Минуты.

      Вы можете назвать важнейший праздник в году? Конечно, без колебаний каждый ответит: «Рождество!», и он окажется прав. В замке Его Высочества Адама также собирались праздновать этот чудесный, светлый праздник.       Совсем скоро должен состояться ревейон. Повара уже практически закончили готовку, а остальные слуги по малу выставляли блюда на стол.       — Как же, всё-таки, прекрасно… Клянусь, если принцу Адаму не понравится такой пышный ужин — я понятия не имею, что ему вообще может нравится! Буше, у вас останется что-то на «пожевать» для нас? — прокомментировал Люмьер, сопровождая взглядом очередную выставленную на стол тарелку. Всё же, в его обязанности входило именно контролировать подобные… Мероприятия, и, в целом, трапезу. Стоило бы подключатся и дворецкому, вот только взгляд его был прикован к часам, а уста, даже если и шевелились, то только чтобы произнести: «Быстрее! Быстрее, чёрт бы вас побрал!»       — Ну не оставлять же мне любимых коллег голодными! — усмехнулся шеф, вытирая руки о фартук. Наконец-то, абсолютно все, включая тринадцать десертов, было готово. Казалось, все жители замка теперь теснились в обеденном зале, чтобы оценить старания Буше и прочих слуг, выставляющих блюда. Всё было прекрасно. Даже более, чем. Столько усилий ради одного человека… Подумать только!       — Отлично, отлично, все молодцы… — пробубнил Когсворт, сопровождая свои слова двумя короткими хлопками — Теперь можно расходится. Принц Адам скоро вернётся с мессы!       — Не будьте же таким занудным, Когсворт… — скрестила руки на груди Фифи, взглянув на метрдотеля, очевидно, в поисках поддержки. К слову, Люмьер правда поддержал горничную:       — В самом деле, друг мой. Даже если Адам вернётся домой так скоро — разве это проблема для нас? В конце концов, он должен понимать, что слугам тоже хотелось бы провести это Рождество как положено, и всё такое…       Но это замечание было проигнорировано одним кивком старшего мужчины в сторону часов. В самом деле, Адам должен вот-вот вернуться домой. Мало того, мессы закончились относительно давно, что означало лишь одно: принц вернётся в довольно дурном расположении духа, а значит, всем слугам лучше разбежаться по разным уголкам замка.

Всем, кроме дворецкого и метрдотеля.

      Люмьер смиренно вздохнул, встав там, где скоро будет находиться правая рука принца. Фифи проводила его печальным взглядом, но юноша лишь улыбнулся, чем начал раздражать Когсворта.       — Всё будет хорошо, Фи. Идите, мы с Когсвортом скоро присоединимся к вам! Верно, Когсворт?       Мужчина лишь молча кивнул. Пока слуги разбегались, он занял позицию напротив часов, слегка нервничая наблюдая за тем, как стрелки двигались все дальше и дальше. Настроение принца Адама всё хуже и хуже, сомнений нет.       — Видимо, это будет не лучшее Рождество в нашей жизни… — проговорил Люмьер, лишь краем глаза взглянув на Когсворта.       — Поверьте, это будет худшее Рождество в нашей жизни. Принц Адам опаздывает практически на полтора часа!       — Разве принц Адам не молчит, когда он не в духе? Мне кажется, молчание — не очень хорошо для праздника, но это ведь и не худшее, что может произойти.       — Не делайте вид, что не знаете принца Адама! Поверьте старому дворецкому: он обязательно найдет к чему придраться!       — Дай Боже, чтобы это были всего лишь слова, — снова вздыхает Люмьер, на этот раз мечтательно отводя взгляд в сторону.       — Так хочется провести его со своей Фифи?       Молчание. Неловкая пауза. Вопрос старшего мужчины застал метрдотеля врасплох, от чего он по началу не знал, что отвечать.       — Да… Нет, если честно. Нет. Совсем нет, почему вы вообще так подумали? — после лёгкого смешка ответил Люмьер, не зная, стоит ли вообще кидать взгляд на Когсворта.       — Я не слепой, Люмьер. Я всё вижу.       — Позвольте, мой дорогой друг, но если бы вы правда не были слепы — вы бы не допустили такой мысли.       Когсворт удивленно оглянулся на собеседника.       — Что вы имеете ввиду?       — Боюсь, что слов будет не достаточно… — Люмьер плавно отходит от своего места, довольно медленным шагом приближаясь к дворецкому. Они рядом. Их тела и лица совсем не далеко друг от друга. Он может слушать, как сердце Когсворта пробивается сквозь грудную клетку — Позволите мне?       Люмьер не дожидался ответа. Схватив подбородок мужчины, он быстро сокращает расстояние между их лицами. Это лучший подарок. Единственное, чего они ждали все это время.       Губы Когсворта дрожат. Прикасаться к ним было даже больно, поскольку его уста были какими то обкусаными. Губы Люмьера же были мягкими, а судя по вкусу, он уже успел попробовать у Буше какой-то десерт, от чего Когсворт лишь крепче вжался в них. Приятное чувство. Даже очень.       Этот миг мог длится дольше, однако, двери в замок с грохотом открылись, что было слышно даже в столовую. Лица быстро отрываются друг от друга. Когсворт недовольно вздыхает, освобождая себя от объятий юноши.       — Счастливого Рождества, Когсворт, — улыбается Люмьер, когда до главного праздника остаются считанные минуты.       — Взаимно, Люмьер… Взаимно.