции; я не гнушался никакой информацией, выпытывал подробности у ЦРУ и мафии, ожидал в конце пути что угодно – государственную тайну, мировой заговор. Я даже готов был к тому, что меня убьют сразу после того, как я узнаю правду о происходящем!.. – И «Шеллборн»?.. – Майкл сделал паузу. Голос прозвучал сипло. Стив смотрел прямо перед собой. – Джо Уайт, человек, который заменил мне отца и опекал в военном лагере, который поддерживал и направлял меня в армии, он... всегда знал, что такое «Шеллборн», и он привёл меня в нужное место, когда я смог его вынудить. И там – там я встретил свою мать. Целую и невредимую, здоровую, свободную, живущую своей жизнью. Он покачал головой. Майкл не решился заговорить снова, не решился даже пошевелиться. – Она была агентом ЦРУ всё это время, – Стив хмыкнул. – И решила, что таким образом обезопасит нас – отца, меня и Мэри, – от какой-то гипотетической угрозы. Решила, что так будет лучше для нас. Она говорила, как скучала по нам, каждый день скучала. Говорила, что хочет снова стать нам с Мэри матерью, что теперь всё наладится. Вздохнув, он притормозил, выглядывая съезд на бульвар Капиолани, и закончил: – Ну, она действительно вернулась в Гонолулу, провела тут какое-то время, то и дело пропадая. Врала мне напропалую и удивлялась, что я зову её Дорис, а не мамой. Обижалась, что Мэри не хотела её видеть. Вела себя так, словно нам с сестрой всё ещё шестнадцать и десять. Стив замолчал и упрямо сжал губы. Глаза у него были абсолютно сухие. – Ты простил её? – спросил Майкл. – Не знаю, – Стив пожал плечами. – А есть разница? Она ведь снова нас бросила. Предпочла работу, и я понятия не имею, где она сейчас и чем занимается. – Разница в том, что, простив, ты отпускаешь себя, – Майкл качнул головой, усмехнулся. – Хотя не мне судить. Я... сочувствую тебе и Мэри, и вашему отцу тоже. Ты хорошо держишься. Теперь усмехнулся МакГарретт. – Да уж лучше чем ты, – он указал на ссадину на лбу Майкла, и Майкл рассмеялся и поднял руки. – Туше, босс. Им повезло: чёрный фургон в три часа семнадцать минут зарегистрировала камера на перекрёстке Каханамоку и Холомоана. Номера на этот раз были подлинные, и через пару минут Джерри переслал информацию о владельце. – Наканелуа Кавика, сорок два года. Проживает с матерью по адресу тридцать один семьдесят шесть, Холли-плейс. Официально нигде не работает, имеет две судимости, обе за грабёж с применением оружия. Его обвиняли и в третий раз, но привлечь не смогли – свидетель отказался от показаний. – Запугали, – уверенно подытожил Стив, въезжая на парковку Ала Ваи. – Джерри, будь готов, скоро пришлём тебе новое видео. Поищи пока информацию о подельниках Кавики. Мы знаем что-нибудь о его связях в криминальной среде? – Проверю, – пообещал Джерри и отключился. Камера гавани запечатлела и самого Наканелуа с двумя подручными – и леди Катериной. Майкл узнал маму даже со спины и в полумраке; она шла сама, уверенно и спокойно, расправив плечи и приподняв подбородок, но один из похитителей крепко держал её за локоть, а другой подталкивал в поясницу. До конца пирса обзора камеры не хватало. Майкл со Стивом остановились у одного из пустующих швартовочных мест, переглянулись. – Они могли уйти куда угодно в пределах пятимильной зоны, – неохотно признал Стив, глядя на тёмную воду, развил свою мысль: – Дальше не добивают вышки сотовой связи. Майкл покачал головой, усмехнулся краешком рта. – Сэр Эдвард не экономит на спутниковой связи для семьи, – произнёс он. – Если Наканелуа догадался об этом – не зря же он писал с айфона леди Катерины, – он увёл лодку в нейтральные воды, чтобы избежать внимания береговой охраны. Говорить о родителях как о посторонних людях определённо было хорошей идеей. Стив нахмурился ещё сильнее. – Нужно ехать на базу Перл-Харбор, – решил он. – Возможно, удастся получить доступ к спутникам. С тех пор, как Кэтрин ушла в отставку, у меня нет прямого канала. Попробуем вычислить, какая из отсутствующих лодок нам нужна, чтобы не искать все три. Майкл сморгнул. Ему не давала покоя неясная мысль; он поднял руку, призывая МакГарретта помолчать, и наморщил лоб, прокрутил в голове вкратце все утренние события. Сообразил. Достал смартфон. Отец ответил почти сразу. – Слушаю. – Это я, – Майкл кашлянул. – Ни в коем случае не соглашайся переводить деньги на счёт. Только наличные и только прямой обмен на леди Катерину, никаких укромных мест и посредников. Пусть выставляют любые другие условия, на этих двух стой насмерть. – Я не стану рисковать жизнью и здоровьем жены, – отрезал отец. Майкл мысленно досчитал от пяти до нуля. – Ты меня услышал, – сказал он. – Дальше решай сам. Он убрал смартфон и повернулся к Стиву, заломившему брови в немом вопросе. – Никто из похитителей не надел маску. Они не собираются оставлять её в живых. – Значит, мы должны найти леди Катерину до передачи денег. Едем в Перл-Харбор, Джерри пока наведёт справки о владельцах яхт. – Ты едешь, – Майкл покачал головой, – а я попробую кое-что ещё. На американской военной базе от меня всё равно никакого проку. Оставишь мне ноутбук? Предъявив жетон «пять-ноль», он обосновался на яхте, пришвартованной неподалёку; её владельцев в Ала Ваи в ближайшее время не ждали, так что Майкл расположился в каюте, воткнул в смартфон шнур зарядного устройства, жалея о прежнем кнопочном телефоне, и набрал номер, которым не собирался пользоваться больше никогда. Рейнольдс ответила через несколько секунд. – Ты же завязал, – сказала она с интересом вместо приветствия. – Мне нужны снимки с британских спутников над Оаху, – Майкл тоже не стал тратить её время попусту. – С трёхсот до текущего времени. Натали присвистнула. – А у тебя губа не дура! Ты же понимаешь, что я не могу... – Похитили мою маму, – перебил Майкл. – Мне нужно найти лодку, которая вышла из Гонолулу ранним утром в нейтральные воды. Он прикрыл глаза, отсчитывая: ноль, один, два, три. – Есть приметы? – спросила Натали. – Пока нет. – Я перезвоню, – бросила она и отключилась. Майкл уставился на экран смартфона, погрыз ноготь в задумчивости и набрал ещё один номер, который и сохранил-то из ностальгических соображений. На том конце не отвечали так долго, что звонок сбросился, и Майкл нажал кнопку вызова ещё раз, потом ещё. Вообще-то, он сильно рисковал сразу по двум причинам: в России уже наступил поздний вечер, и Нина могла быть как на свидании, так и на задании, и в обоих случаях она вряд ли обрадуется, что её отвлекли. Пирогова и правда ответила сильно запыхавшись, но хотя бы беззлобно: – Что, ты передумал и готов встретиться после работы? Майкл невольно засмеялся – и вспомнил слова Скотта: «Мне кажется, что я тогда рассчитывал на тройничок!» Видимо, он замешкался сильнее чем ожидал, потому что Нина поторопила: – Ау, дружочек, ты здесь? Или мне позвонила твоя задница? – Привет, Нина, – Майкл кашлянул. – Рад тебя слышать. – Заход хороший, – одобрила Нина, – тянет на какую-нибудь Камбоджу! Что мне за это будет? Майкл снова засмеялся. Тянущее чувство в груди внезапно рассосалось, Майкл с облегчением вздохнул и сказал так же откровенно, как Натали: – Что захочешь. Мне нужны снимки с русских спутников, находившихся над Оаху с трёхсот до текущего времени. – Откуда?.. – не поняла Нина. – С трёх часов ночи, – исправился Майкл. – По нашему времени, по вашему... Он прижмурился, подсчитывая. – Четыре часа дня, – Нина цокнула языком. – По шкале от рыбалки до третьей мировой насколько это важно? – Похитили мою маму, – Майкл снова не стал темнить. Нина охнула и выругалась по-русски, добавила по-английски: – Уроды сраные. Жди, Майк. Я ничего не обещаю, но посмотрю, что можно сделать. Что конкретно ты ищешь? – Лодку... Смартфон принял сообщение. – Повиси, – попросил Майкл. Его надежды оправдались: Джерри прислал информацию о моторной лодке, гипотетически принадлежащей Наканелуа. Майкл скинул файл на ноутбук и зачитал с экрана: – Длина сорок шесть футов, закрытый сине-зелёный корпус, классический дизайн. Название – «Нене». – Как?.. Майкл повторил, пояснил: – Это такой гавайский гусь. Нина хмыкнула. – Я перезвоню в любом случае, – пообещала она и отключилась. Майкл сообщением переслал описание лодки Рейнольдс, она подтвердила получение. Оставалось только ждать; увеличив громкость звонка на смартфоне до максимума, Майкл встал с дивана и прошёлся по каюте, остановился в дверях, взявшись обеими руками за стены и разглядывая высотный комплекс отеля «Принц Вайкики» на берегу. План действий у него уже сложился – опасный, рискованный, но самый эффективный, на его взгляд... да и Стиву должно понравиться, такие блицкриги в его стиле. Усмехнувшись, Майкл походил по каюте ещё немного и написал Алану: «Мне нужны два гидрокостюма, акваланги или ребризеры, ласты и твоя лодка». «Хорошо, что не одежда и мотоцикл, – отозвался Алан. – Откуда выходим?» «Меня надо забрать в Ала Ваи». «Сделаю». Он ничего не спросил, должно быть, Стив позвонил ему по пути на базу Перл-Харбор и рассказал о случившемся. Майкл вздохнул и потёр живот. Швы давно и полностью зажили, док Бэйли допустила его к работе и тренировкам без ограничений, и он плавал каждое утро и бегал по вечерам, и всё же сейчас ему стало не по себе. У них не было права на ошибку. Один шанс, всё или ничего, и ошибка убьёт леди Катерину – убьёт его маму; он не видел её двадцать лет и точно не хотел увидеть снова на холодном металлическом столе у Нейлани. Закрыв глаза, Майкл заставил себя успокоиться и дышать ровно и глубоко. Смартфон и ноутбук одновременно разразились сигналом вызова, ноутбук – аккаунтом Стива в скайпе. Звонил Эрик, дежурящий в отеле «Кахала», и Майкла прошиб холодный пот. Кроме него и Стива Эрик добавил к звонку Джерри и Дэнни, и рядом с Джерри в штаб-квартире оказался Чин. Когда Майкл включил видео, Эрик как раз нервно махал рукой в камеру. – Привет, э, привет, парни! Короче, вы уже поняли, да? Похитители вышли на связь. Прислали новое сообщение. Назначили сумму выкупа, э... – С вашего позволения, мистер Руссо, – холодно сказал за его спиной сэр Эдвард. Майкл мысленно посочувствовал Эрику, который, сглотнув, развернул ноутбук на его отца. – Эти люди хотят полмиллиона долларов, – отец смотрел прямо в камеру, на лице его не отражалось ровным счётом ничего. – Их условия – никакой полиции и перевод на оффшорный счёт. Когда деньги поступят, они отпустят мою жену. – Я просил!.. – не выдержал Майкл. – И я тебя услышал, – отец всё-таки дёрнул уголком губ. – Я ответил как ты хотел и потребовал разговора с женой в доказательство того, что она ещё жива. На этом пока всё, с их стороны реакции не было. Майкл опустил глаза. – Верное решение, – неожиданно согласился Чин. – Извините, сэр Эдвард, но Майкл прав. Обстоятельства таковы, что любая, даже самая сложная организация очной встречи намного безопаснее для леди Катерины. «Если она ещё жива», – про себя закончил Майкл. Отец сухо кивнул. – Надеюсь, вы не скрываете от меня ничего важного, – не преминул упрекнуть он и отстранился от экрана. – Я извещу вас, когда мне ответят. Эрик за его спиной изобразил гримасу ужаса, вытаращил глаза, ещё раз помахал рукой и отключился. – О господи, – камера Дэнни смотрела куда-то в потолок, но Майкл и так прекрасно представлял себе, как Уильямс сейчас закатывает глаза. – Ладно, пока что новости есть у меня: на пятом этаже никто, кроме полиции и постояльцев не выходил, но! В лифте несколько раз проехал вверх и вниз ночной знакомец юной мисс Стоунхендж. Двери каждый раз открывались, и он видел, кто ходит по коридору, и даже ехал вместе с экспертами. – Если оговоришься при сэре Эдварде, я за последствия не отвечаю, – предупредил Майкл. – Джерри, ты пробил этого парня? – В полицейской базе его нет, – Джерри пожал плечами. – Его имя Кевин Махелона, и он не соврал мисс Анне, ему восемнадцать лет, он учится в старшей школе Пунаху. Успеваемость средняя, зато он играет в школьном театре, и за это ему прощают мелкие прегрешения. Живёт с матерью и тёткой в Маноа на Хиллсайд-авеню, в отеле «Кахала» подрабатывает аниматором по вечерам и на праздники. – Дэнни, понаблюдай за ним, – распорядился Стив. – Только осторожно, не исключено, что он просто волновался, почему мисс Анна опаздывает на завтрак. Смартфон Майкла принял два сообщения подряд: Алан запрашивал его GPS-координаты, а Рейнольдс уточняла, куда прислать фотографии. Майкл дал ей электронный адрес Джерри и набрал МакГарретта, когда закончился общий звонок. – Босс, я собираюсь поплавать. Ты со мной? – Ты взял у Алана два ребризера, – напомнил Стив. – Конечно, я с тобой. Какое расстояние кажется тебе безопасным? – Миля? Не знаю. Зависит от того, где они сейчас. Стив помедлил. – Лодку видно со спутника, – сказал он наконец, – но нет никаких гарантий, что леди Катерина именно там. Они могли перевезти её или пересадить на другое судно. – Полмиллиона, – Майкл покачал головой. – Извини, не понял тебя. – Их уже четверо: Наканелуа, Махелона и ещё двое. Это всего сто двадцать пять тысяч на нос. – Думаешь, мальчик всё-таки с ними? – засомневался Стив. – Если да, для него и двадцать пять тысяч – огромные деньги. Может, не только для него. Майкл промолчал. – Ладно, – Стив вздохнул, – но сначала мы дождёмся ответа Наканелуа. Если повезёт, получим новую информацию. Пожалуйста, Майкл, потерпи. – Ты говоришь мне потерпеть? – Майкл усмехнулся. – Жаль, Дэнни не слышит. Не поверит, если скажу. От Пироговой пришло сообщение с номером, а затем и вызов. Сбросив МакГарретта, Майкл принял звонок. – Спутников не будет, – от раздражения и досады акцент Нины усилился, – но кое-что я могу для тебя сделать. Напиши этому парню, скажи, что ты от Pirozhka. Его зовут Эдуард, и он сейчас... ну, в общем, напиши ему. Не звони! Позвонишь, когда он разрешит. – Эдвард, – повторил Майкл задумчиво. Отчего-то ему понравилось, что знакомого Нины зовут так же, как его отца. – И от кого я?.. – От Pirozhka, – Нина запнулась. – О боже, сейчас напишу! И, Майк: позвони мне потом. Я переживаю. – Спасибо. Я позвоню. В новом сообщении было всего одно слово: «Pyrojoke». Хмыкнув, Майкл написал загадочному русскому Эдварду и приподнялся, выглядывая из каюты, когда услышал звук мотора, равно готовый увидеть и Алана, и Наканелуа. Белая лодка с красной полосой малым ходом подошла к краю пирса. Алан заглушил мотор, перемахнул через борт и закрепил носовой швартов, затем кормовой, выпрямился, огляделся. Майкл отпустил рукоять «глока» и встал, и его шатнуло вместе с покачнувшейся лодкой, к горлу внезапно подступила горечь; он чертыхнулся про себя, вспомнив, что не позавтракал, и что док Бэйли этого не одобрит. Алан, не увидев его наверху, позвонил. – Перебирайся ко мне, – предложил он. Снаряжение он привёз в двух больших сумках, сказал озабоченно: – Примерь капюшон, я что-то сомневаюсь. Аппараты проверил, прихватил ещё ножи. Ты ел сегодня что-нибудь? Майкл с интересом вскинул брови. – Дэмиен велел тебя покормить. – «Велел»?.. Алан пожал плечами и выложил на стол коробку с сэндвичами, достал из тех же сумок бутылку воды. – Лучше сейчас, чем перед погружением, – напомнил он. «Не поспоришь», – Майкл чуть улыбнулся. Сэндвич он сфотографировал и отправил Скотту, подписал: «Спасибо». В ответ прилетела фотография без комментариев: Анна хохотала, утирая слёзы, а на столе перед ней стояла вазочка со сложносочинённым десертом, увенчанным шапкой взбитых сливок и желатиновой вишенкой. Майкл прикрыл глаза, пережидая жгучую волну, прокатившуюся по всему телу, сдавившую грудь. Анна не тосковала в номере, переживая о маме, а смеялась и ела сладости под пляжным зонтиком, делала именно то, что положено делать шестнадцатилетней девчонке на гавайских каникулах, и это было исключительно заслугой Дэмиена, и Майкл не знал, как дать ему понять, что он чувствовал сейчас. Он так ничего и не придумал, и уже начал злиться на себя, когда включился скайп. На этот раз Эрик добавил к звонку и Скотта, и Майкл тут же обеспокоился: – Где Анна? Дэмиен развернул свою камеру, показав Анну, болтающую с Грейс за соседним столиком. – Я в наушниках, – сказал он. Майкла бросило в жар от стыда и неловкости, и он поклялся себе поговорить со Скоттом, когда всё закончится, и извиниться за свою тупость. – Они ответили? – нетерпеливо спросил МакГарретт. – Снова прислали сообщение, – Эрик чем-то щёлкнул. – Видео. Смотрите. Алан подошёл и встал у Майкла за плечом, тоже глядя в экран. Леди Катерину держали в той же каюте, но дали ей пригладить волосы и умыться и сняли скотч. Пару секунд она молчала, плотно сжав губы, затем сказала: – Надо было ехать в Грецию, как планировали. Эдвард, они хотят, чтобы я прочитала следующее: «Наличными дороже. Миллион долларов к восьми часам вечера. Инструкции получишь, когда пришлёшь подтверждение, что деньги у тебя». Запись оборвалась. Эрик уступил место у ноутбука сэру Эдварду. Тот тоже помолчал, собираясь с мыслями, кивнул и произнёс: – Мы не планировали ехать в Грецию в нынешнем году. Мы провели там отпуск один раз в жизни, когда Катерина была беременна Майклом, и единственным местом, где её не мучил токсикоз, оказалась яхта, на борту которой мы и отдыхали в результате все три недели. Полагаю, таким образом она дала понять, где её держат. – Ваша супруга – храбрая и умная женщина, сэр Эдвард, – вставил Чин. Майкл прикрыл глаза и выдохнул в сжатый кулак. Алан положил руку ему на плечо, но ничего не сказал. – Что будет, если вы не найдёте её до восьми часов вечера? – реплику Чина отец проигнорировал. – Деньги я достану. – Мы найдём её, – начал МакГарретт. – Будем действовать по обстановке, исходя из выставленных условий, – перебил Майкл. – Прости, босс. Воцарилась гнетущая, неприятная тишина. Смартфон завибрировал как нельзя более кстати; русский Эдвард написал: «Звони». Майкл извинился и вышел из конференции, выдохнул – и набрал номер. – Привет, это Майкл. – Привет, – отозвался Эдвард. Голос у него был прокуренный, неприятно царапающий слух, с непонятным акцентом, совсем не таким, как у Пироговой. Рядом с ним что-то металлически позвякивало и стучало, время от времени раздавался пронзительный писк. – Нина сказала, ты ищешь лодку. – Моторную лодку «Нене». Модель «Legacy 42», сорок шесть футов, закрытый сине-зелёный корпус, американский флаг. – Сорок шесть, – Эдвард как будто поперхнулся. – Ага, четырнадцать метров. Кто-то заговорил по-русски, засмеялся. – «Нене», – повторил Эдвард в сторону и тоже перешёл на русский, выслушал ответ, хмыкнул. – Мы связывались с ними часа два назад. Порт приписки – Гонолулу? Они легли в дрейф неподалёку, мы спрашивали, всё ли в порядке. Ответил – как?.. – Наканелуни, что ли?.. Сказал, они просто ждут компанию. Сказал, у них вечеринка. Майкл насторожился. Наканелуа мог таким образом избавляться от лишнего внимания, но что, если нет? Если он действительно ждёт кого-то ещё?.. И тут Эдвард добавил: – Вообще-то, мы до сих пор видим их на радаре. – Ты можешь дать координаты? – выговорил Майкл. Эдвард ответил не сразу, и Майкл, с трудом разомкнув стиснутые зубы, попросил: – Пожалуйста. У них моя мама. – Нет, я, – Эдвард запнулся, вздохнул, кашлянул. – Я перешлю тебе сейчас. Извини, больше ничем помочь не могу. Сам понимаешь... – Да. Спасибо. Этого достаточно. Он хотел уже распрощаться, когда Эдвард сказал: – Мы останемся в этом районе ещё часа на два-три. Я присмотрю за ними. Сообщу, если они сдвинутся с места. Сам не звони. Сглотнув, Майкл открыл рот, но снова не успел заговорить. – Мама – самое важное, что есть у человека, – голос Эдварда упал почти до шёпота, сливаясь с фоновым постукиванием. – Моя давно умерла. Спаси свою. Он первым отключился, а следом пришло сообщение. Майкл зажмурился. – Выходим, – объявил он Алану и набрал МакГарретта. – Босс? У меня есть координаты. – У меня тоже. С двух спутников картинка отличная, видно как на ладони. Дай мне Алана, я перехвачу вас. В точку рандеву его доставил катер базы Перл-Харбор. Голубоглазая девушка с сержантскими нашивками на рукавах униформы подождала, пока Стив переберётся на лодку Алана, отсалютовала и лихо развернулась обратно к берегу. Раскрыв на столе карту глубин и течений, Стив точкой отметил местонахождение «Нене» и посмотрел на Майкла. – Миля?.. – Я не хочу рисковать, – Майкл неохотно дёрнул плечом. – Подойдём ближе, и он забеспокоится. Остановимся дальше... Он не стал говорить вслух о том, что боится не справиться. Судя по тому, как Стив заломил брови, он и так всё понял. – Лучше заходить отсюда, – Алан наклонился над ними и провёл пальцем вдоль меридиана. – И если хотите связаться с кем-то на берегу, сейчас самое время, пока мы не вышли из зоны покрытия вышек. Майкл покачал головой. – Я предупредил Дэнни и Чина, – сказал Стив. – Они присмотрят за ситуацией до нашего возвращения. Смартфон Майкл подержал в руках и отложил. Русский Эдвард обещал написать, если что-то изменится, и Майкл не успел сказать ему, что не сможет прочесть; в океане они будут сами по себе до тех пор, пока не захватят «Нене» и не получат доступ к радио. – Формально, – заметил он, ни к кому конкретно не обращаясь, – атакуя их лодку, мы становимся пиратами и остаёмся ими вплоть до того момента, пока не назовём себя и не объявим, что экспроприируем водное транспортное средство на законных основаниях как государственные служащие. Стив посмотрел на него снизу вверх. – Тут нужна какая-то реплика от Дэнни, – отозвался он, – но у меня не хватает воображения, чтобы его заменить! Алан за штурвалом засмеялся. – Всё будет хорошо, Майк, – сказал он. – Ты не можешь этого знать, – возразил Майкл больше машинально, чем из реального желания поспорить. Развернув гидрокостюм, он сел на диван и растёр лицо руками. – Всё будет хорошо, – тихо повторил Стив. К удивлению Майкла, спорить с его планом МакГарретт не стал. Нахмурился, постучал себя кулаком по колену и кивнул. – Да, так и сделаем, по-другому к ним всё равно не подняться. Они сверили часы и повторно осмотрели ребризеры, переоделись. Майкл застегнул гидрокомбинезон, затянул ремешки компаса и глубинометра. Нож он подвесил к бедру, провёл пару раз рукой, убеждаясь, что может вытащить его в движении; фонарик прицепил к поясу с другой стороны. «Всего миля», – напомнил он себе. Бояться воды было странно и неприятно, неестественно, как бояться дышать. Майкл смотрел в окно на белую пену, вскипающую за бортом лодки, на россыпь солнечных бликов и гребешки волн и думал о том, что до ближайшей земли – шестнадцать тысяч футов вертикально вниз, и ещё о том, что им повезло: волнение слабое, по крайней мере, не придётся тратить много сил, чтобы остаться на курсе. Сил, которых ему могло не хватить; и Стив его вытащит, конечно, если что-то случится, и сделает всё сам и в лучшем виде... и, вообще-то, это тоже заставляло Майкла паниковать и жалеть о том, что с ним нет Скотта. Алан выключил мотор. Лодка по инерции прошла ещё какое-то расстояние и остановилась, покачиваясь на волнах. – Вижу их, – сказал Алан. Майкл поднял голову, и Алан протянул бинокль ему. «Нене» дрейфовала кормой к ним чуть больше чем в миле к юго-востоку. В кокпите сидел, закрыв глаза, латиноамериканец лет тридцати в рубашке с рисунком из пальм и попугаев – такую же зафиксировала камера в Ала Ваи на одном из спутников Наканелуа. Лицо у него было расслабленное, очки сдвинуты на макушку; оружия при нём Майкл не заметил, однако это не означало, что на борту «Нене» действительно ничего нет. Майкл ещё смотрел, когда из рубки вынырнул сам Наканелуа и заорал на своего приятеля. Тот вздрогнул от неожиданности, подскочил на месте, и очки с него слетели в воду. Раздосадованный, он вскинул руки и что-то высказал в ответ, затем взял со скамьи бинокль и поднёс к глазам. Майкл невольно пригнулся. – Заметили? – спросил Алан. Он возился со встроенным в диван ящиком; получив утвердительный ответ, он выволок на свет чудовищного вида удочку, предназначенную, судя по размеру, для ловли китов и белых акул. С ней и ярко-оранжевой сумкой-холодильником соответствующего размера Алан в свою очередь выбрался в кокпит и принялся крепить удочку на корме. Наканелуа, отобрав бинокль у своего подручного, следил, как Алан наживляет снасти и снимает рубашку, оставаясь в красной майке, а затем достаёт из сумки банку пива и устраивается на скамье. Майкл со Стивом ждали, стараясь не высовываться над спинкой дивана. Это был самый рискованный момент плана: если Наканелуа заподозрит подвох и отведет «Нене» в другое место, последовать за ним они не смогут, придётся возвращаться на берег и ждать условий предполагаемого обмена. Время как будто остановилось; Майкл покусал губу и шевельнул плечом, чертыхнулся вполголоса. – Ну, давай!.. – пробормотал Стив. Алан закинул удочку и перегнулся через борт, вглядываясь в тёмную воду. Наканелуа передёрнул плечами и вернул бинокль своему приятелю, махнул рукой и что-то сказал, ушёл обратно в рубку. Майкл взглянул на часы: десять секунд. Пятнадцать. Двадцать. Сорок пять... – Получилось, – решил Стив через три с половиной минуты. Майкл кивнул и отложил бинокль. – Алан, мы выходим, – объявил он. На корме им появляться не стоило. Алан предусмотрительно развернул лодку левым бортом к «Нене», чтобы скрыть из виду боковую дверь рубки; Стив выбрался первым, уже на палубе надел ласты и перемахнул через рейлинг, повис на руках и без всплеска вошёл в воду. Майкл замешкался, борясь с подступающим к горлу желанием в третий раз проверить ремни, клапаны и пряжки; дело отчётливо пахло паникой – чёрт возьми, он впервые в жизни не мог заставить себя шагнуть за борт!.. Он глубоко вздохнул и подумал о Скотте, и это помогло; в голове прозвучал насмешливый голос: «Эй, Майки, вы же там, на флоте, любите плавать?..» Алан на корме разразился ликующим криком. Майкл усмехнулся и наконец последовал за Стивом. В воде проверили друг друга на утечки, и Майкл жестом показал: «Погружаемся». Держаться заранее решили на глубине восьми метров; ниже идти не было смысла, выше не стоило подниматься, чтобы не потерять нейтральную плавучесть и не привлечь случайно внимание Наканелуа, когда они окажутся рядом с «Нене». К тому же, так они хотя бы видели друг друга; МакГарретт указал направление по компасу, Майкл сложил кольцо из большого и указательного пальцев, подтверждая, что понял. Он успокоился, едва океан накрыл его с головой. Вода всегда была его другом, с самого детства, с первого дня в школьном бассейне; вода обнимала, поддерживала, хранила его, и Майкл поразился своим недавним страхам. Солнечные лучи, пробиваясь к ним сверху, окрашивали всё вокруг в зеленовато-голубые тона и выхватывали в иссиня-чёрной бездне под ними силуэты рыб, торопливо удирающих от потенциальной опасности. «Шестнадцать тысяч», – вспомнил Майкл, и цифры не вызвали в его душе никакого отклика – просто факт, один из множества, его можно и нужно учесть, но бояться?.. А потом ужас вернулся. Без предпосылок, без причины. У Майкла ничего не болело, не случилось судороги, не давало сбой оборудование. Им даже не встретился никто крупнее тунца; возможно, всех распугала «Нене» – или корабль русского Эдварда, – словом, ничто не предвещало неприятного холодка, прихватившего Майкла за загривок и стёкшего по позвоночнику к пояснице. Онемели губы и кончик носа, затем руки в перчатках, по лицу пробежала дрожь, сердце скакнуло к горлу и там застряло, сбивая дыхание. Майкл невольно посмотрел вниз, и мрак глубины рванулся ему навстречу. На мгновение закружилась голова, во рту стало слишком много слюны – и слишком много языка. Майклу показалось, что он падает; он попытался сжать кулак и не смог, пальцы не слушались, и только ноги ещё двигались по инерции, толкая тело вперёд, но куда – Майкл не понимал и не мог решить, что делать дальше: всплывать, погружаться, держаться на той же глубине? Звать Стива на помощь?.. Ему хотелось, вообще-то, только не Стив был ему нужен. Он отчаянно нуждался в Скотте, в своём Браво-два, здесь и сейчас... ...и если он не справится, они не увидятся уже никогда. Рука дёрнулась в тике, и взгляд Майкла зацепился за глубинометр, за стрелку, подрагивающую между шестёркой и девяткой в подсвеченном круге циферблата. Он крепче сжал загубник и принялся считать про себя: вдох на четыре, задержка, выдох на четыре, задержка, – и повторить, и ещё раз, и снова, потому что ничего больше не имеет значения, только равномерное дыхание, только выполнение боевой задачи, и для этого нужно плыть и дышать, дышать и плыть, перебирай ногами, сержант, от тебя зависит жизнь человека, если не ты, то никто, отступать некуда, дыши и плыви, ты можешь это сделать. Всегда мог. Ничего не изменилось. Шевели ластами. Стив будто что-то почувствовал, сместился ближе к нему, размотал со шпульки линь и сунул Майклу в руку карабин. Показал на пальцах, когда Майкл взял: один рывок – всё в порядке, два – проблема. Майкл дёрнул один раз. Вниз он больше не смотрел, только вперёд и на показания приборов. На часы, минутная стрелка которых еле ползла по нижнему краю циферблата; на манометр ребризера, на показания глубинометра и снова на часы. В воде, особенно вдали от берега, особых ориентиров не было; перед погружением они прикинули, что доберутся до «Нене» примерно за полчаса, и треть этого времени уже прошла. Ничего не изменилось. Ты всегда это мог. Шевели ластами, сержант. Вдох на четыре, задержка, выдох на четыре, задержка. Руки как будто потеплели, к лицу вернулась чувствительность. Стив дёрнул линь один раз. Майкл ответил, не поворачивая головы, продублировал жестом: «Всё в порядке». Мысленно он в который раз пообещал себе – фоном, не отвлекаясь от равномерного счёта, – что поговорит потом со Скоттом обо всём. Абсолютно обо всём. И угостит ужином «пять-ноль». И пошлёт что-нибудь тому парню, эксперту, который первым понял, что леди Катерину держат на лодке. Особо смелая рыба, серебристая с тёмной спинкой, проскользнула под его руками, описала большую дугу и вернулась. Её треугольный хвостовой плавник ходил из стороны в сторону; Майкл сделал движение, словно хотел её поймать, и рыба шарахнулась в сторону, но совсем не уплыла. Вдох на четыре счёта, задержка, выдох на четыре счёта, задержка. Минутная стрелка перескочила через две цифры разом. Почувствовав, как ноют зубы, Майкл расслабил челюсти, качнул головой вверх-вниз, затем из стороны в сторону. Взгляд зацепился за синий мрак под ними – и легко скользнул дальше, за рыбьим косяком, прыснувшим врассыпную при приближении людей. Стив дёрнул линь, привлекая внимание Майкла, и постучал по компасу, сигнализируя о том, что они вот-вот выйдут в расчётную точку. Майкл вновь показал жестом, что понял; теперь они оба посматривали вверх, выискивая тень «Нене», и всё равно она возникла внезапно, надвинулась, закрыв собой солнце. Винт не вращался, лодка дрейфовала по волнам сама по себе; на тёмном дне снизу была пара грубых царапин, вдоль киля кое-где наросли мелкие ракушки. Жестами Майкл показал: «Я. Поднимаюсь. Первым. Ты. Вторым», дождался подтверждения и медленно всплыл под самой кормой. Здесь они снова рисковали: если бы Наканелуа решил сейчас отогнать лодку в другое место и запустил двигатель, Майкла неминуемо затянуло бы под винт и порубило на куски, да и Стиву могло не поздоровиться; они не обсуждали это перед погружением, никак не обговаривали, но сейчас Майкл чувствовал, как внутри тикает таймер обратного отсчёта, заставляя ускориться. Он вынырнул вплотную к корме, прижался затылком к пластику и осторожно повернул голову: если они ошиблись, если это другая лодка, он ещё мог, не выдавая себя, погрузиться обратно и вернуться к Стиву, – но это была «Нене». Имя, написанное большими стальными буквами, сверкало на солнце и отбрасывало сотни бликов. Медленно, держа локти близко к телу, Майкл отключил ребризер, снял маску и прицепил к поясу. Стив тоже поднялся к самой поверхности, так близко, что Майкл видел его в воде, и вот теперь таймер включился по-настоящему. Зажав в зубах нож, Майкл развернулся, схватился за край платформы для купания и рывком выбросил себя наверх. Борт не мог скрыть его от латиноамериканца в кокпите; освободив правую руку, Майкл перехватил нож, метнул и сразу перемахнул через борт, готовый к любому сопротивлению. Позади него из океана с плеском вынырнул Стив, следом за ним взобрался на платформу. Латинос лежал неподвижно, выронив бинокль, за его спиной на скамье осталась потёртая от времени бита. Нож вошёл в горло, под самый подбородок, хотя Майкл рассчитывал попасть в плечо; мужик умер мгновенно, вряд ли понял даже, что случилось. Внутренне пожав плечами, Майкл стащил с себя ласты, наклонился и выдернул нож. Вытирать не стал, перехватил для нового броска и, пригнувшись, шагнул в рубку. Маму он увидел первой. Она сидела в кресле, выпрямив спину и сложив ноги «кембриджским крестом», словно на званом ужине, словно её руки не были связаны стяжкой, а рот – заклеен монтажным скотчем. Наканелуа стоял за её спиной. С пистолетом, разумеется. – Привет, мам, – сказал Майкл, расправляя плечи. – Ещё шаг, и она умрёт, – предупредил Наканелуа. – Положи нож и делай что я скажу. Он бросил быстрый взгляд Майклу за спину и нахмурился, взвёл курок. – Я не шучу! Майкл смотрел на него и молчал, и Стив за его плечом молчал тоже, предоставляя Майклу право решать, что и как здесь произойдёт. Он не сказал, что они представляют полицию Гавайев, но вряд ли это было необходимо – уж его-то Наканелуа наверняка знал в лицо, и эта мысль Майкла отрезвила. – Ты не убийца, Кавика, – произнёс он с расстановкой. – В отличие от меня. С ножа на светлую лакированную поверхность пайолов капнула кровь, Майкл понял это по тому, как на мгновение расширились мамины глаза. Мама не вздрогнула, не отвернулась, лишь моргнула и чуть приподняла подбородок, словно в надежде встретиться с Майклом взглядом. Наканелуа тоже увидел кровь и сглотнул. – Я не знал, что она твоя мать, – сказал он. Майкл не пошевелился. – А что, – спросил он всё так же медленно, – похищать нельзя только моих родителей?.. – Полиция Гавайев, спецподразделение «пять-ноль», – значительно тише обычного объявил Стив. – Кавика, всё кончено. Медленно положи пистолет, отойди от леди Катерины и заведи руки за голову. Ещё секунду или две Наканелуа держал ствол у виска леди Катерины, затем отвёл руку. – Не стреляйте, – попросил он, словно не заметив, что у Майкла и Стива нет ничего, кроме ножей. – Я... не хотел. Всё не должно было закончиться так. Он сам повернулся спиной и встал на колени. Стив затянул на его запястьях пластиковую стяжку, затем разрядил пистолет – старый кольт сорок пятого калибра. Майкл, отстегнув от пояса стропорез, наклонился и срезал стяжку с маминых рук. Скотч не тронул; мама сама его сорвала резким движением. Помедлила. Уточнила: – Это – вещественное доказательство?.. Майкл кивнул. – Да, мэм, – вслух подтвердил Стив и подставил ладонь. Ребризер, капюшон и перчатки он уже снял, ослабил ворот гидрокостюма. – Будьте добры. Спасибо. Я коммандер Стивен Джек МакГарретт, глава «пять-ноль», спецподразделения полиции Гавайев. Извините, что мы в таком виде, ситуация обязывала. Взгляд леди Катерины стал чуть насмешливым и определённо потеплел. Майкл отвернулся к Наканелуа. – Где третий? – Луис внизу, – Наканелуа указал подбородком на трап вниз, окончательно признавая поражение. – Он спит. И безоружен... и у Рикки тоже не было ничего, кроме бинокля. – Я проверю, – вставил Стив. Может быть, слишком поспешно; у Майкла задеревенела спина, но спорить он, разумеется, не стал. Не спуская глаз с Наканелуа, он стянул капюшон и снял ребризер, сложил его рядом с диваном вместе со своей маской и снаряжением МакГарретта. Из нагрудного кармана рубашки Наканелуа выглядывал золотисто-розовый айфон. Майкл молча вытащил его и отдал леди Катерине, однако мама лишь повертела его в руке и оставила на столе, рядом с кольтом и куском серого скотча. – Майкл, – сказала она наконец. – Ты... изменился. Он пожал плечами. – А ты – нет. Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь нужно? Воды, одеяло, какие-то лекарства?.. Мама покачала головой, по-прежнему не отводя от него взгляда. – Ты так изменился, – повторила она негромко. Снизу вернулся Стив, подталкивая перед собой Луиса, помятого после сна, испуганного и недоумевающего. – Это не я! – выкрикнул Луис, едва увидев Майкла, стоящего возле леди Катерины. – Я её не бил! Она сама... – Я упала в фургоне, – мама слегка повысила голос. – Это правда, Майкл. Он не ответил. Взяв с дивана чью-то пёструю рубашку, он вышел в кокпит и накрыл голову и плечи мёртвого Рикки. Край ткани попал в натёкшую кровь и моментально ею пропитался; Майкл потёр переносицу и ненадолго зажмурился, затем поднялся, ногой сдвинул к борту две пары ласт. Подобрал – «у Рикки тоже не было ничего», – бинокль и, отыскав вдалеке красно-белую лодку Алана, условным жестом показал, что они закончили. В ответ Алан дважды моргнул фонариком: «Понял, выдвигаюсь». Стив тем временем связал руки Луиса и, заставив их с Кавикой сесть рядом на диван, стяжками дополнительно скрепил между собой их локти и щиколотки. Луис продолжал оправдываться и причитать, пока Наканелуа не рявкнул на него на гавайском. Майкл скользнул по ним взглядом и отвернулся. Мамы в кресле не было; окровавленный нож, кольт и скотч переместились на штурманскую панель, в ту её часть, куда не доставали солнечные лучи. – Леди Катерина спустилась вниз, – пояснил Стив, – умыться и привести себя в порядок. Он подошёл к Майклу почти вплотную, спросил шёпотом: – Как ты? – Переодеться бы, – Майкл пожал плечами. – Дашь мне отгул до конца дня? – Хоть до конца недели, – откликнулся Стив, улыбаясь. Позвал: – Майк. Всё в порядке. Если ты переживаешь из-за... Он не договорил, указал подбородком на тело в кокпите. Майкл покачал головой. – Нет. Они одновременно обернулись, когда на приборной панели включилось радио. – «Нене», говорит «Капитан Татаринов», первый помощник Эдуард Радзинский. Вам требуется помощь? Приём. Стив нахмурился, а Майкл, напротив, улыбнулся: русский Эдвард не соврал, когда пообещал наблюдать за «Нене». Должно быть, увидел высадку – или же приближающуюся лодку Алана. Поднявшись к месту рулевого, Майкл наклонился над штурвалом, отстегнул рацию и сказал: – «Капитан Татаринов», говорит «Нене». Полиция Гавайев, спецотдел «пять-ноль», офицер Майкл Стоунбридж. Помощь не требуется, операция успешно завершена, ожидаем судно поддержки. Приём. Наканелуа выругался. – Ты их знаешь? – удивился Стив. – «Татаринов»... это русские? – «Нене», я «Татаринов». Поздравляю. Так держать! Конец связи. – Русские, – подтвердил Майкл, вкладывая рацию обратно в держатель. – Не спрашивай. Леди Катерина вернулась в салон посвежевшая и аккуратно причёсанная, и вслед за её появлением к борту «Нене» пришвартовался Алан. Первым делом он перебросил сумку с их вещами, затем перебрался сам. Майкл представил его маме, добавил: – Алан спас мне жизнь, ты можешь ему доверять. Мама приподняла брови, ожидая продолжения. – Тебе нужно перейти на его лодку. Алан доставит тебя в гавань, а оттуда – в гостиницу к отцу и Анне. Кто-нибудь из «пять-ноль» позвонит тебе завтра, когда ты отдохнёшь, и договорится о том, чтобы взять показания. – Я думала, ты меня отвезёшь, – сказала мама. Майкла начало знобить; мокрый гидрокостюм неприятно лип к телу, стягивал кожу. Хотелось горячего чая или кофе, хотелось завернуться в одеяло и лечь спать, обняв Скотта. Хотелось домой. – Ты можешь доверять Алану, – повторил он. – А я должен сопровождать задержанных, это моя работа. Он знал, что она не станет настаивать при свидетелях. Так и вышло. Леди Катерина простилась со Стивом, и Алан помог ей перейти на свою лодку. Майкл смотрел через окно, как они отчаливали, и не сразу почувствовал прикосновение к плечу. – Переоденься, – велел Стив. – У тебя губы синие. Спустившись вниз, Майкл снял гидрокостюм и тщательно растёрся полотенцем, надел джинсы и рубашку. Под вещами в сумке лежал спутниковый телефон; Майкл поставил чайник и с телефоном вернулся в салон сменить Стива. Луис вновь бормотал себе под нос. Майкл развернул к ним кресло, но смотрел мимо, в раскрытую дверь салона на океан, простирающийся до самого горизонта. «Раньше я не боялся смерти», – подумал он. – У Рикки была жена, – сказал Наканелуа, – и двое детей. Майкл повернул голову. – И это оправдывает похищение с целью выкупа?.. – он наморщил лоб. – У моей мамы тоже есть муж и двое детей. – Ты мог не убивать его. «Я и не хотел». Он не стал говорить, что это была случайность, не собирался оправдываться, просто смотрел на Кавику, и тот, раздражённо сплюнув, отвернулся, дёрнув привязанного к нему Луиса. МакГарретт принёс чай в высоких белых кружках, поставил рядом с приборной панелью. – Позвони Дэнни, – попросил он. – Или Чину. Пусть выезжают в Ала Ваи с экспертами. Он повернул ключ в замке зажигания. «Нене» взревела и прыгнула вперёд, вспенивая океан; на диване Луис и Кавика почти синхронно выругались, едва не свалившись на ковёр. Майкл отхлебнул горячего чая и набрал Дэнни. – Я смотрю, вы не торопились сообщить о том, что живы и невредимы, – сварливо поприветствовал его Уильямс. Майкл заулыбался, а Дэнни продолжил: – Спасибо леди Катерине, она сказала, что за вас можно не беспокоиться. – А ты беспокоился? – поддразнил Майкл. – Право, не стоило. – «Право»?! Кто так говорит в наше время? – Я говорю. Мы идём в Ала Ваи, нужны эксперты, машина для транспортировки арестованных и коронер. Дэнни выдержал короткую паузу, кашлянул. Майкл ждал ещё какого-нибудь едкого комментария, но Дэнни сказал только: – Понял тебя. Гровер уже выехал, я направлю с ним... остальных. Когда «Нене» вошла в зону действия сотовых вышек, Майкл написал сообщения Рейнольдс, Пироговой и русскому Эдварду. Натали лаконично откликнулась смайликом с британским флагом. Эдвард прислал в ответ почтовый адрес с комментарием: «Мой сын Юрий увлекается посткроссингом, отправь ему любую открытку, и мы в расчёте». Нина перезвонила. – Чертовски рада за тебя, Майк! – сказала она. – Ты надрал им задницы? – Вроде того. Ты меня очень выручила, я у тебя в долгу. Нина засмеялась. – И на что я могу рассчитывать? Купишь мне коктейль в следующую встречу? Что-то в её голосе напомнило Майклу, как она флиртовала с ним и Скоттом ещё в двадцатке – и о том, что Скотт подумывал о тройничке. Нина Майкла скорее пугала, чем возбуждала, но Нина и Скотт – это было другое дело. Совсем другое. – Если захочешь провести отпуск на Гавайях, я могу это устроить, – сказал Майкл. – Коктейль?.. – Отпуск. Нина замолчала и кашлянула, совсем как Дэнни до этого. – Хорошая шутка, – сказала она наконец. – Ты подпольный миллионер? – Соглашайся, – перебил Майкл. – Скотт наверняка будет рад повидаться. – О, – Нина засмеялась снова, – так вы, парни, всё ещё вместе? Так и думала, что это личное! Теперь поперхнулся Майкл. Прямо по курсу показалась гавань Ала Ваи. МакГарретт сбросил скорость и косился с интересом, но пока молчал. Луис нервно ковырял ногой ковёр, Наканелуа сверлил Майкла взглядом. Рикки, накрытый рубашкой, потихоньку портился на солнцепёке. Майклу не надо было его видеть, чтобы знать, что вытекшая кровь заветрилась и подсохла, на спине и ягодицах уже сформировались первые трупные пятна, начали мутнеть роговицы. Температура тела пока недостаточно упала, чтобы можно было почувствовать рукой, и обычно Нейлани пользовалась специальным термометром, чтобы установить время смерти. Сегодня он ей не понадобится. – Мне пора, – сказал Майкл. – Предложение в силе. Надумаешь – звони. На причале их встретили Гровер, Нейлани и Лукелла с патрульными офицерами. Стив разрезал стяжку на локтях Луиса и Кавики, прежде чем вывести их с лодки, и помог Нейлани подняться на борт. Майкл задержался в салоне, разглядывая свой нож; когда Лу переступил порог, Майкл оглянулся на него и пожал плечами: – На этот раз нож мой и вина моя. Лу недовольно фыркнул и приобнял его, похлопал по спине. – Я рад, что с твоей мамой всё в порядке, – проворчал он. – Парни нарвались сами. Майкл кивнул. Теперь, когда всё закончилось, когда уровень адреналина упал и тело отозвалось усталостью, он чувствовал себя всё хуже, чувствовал так, словно лгал всем и каждому, и, по сути, он лгал. Он хотел спасти леди Катерину – так же, как хотел спасти Клэр Сомерсби, или Хлою Фостер, или Эстер Камали, – но все воспринимали его слова и поступки так, словно он вовлечён сильнее, словно кровное родство придавало ему какой-то дополнительный стимул, и он ведь пользовался этим; разговаривая с Ниной, Натали и русским Эдвардом, он апеллировал к тому, что речь идёт о его маме, и это действовало, это помогло ему получить нужную информацию в кратчайшие сроки обходными путями. И сочувствие Гровера подкосило его окончательно. «Я не видел их двадцать лет, – хотел сказать Майкл, – не звонил и не писал, я даже не думал о них, меня не беспокоило, чем они заняты, как себя чувствуют, с кем проводят Рождество. Я не тот человек, которым вы меня считаете». – Поезжай к ним, – Лу снова похлопал его по спине. – Давай, Майк. Мы тут разберёмся. Лукелла вызвался подвезти его до отеля «Кахала». Из машины Майкл написал Скотту: «Ты где?» «Смотрю, как обнимаются твои родители. У тебя потрясающе красивая мама. Почему ты не рыжий?» Майкл невольно вздёрнул брови, не зная, как реагировать. Ответил, посомневавшись: «Я в отца. Встретишь меня на парковке через 10 минут?» Прежде чем выйти из полицейской машины, он пару секунд смотрел на Дюка, собираясь с мыслями, затем сказал без улыбки: – Mahalo. Дюк его понял, похлопал по руке: – Хорошо, что всё обошлось. С этим Майкл согласился без внутреннего сопротивления. Скотт ждал возле «тойоты», стоял, привалившись боком к двери и заложив большие пальцы за шлёвки джинсов, и наблюдал за тем, как Майкл пересекает парковку, улыбался насмешливо и понимающе. – Трусливо сбегаешь? – спросил он, когда Майкл подошёл достаточно близко. Майкл поднял средний палец. – Вызову такси, – парировал он, доставая смартфон. Скотт нахмурился, снял очки. – Эй, – позвал он уже другим тоном. – Совсем паршиво?.. Майкл криво усмехнулся. – Забери меня отсюда, – сказал он. Дэмиен обхватил его ладонью за шею, притянул к себе, упёрся лбом в лоб. Майкл закрыл глаза и вздохнул, расслабился, чувствуя тепло руки на загривке. Вцепился в футболку Скотта, смял в кулаке. – Поехали, – Скотт поцеловал его в висок. – Садись в машину. – Я взял отгул до конца дня, – сказал Майкл, пристёгиваясь и опуская стекло со своей стороны. Скотт одобрительно хмыкнул. – Кофе хочешь?.. Он остановился у «Старбакса» и сам сходил за заказом. Майкл ждал, запрокинув голову и закрыв глаза, бездумно водил пальцем по колену. После солёной воды кожу стянуло, потрескались губы; Майкл мечтал о прохладном душе – и о том, чтобы лечь в постель и не шевелиться. Звонок Лукеллы был где-то в прошлой жизни, невозможно давно, а ведь с тех пор не прошло и двенадцати часов. Спохватившись, Майкл выключил смартфон, не проверяя ни почту, ни сообщения, и подумал, что у отца и Анны теперь есть его номер. ...а у него – фотография мамы в голубом платье, босоножках с бабочками и соломенной шляпе. Вернулся Скотт, протянул ему большой картонный стакан, размашисто подписанный «Тигр». Майкл чуть улыбнулся. – Тебе бы понравилось, будь я рыжим? – спросил он, делая первый глоток. – Ты бы всё равно выглядел как Капитан Британия, – Скотт пристроил свой стакан в подставку и снова завёл мотор. – А веснушки у тебя и так есть. – Где?.. – удивился Майкл. – Сзади на плечах. У Анны веснушки усыпали скулы, и нос, и руки до самых запястий. Наверное, и плечи тоже; она их совершенно не стеснялась и ничем не замазывала, она выглядела и вела себя так, словно сама решала, что ей делать и кем стать. Майкл отпил ещё кофе, облизал губы. Помолчал. – Я не мог так больше, – сказал он, не глядя на Скотта. – Там, с ними. Технически, у меня было всё: большой дом, элитная школа. Гувернёр, кухарка, репетиторы. Карманные деньги, личный водитель. Здоровая еда и каникулы у моря. Всё!.. Кроме свободы выбора. Я... писал эссе, делал доклады, лучше всех плавал и участвовал в школьных волонтёрских проектах, и всё это не имело никакого значения, потому что дома моя жизнь была расписана на двадцать лет вперёд. Я знал, кем они хотят меня видеть. Где я должен учиться, где работать. На ком жениться!.. Скотт хохотнул. – Готов поспорить, она была блондинкой! – Промахнулся. Представь Рейнольдс моложе и с кудрями и получишь Дженнифер. Мы вместе учились. Она вышла замуж за дальнего родственника королевской семьи примерно в то же время, когда я женился на Керри. Говорить о мелочах, не играющих роли, не составляло труда, но Майкл вновь почувствовал себя бессильным и косноязычным, вернувшись к основной теме. – Я записался в армию по двум причинам, – он покачал стакан с кофе, отпил ещё немного. – Во-первых, хотел оказаться как можно дальше от отца и карьеры, которую он мне прочил. Во-вторых, считал, что армия научит меня, как жить самостоятельно. Скотт фыркнул и показал большой палец. – Промахнулся! – вернул он шпильку, а затем на секунду повернул голову и подмигнул. – Да, – Майкл кивнул. – Умения поставить себе систему и беззвучно снять часового не слишком-то востребованы в реальной жизни. А ещё – и я много думал об этом, – с точки зрения отсутствия свободы выбора армия сто очков вперёд даст моей семье. Я должен был разочароваться, устать, разозлиться, должен был уволиться по истечении первого контракта и заняться чем-то другим, но я... остался. Мне понравилось. Я чувствовал себя – на месте. Он покачал головой. – В первый год я ждал и боялся, что отец появится и вытащит меня оттуда. Он мог... наверное. Я пытался стать лучшим, чтобы меня оценили, заметили. Чтобы не захотели отдавать. Он не пришёл. Не искал меня, и с тех пор, как я это понял, я стал говорить всем, что мои родители умерли, – Майкл усмехнулся. – Как выяснилось, то же самое они говорили обо мне. Дэмиен выругался вместо того, чтобы засмеяться, отпустил руль и на мгновение сжал колено Майкла. – Вот дерьмо, – пробормотал он. – Я никому об этом не рассказывал, – признался Майкл. – Обо всём этом. Никогда... но я хотел рассказать тебе. Ты шутил иногда о моих манерах и происхождении, и я искал подходящий момент, чтобы развить тему. Не думал, что получится так. Хотя я рад, что наконец получилось. Остаток пути до дома они молчали. Майкл допил кофе; Скотт к своему так и не притронулся. Припарковавшись перед домом, он заглушил мотор, вытащил ключ зажигания и подбросил на ладони. – Как друг, – протянул он, – я должен тебе посочувствовать, но как твой напарник и муж я даже рад, что они сделали твою жизнь невыносимой и заставили сбежать... прямиком ко мне! Майкл приподнял брови, разглядывая его и улыбаясь. – Да пошёл ты, – беззлобно сказал он наконец. Наклонившись, Скотт поцеловал его, притянул к себе, буквально слизывая соль с его губ, прикусывая, дыша неровно и часто. Его пальцы ерошили Майклу волосы, скользили под воротником рубашки, впивались в плечи; он вёл, и Майкл расслабился и отпустил себя, закрыл глаза, нашёл вторую руку Дэмиена и несильно сжал. Пока он принимал душ, Скотт разогрел и принёс наверх обед – на одного, чиркнул ребром ладони по горлу в ответ на недоуменный взгляд Майкла. – Мы с твоей сестрой только и делали, что жевали, пока вас не было! Спасибо Грейс, она составила Анне компанию в этих жутких десертах, состоящих из одного сахара, и мне не пришлось участвовать хотя бы в этом, но пару фунтов я сегодня точно набрал. Хмыкнув, Майкл отщипнул кусок хлеба, положил в рот, прожевал. – Что думаешь? – спросил он. – О твоей сестре? Ну, она милая. Правда. Я решил, что в маму, но, – Скотт развёл руками, – чувствую, что снова не угадал, так?.. – Должен же хоть кто-то в моей семье быть милым, – уклончиво ответил Майкл. Аппетит пропал. Он доел всё, чтобы не обижать Скотта, но механически, не чувствуя вкуса, и Скотт унёс тарелку, прежде чем её начала вылизывать кошка. Майкл вытянулся под простынёй, закрыл глаза – и закрыл лицо руками. Кожа отчего-то по-прежнему пахла солью, мокрым неопреном и сталью лодочных рейлингов, или ему уже казалось; неприятно дёргало мышцу на правой ноге, над старым шрамом, болела треснувшая губа. В темноте под закрытыми веками навстречу всплывала чёрно-синяя глубина, кое-где прорезанная искрами рыбьих спин. Скотт, вернувшись, задёрнул шторы и молча устроился рядом, отвёл его руку, продемонстрировал жирный бальзам в тюбике. – Намажу?.. – он провёл подушечкой пальца по губам Майкла. – А ты спи. Всё закончилось. – Я запаниковал, – с усилием выговорил Майкл. – Там, внизу. – Ещё бы, – согласился Дэмиен. – Меня ведь там не было! Майкл распахнул глаза, движимый одновременно желанием рассмеяться и врезать Скотту по шее, и наткнулся на его взгляд – мягкий, тёплый, сочувственный. Такой... обычный. ...держащий на плаву. Прежде чем он успел хоть что-то добавить, Скотт лёг и просунул руку ему под голову, обнял, прижал к себе. – Расскажи мне, – шепнул он. Он успокаивал одним своим присутствием. С другой стороны Майклу под бок привалилась кошка, громко затарахтела, уткнувшись мокрым носом ему в подмышку. Майкл осторожно подгрёб её к себе и заговорил о другом; о том, что тоже его волновало. – Я не скучал по ним. Не думал. Не жалел о своём выборе. То, что я сделал сегодня, я сделал бы для любой жертвы похищения в такой ситуации. Это моя работа, только и всего. Люди считают иначе – моими стараниями. Я упоминал родственную связь, чтобы получать информацию быстрее и в большем объёме, и сам создал впечатление, что она – леди Катерина, – она важнее для меня, чем кто-то другой. Это... просто психология. Я говорил, что речь идёт о моей маме, и все, от Дэнни и до русского Эдварда, примеряли ситуацию на себя и реагировали сообразно. Я... лгал им всем. Скотт водил пальцами по его груди и животу, по шрамам от операции, ещё чувствительным, хотя и не болезненным. Вздохнул, обдав шею Майкла щекотным теплом. – Не льсти себе, – шепнул он насмешливо. – Ты не умеешь лгать и вряд ли когда-нибудь научишься. – Я говорил... – Правду, – перебил Скотт. – Давай, оспорь. Она ведь твоя мама, ничто и никогда этого не изменит, какие бы у вас ни были отношения! Просто тебе повезло в этот раз, и формат правды облегчил выполнение боевой задачи. Если бы леди Катерина была посторонней тебе женщиной, ты апеллировал бы к тому, что у неё ребёнок сходит с ума от горя и ужаса, и всё равно в итоге добился бы желаемого. Не загоняйся, дружище. Тебе не идёт. – Снова скажешь про кроличью нору? – хмыкнул Майкл. – Скажу, что ты устал, – Скотт приподнялся, заглядывая ему в лицо. – Херово пришлось, да? Внизу? – В учебке бывало и хуже, – Майкл помолчал, слушая дыхание над ухом. Горло перехватило, слова не шли на язык, но он всё же попытался. – Труднее, дольше. А здесь... Технически у меня не было никакого повода для паники. Тёплая вода, первоклассное снаряжение, профессиональный напарник. Я знал, что могу положиться на него, я почти год с ним работаю. Идеальные условия. Он закрыл глаза и вздохнул. Скотт поглаживал его живот, непривычно молчал; сказал, когда понял, что продолжения не последует: – Ты ведь справился. Майкл пожал плечами. Кошка, заснув глубже, перестала урчать, вытянулась вдоль его бока тёплым валиком. Скотт поднял руку и погладил Майкла по щеке. – Эй, Супермен, – шепнул он. – Быть храбрым – не значит ничего не бояться. Быть храбрым – значит, оказаться сильнее своего страха. Ты смог, Майки, вот и всё, что тебе надо помнить. Ты справился. Его голос убаюкивал. Майкл не сопротивлялся; его затягивало на глубину, и она была безопасной, тёплой и бархатной, она пахла томатной пастой и недорогими духами из «Сефоры» и обещала понимание и утешение. Майкл вздрогнул всем телом, разбудив кошку, и без сопротивления пошёл ко дну. Когда он проснулся, Скотт по-прежнему был рядом, полулежал, воткнув себе наушники, и при свете ночника пересматривал на айфоне «Мир Дикого Запада», тот момент, когда Мэйв нашла у себя в теле пулю, оставленную техниками. Вдоль экрана по диагонали тянулась ветвистая трещина, которой не было позавчера. Пару минут Майкл лежал неподвижно, наблюдая за эмоциями, отражающимися на лице Скотта, любуясь им, затем положил руку ему на живот. Скотт отвлёкся, выдернул наушник, не останавливая серию. – Привет, – сказал он, улыбаясь. – Как оно? Майкл молча смотрел на него, и на этот раз Дэмиен стукнул не глядя по экрану, отложил айфон и второй наушник и сполз ниже по кровати, оказываясь с Майклом лицом к лицу. Они разглядывали друг друга, дышали в унисон. Скотт первым подался вперёд, притёрся щекой к щеке, вздохнул чуть слышно и скользнул рукой под простыню. «Трахни меня», – подумал Майкл – или сказал, потому что рука спустилась по спине к его ягодицам; или ему не нужно было говорить в принципе, ведь это был Скотт, его муж, его напарник, его Браво-два. Тот, кто доставал его из кроличьей норы и со дна океана. Гасить ночник Скотт не стал и не дал Майклу перевернуться на живот. – Смотри на меня, детка, – шепнул он, – смотри на меня, пожалуйста, останься со мной, вот так, будь со мной, здесь, смотри на меня!.. «Я здесь», – хотел сказать Майкл и не смог; новое движение выбило из него тихий стон, Майкл вздрогнул и запрокинул голову, всем телом подаваясь навстречу Скотту. – Я здесь, – повторил он беззвучно. Простыня липла к спине. Майкл лежал с закрытыми глазами, опустошённый и счастливый; Скотт упирался лбом в его плечо, сплетал их пальцы, выравнивал дыхание, а затем вдруг перехватил запястье Майкла, прижал в точке считывания пульса. Майкл повернул голову, приподнял брови. – Я ещё жив, – сказал он насмешливо. – Ты хорош, но не до такой степени. – Да пошёл ты, – ласково посоветовал Скотт, приподнимаясь на локте. – Я не... Он запнулся, качнул головой. Спросил, упорно глядя куда-то мимо Майкла: – Помнишь, ты хотел, чтобы я придумал тебе татуировку? Майкл не сразу понял, что должен ответить; его охватило странное чувство невесомости; пульсация расходилась из-под пальцев Скотта по всему телу, и Майклу казалось, что он сам вибрирует, как их кошка, когда её гладили. – Помню, – ответил он наконец. – Конечно. Скотт облизал губы. – А что ты скажешь, – он снова помедлил, – про, ну, парную татуировку? В смысле, если я тоже... я знаю, это многие считают глупостью и несерьёзным подходом... – Дэмиен. Скотт замолчал. Майкл обхватил его за шею, притянул к себе и поцеловал. – Да, – сказал он. – И ты не спросишь, что я выбрал? – Зависит от того, хочешь ли ты, чтобы я спросил. Фыркнув, Скотт дотянулся до ящика под ночником, достал оттуда ручку, чиркнул пару раз по своей коже, убеждаясь, что чернила не высохли. Майкл с интересом за ним наблюдал; когда Скотт взял его за правую руку, Майкл демонстративно зажмурился, но Скотт управился буквально в три движения. – Ну... вроде того, – сказал он нерешительно. – Тут. И ты напишешь то же самое... на мне. Майкл поднял руку к лицу. На запястье, в точке, где прощупывается пульс, Дэмиен написал: «1/2». Скотт опустил глаза, ожидая вердикта. Майкл сглотнул и с трудом перевёл дух; затопившая его волна нежности выплеснулась навернувшимися слезами, и он даже не стал их утирать, просто отнял у Скотта ручку и в свою очередь написал на его коже: «1/2». – Принято, mo chuisle, – сказал он хрипло. – Ищи татуировщика. – Уже нашёл, – Скотт хмыкнул, на глазах воспрянув духом. – И отпросил тебя у Стива. Заеду за тобой завтра без пятнадцати час, постарайся до этого времени никуда не влипнуть. – Ты знал, что я соглашусь, – упрекнул Майкл. К его удивлению, Скотт покраснел, однако отпираться не стал. – Я знал, что ты согласишься, даже если я предложу тебе набить карту Пакистана во всю спину, – ухмыльнулся он. – Не знаю, чем я это заслужил, но ты доверяешь мне на все сто, и это фантастическое чувство, должен тебе сказать. – Я люблю тебя, – невпопад ответил Майкл. Он не особо усердствовал, орудуя мочалкой в душе, и цифры на запястье выцвели, но были видны и наутро, когда он приехал в штаб-квартиру «пять-ноль». На рабочем месте присутствовал только Уильямс – должно быть, спозаранку отвозил детей к Рэйчел. Майкл остановился у открытой двери его кабинета, отсалютовал стаканом с кофе. – Aloha. Что нового? Дэнни дожевал и проглотил откушенный пончик и подтолкнул бумажный пакет к противоположному краю стола. – Угощайся, ранняя пташка. Лучшие маласадас в Гонолулу! Из вежливости Майкл взял один, сел в кресло, ожидая продолжения. – У тебя потрясающие родители! – провозгласил Дэнни, и Майкл чуть не поперхнулся. – Серьёзно! Послушай, я впервые в жизни видел, как человек, способный не моргнув глазом заплатить выкуп в размере миллиона долларов, беспрекословно выполняет указания полиции! Обычно такие люди, мягко говоря, ни во что нас не ставят, но сэр Эдвард вёл себя безупречно, в том числе и до твоего появления. – Ты приехал позже меня, – напомнил Майкл и осторожно откусил пончик. Скотту они нравились, но даже Скотт избегал покупать их часто; Дэнни мог похвастаться фантастически разогнанным метаболизмом, раз сохранял хорошую форму при всей любви к липким, посыпанным сахарной пудрой кусочкам теста. – Я разговаривал с Лукеллой, – отмахнулся Дэнни. – Он тоже изрядно удивился. Майкл промолчал, только улыбнулся. Он мог бы пролить свет на поведение отца и рассказать об этикете, нормах и правилах, которые отец ставил куда выше живых людей, но зачем? Уильямс доволен, пусть так и останется. Вряд ли ему представится шанс разобраться и разочароваться в старших Стоунбриджах. – А твоя мама – женщина феноменальной стойкости! Ты знаешь, что она дала показания ещё вчера вечером? Её осмотрел врач – кстати, всё в порядке, – а затем она умылась, переоделась и сообщила, что готова говорить с полицией. Держалась как президент. И очень точно всё описала, никакой обычной свидетельской растерянности, – Дэнни запил глотком кофе следующий пончик, развёл руками. – Что ж, теперь я понимаю, в кого ты такой. Хотя, сказать по правде, сперва я удивился, что у тебя действительно есть родители, мы тут иногда подумывали, что тебя собрали на заводе и прислали к нам из будущего. – Так себе будущее, – заметил Майкл. – Ну да, – согласился Дэнни, опешил: – Что?.. Нет, погоди, я не имел в виду... – Я знаю, – Майкл заулыбался, потом перестал. – Что с Наканелуа и остальными? Или мне запрещено участвовать в расследовании? Дэнни скорчил неопределённую гримасу. – Формально тебе и правда не стоит вмешиваться, – сказал он. – Достаточно и того, что ты участвовал в захвате. «И убил человека», – мысленно закончил Майкл. Кивнул, поднялся. – Ты прав. Пойду напишу отчёт. Спасибо за пончик. Дэнни закатил глаза. – Как будто я не знаю, что ты выбросишь его в корзину, – пробормотал он. Майкл приподнял брови и демонстративно откусил ещё кусок. И он действительно открыл ноутбук, но вместо отчёта зашёл на фейсбук и отыскал Анну. У неё была открытая страница, не дающая, тем не менее, почти никакой информации о ней, кроме как об обучении в школе Перс – Анна, похоже, ужасно гордилась официальным пиджаком и фиолетовым галстуком. В остальном же по её фотографиям трудно было сразу понять, где они сделаны, геометки она удаляла и ничего не писала о планах на ближайшее будущее, если они не относились к учёбе. На фотографии, которую Анна опубликовала тридцать первого декабря, она сидела с родителями за праздничным столом, всё остальное тонуло в искусственно наведённых тенях, и комментарий «Новый год с семьёй» также не давал понять, где именно они находятся. Она была осторожна, признал Майкл, может, даже слишком, и уж точно осторожнее, чем положено шестнадцатилетней девочке с большими возможностями и перспективами. На миг у него похолодело в груди. «Если кто-то её обидел, – подумал он, стискивая зубы, – я убью этого урода». Он пролистал её страницу почти на год назад, но Анна везде была одинаковая – улыбалась, показывала в камеру «викторию», немного кокетничала. В ноябре и декабре записей стало меньше, и лишь к одной Анна прикрепила фотографию, где она обнималась с худенькой коротко стриженой девушкой в алом свитере и с такой же алой губной помадой. На снимке они обе показывали в камеру средние пальцы, но при выкладке Анна заретушировала их грустными эмодзи. «Рак победил, – подписала Анна. – Спи спокойно, Рут Боделл, моя дорогая девочка». Что ж, это объясняло внезапную поездку на далёкие Гавайи: родители пытались новыми впечатлениями смягчить Анне горечь потери. Вряд ли, правда, они рассчитывали на такие впечатления!.. Сохранив себе фотографию с Рут и ещё пару других – со дня рождения и с награждения за победу в школьном конкурсе, – Майкл закрыл фейсбук и наконец занялся отчётом. МакГарретт прислал сообщение в общий чат в ватсапе, что едет к губернатору Махое и в штаб-квартире появится позже, Коно написала, что они с Адамом через час вылетают с Молокаи. Приехал Гровер; Майкл как раз поднял голову от ноутбука, и Лу, встретившись с ним взглядом через стекло, вошёл и прикрыл за собой дверь. – Выглядишь помятым, – посочувствовал он. – Как твои родители? Майкл неопределённо хмыкнул и так же неопределённо ответил: – Дэнни всё утро пел им дифирамбы. Я порядком удивлён: думал, ему никто не может понравиться. Гровер хохотнул. – Я видел, как Алан привёз леди Катерину. Она и правда здорово держалась. Майкл вытер лицо руками и откинулся на спинку кресла. – Для протокола, – сказал он без энтузиазма, – я не поддерживал с ними никаких контактов двадцать лет, и «никаких» значит никаких. – И сорвался с места по первому же слову Дюка, – Лу пожал плечами. – Наканелуа говорит, ты заставил русский корабль следить за ними. Может быть, это важнее еженедельных созвонов. – Может быть, – эхом отозвался Майкл. Большим пальцем он гладил выцветшие цифры на запястье. Скотт приехал в условленное время и привёз второй мотоциклетный шлем. – К тату-салону надо красиво подруливать на байке, – сказал он наставительно, – в крайнем случае – в кабриолете, а не на RAV4, унылом как налоговая декларация. – Ты сам его выбрал, – парировал Майкл. – Ещё вспомни, из чего я выбирал! – возмутился Скотт. Он волновался, хотя и пытался не подавать вида, и Майклу передалось его возбуждение, похожее на то, что он испытывал в день свадьбы. «Скоро год», – подумал он и дотронулся до кольца, первым садясь на мотоцикл. Ему пришлось задержать дыхание, как при стрельбе из винтовки, чтобы не дрогнула рука, когда он писал на запястье Дэмиена заветные цифры. Художница, седая весёлая женщина по имени Саша, сама покрытая татуировками с ног до головы, беззаботно болтала, но тщательно и точно выводила линии на коже. Скотт поддерживал разговор и шутил, и Майкл позволил себе молча наблюдать и слушать. Процесс нанесения он едва почувствовал; Саша протёрла кожу салфеткой, сфотографировала их руки рядом и наклеила на татуировку плёнку для заживления. – Четыре-пять дней не снимать, не тереть, не прокалывать. Скопление сукровицы под плёнкой – нормально, она уйдёт. Снимать аккуратно, не срывать как пластырь! До полного заживления беречь от солнечных лучей, исключить сауну и физические нагрузки, – она с сомнением посмотрела на жетон на ремне Майкла и добавила: – Хотя бы попытайтесь, офицер! – Саша, я за ним прослежу, – пообещал Скотт. Художница ему подмигнула. – А ты приезжай ещё, обновим твоего дракона! – Не повредит!.. – согласился Скотт. – Наличку примешь, или только картой? Он догнал Майкла у мотоцикла, встал рядом, заложив большие пальцы в карманы джинсов и покачиваясь с пятки на носок. – Пообедаем?.. Майкл не спеша поднял глаза от расстёгнутого ворота его рубашки к лицу, и Скотт ухмыльнулся, уловив ход его мыслей. – Никаких физических нагрузок, офицер, – напомнил он. – Так и быть, в утешение куплю тебе десерт. – Лучше кофе, – отказался Майкл. – Я уже съел с утра маласадас, недельная потребность в сахаре закрыта. Скотт захохотал и подтолкнул его к ресторанчику по соседству. День выдался тихий, в противовес вчерашнему. На обратном пути в штаб-квартиру Майкл купил открытку с видом на вулкан Мауна-Кеа, подписал её для сына русского Эдварда и тщательно скопировал адрес из сообщения, пешком прогулялся до ближайшего почтового отделения. А когда вернулся, возле лифта его ждал МакГарретт. – Босс?.. – Майкл насторожился. Стив выглядел смущённым и немного виноватым. – Привет, Майк, – он сцепил руки в замок, расцепил, соединил за спиной. – Тут... кое-кто хочет тебя видеть. – Внутреннее расследование? – Что? Нет!.. По Хорите не может быть вопросов... а штатный психолог вряд ли за тебя возьмётся после прошлого раза! – Стив заулыбался. – Нет, это... леди Катерина. Твоя мама. – Лучше бы внутреннее расследование, – без улыбки пошутил Майкл. Мама ждала в его кабинете, сидела в кресле, сложив руки на коленях. Сегодня она надела платье оливкового цвета с вышивкой в тон по подолу, воротнику и манжетам – манжетам, закрывающим от любопытных взглядов сине-багровые следы от стяжки на запястьях. Ссадину на лице мама припудрила, но не слишком тщательно; возможно, из-за жары. Она встала навстречу Майклу, словно хотела его обнять, но так и не решилась, и они довольно нелепо застыли напротив друг друга, равно не готовые продолжать. Майкл опомнился первым. – Хочешь чаю? – спросил он. – Кофе ты не пьёшь, насколько я помню. – Да, – мама скупо улыбнулась. – Спасибо. Небольшая пауза позволила им обоим вернуть уравновешенное состояние. Мама с благодарным кивком приняла чашку и сделала глоток. Посмотрела на Майкла. – Я не знаю, как с тобой разговаривать, – призналась она. – Столько лет прошло. – Ты никогда не знала, – Майкл покачал головой, отвергая негласную мировую. – Я рад, что Анне повезло больше. На мамином лице не дрогнул ни один мускул. – Почему вы сказали ей, что я умер? Вот теперь мама отвела глаза, наклонилась, ставя чашку на стол перед собой. – У тебя есть дети, Майкл? – спросила она, помолчав, и продолжила, не дожидаясь ответа: – Люди спрашивали о тебе. Родственники, друзья – твои и наши. Твои учителя. Как объяснить, что ты просто ушёл? Как объяснить, что мы с Эдвардом оказались настолько плохими родителями для тебя, что ты поставил прочерк в соответствующей графе, заполняя анкету для зачисления на службу?.. Майкл сжал кулак под столом и медленно перевёл дух, почувствовав, что ему не хватает воздуха. Мама не повышала голос – как всегда, – она в этом не нуждалась. И – она ведь была права. Майкл не думал, никогда не думал о том, что оставил за собой. – Лгать о твоей смерти было не лучшим решением, – продолжила мама, прежде чем он смог придумать хоть какой-то ответ, – но, так или иначе, мы его приняли. Ты не звонил, не писал и не приезжал, ты полностью вычеркнул нас из своей жизни, но скрыть от Анны сам факт твоего существования не представлялось возможным. – Я понимаю, – согласился Майкл. Теперь уже ему хотелось отвести глаза, но он заставил себя смотреть в лицо леди Катерине – в лицо своей маме. – Прости, – сказал он наконец. – Я не должен был спрашивать. В маминых глазах он прочитал, что она поняла его правильно. Она чуть заметно кивнула, принимая его решение. – Ты понравился Анне, – сказала она, разом закрывая все вопросы прошлого. – Она хотела бы снова с тобой увидеться. – Я был бы рад, – честно ответил Майкл. – Коммандер МакГарретт сказал, что ты заканчиваешь в пять. Я привезу Анну сюда к этому времени. Она сказала это легко и спокойно, как озвучивала свои распоряжения, когда Майкл был маленьким, и его вдруг отпустило напряжение, сковавшее с головы до ног при первом звуке её голоса. Ничего не изменилось. Анне повезло чуть больше – возможно, потому что она девочка и поздний ребёнок, – но повезло ей именно что в сравнении с Майклом. Мама упомянула их несостоятельность как родителей, но это было и осталось лишь словом, которое она посчитала нужным употребить в описании ситуации, что-то вроде формальной вежливости, снисходительного реверанса, снимающего часть вины с непокорного, упрямого и глупого сына. «Я всё сделал правильно», – подумал Майкл. А вслух сказал: – Да, конечно. Я провожу её потом до отеля. – До номера, – поправила мама. Майкл кивнул. Он считал, что на этом она уйдёт – о чём ещё им говорить?.. – но мама взяла со стеклянной столешницы бежевую кожаную папку. – Есть кое-что, о чём тебе нужно знать, – начала она. Уходя, она отказалась от предложения её проводить и вызвала такси. Майкл всё-таки дошёл с ней до лифта, наклонился и поцеловал в щёку на прощание, и тогда мама взяла его за руку. – Ты счастлив? – спросила она вдруг, как-то по-новому заломив брови. – Здесь, в Америке. На этой работе. Со своим... мужем? Майкл не смог сдержать улыбку – как всегда, когда речь шла о Скотте, – да и не собирался этого делать. – Да, – сказал он. – Абсолютно. Мама кивнула и вошла в лифт. – До свидания, Майкл. – Пока, – нарочито небрежно отозвался он. Двери закрылись. Майклу нестерпимо захотелось хорошенько приложиться к ним лбом; постояв с закрытыми глазами, он вздохнул, пошевелил плечами, разминая сведённые мышцы, и вернулся в отдел, без стука открыл дверь в кабинет МакГарретта. – Значит, я заканчиваю в пять? – уточнил он насмешливо. Стив закатил глаза в лучших традициях Дэнни. – Я чувствовал себя сапёром, обезвреживающим бомбу в торговом центре, полном народу, когда угадывал, какое время понравится твоей маме. Знаешь, вчера она была не такой пугающей! Хмыкнув, Майкл переступил порог и сел в кресло. Манжета рубашки задралась, обнажив свежую татуировку, и Майкл невольно потёр саднящее место, прежде чем вспомнил предупреждения Саши. Стив наклонился вперёд. – Ты в порядке? – Да. – Ты... простил их? Майкл недоумённо наморщил лоб, затем вспомнил вчерашний разговор, усмехнулся. По его ощущениям с тех пор прошла примерно сотня лет, и девяносто из них занял сегодняшний мамин визит. – Я, наверное, никогда на них не злился, – сказал он, подумав, – зато всегда боялся, что они снова дотянутся и обретут власть надо мной, над моей жизнью. Сегодня я понял, что этого никогда уже не случится, так что – да. Я отпустил это. В половине пятого он позвонил Скотту и предупредил, что задержится. Дэмиен откровенно обрадовался. – Прекрасно, – сказал он. – Замечательно. И поужинай где-нибудь сам, дома ничего нет. У нас тут внезапный турнир наклюнулся, так что я тоже очень даже задержусь! На заднем плане Майкл слышал стук мяча по полу, детские голоса, хохот, визг и споры. – Ладно. Купить что-нибудь? – Молоко, – Скотт подумал. – Нет, я сам. Мне по дороге, а ты ещё в супермаркете заблудишься!.. Да и багажник у меня больше. – Значительно больше, – шпильку про супермаркет Майкл пропустил мимо ушей. Скотт хохотнул. – Неоспоримое преимущество RAV4 перед байком, а?.. Кто-то из детей завопил, призывая «помощника тренера Ди». – Иди, – сказал Майкл. – До вечера. – Ага, – рассеянно отозвался Скотт, уже переключившись на подопечных. – Том! Отставить! Отставить, я сказал!.. Улыбаясь, Майкл отнял смартфон от уха, открыл ватсап и набрал: «Не будь с ними слишком строг, mo chuisle». Подумал – и стёр: Дэмиену сейчас не до сообщений. ...интересно, кстати, разбил ли его айфон кто-то из детишек в спортивном центре?.. Прежде чем спускаться вниз, Майкл пристально оглядел своё отражение в зеркале уборной, поправил воротник рубашки, мокрыми руками пригладил волосы и вынужден был признать правоту Гровера: он и правда выглядел помятым. «Я на двадцать лет старше своей сестры, – констатировал он, исправился: – На двадцать три. Она ещё ребёнок. Как Грейс. Как Эстер». Он покачал головой, закрыл кран и вышел. Анна приехала на такси с леди Катериной. Стоя в тени здания, Майкл видел, как она вышла из машины, огляделась и улыбнулась ему. Что-то в ней показалось Майклу подозрительно знакомым, он сморгнул, нахмурился и вдруг сообразил: точно так же была одета Грейс на Рождество, только её конверсы были красными, а не белыми. – Готова долго гулять? – Майкл глазами указал на кеды. Анна вздёрнула подбородок. – Почему бы и нет. Сегодня она стеснялась его, это бросалось в глаза на фоне вчерашней раскованности. Может, тоже посчитала разницу в возрасте, или послушала родителей, или – или она всегда такая на самом деле, а вчера был исключительный случай. Майкл вспомнил фотографии, которые сохранил, и решительно отмёл последний вариант. – Нашёл тебя на фейсбуке, – признался он, разворачиваясь в направлении Ала Моана. – Добавился? – Анна покосилась на него с непонятным выражением лица, то ли с досадой, то ли с обидой. – Нет. А надо? – Позже! – она расслабилась и просветлела. – Сперва объясню своим девчонкам про тебя. А то не поверят... хотя они и так не поверят! – А. Ладно, – согласился Майкл. – Просто хотел сказать: я соболезную насчёт Рут. Анна снова покосилась на него, вздохнула и сунула руки в карманы кардигана. – Несправедливо, да? – сказала она. – Ей даже шестнадцати не исполнилось. – Скучаешь по ней? – Ужасно скучаю. Почку отдала бы, чтобы она жила. Я прошла тест на донорство костного мозга, соврала, что мне есть восемнадцать. Думала, если подойду, уговорю маму подписать разрешение, но я не подошла, так что и обсуждать было нечего. – Мне жаль, – повторил Майкл. – А ты хорошо держишься. Он уже жалел, что поднял эту тему, но Анна лишь пожала плечами. – Ты вчера тоже неплохо держался. Что ты папе сказал, когда мы вернулись с пляжа? Он с лица сменился! – Разве? Я не заметил. Анна вдруг остановилась посреди дороги и уставилась на него, ткнула острым пальцем ему в грудь. – Всё не так! – сердито крикнула она. – Я хотела начать с того, что ты ведь спас маму! Я думала, так бывает только в кино! Мама сказала, ты просто вынырнул из воды посреди океана! Майкл кашлянул в кулак. – Это моя работа. И на самом деле мы проплыли всего милю, нас ждала лодка. – «Всего»! – передразнила Анна. Она шагнула вперёд и стремительно его обняла, крепко сжала, уткнулась лицом в рубашку. Майкл приобнял её в ответ, погладил по волосам, заплетённым в рыхлую косу. – Эй, – позвал он. – Всё в порядке. Теперь всё хорошо. С молочным коктейлем для неё и холодным чаем для него они вышли на бульвар Капиолани. – Я не хотела лететь сюда, – говорила Анна, покусывая пластиковую трубочку. – Думала: что за пошлость, зачем мне пляжи и солнце, если мне нельзя загорать, да и плаваю я плохо. На вечеринку пошла, потому что хотела потанцевать, а ещё надоели экскурсии. Решила: не встану утром, пусть уезжают без меня, а я весь день пролежу в постели!.. – Кстати, об этой вечеринке, – вспомнил Майкл. – Твой Кевин не объявлялся? Анна поперхнулась коктейлем. – Ты о чём? – удивилась она. – Погоди, Дэмиен тебе не сказал?! – Видимо, нет. – Кевин вчера пытался взять меня в заложницы, – Анна взмахнула рукой. – Отозвал в сторонку, мол, поговорить бы. Дэмиен разрешил отойти за соседний столик. А Кевин достал нож и начал мне угрожать. У Майкла перехватило дыхание, а Анна совершенно спокойно пожала плечами и продолжила: – Он хотел, чтобы я пошла с ним, иначе он меня убьёт. И ещё кричал, мол, всем сидеть, молчать, не двигаться, не моргать!.. И пока он разорялся, Дэмиен метнул в него свой айфон. Попал прямо в лоб! Анна хихикнула, а Майклу показалось, что его не держат ноги. Захотелось чего-то покрепче чая – и то ли обнять Скотта, то ли врезать ему. Понятно, почему он промолчал вчера, но сегодня мог бы и рассказать!.. – Кевин потерял сознание, отпустил меня и упал, – закончила Анна. – Я даже испугаться не успела, а Дэмиен встал, связал ему руки салфеткой и вызвал полицию. И это тоже было как в кино! Знаешь, он на первый взгляд такой милый, мягкий, безопасный. Мои девчонки таких называют «булочка с корицей». А потом – раз, и он одним броском уложил человека. Мгновенно сориентировался, ни секунды не сомневался и попал точно в цель. Ты говорил, вы служили вместе? Но он же американец?.. – Служили, да, – Майкл глубоко вздохнул и сделал большой глоток, пролив немного себе на грудь. Покосился на Анну: – «Булочка с корицей»? Я ему передам. – Ой, не надо, ты что! – Анна схватила его за руку. – Не говори! А вдруг он обидится? Он же меня спас! Я сказала тебе, потому что ты его муж, но это не повод... Майкл широко, удовлетворённо улыбнулся, но пообещал молчать. Сдерживать обещание он не собирался. Скотту ведь не обязательно знать, откуда именно Майкл взял это сравнение. – А как вы познакомились? – спросила Анна, успокоившись. – Просто встретились. Он... кое-что знал, как мы думали, и мы включили его в команду. А потом он остался. – Гриф «совершенно секретно», – Анна прищёлкнула языком, допила коктейль и выбросила стакан в ближайшую мусорную урну. – А как поженились? Майкл пожал плечами. – Слетали в Лас-Вегас. – И всё? Жаль, – Анна сморщила нос. – Мне кажется, Дэмиену пошёл бы белый костюм. Майкл понадеялся, что удержал лицо не хуже мамы. – Возможно, – сказал он, – но что сделано, то сделано. Некоторое время Анна молча шла рядом, затем, словно осмелев, взяла Майкла под руку и нарочито нейтрально поинтересовалась: – Послушай, Майк, а у тебя ведь есть смокинг?.. Таксист привёз его к зданию Верховного суда и уехал, но Майкл не сразу пошёл к мотоциклу. Пару минут он просто стоял, закрыв глаза и слушая вечерний городской шум: музыку, смех, сигналы автомобильных клаксонов, шелест шин и стук каблуков. Ветер доносил до него знакомые и незнакомые запахи еды, табачного дыма, океана и духов случайных прохожих; Майкл глубоко дышал и чувствовал себя живым и невероятно счастливым. Скотт, несмотря на свои опасения, вернулся домой куда раньше. На звук открывающейся двери он приподнялся на диване и вытянул шею, и Майкл прямо от порога кинул ему коробку. – Что это? – не понял Скотт. – Седьмой айфон, – отозвался Майкл, ехидно добавив про себя, что каков вопрос, таков и ответ. Разувшись, он пошёл в ванную комнату первого этажа, чтобы вымыть руки, и Скотт, недоумевая, потянулся за ним. – Зачем? – уточнил он. – Твой разбился, – Майкл взял полотенце, – и устарел. Скотт продолжал крутить коробку в руках, словно не собираясь открывать. Лицо у него было настороженное; Майкл не понимал в чём дело, но уже видел, что эффектный жест не удался. – Дэмиен, – позвал он, вешая полотенце на крючок, дотронулся до плеча Скотта. – Что не так? Скотт ответил не сразу. Избегая встречаться с Майклом глазами, он шагнул назад, в коридор, вздохнул, покусал губу. Спросил: – Есть хочешь? – Ты же сказал, чтобы я справлялся сам, так что я поужинал с Анной на Ала Моана, – Майкл начал хмуриться. – Дэмиен. Что не так? Скотт отнёс коробку на кухню и положил на разделочный стол, развернулся, сунул руки в карманы. – Он стоит штуку баксов, а мы только что расплатились за дом, – сказал он напряжённо, – и я говорил тебе, что собираюсь грохнуть свой декабрьский чек на инвентарь для девчонок, у них совсем ничего нет. Ты... кого-то ограбил или взял подработку на стороне? Я думал, мы завязали с Рейнольдс. Последние слова были неуклюжей попыткой свести всё к шутке, но глаза Скотта оставались тревожными, и складка между бровей не разгладилась. Майкл понял, что стояло за вопросом. «Ты взял деньги у родителей?» – вот что Скотт хотел знать, и он не считал, что имеет право возражать – это же семья! – но ему не нравился такой расклад. Сильно не нравился. Вместе с тем у Майкла отлегло от сердца – дело было всего лишь в деньгах. Ничего непоправимого, никаких фатальных ошибок с его стороны. А нюансы можно обговорить позже. – Он стоил восемьсот пятьдесят плюс налог, и я подчистую выгреб всё, что осталось у меня после Рождества, – Майкл примирительно улыбнулся. – Никаких сомнительных заработков, исключительно законный доход. Я помню об инвентаре для Центра. Ужмёмся немного, пособираем купоны, дадим перерыв Локелани. Разберёмся. А ты не можешь ходить с разбитым айфоном, это несерьёзно. – Локелани нельзя отпускать, она на колледж зарабатывает, – машинально возразил Скотт и поднял голову. Он тоже успокоился – расслабились плечи и лицо, разошлись в стороны брови; он пригладил волосы, сморгнул, пошевелил губами. Майкл шагнул к нему, остановился, зацепил пальцы за шлёвки джинсов. – Анна рассказала про Кевина, да? – дошло до Скотта. Майкл пожал плечами, мол, какая разница, это ничего не меняет, – и протянул руки. – Иди сюда, а?.. Скотт шумно вздохнул и пристроил подбородок ему на плечо, обнял, сцепил руки на его пояснице. – Прости, Майки, – попросил он. – Я... просто подумал на секунду, что это их идея, их деньги, а я этого не хочу. Прости, глупо вышло. Майкл поцеловал его в шею за ухом. – Жалею только, что не видел, как ты угомонил пацана, – шепнул он. – Ты сказал бы мне когда-нибудь? – Не знаю, – Скотт хмыкнул. – Возможно. Когда-нибудь! Он снова вздохнул и содрогнулся всем телом, и Майкл крепче прижал его к себе, продолжая целовать. Он не особо рассчитывал на продолжение – не с такой прелюдией, – но Скотт неожиданно повёлся и вспыхнул, и первым полез расстёгивать на Майкле джинсы. Майкл позволил ему, а затем перехватил инициативу, оттеснил его обратно к дивану в гостиной и уронил, мягко подбив под колени. Скотт негромко хохотнул и за ремень дёрнул его на себя. Коробка с айфоном осталась на кухонном столе, Скотт захватил её, когда они поднялись наверх. – Откуда ты знал, что я хотел белый? – полюбопытствовал Скотт уже в постели, отлепляя защитную плёнку с экрана. Майкл, улыбаясь, смотрел на него снизу вверх и поглаживал свою татуировку – она чесалась, а не болела; должно быть, начала заживать. Вопрос он проигнорировал, сказал: – Анна попросила меня составить ей компанию на завтрашнем благотворительном вечере губернатора Махое. Отпустишь меня? – Так это была взятка? – Скотт ухмыльнулся. – С каких пор тебе нужно моё разрешение? Майкл дотянулся и провёл рукой по его лицу. – Я хотел отказаться, – проговорил он медленно, – а потом вспомнил, как ненавидел официальные приёмы, когда был в её возрасте, и подумал, что ей там, наверное, тоже одиноко и скучно. Я не бог весть какая компания, но... – А вы сбегите оттуда, – предложил Скотт, пояснил на удивлённый взгляд Майкла: – Поздоровайтесь с кем надо, а затем возьми её в охапку и отвези в какой-нибудь клуб. Ей ведь понравилась новогодняя вечеринка. Ну, то есть, если забыть о последствиях! Майкл задумался. Скотт верно подметил, Анна с удовольствием вспоминала о возможности потанцевать; ей нравилась современная музыка, нравилось двигаться. Насчёт клуба можно проконсультироваться с Коно, а жетон «пять-ноль» делает затею практически безопасной. – Звучит неплохо, – искренне сказал Майкл. – Я бы в её возрасте обрадовался любому шансу улизнуть. Одолжишь машину? Не хочу связываться с такси. Да и налички не осталось. Скотт ухмыльнулся. – Забирай, – он включил копирование данных из старого айфона в облако и отложил его на тумбочку, устроился рядом с Майклом и некоторое время молча разглядывал что-то на его плече, затем позвал: – Эй. Извини за эту херню. Ну, про деньги. Я... знаешь, я ведь и правда его хотел, и именно белый, но покупать бы не стал. Может, потом. Наверное. – «Потом» нашлось бы что-то более важное, – Майкл погладил его по щеке. – К чёрту «потом». Всё может кончиться в любую секунду, и мы с тобой отлично это знаем. – Иногда мне не хочется об этом помнить, – очень тихо ответил Скотт. Утром Майкл отправил Анне сообщение с подтверждением и получил в ответ просьбу заехать за ней вечером, в половине восьмого, а через полчаса Стив вызвал его в Ваймано, где между водопадом Ваймано и пешеходной тропой нашли обгоревшее тело – вернее, половину тела, отделённую уже после пожара, что придавало ситуации особую остроту. Опасаясь где-то в лесу ободрать плёнку, Майкл надел на запястье поверх татуировки эластичную повязку, чем вызвал живой интерес Нейлани. – В воде повредил? – Натрудил, пока отчёт писал, – отшутился Майкл. Вчера он показал татуировку Стиву, но больше ни с кем пока делиться не хотел. Потом и заметят, и спросят, и наверняка придумают, как сострить на эту тему, но отчего-то Майклу хотелось отсрочить этот момент. Нейлани покопалась в своей сумке и кинула ему на колени початый тюбик со стёртым названием. – Мажь каждые три часа, когда не спишь, – велела она. Майкл пообещал. В середине дня, отслеживая подозреваемого, он написал Коно: «Привет. Какой клуб в Гонолулу считается самым приличным? Из тех, куда не надо брать билет за полгода». Коно ответила часа через полтора; к этому времени Майклу стало не до неё и не до клуба. На пару с Уильямсом они пережидали в овраге за поваленным деревом, пока слетевший с катушек парень по имени Элайас Макануи, вооружённый не только бензопилой и канистрой горючего, но и старым добрым «дезерт иглом», перестанет палить по каждому шевельнувшемуся листу. Устав от бездействия и бесконечных предсказаний Дэнни, что тут их и убьют, вот прямо сейчас, ну хорошо, через пять минут, – Майкл начал считать выстрелы, и ровно в этот момент смартфон принял сообщение. Убедившись, что это не Стив и не Гровер с подкреплением, Майкл заблокировал экран и снова прислушался. – Семь, восемь, перезарядка, – он беззвучно шевелил губами. – Один, два. Четыре. Шесть. Я пошёл! Последние два слова он произнёс чуть громче, предупреждая Дэнни. – Куда?! – зашипел тот ему в спину, но Майкл уже перескочил через бревно. Связанный и уложенный лицом в землю, Макануи, тем не менее, наотрез отказался выдавать местоположение верхней половины тела своей подруги, несмотря на то, что характерные разводы и пятна на бензопиле явно указывали на его причастность если не к убийству, то как минимум к расчленению. Надеяться оставалось только на служебных собак, и ещё на Джерри, который был практически уверен, что сможет найти тайное убежище Макануи по его сетевым следам. – Ты такой же псих, как Стив! – неодобрительно бросил Дэнни, пересылая Джерри фотографии разложенных на плёнке вещей. – И ты говоришь мне об этом в среднем дважды в неделю, – Майкл нашёл в кустах отброшенный «дезерт игл», разрядил и положил рядом с бензопилой, подальше от задержанного. – Я знаю, что делаю. Мы бы ждали подкрепление минимум полчаса и ещё сорок минут уговаривали его сдаться, а мне сегодня некогда. – С каких пор это повод бросаться под пули? Что бы я говорил Дэмиену, если бы тебя снова подстрелили?! – Что это моя жизнь и мой выбор, – Майкл встал в полный рост и улыбнулся. – Не нуди, детектив Корги. В следующий раз сделаем всё по-твоему, обещаю. Дэнни фыркнул и закатил глаза, но, по крайней мере, перестал читать нотации и даже не возразил, когда на обратном пути в город Майкл уронил голову ему на плечо, заснув на заднем сиденье «тахо» Гровера. Коно вернулась в отдел чуть раньше них и принесла коробку с каким-то старым делом. Она ещё стояла в коридоре, когда Майкл вошёл, и насмешливо хмыкнула, оглядев его и Уильямса с ног до головы. – Без шансов, Майк, – сказала она. – У них всё-таки фейсконтроль! – У кого? – заинтересовался Лу. Майкл взглянул на часы. – Я не успел прочитать твоё сообщение. Меня пустят туда с подростком шестнадцати лет? – Тебя пустят куда угодно, если оставишь на виду жетон, – утешила Коно, – но если речь идёт о твоей сестре, то забудь о сообщении и отправляйся в «Даймонд Шелл», у них по вторникам европейские вечеринки. – А, так ты сегодня за няньку, – успокоился Гровер. Дэнни, наоборот, завёлся снова: – И ты бессмысленно рисковал жизнью, зная, что вечером встречаешься с сестрой?!.. Майкл проигнорировал их обоих, поблагодарил Коно и ушёл в уборную, чтобы хоть немного отмыться, прежде чем сесть в «тойоту» Скотта. Время поджимало; учитывая обстоятельства, перед примеркой смокинга ему обязательно нужно было вернуться домой и принять душ. Случайная ветка оставила на его лице царапину в пару дюймов длиной с той же стороны, где он разбил себе лоб. Майкл промыл её и подклеил и сменил рубашку на чистую футболку. С брюками он ничего поделать не мог, только отряхнул, отзвонился Скотту и Стиву и покинул штаб-квартиру, отчаянно надеясь, что проскочит до вечернего часа пик. Ещё один неприятный сюрприз поджидал его в прокате смокингов. Застегнув рубашку – запонки он купил ещё в прошлом году, – и завязав бабочку, Майкл повернулся к зеркалу и опешил, встретившись взглядом со своим отражением. Он никогда не считал себя красивым и даже привлекательным, он вообще нечасто задумывался о своей внешности, но сейчас из зеркала на него смотрело совершенно чужое лицо. Он похудел после ранения; думал, что вернулся к прежней форме – и так оно и было, возможно, вот только последние дни вновь проявили болезненные складки возле губ и глаз, прорезали глубокую поперечную морщину на лбу. Он выглядел – старым, едва ли не старше собственного отца. Чертыхнувшись, Майкл отвернулся от зеркала, глубоко вздохнул, расправил плечи и велел себе выкинуть из головы всё лишнее. Анна видела его не далее как вчера; если она сочла его подходящим спутником для приёма, так тому и быть. Жетон и удостоверение Майкл сунул в карман брюк – на всякий случай. Как там Коно сказала? С ним пустят куда угодно?.. В лифте он всё-таки сфотографировал своё отражение и отправил Скотту. Дэмиен ответил не сразу, хотя несколько раз начинал что-то писать, и в итоге прислал голосовое сообщение: – Если тебе нужно моё мнение, то ты выглядишь офигенно, хотя я с нетерпением жду момента, когда смогу снять с тебя эту роскошь. Я тут немножко сгорел, если хочешь знать, и жалею, что не могу затащить тебя в койку прямо сейчас! Улыбнувшись, Майкл отправил в ответ «спасибо»; Скотт не был объективен, разумеется, но его мнение решало в любом случае, и Майклу стало практически наплевать на всё остальное, так что в номер к сестре он постучал расслабленным и – почти – уверенным в себе. Дверь открыла сама Анна. С завитыми локонами и неброским, идеально наложенным макияжем она казалась старше своих лет, и на возраст намекало лишь коктейльное платье – с открытыми плечами, но короткое, с едва доходящей до колен многослойной перламутровой юбкой. Туфли у неё тоже были «детские», на маленьком устойчивом каблуке. – Ты потрясающая, – искренне сказал Майкл. Огляделся. – А где родители? – Уехали, – Анна забавно округлила глаза и подала ему пригласительный билет. – Прошу вас, мистер Стоунбридж. – После вас, мисс Стоунбридж, – в тон отозвался Майкл, пропуская её в коридор и захлопывая дверь. Анна хихикнула и взяла его под руку. – А у тебя есть форма? – спросила она вдруг. – Я видела у папы твоё фото в форме, но старое, ты был там моложе и в пилотке. В каком ты звании? Это был удар под дых, и Майкл не сразу от него оправился. Всё, что ему удалось, это удержать улыбку и отвернуться вполоборота, вызывая лифт. Фотография в форме сама по себе означала, что они всё-таки искали его – и нашли, и, возможно, следили за его жизнью, даже если не говорили об этом друг с другом, с Анной и с посторонними. Фотография в форме, которую видела Анна, означала, что его военную службу не прятали в дальнем стенном шкафу, а приняли как данность... и это многое меняло. Не всё, но многое. Может быть, самое важное сейчас. Если Скотт согласится. Если не посчитает это сделкой с дьяволом. – Я сержант, – ответил Майкл. – Это не офицерское звание. А в «пять-ноль» у меня вообще звания нет. – Так и думала, – удовлетворённо кивнула Анна. – Ты не из тех, кто делает карьеру, ты из тех, кто делает свою работу. Майкла повеселила её уверенность. – Считаешь, ты во мне разобралась? – поддразнил он. – За две встречи? Она снова его удивила, пожав плечами. – Вряд ли, но пока что твои слова подтверждают мои предположения! Усевшись в «тойоту», она потянулась отрегулировать кресло под себя, но передумала и только пристегнулась. – Это машина Дэмиена? – она качнула висящую на зеркале игрушку в виде баскетбольного мяча в сетке. – Так точно, мисс Марпл. – А ты на чём ездишь? – На мотоцикле. Неподходящий транспорт для смокинга. Местом проведения благотворительного вечера губернатор выбрала выставочный зал Центра Нила Блейсделла, а целью был сбор средств на развитие и поддержку орнитологического заповедника Джеймса Кэмпбелла, расположенного на другом конце острова, недалеко от Кахеку. Майкл даже не догадывался о его существовании и предполагал, что больше никогда о нём не услышит, а вот Анна легко нашла парк на карте, навскидку назвала с десяток видов гнездящихся там птиц и с сожалением заметила, что попасть туда не так-то просто. – Экскурсии проводятся «на ограниченной основе и для специальных мероприятий», – она пальцами обозначила кавычки. – Между прочим, ты знаешь, что сегодня День птиц в США? – Ты сейчас серьёзно? – не удержался Майкл. – Конечно, – Анна подняла руки, сдаваясь. – Прости, я не издеваюсь! Мне просто немного... – Неловко? – Вроде того. Наша ситуация похожа на индийское кино, тебе не кажется? Суровые родители, разлучённые сиблинги, ужасное преступление и счастливое воссоединение, когда все поют и танцуют! Майкл хмыкнул, соглашаясь, а Анна продолжила, чуть погрустнев: – Только ты не вернёшься, да? Здесь твой дом, твой муж, твоя работа. – Кошку ещё не забудь, – добавил Майкл, смущённый её искренним сожалением. – Я приеду, если тебе понадобится моя помощь. – У вас кошка? – изумилась Анна. – Ого. Ладно. А насколько опасной должна быть моя ситуация?.. Она заторопилась, увидев, как он нахмурился: – Прости, прости, я спрошу прямо: ты приедешь на мой выпускной? Он, конечно, через два года, и всё может измениться, но – ты приедешь? – Если больше не станешь так шутить. – Клянусь! – Анна прижала руку к сердцу, помолчала и снова спросила: – А что за кошка? Какой породы? Как её зовут?.. Перед выходом из машины она глубоко вздохнула и нацепила на лицо ни к чему не обязывающую вежливую улыбку, став ещё более похожей на леди Катерину. – Не люблю приёмы, – шёпотом поделилась она, идя под руку с Майклом ко входу в зал. – А мама их обожает. Майкл промолчал. Его самого порадовал формат мероприятия. Пышная обстановка вроде дворца Иолани или Художественного музея угнетала сильнее; незатейливое пространство Центра Блейсделла со светлыми геометрически правильными помещениями, простыми цветами и прямыми линиями его более чем устраивало. – Как думаешь, губернатор уже здесь? – спросила Анна. Бокал с шампанским она держала в руках с привычной небрежностью, но Майкл не заметил, чтобы она сделала хоть глоток. – Это её вечер, – так же тихо ответил Майкл, – она его открывает. – Точно, – Анна чуть заметно поморщилась. – Давай подойдём к сцене, я хочу получше её разглядеть. На фото в Википедии она красивая. Родители, к лёгкому сожалению Майкла, тоже решили послушать вступительную речь возле сцены. В первую секунду Майкл едва не сделал шаг назад, но отец смотрел прямо на него, и притворяться слепым было поздно. Впрочем, и улыбаться или как-то ещё изображать радость от встречи Майкл не стал. А мама улыбнулась. – Вот и вы. Она скользнула взглядом по свежей царапине на щеке Майкла. Сегодня её платье было тёмно-зелёным, матовыми складками струящимся до щиколоток. Максимально закрытое спереди, со строгими глухими рукавами – синяки с запястий ещё не сошли, – оно наполовину обнажало мамину спину. На груди, у самого ворота, был приколот жемчужный цветок, напомнивший Майклу о его собственном свадебном платье, и ему вдруг стало смешно: нашёл о чём волноваться... после всего, что случалось в его жизни!.. – Здравствуй, – сказал он. – Ты как всегда отлично выглядишь. Губернатор Махое вышла на невысокую сцену и подняла руки, приветствуя собравшихся. Анна выпрямилась и вытянула шею, насколько позволяли приличия. Мама отпила шампанское из своего бокала. – Aloha, друзья, – заговорила Кейко. – Я рада видеть вас всех нынешним вечером! Боковым зрением Майкл увидел, как отец легко дотронулся до маминого плеча и отошёл в сторону, оказавшись рядом с Майклом. – Многим из вас наверняка хорошо известны заповедник и центр реабилитации для птиц Джеймса Кэмпбелла, однако я сделаю небольшой экскурс в историю, чтобы подчеркнуть важность этого места для всего архипелага Гавайи! – Я не поблагодарил тебя, – сказал отец. – Прости. И спасибо, что спас Катерину. Майкл качнул головой. – Не стоит. Я делал свою работу. – И сделал её безупречно. Это было так не похоже на обычное поведение сэра Эдварда, принимавшего все успехи сына исключительно как должное, что Майкл растерялся. Сморгнув, он повернул голову, помолчал. – Спасибо?.. – сказал он неуверенно. Отец разглядывал его, не обращая внимания на речь губернатора, и на этот раз Майкл не чувствовал молчаливого осуждения, только интерес. Может, осуждения не было и в прошлую встречу. Может, отец волновался о судьбе мамы и не умел этого выразить. В конце концов, он ведь тоже не ожидал увидеть на другом конце света давно пропавшего сына. – ...штат Гавайи выкупил территории, на которых расположен заповедник, в две тысячи пятом году, – губернатор Махое улыбнулась, – и тогда же директором центра реабилитации стал Кеннет Ирвин, доктор биологии, известный орнитолог, филантроп и мой хороший друг. Кеннет, выйди к нам, пожалуйста! – Анна сказала, что Дэмиен Скотт, человек, который её защитил, – твой муж, – теперь отец смотрел на сцену. Анна, то ли услышав, то ли почувствовав неладное, оглянулась, приподняла вопросительно брови. Майкл улыбнулся ей и покачал головой, мол, всё в порядке. – Да, это так, – подтвердил он. Отец задумчиво кивнул. Если у него и были какие-то комментарии на эту тему, озвучивать их он не стал. Кейко Махое тем временем закончила речь и вместе с орнитологом-филантропом спустилась со сцены, чтобы пообщаться с гостями. Майкл взял Анну за локоть, чтобы увести в сторону и избежать даже случайного внимания губернатора, но снова опоздал: Кейко уже заметила его в толпе и помахала рукой. Сбегать теперь было бы невежливо, и Майкл скрепя сердце остался. – Губернатор Махое, – сказал он, пожимая сухую крепкую руку. – Разрешите познакомить вас с моими родителями. Он надеялся, что она ограничится парой нейтральных фраз и продолжит светское путешествие по залу, и снова просчитался. – Коммандер МакГарретт рассказал мне о вашем плане по освобождению леди Катерины... «Вот дерьмо», – подумал Майкл, сохраняя на лице нейтрально-заинтересованное выражение. – ...это было очень смело и весьма непросто, как я понимаю! Я рекомендовала коммандеру повысить вас в звании. – Благодарю вас, госпожа губернатор, но это моя работа, только и всего, – примерно в сотый раз за последние дни отказался от похвалы Майкл, мечтая в глубине души, чтобы прямо сейчас Стив позвонил с делом государственной важности и вытащил его отсюда. – Именно вы платите мне жалование за неё. – Действительно, – Кейко рассмеялась, и её взгляд потеплел, однако это не помешало ей нечаянно Майкла добить: – Кроме того, я была очень рада услышать, что вы полностью оправились после ранения. – Ранения?.. – переспросила мама на тон выше обычного. – Пустяк, – Майкл преувеличенно бодро улыбнулся. – Царапина, не стоило вашего внимания, мэм, но я искренне признателен вам за участие. Слова легко скользили на язык, словно он разговаривал так каждый день, в то время как лицо застыло в лицемерном спокойствии. К счастью, на этом Кейко отстала от него и переключилась на родителей, сделала комплимент Анне. Майкл счёл это подходящим моментом, чтобы притвориться, что увидел знакомого, и, извинившись, отойти и утянуть за собой Анну. «Дерьмо», – повторил он про себя, повернувшись к Кейко спиной. – Что за ранение? – с нажимом поинтересовалась Анна. – Царапина. – О которой знает губернатор, – Анна кивнула с серьёзным видом. – Без комментариев, – остановил её Майкл. – Давай сбежим отсюда, пока ещё кто-нибудь с вопросами не пристал. – Куда?! Он забрал у неё бокал и вместе со своим поставил на поднос проходящему мимо официанту. – Куда угодно, но если хочешь потанцевать, моя подруга Коно рекомендовала мне хороший клуб. Скажи родителям, и я заберу тебя отсюда. На губернатора Махое ты посмотрела, миссия выполнена. Лицо Анны стало восторженным и хитрым. – О. Да! – сказала она и развернулась, выглядывая родителей, уже затерявшихся среди других гостей мероприятия. Майкл не спеша пошёл за ней. Ему было любопытно, согласится ли отец отпустить Анну после новогоднего инцидента; в крайнем случае Майкл готов был увезти её тайком и написать сообщение о свершившемся факте, но предыдущие слова отца отчасти вселили в него надежду. Правда, сдаваться сразу сэр Эдвард всё же не собирался. – Что за клуб? – спросил он сухо. Мама неподалёку разговаривала с женщиной из местных, в которой Майкл узнал сотрудницу Художественного музея. Её смуглую кожу красиво оттеняло коралловое платье с одним открытым плечом и единственная нитка жемчуга на шее; почувствовав на себе взгляд, женщина обернулась, улыбнулась и помахала Майклу рукой, и мама тоже повернула голову и поманила к себе Анну. – Я сброшу тебе название и адрес, – предложил Майкл. Отец переключился на него. – Туда пускают подростков? – В сопровождении офицера «пять-ноль», которого губернатор рекомендовала к повышению? – пошутил Майкл. – Несомненно. Его ответ чем-то отцу не понравился; возможно, Майкл невольно напомнил ему, что у него самого здесь куда больше власти – реальной власти, к которой сэр Эдвард привык на родине. – Ты хочешь забрать её на всю ночь? – отец слегка нахмурился. – Клуб в любом случае закроется в четыре часа утра. Я могу отвезти её в отель или забрать домой – к нам со Скоттом. У нас есть гостевая спальня. Уже договаривая, Майкл решил, что сказал лишнего и всё испортил, и приготовился вслух со всем соглашаться, а потом действовать по обстоятельствам и на своё усмотрение. Отец помолчал, вздохнул, обменял у проходящего официанта пустой бокал на полный. – Хорошо, – решил он. – По возможности держи меня в курсе ваших передвижений. Я... доверяю тебе, но не этой стране. Майкл кивнул. – Да, – сказал он. – Я понимаю. Спасибо... пап. Они оба, кажется, не сговариваясь решили, что на этом с семейными компромиссами лучше закончить. Отец отвернулся и пошёл к интерактивному стенду с информацией о флоре и фауне заповедника, а Майкл дождался возвращения Анны и подал ей руку. – Мы свободны, – объявил он. – И если захочешь, на ночь я заберу тебя к нам. В машине он снял смокинг, бабочку и запонки, расстегнул воротник рубашки и закатал рукава, и Анна заметила татуировку. – Ой. Позавчера её не было! – сказала она с интересом. – Можно посмотреть? Майкл вывернул руку. – И что это значит? «Что мы – детали одного паззла, – подумал Майкл. – Что он дополняет меня, а я – его». – Семейная шутка, – он улыбнулся. На подземной парковке «Даймонд Шелл» он написал Скотту: «Сбежали в клуб. Привезу Анну ночевать». «Если потребуется отгонять от Анны мошкару, в багажнике есть бита», – ответил Дэмиен, и Майкл беззвучно рассмеялся в кулак. Анна, выйдя из машины, окинула себя озабоченным взглядом. – Я не слишком вычурно выгляжу для ночного клуба? Майкл приподнял брови. – Какая тебе разница? Расправь плечи и покажи, кто тут принцесса танцпола. Анна захохотала, запрокинув голову, самым простецким образом, как обычный ребёнок, и Майкл залюбовался ей – и мысленно извинился перед отцом, признавая, что Анну и впрямь растили иначе. Он сфотографировал её перед входом в клуб и сам переслал на номер отца, потому что клатч с айфоном, карточкой и ключом от номера Анна оставила в «тойоте»; он делал это ещё дважды – и дважды доставал из кармана жетон на цепочке; Анна была действительно хороша и привлекала чужое внимание как сама по себе, так и платьем, которое внезапно оказалось мерцающим в ультрафиолете. – Купи мне коктейль! – крикнула она Майклу в ухо, когда на танцполе заиграла медленная музыка, и они отошли в сторону. – Ну Майк! Пожалуйста! Я же под твоим присмотром! Посомневавшись, Майкл сдался и проводил её к барной стойке, привлёк внимание бармена. – «Маргариту» для моей сестры, – сказал он, удваивая банкноту. – С половиной текилы. Он догадывался, что в школе она наверняка уже пробовала что-то покрепче – он ведь пробовал; его это не касалось, его зона ответственности была здесь и сейчас, и здесь и сейчас он рисковать не собирался. Анна не возражала. Майкл сфотографировал её, сидящую у стойки с бокалом, но этот снимок, разумеется, отцу отправлять не стал. – Скинешь мне потом фотки? – попросила Анна. Выносливости ей было не занимать. К часу ночи Майкл вновь почувствовал себя старым; на короткое время у него открылось второе дыхание, но где-то после половины третьего он мысленно поклялся себе никогда в жизни больше не переступать порог ночных клубов, кроме как по работе. К счастью, Анна тоже наконец-то притомилась. – Мне бы посидеть, – сказала она и завертела головой. Майкл указал себе за спину, на выход в холл, где стояли диваны и плетёные кресла, где было тише, прохладнее и призывно мигали торговые автоматы со снэками и шоколадом. – Довольна? – он отошёл на пару футов, присел на корточки и запечатлел Анну в кресле, она едва успела выставить в камеру оба поднятых больших пальца. – Понял. Доходчиво. Она дёрнула его за рукав, усаживая рядом. – Дэмиен не возражает, что ты меня привезёшь? – Нет, – удивился Майкл. – С чего бы? – Он говорил, вы недавно женаты. В таких случаях гостям обычно не рады! – Анна выразительно поиграла бровями. Майкл ухмыльнулся. – Ты не гостья, – возразил он. – Ты моя сестра. И давай без намёков. Анна засмеялась и запрокинула голову на спинку кресла, подняла ноги и поболтала ими в воздухе. – Ужасно устала, – призналась она, посидев ещё немного, и с наслаждением потянулась. – Давай поедем домой, ладно? Хочу попить воды, умыться и спать. Воды Майкл принёс ей из автомата. Анна сделала пару глотков и предложила ему, резво вскочила на ноги – и ойкнула, пошатнулась и едва не упала. Майкл успел подхватить её под локоть. – Анна?! – Кажется, я переоценила свои туфли, – она закусила губу. – И зря посидела. Только что всё было в порядке, а теперь стоять больно! Майкл усадил её обратно в кресло. Анна, морщась, наклонилась и высвободила одну ногу, придерживая задник туфли рукой. На подъёме, над самыми пальцами, осталась ярко-розовая полоса. – Что ж, в их защиту должна сказать, что я никогда в них не танцевала, только красиво сидела и ходила исключительно по ковровой дорожке! – Анна попыталась улыбнуться, но гримаса вышла болезненная. – Ладно. Дойду босиком. – Нет. – Почему?.. Майкл взглянул на неё с лёгкой укоризной, отдал бутылку с водой, проверил в карманах ключи от машины, смартфон и жетон. – За шею держись, – сказал он терпеливо, наклонился и поднял её на руки. Он не ошибся в первой оценке, весила она килограммов сорок пять, не больше. От неё сладко пахло «маргаритой» и ванильными духами, макияж смазался, и на щеках и носу проступили веснушки. Ещё она явно растерялась, замерла и замолчала, подала голос только на парковке, когда Майкл вынес её из лифта. – Меня ещё никогда не носили на руках. Я имею в виду, с тех пор, как я была маленькой. – Первый раз, но точно не последний, – пообещал Майкл. – Тебе всего шестнадцать. Всё будет. Возле машины он поставил её на бетонный пол, подождал, пока она заберётся внутрь. На парковке они были не одни, ещё с десяток человек решили, что им пора спать. Особенно шумная компания грузилась в белый минивэн, расписанный сзади и по бокам граффити, и Майкл понадеялся, что хотя бы водитель у них трезвый. На всякий случай он переждал, пока минивэн уберётся; машина поехала ровно, никого не задев и вписавшись во все повороты, и Майкл, успокоившись, обошёл «тойоту» и сел за руль. – Напиши отцу, что мы едем домой, – велел он. – Ага, – рассеянно отозвалась Анна. Она уже вытащила из клатча свой айфон и увлечённо с кем-то переписывалась – точно не с родителями, судя по обилию эмодзи и анимации. После слов Майкла она переключилась в другой чат, быстро развернула айфон и сфотографировала Майкла за рулём. – Справедливость и равноправие! – объявила она, подписывая снимок и отправляя контакту «Сэр Папа». Майкл покачал головой и включил зажигание. По дороге домой Анна задремала. На светофоре Майкл дотянулся до смокинга, лежащего на заднем сиденье, и набросил на неё; Анна приоткрыла глаза, сонно пробормотала: «Спасибо» и снова затихла. В доме на первом этаже горел свет. Удивлённый, Майкл не стал загонять машину в гараж, оставил на дорожке; так же, на руках, он перенёс Анну на крыльцо, отпер дверь и первым шагнул в гостиную, готовый к любым сюрпризам. Остановился, улыбнулся. По телевизору транслировали чёрно-белое кино, кошка на столе увлечённо лакала что-то из забытой кружки. На звук открывшейся двери она подняла морду, не выражая никакого раскаяния за своё поведение, а вслед за ней из-за спинки дивана показался Скотт, заспанный и помятый, сосредоточенно трущий глаза. – Привет, – сказал Майкл, в последний момент проглотив рвущееся с губ «mo chuisle». – Кошка! – обрадовалась Анна. – Привет, Дэмиен! Кис-кис-кис! – Она этого не знает, – предупредил Скотт. – Если ты ей; впрочем, я тоже не знаю. Разминая затёкшую шею, он встал, одёрнул футболку и пригладил волосы. – Есть хотите? – Да, – сказал Майкл. – Нет, – одновременно с ним ответила Анна, посмотрела на его недоверчивое лицо и добавила: – Я сэндвич съела, ты помнишь? И конфеты в машине! Майкл пожал плечами, мол, как хочешь. Он собирался добавить, что она имеет право передумать в любой момент, но не успел: Анна поймала кошку и, крепко прижимая к груди, вытряхнула из клатча айфон. – Сфотографируемся втроём? – она сделала умоляющие глаза, покосилась на кошку и серьёзно исправилась: – Вчетвером. Пожалуйста! Майкл со Скоттом переглянулись, и уже Дэмиен пожал плечами. – Почему нет. Дай-ка мне, – он забрал у Анны айфон и подозвал Майкла поближе. В кадр они влезли с трудом (и кошка особенно хотела вылезти, но в итоге смирилась с судьбой). На фоне Майкла и Скотта Анна выглядела совсем ребёнком; её это как будто ничуть не смущало, она сияла улыбкой и с нетерпением ждала сигнала. – Как говорит Камекона, – проворчал Скотт, – скажите: «Деньги»! Анна опешила и расхохоталась, и Скотт несколько раз подряд нажал на кнопку. Майкл повернулся и поцеловал его куда смог через голову Анны. – Погрею ужин, – сказал Скотт, возвращая айфон хозяйке. – Точно ничего не хочешь? Смузи, кусок кекса, яблоко?.. Мы никому не скажем, что ты ела после шести! Анна покраснела. – Я не на диете, – неубедительно отказалась она, – я правда не голодная. – Ладно, – Скотт поднял руки. – Если ночью передумаешь, кухня тут, холодильник и буфет в полном твоём распоряжении. С микроволновой печью справился даже Майки, так что за тебя я не переживаю. Майкл исподтишка, чтобы не заметила Анна, выставил средний палец. – Пойдём, покажу тебе комнату, – позвал он. Вдвоём они поднялись наверх. Дверь гостевой спальни была приоткрыта, Майкл легонько толкнул её и пропустил Анну вперёд. Ремонт здесь они закончили в последнюю очередь, буквально перед Рождеством, и Майклу ещё мерещился запах потолочной краски. Анна с интересом оглядела светлые обои и занавески, широкую кровать и стол у окна, где Скотт предусмотрительно оставил печенье и литровую бутылку воды. Постель он тоже застелил – тёмно-синим, в белых пятнышках бельём, которое нравилось Майклу, – сложил в изножье полотенца и тот самый шёлковый халат с тиграми. После больницы Майкл ни разу его не надел, но и выкидывать не хотел. – Ванная здесь, – он стряхнул с себя воспоминания. – Выключатель, розетка. Тебе нужно зарядное устройство? – Было бы неплохо, – Анна обернулась на него и скованно улыбнулась, как-то снова оробев. – Спасибо, Майк. Я отлично провела вечер. Лучший благотворительный приём в моей жизни. – В моей тоже, – согласился Майкл. Они посмеялись и замолчали, глядя друг на друга. – Принесёшь мне зарядку сюда, ладно? – попросила Анна. – И, если можно, какую-нибудь твою футболку. Я не буду спускаться. Не хочу вам мешать. Дэмиен ведь не меня там ждал. Она слегка покраснела, улыбнулась и отвела взгляд. Майкл хотел возразить, подумал – и не стал. – Сейчас принесу. Когда он вышел в коридор, снизу потянуло запахами мяса и специй, но Скотт пока молчал. В их шкафу уже с полгода висела рекламная футболка Камеконы, невероятно мягкий красно-жёлтый уродец размера XXXL. Анне она должна была дойти до колен; Майкл взял её и зарядное устройство от предыдущего айфона Скотта. Анна сидела на кровати, зажав ладони между коленями. – Спасибо, – сказала она, принимая футболку. – Я скинула тебе лучшее фото. – Да, – немного невпопад ответил Майкл. – Я перешлю тебе свои. Он наклонился и поцеловал её в макушку. – Спокойной ночи. Про холодильник Скотт тебе уже сказал. Не ходи в темноте купаться, это плохая идея. И... если что, кричи. Наша спальня с той стороны, я услышу. Анна кивнула. И задала тот же вопрос, что задавали все: – Почему ты называешь мужа по фамилии? Майкл улыбнулся, вспомнив, как Скотт в своё время ответил Дэнни: «Потому что это его привилегия, Уильямс! Право называть меня Скоттом надо заслужить». – Потому что он мой Браво-два, – произнёс он вслух, прекрасно понимая, что это ничего не объясняет. – Спокойной ночи, принцесса. – Спокойной ночи, Майк. Поцелуй Дэмиена от меня. Пожелание Майкл выполнил в точности: спустился на кухню, обнял Скотта со спины и поцеловал в подставленную щёку. – Это от Анны, – он прижался носом к тёплому загривку, потёрся о короткие волосы и, оттянув ворот футболки, запечатлел ещё один поцелуй в ложбинке позвоночника. – А это от меня. – И всё?.. – Скотт, ухмыляясь, развернулся к нему. Майкл притёр его к столу, коленом раздвинул ноги и запустил руки под футболку, выдохнул в шею: – Я соскучился. Он слишком устал, чтобы хотеть и рассчитывать на секс, но не думать не мог; он отследил губами линию сердцебиения на шее Скотта, вдохнул его запах, прижался так тесно, что почувствовал жар кожи через одежду. – Люблю тебя, – шепнул Майкл, закрывая глаза. – Я тебя тоже, – отозвался Скотт, прерывисто вздохнул и мягко оттолкнул его. – Садись есть, остынет. Анна спустится? – Нет. Не хочет нам мешать. – Не по возрасту мудрость в деве этой вижу я! – восхищённо и ехидно продекламировал Скотт. Он придвинул к Майклу тарелку и сел напротив, подпёр лицо рукой, наблюдая, как Майкл ест. – А где кошка? – Майкл не сразу обратил внимание, что никто не крутился у него под ногами, выпрашивая подачку. – Я внепланово покормил её часа в два, так что, думаю, она ушла проверять, что можно получить от твоей сестры. Наверное, с ней и останется. Майкл помолчал. Скотт встал, долил ему ещё воды в стакан. – Думал, ты ляжешь спать, – сказал Майкл наконец. – Я пытался, – Скотт криво усмехнулся. – Не вышло. В его голосе прозвучали какие-то странные нотки. Майкл посомневался, но почти убедил себя, что ему показалось, когда Скотт добавил: – Мерещилось... всякое. Я ещё помню, как спал без тебя в ноябре, и кровать казалась мне размером с Россию и такой же холодной. Перестав есть, Майкл протянул левую руку через стол, и Скотт, помедлив, вложил в неё свою. – Я знаю, это глупо, – Скотт дёрнул плечом, – но я лежал и думал... Думал, что буду делать, если ты не вернёшься. В смысле, твои родители, они – ну, они, может, и не идеальны, но они твои родители, и Анна тебя очаровала, я же видел. И я... мне вдруг показалось, что ты уедешь с ними, что они увезут тебя. Он поднял на Майкла глаза и сглотнул, вновь вздохнул прерывисто и глубоко. Майкл сжал его пальцы. – Я люблю тебя, – повторил он. – Ты – моя семья. Я никуда не уеду. – Знаю, – Скотт кивнул. – Это... просто паника, я ничего не мог с ней поделать. Поэтому спустился. Майкл искал и не находил нужные слова. Он никогда не умел утешать и успокаивать, тем более, когда для расстройства не было реальной причины, и всё, что теперь пришло ему в голову, это потянуть Скотта за руку и позвать: – Эй. Потанцуй со мной. – Сейчас? Здесь?.. – Скотт как будто не столько удивился, сколько испугался. – Я не умею. У нас нет музыки. – Иди ко мне, – оборвал его Майкл, вставая. Он обнял Скотта, собираясь с мыслями и надеясь, что не забыл текст и язык; переступил с ноги на ногу – и запел, шёпотом, как колыбельную: – Et si tu n'existais pas, dis-moi pourquoi j'existerais? Pour traîner dans un monde sans toi, sans espoir et sans regrets... Скотт должен был знать эту песню, все её знали, даже если никогда не учили французский и нечасто слушали музыку, даже несмотря на то, что исполнитель из Майкла был посредственный – и Скотт действительно вздрогнул в его руках и задержал дыхание. – Et si tu n'existais pas, j'essaierais d'inventer l'amour, comme un peintre qui voit sous ses doigts naître les couleurs du jour et qui n'en revient pas... Дальше Майкл не помнил, да и не знал никогда, и замолчал, вздохнул в свою очередь и прижался к Скотту щекой, баюкая его в руках и едва заметно покачиваясь на месте. Он ни о чём не думал, не чувствовал времени и слушал лишь их дыхание, чувствовал, как бьётся сердце – его и Скотта. – Я люблю тебя, – в третий раз сказал он, касаясь губами шеи Дэмиена, и тот наконец пошевелился, провёл рукой по спине Майкла. – Я всё ещё твой пульс? – спросил он хрипловато. – Всегда будешь. Скотт помолчал. Усмехнулся, попросил с запинкой: – Скажи ещё что-нибудь по-французски. Звучишь... сногсшибательно. – Je t'aime, – Майкл не задумался ни на секунду. – Il n'y a pas un jour dans ma vie où je ne pense pas à toi. Скотт немного отстранился, чтобы заглянуть ему в лицо. – Я даже не хочу знать, что это значит, – сказал он проникновенно, – но если бы мы ещё не трахались, я бы дал тебе прямо сейчас, не сходя с места! Майкл рассмеялся и разжал руки. – Предпочту воспользоваться твоей слабостью в постели... и не сегодня. Это был чертовски длинный день, а завтра меня ждёт невероятное количество бумажной работы, и мне лучше поспать хоть пару часов перед ней. – Конечно, – Скотт чуть нахмурился. – Иди в душ и ложись. Анну сам заберёшь утром, или мне её отвезти? – А что, отвези, – согласился Майкл. – Она не станет возражать, ты ей нравишься. – Замётано, – Скотт подкрепил слова жестом. – Тогда... – Поднимись со мной, – перебил Майкл негромко. – Есть кое-что, о чём тебе нужно знать. В спальне он достал из комода бежевую кожаную папку и сел на кровать, похлопал по одеялу, приглашая Скотта сесть рядом. – Я тебе говорил, что моя мама приходила в штаб-квартиру, – начал Майкл, подбирая слова. – Она... хотела кое-что мне передать. Долгая история, но если вкратце, то у моих родителей были разные времена. Не только хорошие. Скотт понимающе усмехнулся. – Так что, когда я родился, мой отец предпринял... определённые шаги. Он хотел гарантий. Уверенности в будущем. Он рассчитывал, что я сделаю карьеру, которую он для меня запланировал, и его планы требовали вложений – достаточно больших вложений. Я учился в частной школе, одной из лучших в Лондоне, и это само по себе было недёшево, и чтобы подстраховаться и обеспечить меня средствами для обучения в университете, отец открыл специальный счёт, едва меня зачислили в начальную школу. – Предусмотрительный мужик, – одобрил Скотт. Майкл мимолётно улыбнулся. – Я был послушным сыном, – он хмыкнул, – от меня никто не ждал подвоха... – Чем тише омут, – пошутил Скотт, – тем страшнее в нём черти! – Да. Оказалось, что так, но тогда я не давал повода для беспокойства. Отец открыл счёт на моё имя. Он управлял им до моего совершеннолетия как мой законный представитель, и потерял к нему доступ, как только мне исполнилось восемнадцать. Он замолчал, но до Скотта уже дошло. – Я не знал об этих деньгах, – Майкл перевёл взгляд на кожаную папку, – но я в любом случае не стал бы ими пользоваться. Счёт... повис в воздухе. Он бессрочный, с автоматическим продлением. Отец перестал его пополнять, но уже не мог закрыть или снять деньги, зато на остаток банк ежегодно начислял проценты. И – это же мой отец. Он... многое помнит и держит в уме. Вчера утром он получил от своего поверенного в Лондоне копию реквизитов. Мама принесла их мне, и я... был в банке. Запнувшись, он замолчал и не сразу решился поднять глаза на Скотта, но всё же закончил, вытянув из папки верхний лист: – Так что мы можем купить тот «астон мартин». Или отдать всё хоспису. Или перестроить твой детский Центр, или снять всю сумму наличными, полететь на Большой остров и сжечь их в Мауна-Кеа!.. Я не знаю, Дэмиен. Я получил информацию, но не деньги. Ни единого цента, и я не притронусь к ним без твоего одобрения и согласия. Он протянул выписку Скотту. Тот повертел её в руках, словно не знал, что делать, и положил на колени. – «В богатстве и в бедности», да, Майки? – проговорил он задумчиво. – И тут я психанул над какой-то жалкой тысячей!.. – Дэмиен, – Майкл с трудом сглотнул. – Пожалуйста... Он сам не знал, что хотел сказать. Скотт развернул к себе его лицо и поцеловал в губы, тепло и нежно. – Нам ведь не обязательно что-то решать прямо сейчас, правда? – шепнул он, немного отстранившись, но не отпуская Майкла. Выписка соскользнула с его джинсов на пол, и туда же приземлилась кожаная папка, когда Майкл перестал её придерживать. – Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Скотт. – Что-нибудь реально крутое. Когда выспимся, отдохнём, успокоимся. Ладно? Мы семья, Майки. Мы решим это. От облегчения Майкл не сразу нашёлся с ответом, и Скотт снова поцеловал его и шепнул: – Ложись. К чёрту душ, примешь утром. Серьёзно, дружище, на тебе лица нет. Подобрав выписку, он сунул её в папку и положил на комод, стянул и бросил в кресло футболку, расстегнул джинсы. Приподнял с интересом брови: – Ждёшь, когда я тебя раздену? Майкл засмеялся и тоже встал, через голову, не расстёгивая, стащил рубашку. – Тебе сегодня повезло, – Скотт ткнул в него пальцем, – кошка выбрала душить не тебя! Он проверил будильник в айфоне, воткнул в розетку зарядное устройство и лёг на свою половину кровати. Майкл разделся до трусов, погасил верхний свет и тоже лёг, и Скотт придвинулся ближе и ткнулся лбом ему в плечо. Ещё взбудораженный, Майкл сомневался, сможет ли вообще уснуть, но с удивлением обнаружил, что задремал, когда Скотт позвал: – Майки. – Что? – В следующий уик-энд у моих мелких турнир по баскетболу. Придёшь болеть? – И весь отдел приведу, – пообещал Майкл. – Хорошо, – Скотт перевернулся на спину и взял его за руку. – Хочу тебя кое с кем познакомить. «С кем-то, кому нужны дом и семья, и ещё пригодятся деньги на колледж», – закончил про себя Майкл, но промолчал. Дэмиен должен заговорить об этом сам. Тогда, когда будет готов. Засыпая, он почувствовал, как кошка вспрыгнула на кровать, потопталась по его животу и улеглась на груди. И замурлыкала.